- Алло?

- Привет.

- Привет…

- Ты удивлена?

- Конечно.

- Почему?

- Потому что ты мне давным-давно не звонил. Но я рада тебя слышать.

- Правда?

- Я всегда тебе говорила правду.

- А сейчас?

- И сейчас тоже.

- Как у тебя жизнь?

- Нормально. А у тебя?

- И у меня нормально.

- Вот и поговорили…

- Да уж!

- Хотя мы всегда так с тобой общались. Самое существенное оставалось между строк.

- Но сегодня я как раз и хотел, чтобы эти «невидимые чернила» проявились.

- По телефону?

- Так проще вытащить тебя на разговор. А глаза я твои знаю и могу их представить. И даже сопоставить с ответами.

- Ты так хорошо меня знаешь?

- Нет, конечно. Ты сама себя не знаешь. Я тебя чувствую.

- Ну и как?

- Вот ты уже злишься.

- Ладно, не буду. Как у тебя дочка?

- Как и полагается в ее возрасте, радуется жизни.

- Жизни радоваться можно в любом возрасте.

- У тебя получается?

- Конечно. В семье все хорошо, да и на работе тоже. Что еще надо?

- А я?

- А с тобой и не было ничего.

- Вот именно…

- Ты хочешь вытащить меня на разговор про нас с тобой?

- Хочу.

- Спустя три года?

- Лучше поздно, чем никогда.

- Лучше вовремя.

- Даша, девочка моя, ну не выставляй, пожалуйста, колючки. Я тебя прошу.

- Не называй меня так!.. Пожалуйста…

- Почему?

- Потому что мне тяжело это слышать.

- Но ты моя. Ты будешь моей.

- Когда-то я мечтала это услышать от тебя, но теперь не надо.

- Ну почему не надо? Ведь я этого хочу, и ты этого хочешь.

- Мне слишком много усилий пришлось приложить, чтобы расхотеть. Не легко это было. Да и, вообще, я не очень понимаю, что происходит. Что ты хочешь? Почему вдруг позвонил?

- Я не вдруг позвонил. Я давно хотел, но не решался. Я боялся, что ты не станешь со мной разговаривать.

- Почему это? Разве ты мне сделал что-то плохое? К тому же, я – воспитанная барышня, умеющая себя сдерживать.

- Ой, больно! Колешься. А насчет воспитанной барышни… Может, если бы ты себя не сдерживала, все было по-другому…

- Как по-другому? Разве тебе нужно было по-другому? Разве ты не знал, как я к тебе отношусь?

- Не знал – ты же никогда не говорила. Но я чувствовал.

- И всегда делал вид, что ничего не происходит, и инициативы не проявлял…

- Меня к тебе безумно тянуло, но я боролся с собой, думая, что это не нужно ни мне, ни тебе: ты замужем, я женат…

- Я тоже так пыталась думать.

- …А когда понял, что и тебя ко мне тянет, испугался еще больше: под напором двух стихий моя плотина здравого смысла не устоит.

- Меня не просто тянуло, меня утаскивало в омут, в омут твоих глаз, твоих губ, твоего голоса…

- Но ты не показывала это, гордячка!

- Я усиленно скрывала это, потому что видела, что не нужна тебе и не хотела, чтобы ты знал, как я зависима от твоих взглядов, случайных прикосновений… А потому и замуровала свой огонь в железобетонный реактор гордости. Так есть шанс не облучиться самой, не обжечь тебя и жить дальше, как ни в чем не бывало.

- Да… Вот и живем…

- Все-таки ты вытянул меня на разговор. Ты всегда умел ловко подбирать «ключики» к моим «замочкам».

- Только к некоторым «ящичкам», а «главные ворота» у тебя охраняются сложнейшей электроникой. Давай сегодня встретимся, сходим куда-нибудь поужинать.

- А зачем?

- Я хочу тебя увидеть.

- Ты и так видишь меня почти каждый день.

- Там ты другая – растянутая на многих людей что ли, а я хочу индивидуальный концентрат.

- Говорят, концентраты вредны…

- Ну и пусть!

- Саня, дорогой, навряд ли у нас с тобой что-нибудь получится . Ты же знаешь, что в одну реку нельзя войти дважды.

- А давай попробуем не думать, не анализировать, а просто отдадимся чувствам и эмоциям: захотелось увидеться – увидимся.

- Мне трудно сказать тебе «нет» и еще труднее – «да».

- Все. Решено. В семь часов я заеду за тобой.

…Яркое наглое солнце беспощадно палило в новые пластиковые окна. Александр подошел к окну и опустил жалюзи: такая безоблачность сильно контрастировала с его мрачным, затянутым тучами настроением и раздражала. Вернувшись к столу, он продолжил единственное занятие, на которое был сейчас способен – играть в карты с компьютером.

Заслышав в конце коридора знакомую дробь каблучков, Саня замер, а его сердце бешено застучало. «Сейчас она зайдет и скажет, что я ей тоже нужен, а вчера…» Не успев додумать до конца душеспасительную мысль, Александр услышал, что каблучки простучали мимо его кабинета. Он глубоко вздохнул, чтобы успокоить колотившееся сердце, стук которого мешал слушать коридорные звуки. Через три минуты дверь открылась и в кабинет вошла Даша, но не одна, а с сотрудницей их же отдела.

- Санька, привет! – весело сказала Наталья и продолжила щебетать с Дарьей.

Саша смотрел на Дашу, и она казалась ему сегодня особенно красивой. И еще ему казалось, что время загустело и превратилось в стеклянную перегородку, разделявшую их. Все происходящее замедлилось и стало глухонемым. Вот изящная Дашина рука протягивает ему какие-то бумаги и он, глядя в них, думает о том, как ему хочется сейчас взять эту маленькую ручку в свою ладонь…

Вот Она наклоняется к нему, что-то объясняя, не глядя в глаза, и у него кружится голова от знакомого запаха ее духов… Вот Она откидывает прядь золотистых волос, и он видит тонкую синюю жилку на ее виске. Сейчас он встанет, подойдет к ней и поцелует эту жилку, нежно-нежно, едва касаясь губами… Но ему что-то мешает это сделать, может галстук? Да и пиджак тоже. Они парализовали его. Он не двигается, не говорит, а только смотрит… А Наташка все это время бодро шевелит беззвучным ртом и вдруг протягивает руку и дергает его за рукав.

- Саня, говорю «пока», а ты не слышишь.

Саня лишь кивает в ответ, и женщины, весело смеясь, выходят из кабинета, в котором еще долго стоит аромат дорогих духов. Теперь Александр и в карты с компьютером не может играть, просто сидит, тупо уставившись в то место, где еще недавно стояла Дарья, и думает о несовершенстве мира. Да какое там совершенство, элементарной справедливости нет!

А Даша, оживленно обсудив в коридоре с Наташкой последние офисные сплетни и распоряжения босса, вернулась в свой кабинет. Распахнув дверь, она чуть было не ослепла от яркого наглого солнца, бившего сквозь новые пластиковые окна. В глазах что-то засвербило, стало горячо, и потекли полноводные бесшумные слезы. Дарья подошла к окну и опустила жалюзи. Сегодняшний спектакль в Сашкином кабинете дался ей особенно тяжело. Три года она занимается самовнушением и добилась неплохих результатов. Она виртуозно научилась собой владеть и производить нужное впечатление. Но сейчас успехи не радовали.

- Ну почему нельзя в жизни делать то, что хочется? – вопрошала Даша, обращаясь то ли к себе, то ли к Всевышнему.

- Ну почему я не сделал то, что хотел? – спрашивал сам себя Саша.

- Почему все так не вовремя, так поздно? Теперь я не смогу сбросить броню – она приросла к душе.

- Почему она вчера не пришла и ничего не объяснила?

- Раскормленная гордость возмутилась: «Позвал через три года и сразу побежишь?!»

- Только мы сами можем все исправить, - Саша потянулся к телефону.

- Хотя бы раз я сделаю то, что хочу, - Даша взялась за телефонную трубку.

Долго Александр и Дарья слушали короткие гудки, не догадываясь, что заняты друг другом…