Королева варила макароны. Сейчас делают хорошие макароны – они не слипаются в сероватую склизкую субстанцию, скорее напоминающую замазку для щелей, чем традиционную итальянскую еду. Королеве это нравилось, потому что она любила готовить и любила итальянскую кухню. За яркость, множество нюансов и темперамент. Она и кухня совпадали по мировоззрению, по зрению на мир. Королева считала, что нет в жизни черного и белого, которые в сумме дают серость, а есть бесконечное количество оттенков. Их нужно только видеть и ценить, тогда и жизнь, подобно детской раскраске, из черно-белой плоской графики превратится в объемную живопись.

«Спагетти а ля карбонара» - так называлось блюдо, которое готовила Королева. Она решила сверить свои действия с рецептом и открыла красочный кулинарный журнал.

«Мелконарезанную ветчину обжарить, добавить нарезанные тонкими ломтиками помидоры и грибы и потушить до мягкости. Яйца смешать со сливками, поперчить, посолить, и когда спагетти будут готовы, вылить яйца в томатный соус. Не кипятить! Спагетти смешать с маслом и тертым сыром и залить соусом.»

Все было сделано правильно. Королева удовлетворенно посмотрела на уже готовый соус, переливающийся всеми оттенками желтого и красного, что делало его похожим на закат. Оставалось полить соусом спагетти и превратить их в произведение итальянского кулинарного искусства. Раскладывая макароны по тарелкам и поливая их «закатом», Лиза вдруг ощутила всю бесперспективность своей жизни. Закат.

…Королевой Елизавету называли не только за имя, но и за стать, прямую спину, гордо посаженную голову и избыточное количество собственного достоинства, которое разливалось вокруг нее липкой массой и в котором увязали, словно мухи в варенье, тянущиеся к ней люди. Как и подобает Королеве, вокруг нее всегда была свита, а за ней – длинный шлейф слухов , стойкий как французские духи. К сплетням Лиза относилась спокойно: любые крепкие духи рано или поздно выветриваются. Никакой своей заслуги в собственном короновании она не видела: имя от родителей, осанка от занятий балетом в детстве, ну а достоинство и гордость служили забором ее мятущейся душе и не выпускали ее на волю, чтобы не наделала ветреных поступков…

Лиза справилась с сиюминутным закатным ощущением, решив, что анализировать симптомы и ставить диагноз она будет позже. А то макароны остынут. А она очень не любила напрасно тратить время и себя. Красиво сервировав стол, пытаясь и таким образом раскрасить серую будничную жизнь, Лиза позвала ужинать мужа и сына. Они пришли, продолжая беседовать друг с другом и очень похожие друг на друга, и с аппетитом накинулись на еду. Они любили ее стряпню. Лиза смотрела на них и думала, какие они родные и известные ей каждым закоулочком своего тела и души. Пожалуй, она их хорошо знает, а они ее нет.

- Мам, ты почему не ешь? – спросил сын.

- Что у тебя на лице? – добавил муж.

- Раздумья, - ответила Лиза и принялась ковырять вилкой « спагетти а ля карбонара». «Как ни называй, все равно закат».

На нее смотрели четыре одинаково удивленных глаза. Лица мужа и сына были привычными и само собой разумеющимися, но какими-то неосязаемыми. Как фотографии. Смотреть приятно, а тепла и заботы не ощущаешь.

…Лиза работала фотографом в маленьком фотоателье. Срочно запечатлевала чужие лица для чужих документов. Люди приходили разные – красивые и некрасивые, бедные и богатые, а клочок бумаги размером три на четыре всех уравнивал. Все получались одинаково серыми и неинтересными. Лиза не любила такую фотографию, но она приносила деньги: людям всегда нужны документы и всегда срочно. Мечтала же Елизавета не просто о цветной фотосъемке, а о фотографировании яркой жизни, совсем непохожей на ее. …Синее прозрачное небо незаметно переходит в такое же синее прозрачное море, к которому наклонилась сочно-зеленая пальма на мохнатой коричневой ноге. Около нее на белом «поющем» песке под солнечными лучами переливается всеми цветами радуги большая перламутровая раковина…

- Хочешь, я помою посуду, - предложение мужа быстро вывело Лизу из оцепенения. Последнее время она редко слышала от него подобные слова, выражающие заботу и участие. Алексей обычно был погружен в свои дела и проблемы, и ему не до жены. Так считала Лиза.

…С мужем Елизавета познакомилась на вечеринке. В незнакомой компании она мысленно выбрала его для себя на вечер, а он остался на всю жизнь. Они до сих пор иногда игриво спорили, кто кого выбрал, и была ли это любовь с первого взгляда. Тогда он был подающий надежды молодой ученый. Он и сейчас выглядел молодо и успешно шел уже к докторской диссертации с ощущением, что все у него впереди. Лиза в этом не сомневалась. Алексей умный и упорный, он добьется своей цели, и у него есть время. А у нее времени уже почти нет. У нее закат…

- Мам, пойдем я покажу тебе новые диски, - сын , как обычно, жаждал общения с ней. Он был уже на целую голову выше Лизы, но по-прежнему любил делиться с ней всеми своими новостями, хотя запретных тем становилось все больше. Четырнадцать лет – возраст, когда родителям все рассказывать просто не принято, должна же быть своя личная жизнь. Лиза это понимала и никогда не вытягивала из сына подробности, хотя ее интересовало все, что происходит с Сережей.

…Впервые Лиза почувствовала, что он у нее есть далеким морозным днем. Она летела в самолете из Ленинграда, удачно сдав две сессии – текущую и следующую досрочно. Было немного грустно: когда она теперь встретится с любимым городом? Лиза задумчиво смотрела в иллюминатор на удаляющийся от нее Питер и вдруг почувствовала, что в животе, где-то справа, что-то толкается, пульсирует, так мягко и нежно, но очень настойчиво. Через четыре с половиной месяца она услышала пронзительный бас и увидела розовое взлохмаченное существо. Ее сын, ее Сережа. Лиза любила своего «пупсика» и «котика» абсолютной космической любовью, у которой не существовало ни «за что», ни «вопреки». Просто любила, самоотверженно и цельно…

Немного «образовавшись», благодаря сыну, в компьютерных программах, Лиза вернулась на кухню. Посуду муж уже помыл, но на плите стояла кастрюлька с остатками соуса. «Закат»,- вспомнила Лиза. Препарирование своего состояния она решила совместить с принятием ванны, и чтобы обе эти процедуры были приятными, Елизавета от души взбила в воде ароматную пену. Душа у нее была большая, и пены получилось много. Но Лизе показалось этого недостаточно для столь трудного дела, как поиск перспективы , и она набросала еще сухих розовых лепестков. Лежа в объятиях благоухающего облака, Королева думала о том, что ее собственная жизнь не соответствует ее же собственным идеалам. Как истинный фотограф, Лиза мыслила кадрами. Вот на берегу моря небольшой белый особняк утопает в зелени и цветах, блик солнца в окне второго этажа… Вот она сама качается на волнах в обнимку с дельфином. Смеется, запрокинув голову, окруженная хрустальными брызгами. И дельфин тоже будто улыбается… Вот муж с сыном сильными загорелыми руками поднимают паруса на яхте. Тоже улыбаются… А вот по берегу бегут, смешно выставив вперед пухлые детские ручки, две маленькие одинаковые девочки, как две капли воды похожие на Лизу… А вот… Из мечтаний ее вырвало треньканье сотового телефона, который она по привычке взяла с собой в ванную, потому что обычно в это время Королева получала пожелание спокойной ночи. Нажав на кнопку, Лиза поняла, что пока в ее жизни ничего не изменилось. Это был Он, ее эпизодический любовник.

…Познакомилась она с Игорем в салоне фотопечати. Он там работал, а Лиза иногда приносила печатать собственные цветные фотографии . …Цветущие яблони на старой родительской даче…Соседские пушистые котята, превратившие кастрюлю в свой дом…Пробившаяся сквозь серый асфальт молодая зеленая травка… Подобно этой травке, таким образом из Лизы пробивалась ее творческая натура. Игорю ее фотографии нравились, они отличались от тех, которые ему обычно приходилось печатать: застолья, красные лица, испуганные вспышкой или выстроенные шеренгой около памятников люди, сами напоминающие изваяния. Игорю нравился Елизаветкин (как он ее называл) взгляд на мир: в обыденном она могла разглядеть возвышенное. Игорю нравилась Лиза. Постепенно ей тоже стал нравиться молодой высокий мускулистый парень, который специально для ее фотографий наливал свежий раствор, чтобы качество было лучше. Он вслух восхищался ее работами и ей самой . Это льстило, волновало и привело к сексу на рабочем месте. На его рабочем месте. Среди прямоугольных осколков чужих жизней Игорь иногда дарил Лизе ее тело, но душа оставалась нетронутой. Королевская душа недоступна…

« Спокойной ночи, владыка моих снов, королева Елизавета. Целую на ночь в левую щечку», - прочитала Лиза на дисплее, ответила в том же духе ( это был отработанный ритуал ) и , завернувшись в мягкий махровый халат, вышла из ванной. «Ароматерапия – неплохая вещь, - подумала она. – Перспективу я, конечно, не нашла, но хотя бы кажется, что она все-таки есть». Леша и Сережа сидели у телевизора: один с книгой, другой с плеером. Лиза погладила мужа по родной голове и взъерошила волосы на родной голове сына и направилась к компьютеру проверить свою электронную почту. Она любила интернет за возможность общения со всем миром, за быструю информационную подпитку ее любознательной натуры, за простой способ «и себя показать и других посмотреть», которым правда не пользовалась. Сообщений сегодня было немного, Лиза быстро их просмотрела и вдруг наткнулась на одно, которое ее озадачило. Отправителем числилось известное издательство фотоальбомов. Елизавета открыла сообщение и удивилась еще больше, а прочитав, решила, что это какая-то ошибка. В письме говорилось, что ее фотоработы понравились, их планируют напечатать , просили прислать на цифровом носителе, предлагали сотрудничество и приличный гонорар. Лиза сидела, тупо уставившись в экран монитора, и в третий раз перечитывала текст послания. «Это Анька», - вдруг осенило ее. Ее подруга, которая примерно месяц назад попросила у Лизы фотографии себе на память.

…Сколько Лиза себя помнила, столько она дружила с Анной. Когда-то они жили в одном доме, вместе ходили в школу, а на обратном пути обязательно доходили до середины дома, чтобы «все было честно», так как жили в противоположных крайних подъездах, и часами стояли и разговаривали, оттягивая момент разлуки. Темы разговора менялись сами собой, и девочки даже не замечали, как от усталости начинали приваливаться к стене дома и пачкать свои школьные платьица. После окончания школы подругам пришлось расстаться: предприимчивая и энергичная Анна поехала покорять Москву, а Лизу потянуло в Ленинград. Одной нужна была шумная лотерея с крупными выигрышами, другой – чистопородная красота и причастность к ней. Каждая нашла то, что искала ( на тот жизненный этап ) , и необходимость друг в друге ослабла. И вот год назад подруги случайно встретились в аэропорту: Лиза с семьей вернулась с юга, а Анна приехала навестить родителей. Несмотря на коварство времени, они сразу узнали друг друга и уже через пять минут поняли, что главная связующая ниточка их дружбы по-прежнему цела. Лизка и Анька , как и много лет назад, понимали друг друга с полуслова, полувзгляда, полумысли. Раньше эта особенность отношений девочек удивляла и забавляла, сейчас две женщины были ей благодарны: все-таки есть в жизни нечто непреходящее - неосязаемое, но ценное и необходимое. Анне стоило лишь немного погрузиться в жизнь Елизаветы, и она поняла ( раньше самой Лизы ), что подруга уперлась в стену, надо отдать должное, ровную, отремонтированную и крепкую, но все же стену, и никак не может нащупать дверь или хотя бы коридор. И Анюта попросила фотографии «на память». Вернувшись в Москву, она отнесла их в издательство. И вот результат этого похода Лиза тупо перечитывала на экране монитора. А сердце бешено застучало и, казалось, заполнило собой все тело…

Всегда, когда Королева волновалась, она не могла сидеть на месте. Дойдя до кухни и снова обнаружив там остатки соуса, Лиза решила вылить их и избавиться от «заката». Ведь за каждым закатом неизменно следует рассвет. А рассвет – это совсем другие краски…

…Просыпающееся солнце позолотило крыши домов, и они выглядят более легкими, чем есть на самом деле… Нежно-зеленые набухшие почки на деревьях готовы вот-вот взорваться жизнью… Солнечный лучик пробился сквозь окно и отбросил кружевную тень занавески на стол, на котором стоит дымящаяся маленькая чашечка кофе, а красная икра на бутерброде прозрачная и светящаяся… Королеве снились еще неснятые фотографии. И там, во сне, она твердо знала, что обязательно сделает их, и все узнают, как много замечательного и красивого есть вокруг них. Надо только видеть и ценить. …Булыжники на мостовой после дождя глянцевые и гладкие, а в лужицы-зеркала заглядывают облака, заигрывая с солнечными бликами… Первый белый чистый снег прикрыл пушистыми шапками алые гроздья рябины, и они стали похожи на колокола … Далеко внизу в обрамлении кудрявых изумрудных ив небольшая синеокая речушка змейкой бежит к горизонту. И такое безмерье, тишь и благодать вокруг…Осенняя аллея белоствольных берез расстелила золотой ковер листвы…По ярко-синему васильковому полю, как по морю, бежит рябь от легкого летнего ветерка…Среди холмистых перекатов «под голубыми небесами дорога вьется средь полей, и время заблудилось в ней»…

Утром, едва проснувшись, Королева подошла к окну и увидела, что раннее солнце позолотило крыши домов…