Любовь и язва желудка.

 

Рассказ.

 

Маленький провинциальный городок. Милый, уютный. Старые церквушки, сады, неименитая речка. И тихие улочки, где будто остановилось время. Речка, мягко выгибая спинку русла, кудрявится на перекатах, спотыкаясь о донные камни. В заводях по ночам выкопиркой светится звездное небо.

 

Районная больница. Терапевтическое отделение. Слово "терапевтическое " не все понимают, оттого рядом с официальным названием красуется и более доступное: "Отделение внутренних болезней." Кабинет заведующего.

 

Утром робко приоткрылась дверь, и в узком проеме ее возникла кудрявая седая голова немолодой уже старшей медсестры Полины Ивановны.

 

-- Олег Виль...Вильенович? Тьфу, извините, отчество Ваше мне никак не выговорить, язык поломаешь.

 

--Вильгельмович!- отчетливо выговаривая каждый слог мягко подсказал молодой, в новеньком костюме и ярком галстуке врач, руководивший отделением всего три месяца.

 

--Пусть будет Вильгельмович? Что в лоб, что по лбу! Можно взойтить к вам?

 

-- Разумеется! Окажите милость, Полина Ивановна! Зачем Вам испрашивать разрешения? - воскликнул хозяин кабинета , уже заручившийся правилом держать себя с подчиненными покровительственно -вежливо.

 

Опытная , но не шибко грамотная медсестра торжественно вплыла в кабинет, держа на вытянутых руках, будто текст некоей клятвы, список пациентов.

 

-Доброе утро!- Новый заведующий привстал из-за стола, поправил галстук на свежей белой рубашке, и опять вернулся в свое крутящееся начальственное кресло, и утвердившись на краешке его сдвинул, не без труда, несколько морщинок на еще гладком лбу, играя уже в сурово-озабоченного начальника, хотя его чистовыбритое, со свежим румянцем на щеках лицо и серые, с живым блеском глаза, говорили лишь об азарте молодости.

 

- Доброе, али недоброе...Леший его разберет. А работать надо,- проворчала медсестра.- Не знаю, дотяну тута в терапевтии вашей до пенсии, или подохну прямо со шприцем у какой-нибудь болящей задницы...

 

- Полина Ивановна! Миленькая! - вскричал врач бегло осмотрев свою подопечную.- Почему на вас халат несвежий? Ведь несвежий, признавайтесь? И вчера, насколько я помню вы работали в нем же! Нехорошо!

 

-- Ну! Об чем и толковать собираюсь! Конечно несвежий!- как бы даже с удовольствием подтвердила она.- И вчера и позавчера в нем службу справляла. Видать до субботы дотаскаю. Где они запасные халаты-то? Взъелись тоже... Давно не видели новых. Такого беспорядка как нынче в больнице сроду не было... Вот ругают партийцев, краснопузые, мол, а при них пациенты лекарства и простыни с собой в больницу не брали. Дожили! В инфекционном и то не каждый день халаты меняют. Шприцы купи, бинты купи, а кормят так, что больных в коридоре сквозняком качает. Боязно окна открыть. А на совещаниях все про каллории толкуют. А какие каллории в супчике из пакета, да в китайской сухой лапше.Им китайцам- китайцево, а нам щи погуще требуются. Да мясца куснуть. Беда от демократии голимая! И какой враг человеческий ее выдумал?

 

--Полина Ивановна! Банальности вы мне сообщаете ... Я к демократии не имею никакого отношения. Я ратую за порядок! И в курсе всех дел в нашем здравоохранении. Поверьте! И требую у главврача,- умоляющим тоном протянул Шмидт, и даже сложил ребром ладони, как при молебне- Все упирается в вопросы финансирования. Я кулаком стучу, но денег нет! Слава богу- врачебные обходы еще бесплатны! Но Вы хотя бы застегнитесь, пожалуйста, на все пуговицы.. Мы все же на работе , а не у себя дома..Здесь наша деятельность проходит.

 

-- Застегнутся оно, конешно можно,- не стала возражать медсестра.-.Хотя я вам и не солдат в казарме...

 

Она затолкала список в карман, послушно оправила одежду, и выпятив большую грудь,стала в подобие стойки, опять взяв руки список больных в палатах отделения.

 

--Велели каждое утро дакладать вам,- казенным голосом начала она.

 

--Докладывать,- опять вежливо поправил он ее.

 

-- Вот и докладаю... А раньше не докладала, сам заведующий с утра, на живых ногах обходил отделение... И не придирался к неправильной речи. Я ученых заведениев не кончала. А шапку Гиппократа никто кроме меня тут не умеет бинтовать. Даже некоторые с высшим медицинским. Не про вас будь сказано. Не видала, умеете, али нет?

 

- Не владею, Полина Ивановна! Откровенно в этом признаюсь! Практикум вроде сдавал. - демократически признался заведующий.- Шапка Гипппократа, это самая сложная в медицине повязка. Хотя теоретически помню . Гиппократа шапка - mitra Hippocratis! Повязка на голову, накладываемая двуглавым бинтом; одну часть бинта проводят от лба к затылку и обратно радиальными турами, прихватывая каждый из них круговым туром второй части бинта — через лоб, затылок и виски.

 

- Научу как нибудь. Я по-простому это делаю, без туров, но сидит на голове хорошо.Как царская корона.

 

- Спасибо, Полина Ивановна.Да вы, пожалуй, садитесь. Как говорится, в ногах правды нет.

 

--А и правда сяду!- устало произнесла медсестра.- Ступни отекают. Годы берут свое... Тыщи километров, наверное, протопала по этим коридорам, будь они прокляты... Три здания были на веку моем, а ноги одни... Врачей всяких перевидала. Даже таких, которые дипломы в московских подворотнях купили, и не отличали аппендицита от радикулита. Не про вас будь сказано. Вы учились по-настоящему, я грамотность Вашу нутром чую.

 

--Да, да! Располагайтесь поудобнее. И говорите дальше. Что у вас там? Вы взволнованы, чувствую.

 

Он незаметно закрыл томик Викентия Вересаева своего любимого писателя и русского земского врача, по примеру которого он тоже стал делать заметки из своей провинциальной практики. Еще ему нравился врач и писатель Чехов, но Олег Вильгельмович Шмидт пока не решил в чьей стилистической манере он предоставит будущей публике свои жизненные и врачебные наблюдения.

 

- - Докладывайте! Я весь внимание!

 

-- Вот и докладаю. Хорошего мало! Тишечкин сегодня ночью от нас сбежал! Кровать на месте, а его,паразита лядащего, нет! Одни тапочки от человека остались. Вот и поднялись нервы.

 

-- Кто?- вытянул лицо Шмидт

 

-- Тишечкин! Пациент наш! Фамилия у него такая! Из второй палаты он...У окна лежал. Сперва в угол его положили, так он самовольно кровать к окну передвинул. Чтоб воздухом дышать. Он такой паразит упрямый, что если задумал чего- его и касторкой не уймешь...

 

-- Какой диагноз у этого пациента?-Шмидт еще не запоминал больных по фамилиям, а только по анамнезу.

 

-- Язва желудка! Сезонное обострение. И вот удрал!

 

-- Это как удрал?- оскорбился заведующий.- Ну и словечки у вас, Полина Ивановна. Удирают из тюрьмы.. Из-под стражи. Из темниц в конце концов. Из подвалов там разных.А у нас же больница! И куда удрал?

 

--Известно куда. Домой! В деревеньку свою!- Старшая медсестра испытующе посмотрела на своего начальника и вдруг мягко усмехнулась собрав в уголках глаз веселые морщинки. Шмидт подумал, что в молодости она , наверное,была красавицей, что местные парни- женихи бились из-за нее на кулачках, а то и лошадинными оглоблями, вожжами или чем еще там утверждаются крепкие русские ребята, которые только до поры кажутся смирными. Они медленно запрягают, да быстро ездят. У нее аккуратное продолговатое лицо, карие умные глаза, волосы кудряшками..- Куда ж ему еще, варвару, бежать? Видать, время не указует его натуре по больницам валяться.

 

-- Погодите! Тишечкин! А! Тишечкин!- забормотал врач, призывая на помощь всю свою память, чтобы не опозорится перед старшей медсестрой, которая знала наперечет не только пациентов их отделения, но и всех прочих, включая остывших в морге.- Ага, вспомнил, знаете! Тишечкин! Александр Гаврилович. Сорока пяти лет. Небольшого росточка. Худой до истощения. Невзрачный такой деревенский мужичок... В матросской тельняшке по коридорам ходил. Бывший морячок не иначе... Бодрился, однако, всегда! А ведь у него бариевые ниши на рентгене... Он в группе риска.

 

-- Скажите тоже- невзрачный!- сердито возразила медсестра.- Он даже ничего с виду... На таких мужиках Россия держится!- и неожиданно, как девчонка, покраснела.

 

-- А вы не преувеличиваете?- хитро спросил заведующий, уже смекнувший, что пациент этот с несколько смешной фамилией Тишечкин явный фаворит у старшей медсестры.

 

-- Так и есть!

 

-- Какие у него мотивы сбегать? С язвой шутки плохи! Ведет себя как мальчишка... Удрал он, видите ли! Герой! В деревеньку свою!

 

-- Хозяйственный он. Погода установилась благодатная. Время землицу обихаживать. Вам этого не понять,- горячо принялась защищать Тишечкина старшая медсестра.- Весна дело святое. А Тишечкин он беспокойный. С таким по жизни не пропадешь. Хоть на полюс его, к примеру, или в тундру высади, он сразу начнет избу ладить, али землю пахать,- добавила Полина Ивановна и налилась уже откровенно пунцовой краской.

 

-- Какие огороды, Полина Ивановна? Дорогая вы моя! - негодующе вскричал врач.- Тишечкина вашего следует к операции готовить...Причем тут погода благодатная? От язвы никуда не убежишь. В любое время года! Ее лечить надо.

 

-- А не ткнешь, сынок, в землю картошку или какую другую овощь- зимой с голоду подохнешь. Безо всякой язвы... Время нынче смутное. Государства будто и вовсе нет. На себя только и надейся. Зарплату и пенсии не платят. Медицину до обморока довели. В магазинах шаром покати. Один уксус на полках. Нам и без уксуса кисло в заднице. Извините! У меня знакомая санитарка в кожном диспансере работает. Там, доложу Вам, наплыв пациентов с венерическими заболеваниями.. От нас Москва недалеко. Девушки наши ездят проститутками работать...Там сказывают, службы такой хоть завались. Всех приглашают...Столица!

 

-- Неужели это правда?

 

--Даже сорокалетних баб зовут. У подруги моей дочка по осени на две недели съездила туда. Обратно в шубе вернулась. Новенькой, дорогой, из песцов! Я-то, конечно, устарела, но и мне шуба нужна...

 

--Полина Ивановна! Прекратите эти разговоры.

 

- Я говорю как есть. Дама тут одна московская вербует на телевидение.Золотые горы сулит. Знаем мы это телевидение... Плясалки голопузые!

 

--А если прободение у вашего обожаемого Тишечкина случится?- не отходил от темы врач, которого эта история стала уже волновать серьезно.

 

--Бог даст-обойдется, спасут его ангелы святые- быстро перекрестилась она, обмахнув себя коротеньким знамением.- Евонной язве нынче уже двадцать с лишком лет.... Вы еще в детский сад ходили, а он уже желудком маялся. Всю жизнь с надрывом кишков работает. Дом пятистенку, считай в одиночку на плечах вскинул, шестеро детей на горбе своем вывез в люди. Как тут язвы не будет? Нынче вот лошадь личную купил. Всю жизнь о коньке мечтал! Все о коммунизме, а он о лошади своей.Раньше нельзя было... Единоличники поперек горла начальству застревали! Вот и удрал землицу поднимать. Греть ее после зимы. Он теперь пока всю деревню не перепашет, к нам не вернется. Точно говорю. Ему деньги нужны. У него младшая дочка в медицинский собирается поступить. За учебу нынче платить приходится. Ох, скажу вам, Олег Вильенович, какая девка хорошая у нашего беглого язвенника выросла.. Загляденье. Она курсы медицинские кончила, у нас в больнице практику проходила. Я ее шапку Гиппократа учила бинтовать. Такая способная! На лету все схватывает. Учится дальше на врача хочет... Три раза по конкурсу пройти не может. Школа деревенская! Учителя плохие. Географию бывший зэк преподает. Три раза в разных краях сидел. Химию самогонщица ведет. Какие знания от них? Нынче опять готовится. Викой зовут! Ее тоже на телевидение сватают..

 

-- Шапку Гиппократа говорите умеет делать?-переспросил Шмидт.- На телевидение приглашают? Последнее крайне мерзко.

 

-- Она добрая! Одним взглядом лечит...Хороший врач получится. А на шоу ихнее развратное сроду не купится. Она серьезная девушка. Можете не растраиваться.

 

- Да я так к слову!- пробормотал он, чувствуя как Полина Ивановна пристально глядит на него.

 

- Если в Москву и поедет, то на врача учится. Другому не бывать. Если что, я прослежу за ней. Нас шубами не купишь!

 

- Ну хорошо! Довольно об этом,- принял он серьезное выражение лица.-Тишечкина надо срочно вернуть в больницу! Курс лечения не завершен. А ну, если все начнут убегать...У нас здесь не курорт какой-нибудь вольный, где хочешь принимай процедуры, хочешь уклоняйся.

 

--Все не убегут!- вздохнула медсестра. - Кто нибудь да останется. В патолого- анатомическом, например. Хотя этот Тишечкин однажды у нас даже из морга убежал..

 

--Неужели и такое у вас происходило?

 

--У нас чего только не было! Поживете- многое узнаете. Тишечкина этого как-то с воспалением легких доставили к нам, обмер уж, едва дышал от высокой температуры. А молодой, навроде вас, врач по ошибке смерть ему в бумаге прописал. Видно, врач этот, спирта много употребил. Любил он пробочки притирать... Покрыли человека саваном и ходом откатили на тележке в мертвецкую. А он ночью в холодке очухался... Не понравилось ему с мертвяками ночевать. Сторожиха Егоровна услышала, как он в окошко в морге стучится в обморок упала, саму еле нашатырем отходили... Она потом и замуж сразу вышла. Через неделю. За бомжа-татарина! Всю жизнь в старых девах кисла, а тут забоялась одна проживать. От больницы им набор клизьм подарили. А врача в область на переподготовку отправили. Да не вернулся он обратно. Говорят собак и кошек теперь лечит..

 

-- Я пошлю за своим пациентом "Скорую помощь". Пусть доставят немедленно. Отловили чтоб мне, как преступника...С применением силы и жестокости.- Шмидт даже ударил кулаком по столу.- Про какие овощи , Полина Ивановна вы мне толкуете тут? Эти огороды могут нам репутации терапевтического отделения стоить. Позор будет, если мы человека из-за язвы желудка, которая успешно лечится современной медициной в покойники спишем. Нет! И еще раз нет! Бездействовать я не намерен.

 

Полина Ивановна взглянула на него, как на безумца, одержимого несбыточной фантазией, обреченно вздохнула.

 

-- Нечего на бензин и тратится. Никакая машина об эту распутицу в его деревню не пройдет. У них там речушка махонькая есть. Летом утопится захочешь- места не найдешь. А по весне так разливается, что все мосты с берегов отрывает. Сварливая речушка. И думать забудьте. Ни один шофер теперь в эти проклятые палестины не сунется. Точно вам говорю... Ни " Скорая помощь" не поедет, ни пожарники, ни милиция...Только пешком можно добраться. На одиннадцатом номере то есть. Вы приезжий, еще не знаете наших мест. Тут и болот полно! Со всякими ихними мерзкими тварями, которые в трясину утаскивают. Один купец, сказывают, с восемнадцатого века, на дне воет... Все по своим утопленным товарам плачется. И лошади его ржут... Ей богу не вру! Сама слышала. Ржут и ржут со дна болота. А как им не ржать если двести лет не кормят. А вы "Скорая помощь!"

 

-- Ясно!- сказал Шмидт.- Мистика, как я вижу, у вас широко процветает. И далеко эта деревенька Тишечкина отсюда?

 

---Недалече вовсе!- с готовностью отозвалась старшая медсестра.- Пол-часа ходьбы. Легкой, без задышки! Ноги не успеют притомится. Пригород можно сказать. Из вашего кабинета можно разглядеть. Вот давайте подойдем к окну. С пятого этажа хорошо видно...

 

-- Что ж! Можно и посмотреть- неожиданно согласился заведующий и снисходительно улыбнулся.

 

Они подошли к окну. С высоты больничного здания открылась голубые призрачные пейзажи молодой , набирающей силу весны. Даже здесь слышно было, как, ярясь, играли в глубоких овражках пенные ручьи, как рушились вниз глыбы сизой парящей глины . Всюду блистала ручейки и лужицы. Солнце, раскрошенное на земле на миллионы осколков, до боли слепило глаза. Маленькая речушка, налившись по берега, давно выплеснулась наружу, и вольно забрела куда ей вздумается; в луга, на дороги, низменный лес, заглянула в приречные баньки и сараи, плескалась даже у порога нескольких домов, намереваясь полюбопытствовать что там внутри.

У дымчатой кромки леса, где и была деревня Тишечкина восходило к небу несколько сизых печных дымков, и над всем этим простором- родным и беспредельным- кувыркалась стайка белых голубей.

 

--Да, хорошо сейчас там... в деревне!- с завистью вздохнул Шмидт.-- И Тишечкин наш землю пашет... Про язву, небось, забыл!

 

- Босиком!- восторженно подтвердила Полина Ивановна.-От земли пар валит, от его тельняшки тоже , лошадка сопит, напрягается. Грачи червей в борозде выуживают. Черви пока синие, холодные, вот грач и пользуется ихней немощью. Зобы так набивают, что и взлететь не могут, хоть шапкой накрывай... Жаворонки в небе висят, колокольчиками трезвонят. А Тишечкин, прямо, как артист работает. На него как поглядишь- самому хочется что-нибудь сделать. Аппетит на работу приходит. Орет, небось, там на всех. Командовать любит он. И себе спуска не дает, и других прихлестывает . Как не сделай- все не по нему. Порядок соблюдает. Но злобы никакой сроду не помнит. Отходчивый.

 

--Когда человек босиком по земле ходит, он силу от нее берет,- задумчиво сказал Шмидт. - Мне в детстве не приходилось ходить босиком. Я вырос на Севере, в районе вечной мерзлоты. Даже летом земля не оттаивала. На всю жизнь осталось ощущение холода в ногах.

 

-- Почему на Севере?- тихо спросила Полина Ивановна.

 

-- Мои родители-немцы были туда сосланы. На шахты. Я расскажу вам как-нибудь историю нашей семьи.

 

Опять показались в небе голуби. Они сделали круг над разлившейся речкой и вернулись в деревню. Следом раздался пронзительный свист, и птицы опять взмыли вверх.

 

---И голуби, конечно же, тоже Тишечкина?- иронично спросил Шмидт.

 

---Его, паразита!- с готовностью подтвердила Полина Ивановна.- Угадали! Кого же еще! Остальные в деревне все пьяницы. Им не до голубей, не до свиней, и ни до чего нет дела. Змеевики все завели, и присосались к ним, будто клятву дали не трезветь. А Тишечкин он мечты своей достиг- конька заимел. Раз как-то вырастил себе жеребенка, так чуть в узилище не законопатили. Язва спасла, пожалели его судьи. А в газете районной фельетон напечатали. Мол, собрался в коммунизм на кляче въехать. Вот сколько позора вытерпел.

 

--Полина Ивановна?- доктор заметно покраснел.- Я так понял, что с Тишечкиным вас связывают какие-то особенные отношения.

 

-- Верно! - с горестным вздохом призналась она. - Он мне всю жизнь, варвар, перекорежил. Я родом тоже из этой же деревни. С детства мы знакомы. В школу вместе ходили. У меня и сейчас там старенькая мать живет. Я его еще со школы любила. После армии обещал на мне женится, да обманул... Три года, пока на флоте служил ждала я его морячка. А он на другой женился. Привез с Дальнего Востока... Не то бурятку, не то якутку. У меня ведь и ребенок от него есть...Сын, большой уже,сейчас в армии служит..Хороший парень, трудолюбивый, честный весь в отца...А я замуж больше и не вышла.

 

--Что вы говорите? - отпрянул от окна Шмидт.- Ай да Тишечкин! Он оказывается не так прост, как я думал... В каком-то смысле Дон-Жуан!

 

-- Верно говорите! Хороший мужик. Сила от него душевная идет. А помолоду какой был. Он какую хошь девку мог соблазнить, не то что меня , дурочку! Как умопомрачение от него пошло. Вроде гипноза что-ли!

 

-- Однако!

 

-- А вот на это посмотрите!

 

Полина Ивановна вытащила из кармана халата небольшую фотографию, протянула ее Шмидту. Освещенная солнцем красивая девушка в легком платьице, со стройной фигурой, улыбающаяся, с густыми, распущенными волосами, с чуть неправильным разрезом темных умных глаз, придававшим ее свежему лицу особенную, нездешнюю прелесть.

 

-- Это вы в молодости?

 

-- Куда мне с ней равняться,- печально вздохнула она.- Не знаю, была ли я красивой, а молодой точно была...После курсов хотела в медицинское училище пойти, да ребенка надо было воспитывать.

 

-- Ну и кто же это?

 

-- Здрасьте! Я вам уже говорила .Это и есть дочка Тишечкина. Которая врачом хочет стать. Викой ее зовут...В деревне она сейчас.

 

-- Ах! Да! Говорили... Не спорю- хороша! Романтическая внешность. От матери наверное передалось что-то. Не восточное даже, а какое- то стойбищное, будто первобытное. И сложение идеальное. Из нее прекрасная мать выйдет. Я, как врач, смотрю иногда на этих длинноногих девиц- манекеншиц, и заранее представляю себе, сколько хлопот они доставят они медицине при родах. При каждой такой роженице надо заранее бригаду реанимации держать....

 

-- А вот если глянулась она - вы и женитесь на этой девушке,- неожиданно сказала Полина Ивановна.- Я ей говорила о вас...Вы только чуточку постарше будете. Малость. И она вроде непротив...Поможите ей в институт подготовится. Вместе потом работать будете...

 

-- Полина Ивановна!- недоуменно протянул Шмидт.- Так вы еще, оказывается и сваха. На общественных началах. Прошу Вас- не надо! Вика действительно красивая девушка, но уж позвольте мне самому решать личные вопросы...

 

-- А греха тут никакого нет,- спокойно возразила она.- Я вам по возрасту в матери гожусь. Чего одному маяться. Невесты хорошей у нас в больнице для Вас не припасено.

 

- Да неужели?

 

- Хоть убейтесь- не подыщете. Вы человек в коллективе новый- людей не знаете.Врачихи молодые у нас, конечно, есть, а проку с того мало. Мой вам совет- не связывайтесь с ними, пусть хоть на шею вешаются. Гришакова, окулист,- разведенка, дите на руках. К тому же больной. Ноет сутками. Уже грыжу наорал. Сама Гришакова неаккуратная, чистоту в квартире не блюдет. Тараканы, говорят, завелись. Варить не умеет. Давеча спрашивает у меня: "Полина Ивановна! А когда уху из свежей рыбы варят, ее чистить надо? " А как же,- говорю,- не с потрохами же варить!" Так она расстроилась даже. " Мне,- говорит, один молодой человек с рыбалки добычу принес. Я приготовился ему уху. А рыбу не выпотрошила. Ел и морщился. Вот почему он больше в гости не показывается!" Непутевая бабенка!

 

- Полина Ивановна! Гришакову Людмилу Евгеньевну я и в уме не держу...Она мне ничуть не нравится.

 

- Молодец! Пойдем дальше. Ларионова-терапевт, вроде хорошая женщина, но уже три раза под венец стаскалась. Первый муж был инженером, второй учителем, а третий грузином... Теперь, видать, принца ждет. С хрустальными причандалами! Грузин этот ко мне ходит, просит уговорить ее вернутся. "Мамой, говорит клянусь,- изменит мне, я ее зарэжу!" Тут и до греха недалеко!

 

- Ларионовой по-моему давно за тридцать?

 

- Леший ее разберет! Перебирем еще кой-кого! Есть Лариса из реанимации. Так она Вам по характеру не подойдет. Злая , стерва-баба можно сказать, с такой жить -век долгим покажется... Против шерсти только погладь, она тебе и глаза выцарапает. Хоть с виду и ангелочек безобидный, а с придурью баба! Она местная. У них в роду все женщины злюки, а мужики, наоборот, добрые- хоть веревки вей из них.

 

- Ясно! Злых женщин я не переношу! Хотя Лариса Николаевна очень вежлива со мной. Она первый медицинский окончила с красным дипломом... Хирурга подменяет.

 

- Еще в морге есть одна- Демиденко,фамилия ее. Валя! Которая трупы режет. Так она еще толще меня, и на рожу неприглядная. По десять раз на день в пищеблок бегает, вкусненькое выпрашивает. Вот в санэпидиологии знаю одну девушку подходящую для вас, так она ростом выше Вас. Каланча, а не баба! Гвардеец, можно сказать!

 

--Полина Ивановна! Прекратите. Ну зачем вы так?- мягко попросил заведующий.- Вы знаете о каждом больше, чем следственный отдел.. Мне неприятны ваши характеристики коллег.

 

-- Вы у нас первый парень на деревне, только у вас какие-то фамилия и отчество ненормальные,- невозмутимо продолжала она.- Так это ничего. У нас одна за мурием замужем...

 

--За кем?- удивленно переспросил он

 

--Негра в мужья подцепила. В мединституте вышла... Укатила теперь в Африку. Пишет, что ее уже муха цеце укусила, и по ночам припадки бывают.

 

--Просто я немец по национальности!

 

--Что с того? Я немцев уважаю... У нас поглядите, все самые хорошие лекарства откуда? Из Германии. Будто собственных никогда и не делали. Спасибо добрым людям, а то хоть ложись, да помирай. Мне самой пока германские таблетки от давления не достали, мучилась. Каждую неделю гипертонический криз был .А теперь вроде оклемалась. Вот станете оба врачами, тоже со временем на Запад махнете. И меня, как сваху, погостить пригласите...

 

--И Тишечкина тогда надо приглашать- рассмеялся Шмидт.- Ему вдруг стало весело и покойно на душе. В голову полезли мысли о весне, о любви, простом человеческом счастье...

 

--Ну я пошла! Больше докладать нечего,- сказала медсестра.

 

--Подождите, а как же с беглецом нашим быть? Неужели язве жертвуем? Истинного патриота отечества. Я знаете ли, не хочу портить статистику отделения!

 

-- Коли надумаете в деревню идти,- позвоните мне на пост.- Я для вас и сапоги резиновые припасла...По любым лужам пройдете в них. А чего? Сходим, прогуляемся! Невесту посмотрите. Тоже небось, босиком по пашне бегает. Она девка здоровая, кровь с молоком! Можете и Вы попробовать босиком походить раз детство на полюсе было. Стесняться нечего. Погода прямо на зависть, земля уже отошла... Сидим тут киснем, малокровие наживаем, а весна мимо проходит. Уже и соловьи, небось, распеваются. Некоторых кипятком любовным обдает. --Она опять распахнула халат и вышла.

 

Шмидт вернулся от окна, в котором , как в рамке виднелись юной весны пейзажи, к своему столу, крутанулся в шефском кресле , и увидел под томиком Вересаева, невзначай как бы забытую Полиной Ивановной фотографию Вики.

 

- Ого-го!- задумчиво произнес окончательно сбитый с толку Шмидт.- Меня берут в осаду. Надакладала эта Полина Ивановна сегодня. Как она метко разделала под орех весь наш коллектив! А ведь мне Лариса Васильевна из реанимации откровенно глазки строит. А жить с ней, стало быть, долгим век покажется... Она и в самом деле какая-то нервная.

 

Он взял фотографию девушки, еще раз внимательно вгляделся в нее. " Глаза у нее очень выразительные! - с непонятной радостью отметил он.- У глупышек, довольных своей внешностью, уверенных в своей плотской привлекательности, такого взгляда не бывает. Ах, Полина Ивановна! И как она расписала наше будущее...Да, пожалуй стоит познакомится с этой девушкой... И погода чудесная! И босиком можно по теплой земле впервые в жизни походить. А ты, чиновник Шмидт сидишь, застегнутый на все пуговицы , звонков от начальства дожидаясь... Да и пациента Тишечкина, я, как врач, просто обязан спасти...Какие тут могут быть сомнения. Это мой долг! А Вика- надо же! Еще только в институт поступает, а шапку Гиппократа делает! Прийдется и мне научится! Из этой девушки точно хороший врач выйдет. Н-да! Решено!

 

Он потянулся к телефону и уверенно набрал номер старшей медсестры в своем терапевтическом отделении.