13 июля 1793 г. Друг народа не вылезал из ванны. Весь последний месяц он проводил в ванной большую часть суток. Теплая вода помогала снимать невыносимый зуд от кожного лишая, особенно донимавшего в жару. Симона Эврар, верная спутница великого революционера, подливала кипяток, стараясь не испортить сочинения своего кумира.

Друг народа заметно осунулся. И верно, не одна лишь кожная болезнь была тому виною. Крупный нос, словно клюв стервятника, навис над бескровными губами. Взгляд, от которого трясло пол-Франции, потускнел, и мутная пелена время от времени заволакивала впавшие глаза.

- Да он не жилец на этом свете,- отметил бы проницательный наблюдатель, доведись ему проникнуть в квартирку на улице Кордильер, 30.

- Свиньи проклятые,- шептал Марат, уныло глядя в мутное окно. - Пока Конвент занимается преступной болтовней, жирондисты накапливают силы в провинции, а их вожди призывают штурмовать Париж. Мало крови пустили врагам Революции.

"Мало, ох, мало",- поддакнули в пустом углу.

- 200 тысяч деревьев в столице и на каждом должен висеть противник свободы, на каждом!,-крикнул Друг народа.

В углу молчали.

-Вот, простой гражданин пишет: "Что с тобой, Марат?! Проснись, страна в опасности!" Или вот, утром передали... Симона, принеси, черт возьми, миндальное молоко! И куда я девал письмо от этой девицы, как ее...

- Корде, - скривилась сожительница, подавая конверт. - Утром я не приняла ее и не позволила мешать Марату. Так потаскушка обещала зайти еще раз.

Симона по-прежнему ревновала к нему женщин. Друг народа, даже больной, оставался великим человеком.

 

"Гражданин, я приехала из Кана. Ваша любовь к отечеству заставляет меня предположить, что вы с интересом узнаете о несчастных событиях в этой части республики. Я приду к вам около часа. Будьте добры, примите меня и уделите мне минуту для беседы. Я предоставлю вам возможность оказать большую услугу отечеству.

______________________________Шарлотта Кордэ".

 

Дверной колокольчик заставил гражданку Эврар встрепенуться. На пороге, прислонясь к стенке, стояла высокая девушка, та самая, что приходила утром. Нарядное, немного провинциальное платье.. Со вкусом подобранная шляпа. Сразу видать, что дворянских кровей. На вид 22-26 лет. И миловидная.

- Что угодно?,- гаркнула Симона.

- Мне угодно... Могу я переговорить с Жаном-Полем Маратом, Другом народа?

- Боюсь, не выгорит сегодня твое дельце, милашка. Мы не принимаем посетителей.

- Но это очень важно . Речь идет о безопасности республики. Я обязана передать...

- Симона, если ко мне, впусти!- крикнул Марат, сидя в ванной.

Гражданка Эврар пожала плечами и подвинулась неохотно, равно настолько, чтобы девушка смогла протиснуться в прихожую.

- Ишь, дрянь, вырядилась. " По важному делу!" А у самой, небось, женишок в тюрьме и грозит ему эшафот. Будем мы из-за всякого дворянишки отрываться от работы.

Внезапно она насторожилась, услыхав возбужденные голоса и треск упавшего стула.Симона вихрем ворвалась в комнату, где помещалась ванная. И застыла, пораженная увиденным. Марат корчился в красной от крови воде, безуспешно пытаясь вырвать из груди нож, загнанный по самую рукоятку. Он глухо хрипел, силы и жизнь оставляли его измученное тело.

- Шлюха!-завизжала Симона, обретя дар речи. - Держи, она убила Марата!

Шарлотте Корде не удалось выбежать на лестницу. Ее оглушили, повалили на пол и стерегли до прихода сил правопорядка.

 

Через три дня набальзамированный труп Друга народа выставили напоказ полуголым, укутанным национальным флагом, словно простыней. Живописец Давид, соратник покойного по борьбе, главный устроитель траурной церемонии, придал Марату фривольно-торжественный вид купальщика. Ставшая знаменитой ванна красовалась неподалеку. При желании, на ее стенках можно было разглядеть следы крови.

После торжественных похорон всенародная скорбь вылилась в появлении бесчисленных бюстов, статуэток, украшений, призванных увековечить память Марата. Были созданы оперы и переименованы улицы. Родители называли родившихся мальчиков именем национального героя. Давид, оплакивая горячо любимого друга, написал знаменитое полотно "Смерть Марата", за что скромно попросил 24 тысячи ливров. Правда, получил ровно половину.

Шарлотту Корде казнили 17 июля. Под косой нож гильотины она легла сама, при огромном стечении народа. Когда деревянный ошейник с прорезью пригвоздил ее к плахе, Шарлотта еще успела улыбнуться стоящему неподалеку Робеспьеру. А через секунду-другую, под рев возбужденной от крови толпы, палач отвесил пощечину мертвой голове.

 

Причудливое время расставило все по местам, возздав каждому из участников трагедии.

Вдохновитель массовых убийств Жан-Поль Марат нашел успокоение на скромном парижском кладбище. Однако, то ли могила его получилась неглубокой, то ли сказались козни неблагодарных потомков, но размыли дожди бренные останки и были выброшены они прочь. Исторгнуты землей, так сказать. Не задержалось в народной памяти его имя, ибо не любит народ террористов.

Образ мадемуазель Корде, внучки великого Корнеля, вдохновил немало художников и поэтов, воспевших подвиг борьбы против тирании, а на Всемирной выставке 1889 г. был выставлен череп Марианны-Шарлотты Корде, героини Франции.

Симона Эврар, не состоявшая в законном браке ( если не считать сомнительную церемонию в присутствии Верховного Существа ), получила официальный титул "вдовы Марата". На дальнейшую ее непростую жизнь это, впрочем, мало повлияло.

Знаменитый портрет Давида живет своей тихой жизнью в брюссельском музее. И как упоминает энциклопедическая статья:

"Смерть Марата" считается шедевром Давида. Она была написана по непосредственному впечатлению от той обстановки, в которой художник в последний раз видел друга народа. Голова убитого, завёрнутая в тюрбан, бессильно свесилась набок, одна рука упала на пол, другая ещё держит бумагу. Голые стены, деревянный обрубок вместо стола, примитивная чернильница - всё гармонирует с общей обстановкой убийства. Ванна и драпировка ткани, свешивающейся крупными складками, воспринимаются как античный саркофаг; чурбан, на котором стоит чернильница, - надгробием с надписью: "Марату - Давид". Черты убитого носят портретный характер, хотя изменены выражением скорби и страдания. Тёмный фон, резкий свет и чёткая устойчивая светотеневая моделировка усиливают чувство отрешённости от всего случайного."

 

Вот и все. Хотя нельзя не упомянуть еще об одном участнике событий. Знаменитая ванна, из декорации к драме превратившаяся в полноправное действующее лицо. После похорон она отправилась на площадь Карусели, где была вмонтирована в памятник Марату. Когда памятник разрушили, следы ванны надолго затерялись. Однако в конце XIX века некий провинциальный аббат Ла Косса божился, что реликвия, доставшаяся ему от графини де Сент-Илер, и есть та самая, с улицы Кордильер. Теперь ванна покоится в музее восковых фигур Гревена. И сбегать никуда не собирается.