Бездонна святость наготы, неочерненная пороком. Неизвращая простоты, палач смеется над пророком. Обугленность слепой судьбы, немой мольбы и зряшной веры ростком несбывшейся борьбы вычерчивает полумеры. И в двери уж не постучать, не закричать и не вломиться… Лишь полустон, полупечать… Без крыльев птица – полуптица. Бездонность, святость наготы вдруг сгустком воли обернется. Не унижая простоты, над палачом пророк смеется. |