К У З Я И С И М К А .

 

Они обе живут в нашем городе. Ту, которая постарше, Мама зовет Алиной, а Папа – Кузей. Это потому, что когда она была ещё маленькой, то любила подуться на Папу, а Папа говорил, что это она «кузёбится», и прозвал её Кузёбой, или просто Кузей.

А ещё она девочка очень даже особенная: ведь за ней следом всегда ходят звезды и даже, представьте, Луна!

Это она уже давно сообразила. Ведь Луна – она одна-единственная и не может разом ходить за всеми…

Ну, вот…

А раз она всегда плетется хвостиком за Кузей, то больше уж ни за кем другим идти не может, и значит она, Алина-Кузя, – особенная.

Ей было даже чуть-чуть жалко тех, прочих, – ну, пусть хоть иногда Луна походила бы и с ними, всё равно ведь вернётся к Кузе. Вот сегодня она успевала даже за папиной машиной!

А потом Кузя и Папа шли со стоянки, и Луна неслышно катилась поверх крыш, изредка прячась за вуаль облаков. Они шли и весело о чём-то болтали. Вдруг Папа посмотрел наверх и сказал:

-Давай-ка, Кузёба, пойдем побыстрей, кажется, скоро пойдет дождь!

И действительно, откуда-то налетел свежий тугой ветер, зашумел листвой и совсем спрятал Луну за тучи. Они быстро вошли в какой-то тёмный двор, и, когда где-то рядом хлопнулись об асфальт первые капли дождя, Кузя услыхала протяжное, жалобное мяуканье. Она обернулась: едва различимая в тени кустов, на Кузю грустно смотрела блестящими глазами какая-то потерянная кошка.

-Мяу! - тоскливо протянула она ещё раз.

-А чего она говорит? - спросила Кузя у Папы. - Может ей надо помочь?

Но Папа только пожал плечами. Ведь ни Папа, ни Кузя не знали кошачьего языка и понять ничего не могли.

* * *

А другую жительницу нашего города зовут Симка. Это кошка, красивая, веселая кошка. Она очень умная и любит своих хозяев, а те её просто обожают! Сима очень любит гоняться за солнечным зайчиком или за красной лазерной точкой. Но самое большое удовольствие для неё – играть в охоту на птичек.

Как-то раз, выйдя погулять на просторе ласкового летнего солнышка, Симка вновь вообразила себя охотничьей кошкой. Она тихо подкралась к птичкам, сделала прыжок, и те, испуганно хлопоча, улетели далеко-далеко.

Но улетели не все. В густой траве зоркий кошачий глаз заметил одну-единственную затихшую птичку. Симка присела на все лапы и медленно-медленно, словно змея, поползла к ней. Когда до птички оставалось совсем чуть-чуть, птичка вдруг вспорхнула, немного отлетела и сразу приземлилась. Симка снова стала подкрадываться к ней по самой низкой земле, и вот, когда оставалось уже даже меньше, чем чуть-чуть, птичка вновь перелетела.

Так играть было ещё интересней! Она не торопилась улетать навсегда, нет, в последний миг она лишь перелетала немного подальше и вновь садилась на землю. Птичка так проделывала много раз, всё время как бы удаляясь от чего-то, а Симка заново начинала подбираться к ней, увлеченная охотничьим азартом...

В последний раз она подкралась так близко, что, прыгнув, успела даже выцепить пару перьев из хвоста птички, но та всё равно оказалась проворней. На этот раз она взлетела высоко-высоко и исчезла в синем небе.

Задрав голову, Симка немного пробежала, провожая птичку глазами, затем остановилась и огляделась: всё вокруг было совсем чужое. Она насторожилась и прильнула к земле…

Симка всю недолгую свою жизнь прожила в квартире, дальше своего двора никуда не ходила и теперь не знала, как вернуться домой!

Она заметалась туда-сюда и только тут заметила, что солнышко уже начало садиться за горизонт. Оно стало большим и красным, словно и на самом деле кто-то опустил к земле горящий зонт.

Бедная кошка совсем загрустила: ей хотелось есть, хотелось пить, но больше всего ей хотелось домой, на теплые хозяйкины колени.

Скоро совсем стемнело, на небо тихо поднялась Луна. Вокруг не было ни души, только вдалеке пробегали большие ужасные собаки. Симке стало страшно, она забилась в какие-то кусты и затаилась. Налетевший ветер поднял пыль и залез холодом под шерсть. Издали приближались какие-то тени. Симка подняла голову и увидела папу с дочкой. Она вдруг вспомнила, что где-то уже видела эту девочку и закричала: «Помоги же мне, отведи меня домой!..»

Но Симка не знала человеческого языка, а люди не понимали по-кошачьи и слышали только грустное мяуканье.

…Первая холодная капля дождя стукнула между ушей, ещё две подняли сухую пыль у самого носика, потом больно ударило ещё и ещё, и хлынул дождь. Киска как могла, сжималась под кустом, но ливень становился всё сильней, и скоро защиты от него не стало вовсе.

Кошка выползла наружу и тихо побрела куда-то по отвратительно мокрой воде. Она шла и шла, спотыкаясь и падая. Глубокой ночью, дрожа от холода, из последних сил она добралась до какой-то густой травы и упала в неё без всякой защиты от собак и злых людей. Она уснула так, что почти что умерла…

Симка не слышала, как кончился дождь, как звонко запели птички, и выглянуло солнышко. Она проснулась только тогда, когда ласковые лучи высушили траву и наполнили теплом шёрстку. Симка вяло приоткрыла глаза – и вдруг!..

Она узнала – это же её двор! Она и сама не понимала, как в темноте забрела сюда. Задрав хвост, радостными прыжками понеслась она к подъезду, да, эх, вот беда – эти запертые домофонами двери! А тут ещё и собачья стая, принюхавшись, повернула прямо к ней…

А Кузя в то утро пошла с Мамой в гости. Они свернули во двор, направились к подъезду и тут увидели, как бродячая стая окружает бедную киску.

-Мама, ей надо помочь! - закричала смелая Кузя и побежала вперед.

-А ну, кыш, кыш! - девочка храбро разогнала собак и подняла испуганную кошку с земли.

-Мы возьмем её с собой, правда, мама? - спросила она, но Мама только улыбнулась и открыла дверь в подъезд.

Мама и Кузя поднялись на нужный этаж и позвонили в дверь. Им открыли грустные люди: они жалели о своей пропавшей вчера кошке.

И первой в квартиру зашла Мама, а за ней Кузёба-Алинка внесла в дом Симку и радость!

Ведь она – особенная!..