Куземко Владимир Валерьянович.

 

Р А З М Ы Ш Л Е Н И Я У К А Р Т И Н Ы .

 

В середине 90-х судьба забросила меня в небольшой провинциальный журнальчик…Вот некоторые из моих тогдашних впечатлений, извлечённые из творческого архива.

 

1.

 

Над моим письменным столом висит картина :»В пионерлагере». Четверо обнажённых мальчишек играет в футбол на пляже. Сам автор презентовал мне эту картину в благодарность за восторженную статейку о его творчестве в маленьком журнальчике, где я имею честь быть членом редколлегии. («Это наш самый трудоспособный и единственный твёрдый член!» - любит говаривать обо мне редактор. По обыкновению его не поймёшь: то ли и впрямь хвалит, то ли тонко издевается…) Двадцать лет назад картина эта была выпускной работой художника в институте, и первоначально называлась: «Лето», но тупакам – педагогам наименование показалось слишком нейтральным, и они заменили его на более созвучное эпохе. Теперь эти пионеришки – ню украшают стенку перед моими глазами, и я поневоле елозю взглядом по их мускулистым, бронзовым от загара ягодицам. Счастливое было время когда-то… даже самым суровым блюстителям морали не могло и в голову придти, что обнажённый мальчик может вызывать у кого – либо нездоровое любопытство…

 

«Лучше всех в городе обнажёнку рисую я!» - мельком оценил себя живописец, всучивая мне свою юношескую подделку. Охотно ему верю. Свеженаписанных картин его в городском художественном салоне полным – полно, и их охотно покупают – в отличие от мазни многих и многих из местных, даже и весьма маститых рисовал… Однако же ничего более новенького он мне не подарил… Не уважил, пожадничал… Если вдуматься – то и оскорбил меня этой жалкой подачкой!.. Дескать, ничего иного, кроме ученической пачкотни. твоя услуга не заслуживает… Обидно!.. Зря он со мною - так…

 

2.

 

А какую статеечку я о нём сварганил!.. «Могучая кисть мастера – виртуоза», «волшебная палитра чарующих красок», «глубинное постижение основ мироздания»… Специально перелистал парочку искусствоведческих изданий, выписав оттуда все комплиментарные эпитеты, и самое яркое щедро воткнул в свой опус. Даже в лёгкой гениальности его заподозрил, - «порою начинает слегка мерещиться - уж не гений ли перед нами?!» - и вот чем он меня отблагодарил!.. Скотина… Жлоб!..

 

3.

 

Кто обзовёт меня искусствоведом - сразу схлопочет туфляром в челюсть. Шучу. (Впрочем, никто меня так и не обзывал, и как я на такое среагирую в реальности - хрен его знает!)

 

В красках всяких, в графике, в ляповатых скульптурах я - ни в зуб ногой. Не то чтобы совсем уж Даун… Тициана с его голыми бабами, или Рафаэля с «Сикстинской мадонной», и ещё эту… «Монну Лизу»... по репродукциям знаю конечно же, про «голубь мира» Пикассо со школьной скамьи запомнил, про «Чёрный квадрат» Малевича однажды слышал по телику… А всё остальное для меня - тёмный лес. Но кто-то же должен нести в массы всякое разное, и в частности - вести в нашем журнальчике отдел изобразительного искусства!.. Мы ж серьёзное издание, что ты… Нас однажды даже на республиканскую премию выдвинул алкаш из областного Управления культуры, старый дружбан редактора, не раз печатавший на наших страницах свои нечитабельные вирши… Ох и подсуетились мы тогда вдвоём с редактором, целый месяц сочиняя потом и отправляя под разными фамилиями в Комитет по премиям «письма читателей», горячо поддерживающих (якобы!) светлую идею награждения нашего журнала высокой премией.. 32 подобных письма написал я, 24 – редактор. (Должен же был он написать минимум тридцать писем, но то рука у него болит, то конверта под рукой нет, то с похмелья башка ни черта не соображает… Бездельник!..) Но зря старались - не дали нам премию. Спившихся дружбанов у других изданий оказалось явно больше… А одну из сотворённых мною «писулек» в фотокопии мы опубликовали затем на обложке нашего журнала в качестве моральной компенсации за «неприсуждение», мол: хоть и не дали ни шиша, но всё равно мы лучше всех!.. Славное получилось письмецо, я сам обливался слезами, в сотый раз перечитывая его:

 

«Пишет Вам старая женщина-пенсионерка Лагутина Клавдия Яковлевна. Недавно лежала я в больнице с подозрением на рак мозга, ждала тяжёлой операции. Самочувствие ужасное, готовилась к смерти… А тут один СПИД-обследуемый тыкнул мне в луки Ваш журнал, говорит: «Почитай, бабка, перед кончиной - развейся!» Прочитала я Ваше издание от корки до корки – и словно луч света озарил мою душу!.. Так всё тут у Вас хорошо, свежо, умно, талантливо, интересно!.. И легла я на операцию такой бодрой и весёлой, что мне её сделали без наркоза даже, а потом оказалось, что никакого рака мозга у меня вообще нет, так – прыщик внутри уха… Ещё и извинились культурно, мол: «Зря мы Вам голову пилкой распилили!» Но благодаря Вашему журналу такой мощный заряд оптимизма я получила, что перенесла ихнюю операцию, выжила, не шарахнулась после всех ихних лекарств, и домой причапала абсолютно здоровой… Спасибо Вам огромное!..»

 

Была в черновике того письма ещё фраза: «А статьи члена редколлегии (называется моя фамилия) вообще способны потрясти любое воображение!», но редактор её вычеркнул. Говорит: это нескромно, самореклама!.. Ха, скромник выискался…

 

…так вот. На отдел по художникам редактор планировал двинуть какую-то из местных искусствоведок (есть такие в городе, с десяток полусумасшедших старушенций, грызущихся между собою как собаки), но известно ведь, какие у нас гонорары… мизер!.. Да и за теми копеечками ещё потолкаться у кассы надо… Короче, все мало-мальски компетентные – отказались!.. Ну и двинул мой шеф на отдел по мазилам меня. Я у него под рукой - на все самые пожарные случаи. Театральная жизнь - я (артисты почти все – голубые, тьфу на них… а артисточки ничего, есть за что подержаться!), отдел автолюбителей - я (удачное название рубрики придумал: «Квадратное колесо», тиснул там несколько интересных заметок, особенно бурную реакцию вызвала куцая информация в одну строчку:»В нашем городе есть два инспектора ГАИ, которые не берут взяток!» Сам начальник городского ГАИ позвонил с недоумевающим вопросом: «Кто ж это такие?!»), отдел юмора – я (тиснул под 12-тью различными псевдонимами всё собственное творчество, причём я и других авторов охотно поместил бы, так ведь некого, кроме меня -= все бездари!)… А редактор-зануда ещё и ноет: «Ты ничего не делаешь!..» Это я - то ничего не делаю?! Молчал бы уж… Сам даже толком собственный журнал прочесть не удосуживается!.. Как-то по телику выступал он с изложением содержания свежего номера журнала, так излагал его – по оглавлению, читая вначале про себя, шевеля губами, и видно было, что этот журнальный номер чуть ли не впервые в руках держит… И это – редактор журнала!.. Позорище…

 

4.

 

При таком руководстве вообще непонятно, как журнал наш ещё и выходит. Допустим, львиную долю работы я на себе тащу, но кто ж тащит всё остальное?.. Никого не видать!.. Хорошо хоть, авторы ещё не перевелись - сами иногда приходят со статеечками и рассказиками… Как чувствуют, что бегать за ними и выпрашивать материалы к публикации у нас - некому.

 

…Давно ушёл бы из этого журнальчика, так ведь - некуда!.. Где приличные гонорары платят - там всё забито под завязку, чужака со стороны к кормушке не допустят. А возьмут тебя лишь в «провинциалку» наподобие нашей… А какой смысл менять одно фуфло на другое? Так что обречён я всю жизнь сидеть в заднице…

 

Ну а почему редактор держится за журнал - понятно. Без собственного журнала он - никто, а так - РЕДАКТОР, что ты… Фигура!.. Тычет направо и налево своё удостоверение: «Редактор журнала такого-то…» Люди ж наш журнал не читают, и не знают о нём ничего, думают: и впрямь важное издание!.. К редакторам журналов на местах ещё остаётся остаток какой -то уважительности, их не забирают в медвытрезвитель и в морду у пивбара не бьют… Так и застряли мы оба с редактором в этой дыре. Кто ж, окромя нас, сюда пойдёт?.. Голяки мы с ним оба…

Журналисткая босота!..

 

5.

…Эта картина постоянно раздражает меня. Что, собственно, хотел сказать ею художник?.. Если он стремился через эту аллегорию обнажить правду о своей тоталитарно – застойной эпохе, то почему же обнажил её не до конца?.. Гениталий подростков - не видать, у одного они локтем прикрыты, у другого - ногой, третий закрылся мячом, а четвёртый и вовсе повернулся спиной… аппетитные ягодицы… конфетка для любого извращенца!.. Ну а если никаких иносказаний тут нет, и перед нами лишь обычная бытовая зарисовка. то вопросов возникает ещё больше. Скажем, с какой целью разделись играющие в футбол несовершеннолетние подростки?.. Половые органы болтаются в воздухе, на них попадает грязь и пыль, по ним так легко попасть твёрдым мячом… Для игры скидывать трусы вовсе не обязательно, а вот для разврата группой - в самый раз!.. Наиграются мальчуганы для сугреву, мячиком - и давай друг дружку квасить во всех позах… Тьфу, распутники!.. И это кто? Юные пионеры - ленинцы, воспитанники Ленинского Комсомола, руководимого Ленинской же Коммунистической партией… А-я-я, что в Стране Советов тогда делалось!.. А тупаки – педагоги ещё больше усугубили подтекст картины, переименовав ёё из «Лета» в «В пионерлагере»… Слепцы!..

 

…Я про развитой социализм не тоскую, хрен с ним, меня и тогда нигде почти не печатали… А просто обидно, когда вместо стоящего шедевра тебе всякую дрянь дарят. Душа кипит от возмущённости!..

 

6.

 

Журналистким образованием у нас с редактором и не пахнет. Согласно вузовским дипломам он – инженер, а я - учитель. Ни дня по специальности оба не отработали. Его сразу же в заводскую многотиражку занесло, я же корреспондентом в городскую «Вечёрку» подался. Гонорары в те годы платили вполне приличные, не то что сейчас… Как мой шеф вознёсся до нынешних своих редакторских высот – не знаю, и врать не буду, но наверняка прирезал кого-нибудь в тёмном углу или удачно женился…

А вот меня из «Вечёрки» в один прекрасный день попросили. За убойный фельетончик против кой-кого из властьимущих городского уровня… Мой могучий талант попридержали, так сказать, за крылья! Ну то есть как… Совсем увольнять меня они не собирались, просто фельетон зарезали, сделали за него втык на редакционной летучке, а я сразу подал заявление «по собственному», думал: будут валяться в ногах, умоляя остаться... Что характерно - не вапялись!.. Вылетел из редакции аэропланом… Потом -то, опомнившись, прибегал к ним извиняться… Поздно!..

Так и докатился я, минуя ряд промежуточных этапов падения, до нашего микроскопичного журнальчика…

 

…Поскольку я - гуманитарий, а мой редактор - всего лишь «технарь», то даже на моём фоне эрудицией он не блещет. Спроси его про Эль-Греко или там Куинджи - ни слова про них не скажет!.. Невежда… Я – то хоть знаю, что были такие, и рисовали что-то…

 

Как-то напоил я его на вечеринке, и стал у пьяненького допытываться, что ж у него за душою… Ну, он и раскрылся: «Денежек хочу!.. Нищий я… Хочу богатства!..» Сквалыга… не, все мы жмоты, но есть же предел!.. А этот, когда и без того нищенский гонорар тебе отсчитывает, то так руки у него дрожат, словно с сокровищницей английских королей расстается!.. Из-за копейки если и не удавится, то удавить другого - в один миг!..

 

7.

 

До встречи с нашим редактором я сам себе казался личностью серой и малозначимой. Но теперь на фоне этого пришпандопа ясно понимаю, насколько же я мудр, трудолюбив, честен, бескорыстен… Нет, без балды – он же ни черта не может, а я всё могу! И про что угодно – хоть про этих самых художников малохольных, глаза б мои на них не смотрели…Гонорары платили б только, а то ведь – не платят!.. Стараешься, из кожи вон лезешь, а толку-то?..

 

8.

 

Мои наблюдения: паскудней художников людишек и не сыщешь… разве что – на каторге, да и то… Вечно - всклочены, неряшливы, бородато – нерасчёсаны, руками размахивают, ножками притоптывают, тычат каждому встречному в лицо свою пачкотню, и попробуй их не похвалить, а тем более - при них похвалить кого-либо другого… убьют!.. Друг про друга отзываются в лицо - сдержанно, а за глаза только так: «бездарь», «подонок», «ничтожество»… В быту сплошь и рядом - алкаши, наркоманы, извращенцы, проходимцы, просто ворюги (пригласишь такого в гости – из буфета последние золотые ложки склямзит и пропьёт)…

 

И этим людям доверено изобразительное искусство в нашей стране?.. Да как может малевать достойные картины человек, разыскиваемый за злостную неуплату алиментов?!. По мне, так пусть у тебя будет меньше таланта… и даже вовсе его не будет… но главное - чтобы человек был хороший!.. Нынешнюю нашу развратно – испаскудившуюся богему - выгнать в шею, а взамен набрать положительных молодых людей с хорошими характеристиками… Ну а рисовать картины со временем они как-нибудь да научатся!..

 

9.

 

Чего я в нашем журнальчике нахватался - так это цинизма. Раньше, помнится, был я душою чист и романтичен… А теперь берешь интервью у какой – либо поэтессы помоложе с красивыми ножками - и про себя думаешь только про то, как бы завалить её в койку… Хотя ведь и знаю - проверено! - что и в койке толку от поэтесс никакого… Вечно они стонут и ноют: «Ой, это я - не могу, это - не хочу, а это - просто стесняюсь!..» Чего ж тогда лирические стихи суешься сочинять, если в койке ни фига не умеешь?!. Так что поэтесс я стараюсь всё ж не насиловать… Да и не солидно как-то, ведь я - член редколлегии, что ты…

 

10.

 

Кстати, а есть ли у нас читатели?.. Самый страшный секрет у редактора: каков же тираж нашего издания? Пару лет назад мы давали на-гора несколько тысяч экземпляров, но потом - всё меньше и меньше… Насчёт последнего же номера точно сказать о тираже могу только одно: никак не меньше 10 экземпляров!.. И это – только потому, что именно 10 штук этого номера в руках редактора я и видел. Если вдуматься - больше и не надо!.. Один номер – редактору, один – мне, три - городским начальникам по культуре, два – в главную библиотеку города, и ещё три пропустить через газетные киоски, чтобы в отчёте было обозначено: «…остальной тираж продан населению…» Поэтому наш редактор всем своим приятелям хвастается: «Мой журнал в киосках не залеживается!..» Ага… было бы чему залеживаться!..

 

…И хорошо, что наш журнал мало читают - отсюда ноль критики в наш адрес, все нами довольны, мы никому не мешаем и пользуемся в городских около-культурных кругах репутацией «солидного» издания (ха-ха!), нас здесь как бы даже и уважают…

 

Лишь один человек читает наш журнал внимательно и скрупулёзно - это я. А потом – не сплю ночами, ворочаюсь в постели, тревожно вспоминая различные публикации… Периодически мне снятся кошмары, типа: наш журнал стали читать массы, и с тех пор каждый день членов редколлегии на улице элементарно бьют по лицу!..

А вот редактор собственный журнал старается не читать, и потому спит спокойно.

 

11.

 

Не всегда мне хочется удавить редактора – гада, иногда ведь и наоборот, какое-то тёплое чувство к нему на миг возникнет… Как-то нафантазировал я, рассмешил его байкой: наш журнал-де стали раскупать пачками, гигантская очередь за ним у каждого из газетных киосков, давка, крики: «Больше 50-ти экземпляров в одни руки не давать!» И оба ведь знаем, что – бред, и редактор - знает, что я знаю, что оба мы это знаем, - но какой жадный восторг в его глазёнках!.. как смакует выдуманные подробности нашей дикой популярности!.. как ему хочется этой самой популярности - причём не только ведь для себя лично, но и для своего журнала!.. Любит он его по-своему… Да нет, можно было бы терпеть редактора, и даже отчасти уважать его – кабы хорошие гонорары платил. Так ведь не платит!.. А то, что сует тебе в руки, назвать гонорарами просто язык не поворачивается… Проси я подаяние на паперти - имел бы раз в десять больше...

 

…Но не убегаю из журнала, и не убегу, нет… Некуда!.. А-а-а… Уже привык ко всему… смирился!..

 

12.

 

Внешность - обманчива. Когда мой шеф выспался, выбрит, сыт и при полном параде одет, то производит очень даже неплохое впечатление. Вальяжен, солидные манеры, лёгкая таинственность во взгляде, глубоко вдумчивый взгляд… Хотя на деле ведь ему и думать не о чем, окромя того, где б бабок срубить побольше!.. «Ваш редактор - такой импозантный!» - говорили мне многие. Не опровергаю никого, не дурак ведь, просто дивлюсь про себя: «Отчего все - такие тупые?..»

 

13.

 

В прежние, ещё высоко-гонорарные времена журнальчик наш был органом местной писательской организации. Потом гонорары скукожились, а с писателишками шеф ввиду своей амбициозности расплевался. Указал мне: «Всё, членов Союза писателей больше не печатаем, опираемся - на творческую молодёжь!» А я и рад, давно уж надоела эта братия… Хороший писатель и литератор-провинциал - это ж два разных племени!.. Мельче профессиональных провинциальных писателей только провинциальная окололитературная молодёжь - про этих суетливых, мокрогубых, ничтожненьких тараканчиков я подробно расскажу как-нибудь в другой раз… Хотя и в любой другой раз жалко переводить на них бумагу!..

 

14.

 

Если у кого-то сложилось впечатление, что редколлегия нашего журнала только из нас с редактором и состоит, то это заблуждение. Как раз редколлегия у нас большущая - редактор запихал туда всех, кого не лень. Директора печатающей наш журнал типографии, к примеру… Вечно пьяненького фотографа, иногда что-то щёлкающего для нас в редкие промежутки между бухаловами… Пару чинуш из мэрии, коим звание «член редколлегии» (пусть даже и непонятно чего!) согревает кровь и понуждает изредка кинуть нашему изданию скупую щепотку бюджетных средств… Очень заметным «членредом» был некий краевед – шизофреник, он постоянно лечится в психушке, но как отпустят в очередной период временного просветления мозгов - обязательно принесёт нам очередную сенсацию из жизни родного города. Если верить его материалам, то и центр Вселенной находится аккурат посерёдке нашей главной городской площади, и Господь Бог самолично у нас в прошлом году побывал и две недели жил на квартире у одной благостной старушки, и вообще… Я как-то звякнул в психушку и спросил у тамошнего главврача, надолго ли краеведу хватит его невероятных открытий. «Если электрошоком не лечить, то – надолго!» - заверил меня коновал. «А вы и не лечите… поберегите электричество!» - от имени редколлегии официально попросил я.

 

Ну а жемчужинкой редлколлегии (кроме меня, разумеется!) был знаменитый романист из столицы, чуть ли не единственный живой классик нашего Отечества. Щедро давали ему наивысочайшие государственные награды с премиями и при Сталине, и при Хрущёве, и при Брежневе, в наши же радостные времена свободы оказалось, что все те десятилетия тоталитарного режима он оставался непримиримым недругом лицемерно награждавшей и премировавшей его преступной своры, о чём и делал яркие записи в своём дневнике, опубликованном, понятно, лишь после краха и падения тоталитаризма… Как именно смог редактор добиться согласия такенной знаменитости запачкать себя членством в безвестном малотиражном убожестве - понятия не имею но догадываюсь, что за этим кроется что-то ужасное – например, шантаж… битьё ногами по почкам… или наркотики… Тёмное дело. Так или иначе, если по размерам и составу редколлегии судить, то всякие там «Новые миры» и «Таймсы» рядом с нами и близко не лежали… А работать - некому!.. Ни один из редколлегистов, кроме меня, заради своего издания и пальцем ленится пошевелить!.. И лишь я – трудяга, но ведь и я ничего не делаю, потому как - надоело. Пахать забесплатно на них?!. Ха!..

 

В общем, все – бездействуют, но журнал продолжает регулярно выходить, - вот что удивляет!.. По иногда кидаемому на меня редактором задумчивому взгляду понятно, что причину этому он видит во мне… Но я-то знаю, что не при делах!..

 

15.

 

Самокритично признаю, что иногда и я допускаю грубые ляпусы… К примеру, сунул мне однажды редактор рукопись повести с фоткой молоденькой литераторши, велел: «Готовь к публикации!» А я накануне в гостях был, голова после вчерашнего не отошла ещё, захотелось чего-нибудь этакого… Смотрю на фотку: так себе тёлка… третий сорт, личико помятое, глазки тупенькие, ушки оттопыренные как у мартышки, грудях не видать… Зачем такие в литературу двигают?!. Нам литераторш покрасившее подавай!.. Ну и забыл я, что редактор вроде бы повесть к печати уже одобрил… Накатал любезной письмецо, мол: повесть - дрянь, читал и плевался (хотя и не читал вовсе - говорю ж, голова трещала…), хочешь научиться литературному мастерству - давай встретимся вечерком у меня дома, я тебя провентилирую по разному, в смысле - научу всему, что умею… Накатал это, сунул в конверт и отправил по почте, а назавтра с ухмылочкой сообщил редактору, как отшил от нашего респектабельного ежемесячника дешёвую шалаву… Он и взъерепенился он, ох и развопился: «Придурок, что ты наделал?! Это ж дочь вице-мэра!.. « А вице-мэром у нас - такая злопамятная сволочь, что ты… В общем, перепугались мы с редактором, неделю тряслись, ожидая скандала и оргвыводов. Редактор уж на всякий случай и проект письма составил, в котором извещает вице-мэра о моём изгнании из редакции за «аморальное поведение в служебное время»… Но – пронесло! Позднее мы выяснили: письмо моё просто затерялось на почте, так и не дойдя до адресата. То ли я с пьяни адрес забыл на конверте написать, то ли почтовики в тот день с бодуна были… Короче, так я ту литераторшу и не провентилировал.

 

16.

 

Пора закруглять говорильню. Нехотя отрываю взор от пионерских попочек и шлёпаю его на рукопись очередной своей статейки. Есть у нас одна художница предпенсионного возраста, редактор сказал: «Хороший человек, нужное обществу творчество - надо поддержать!» Ну и поддержал бы, раз такой заботливый, так нет - на меня спихнул…Пошёл я на выставку этой пред-пенсионерки, посмотрел, скривился… Центральное место в экспозиции занимало её полотно: «Радость.» Стоит на нём женщина в национальном костюме, скрестив руки на животе, и задумчиво лыбится на зрителя. А где там радость, интересно? По мне, лучше б всего назвать эту шедевриалку так: «Патриотка кольнулась и мастурбирует.» Но я понимаю, раз в национальном костюме и с важной мордяхой, то про это надо писать только стоя навытяяжку… Так и накатал в статеечке:

«Весь свой душевный талант она отдала святому делу национального возрождения нашей дорогой Отчизны…» Ежели за такую бодягу не отблагодарит меня художница полотном размерами никак не меньше полтора на два метра (надо масляное пятно на стене на кухне закрыть чем-либо подходящим) - удушу гадину…

 

Нет, я человек добрый…

 

…А просто не люблю жадин!..

 

1995 г.