Куземко Владимир Валерьянович.

 

Т Ы Е Щ Ё Н Е Е В Р Е Й ? . .

 

Тебе уж сильно под пятьдесят, ты – черняв, картав, умён и энергичен, у тебя – высшее образование, средненькая квартира и паршивая работёнка… И ещё – ты недолюбливаешь евреев!

А за что, собственно говоря, тебе их любить?.. Позанимали практически все « тёплые « местечки в твоей обнищавшей, бестолковой и неудачливой стране, и живут припеваючи, во всём поддерживая друг дружку и тихонечко посмеиваясь над нашим славянским губошлёпством… А как прижмут кого – либо из них обстоятельства, так сразу хоп – и он выехал в Израиль!.. А это ведь уж какой ни какой, а – Запад, согласитесь… Но вот ты не смог бы чувствовать себя счастливым, променяв своё пусть и занюханное, но - Отечество на чужое ( пусть даже и трижды капиталистическое ) зарубежье!.. А они - могут… Именно за это самое ты их и недолюбливаешь. Ничего святого за душой… Их Родина - там, где им больше платят…

С некоторых пор тебя начинает немножко беспокоить твоя собственная национальность. Нет, с анкетными данными у тебя по-прежнему всё в порядке, во всех бумагах честно значится, что произошёл ты на этот свет от родителей надёжных славянских корней… Но отчего это в последнее время как на родного смотрят на тебя и торопятся сделать для тебя что – нибудь полезное все эти лично тебе абсолютно незнакомые Рабиновичи,

Экдешманы, Шлемензоны и Киселевичи?.. И что уж тогда говорить о тех, кого ты действительно долго знаешь… Задёшево, чуть ли не даром всучивает тебе дефицитные лекарства аптекарь Семён Цезарович, симпатичным как Соломон получаешься ты на цветных снимках фотографа Аркадия Львовича, добротно и быстро шьёт тебе костюмы портной Марк Иосифович… А твоя соседка по лестничной площадке, широкобёдрая, редковолосая и пожилая( на целых четыре года старше тебя! ) учительница русского языка Рахиль Абрамовна чуть ли не ежевечерне угощает тебя какой – нибудь вкуснятиной собственного приготовления, норовя при этом мимоходом то за руку твою взяться, то по твоей щеке погладить…

- Мужчина, которого я однажды полюблю, будет жить со мной как у Господа за пазухой! - томно сообщает она, наблюдая, как за обе щеки уплетаешь ты вкусные еврейские кушанья. Тебе смешны нелепые планы этой жалкой старухи, тебя вовсе не тянет за пазуху к её обвисшим арбузным грудям, да и вообще ты слишком ценишь свою холостяцкую свободу, чтобы приближаться к дверям ЗАГСа ближе расстояния пушечного выстрела… Отругать бы каргу и выгнать из своей квартиры с позором, но… Но тебе уж слишком надоели супы – концентраты и яичница с луком, а она так вкусно готовит!.. И ты в ответ лишь молчишь, и жуешь, не супротивя, а её улыбочки в твой адрес становятся всё горячей и плотоядней, и угощает она каждый раз всё обильней и изысканне

А дела в твоей стране - всё хреновее. Где – то горит и рушится, кто – то дичает и мракобесничает, в соседних с тобою городах и сёлах гремят выстрелы и ухают разрывы, на соседних с тобою улицах бьют, грабят, насильничают, убивают…Всякие кошмары то и дело случаются с твоими родичами, друзьями, знакомыми, сослуживцами... Тебя самого пока что минует чаша сия, но – всё впереди, это ты понимаешь!.. И тебе - страшно. Ты не трус, но и не герой ведь. Ты – обычный, вполне нормальный человек, и тебе хочется нормально жить. А – не дают!..

Трамвай везёт тебя вечером домой. Как всегда он переполнен. Рядом с тобою держится за поручень ветхозаветный старец в очках и шляпе, от него за километр пахнет Талмудом и мацой, он внимательно смотрит на тебя, и тебе не по душе его липкая заинтересованность. Сказать ему какую – нибудь грубость – не хочется, всё – таки пожилой человек, и ты стараешься как – то увернуться от его взгляда, чтобы не давать лишний повод ему начать разговор с тобою. Но он обходится без всякого повода, громко - на весь вагон! – спросив тебя:

- Простите…я извиняюсь, конечно… Вы, случайно, не племянник Бори Рухимовича?..

Окружающие мгновенно скрещивают на вас обоих прожектора осуждающих взоров, Мол, нашли же время и место два еврейчика выяснять степень своего родства!..Тебе жутко стыдно перед людьми за то, что кто – то публично заподозрил наличие у тебя дяди по фамилии Рухимович, но не кричать же всем, что – свой ты в доску… Тем более, что и не поверят всё равно… Поэтому ты лишь бормочешь:

- Н-н-нет, что вы… Я – не его племянник!..

Ты - весь пунцовый. Ты надеешься, что моисееподобный старец почувствует твои душевные страдания и заткнётся. Но что ему твои тайные муки?!. Он лишь качает головой и ещё громче объявляет на всеобщее сведение:

- Ну надо же, а вы так похожи!.. Но всё равно - держите!.. В эту трудную минуту мы, евреи, должны держаться вместе…

И с этими словами он сует в твой нагрудный карман денежную купюру среднего достоинства, после чего сходит на своей остановке. Ты обалдело смотришь ему вслед. Ещё не поздно догнать его, заорать, швырнуть в его лицо пропахшую Талмудом купюру, возможно даже - врезать разок по очкам… Но тебе именно сейчас так нужны позарез денежки!.. И ты – не трогаешься с места, и стоишь, держась за поручень, потупив пристыженные глаза, а окружающий тебя простой люд хоть и явно возмущён зримым примером подмявшего под себя страну сионисткого заговора, но - благоразумно помалкивает в тряпочку, ибо давно уже приучен родимым Отечеством держать рот на замке и не совать нос в запутанные взаимоотношения правящих классов, кланов и наций.

Дома ты первым делом кидаешься к зеркалу и битых полчаса изучаешь свои фас и профиль. Твой вывод грустен: если смотреть на тебя слева в три четверти, то скулы у тебя как – то чересчур выпирают, а если взглянуть справа в две трети, то и нос у тебя с какой – то нехорошей горбинкой… прямо скажем, очень даже сомнительный носяра!.. Так кто же ты на самом деле?.. И не согрешила ли втайне одна из твоих бабок или прабабок с каким – нибудь обаятельным семитом?..

Окончательно сокрушает тебя вечером сантехник, менявший кран в твоей ванной. Рябой татарин в спецухе, орудуя гаечными ключами, жалуется на свою судьбу. Два года назад женился он на некоей Саре, « сделал это лишь ради возможности эмигрировать, поверь! «, но оформление выездной визы по каким – то причинам затягивалось, « а если бы ты только знал, как морально тяжко нам, русским, жить в еврейской семье!.. Когда и тёща твоя, и тесть твой, и жена законная, и даже твои родные дети все – евреи!.. Это же такой камень на душе!.. « Он жалобно шмыгает носом, явно собирается что – то добавить - и вдруг смолкает, насторожённо зыркнув на тебя. Дескать, а перед кем это я так разоткровенничался – перед этим носатым жидярой?!. И – уходит, содрав с тебя втридорога, и всё равно недовольный, ибо вынужден был порядочный отрезок своей жизни дышать общим воздухом с сами понимаете кем...

Позже ты вяло уплетаешь миску воздушных котлет и вполуха внимаешь рассказу Рахили Абрамовны про её племянницу Фирочку. Девочке всего восемь, а она уже такая умная!.. А какая наблюдательная - на улице очень внимательно смотрит себе под ноги и регулярно находит денежку, иногда даже - и весьма немаленькую!.. Ты отодвигаешь от себя опустевшую миску и мысленно констатируешь положение вещей в этом мире, где даже маленьких еврейских девочек хватает на то, чтобы легко находить и подымать с земли деньги, оброненные славянскими разгильдяями… А чтобы хоть один еврей что – либо когда – либо обронил-потерял - так фиг вам, не дождётесь!..

Твои мозговые извилины ворочаются дальше, и ты внезапно осознаешь, что в этом поганом мире все умные люди - евреи. Ты - тоже умный, следовательно и ты тоже - еврей. А раз ты - еврей, то на кой ты тогда здесь страдаешь – мучаешься?!. Немедля жениться на еврейке, взять в паспорт фамилию супруги, поменять имя « в цвет « фамилии, изучить еврейский язык, сделать обрезание, и – айда в Израиль!..

И ты это делаешь. Наступает тот долгожданный день, когда нужные визы лежат у тебя в кармане вместе с авиабилетами, ты вызубрил наизусть пять фраз на идише и десять слов на иврите, тебе уже отрезали всё полагающееся ( а для надёжности - увесистый кусок сверх того! ), и до отлёта твоего самолёта остались считанные минуты. Твои чемоданы уже погружены в багажный отсек, твоя супруга первая успевает к трапу и ждёт тебя, а ты, увешанный какими – то объёмистыми баулами, проворно спешишь к ней по огромному аэродрому. Что, твоя женуля стара и уродлива?

Чушь!.. У еврейских женщин вообще нет ни возраста, ни внешности, они всегда – молоды и прекрасны!.. А какой у неё жгучий темперамент!.. А как прекрасно она готовит!..

С верхушки трапа белозубо улыбается тебе длинноногая девушка – стюардесса. Что ж, для таких вот стройненьких славяночек ты теперь - иностранец, то есть – человек 1-го сорта!.. Только пальчиком помани - таких теперь набежит к тебе толпа необъятная… Но ты и не думаешь никого манить, у тебя и так уже всё есть, ещё бы - ведь ты расписан с самой лучшей женщиной в мире!..

- Изя!.. Изя!..Где ты там?.. Иди скорее, нас ждут! – доносится до тебя от трапа.

- Иду, Хилечка!.. Бегу, солнышко!.. Лечу к тебе, моя сладкозвучная птичка!.. – радостно вопишь ты, и бежишь к самолёту, сотрясая своими баулами. И крылья счастья широко и привольно развеваются за твоими плечами…

 

… Хорошо быть евреем, господа!..

 

… Ну кто там ещё не еврей?!.

 

1994 г.