Стоял чудесный денек. Хотя я был не уверен, что он такой уж чудесный, но мой товарищ по оружию еще с утра назидательно заметил:

– Чудесный выдался денек.

Теперь этот самый «товарищ» мирно похрапывал, то и дело, клюя носом в гриву старой гнедой лошади, медленно везшей его по пыльной дороге. Мне до ужаса, честно признаться, хотелось немного помочь почти распустившемуся узлу на седельной крепи. Вот бы было крику и недовольства, когда мой разлюбезный уткнется носом в серую дорожную пыль…

Я еле сдержал смешок, когда представил себе эту картину. Ну да ладно. О чем бишь я? Ах, да, о деньке. В общем, погодка была славной. Жара еще хуже, чем у дракона в желудке (по правде говоря, я еще ни разу не бывал в выше упоминаемом месте, но как-то и не тянуло). Дорога петляла между огромными осколками скал, которые, судя по всему, были совершенно одинаковыми, поэтому мне вскоре надоело созерцать однообразный пейзаж. Моя лошадь тоже пришла к такой мысли и остановилась, угрюмо обнюхивая два небольших гриба, росших в тени у подножия одной из скал. Я поймал себя на том, что тоже смотрю на эти, ничем вроде бы не привлекательные, грибы. У нас такие любили называть «поганка необыкновенная». Мало ли, может это какой-нибудь Immobilios Varanus или Rileosis Snisnoitozis. Тьфу, язык сломаешь, пока выговоришь. Помнится, на лекциях по Травознанию наш учитель так быстро произносил имена растений, что не нашлось ни единого курсанта, который успел бы полностью записать названия всех «сорняков» из университетской оранжереи…

И все же странные грибочки привлекли мое внимание. Шляпки у них были украшены желтыми и зелеными полосками, закручивавшимися к центру по спирали. Я спустился с лошади, наклонился, чтобы поближе рассмотреть грибки… и тут в мой нос ударила жуткая вонь. Я отшатнулся, закашлявшись, из глаз брызнули слезы. Пахло серой и тухлыми яйцами. С трудом прейдя в себя, я с отвращением посмотрел на злополучные грибы, про себя удивляясь тому, что моя лошадь совсем не обращала внимания на запах и продолжала интересоваться грибочками. Размахнувшись, я со злости пнул один из «вонючек». Желто-зеленая шляпка откатилась в сторону, и гриб стал издавать еще более удушливый смрад. Моя лошадь фыркнула и отвернулась. Мне хотелось злорадно захохотать. И тут за моей спиной раздался душераздирающий вопль. Я по привычке резко развернулся, готовый кинуть жменю волшебного пламени в незваного врага. Но вместо недруга передо мной стоял проснувшийся «товарищ». Он едва доставал макушкой мне до плеча, но сейчас его так трясло от гнева, что я почувствовал себя каким-то мелким и беспомощным.

– Ты!.. Ты!.. Да, ты!.. – У него был такой вид, словно он вот-вот взорвется. Я попятился.

– Э-э-э… Что случилось? – С трудом выдавил я, судорожно соображая, в чем все-таки он уличил меня на этот раз. Вполне возможно, что его разбудил запах злополучного гриба, тогда почему…

– Ты чуть было не уничтожил наиценнейший экземпляр флоры этой древней долины! – Воскликнул коротышка, потрясая кулаком у меня перед носом. – Это же знаменитый Valerius Morno, более известный как «Драконий Глаз»! О, боги! – Он подбежал к оставшемуся одинокому грибу и принялся обсматривать его со всех сторон, а потом произнес, обращаясь к «несчастному» Valeriusy. – Слава Всевышнему, этот варвар не тронул тебя, мой хороший…

Я отвернулся, стараясь не слушать, как он сюсюкал с «мухомором». В голову сразу пришла мысль, что название для гриба подобранно неправильно: такие глаза у дракона бывают, только если его хорошенько огреть дубиной по голове… Я опять подавил смешок. Ссориться с коротышкой определенно не хотелось. Ибо у меня было всего две «возможности»: либо он всю оставшуюся дорогу будет кидать на меня обиженные взгляды и разговаривать с грибом, пеняя на мое поведение (что уже само по себе ужасно), либо расписывать достоинства трезвого ума (который, по его мнению, у меня отсутствует). Второе мне нравилось куда больше, поэтому я аккуратно приблизился к нему.

– Георг, а, Георг, – я попытался придать своему голосу немного жалобности. Он молчал, обследуя гриб со всех сторон.

– Георг, ну, пожалуйста! – Я со всех сил пытался оставаться серьезным и не захохотать.

– Ну? – Его голос был все еще грубоватым, но гнев, похоже, прошел. Я почувствовал, как у меня внутри начал раздуваться шар самодовольства (если считать, что разговорить этого ворчуна было очень сложно, то нет ничего удивительного в моей радости).

– Послушай, насколько я помню Травознание, – Я постарался не обращать внимания на краткий смешок, которым одарил меня мой «товарищ», – насколько я помню «Драконий глаз» растет в тех местах, где когда-то обитали драконы. Так вот у меня такое ощущение, что вряд ли все жители этой долины вымерли. Иначе, почему тогда она называется Долиной Драконов?..

Возможно, мне еще что-то хотелось добавить к вышесказанному, но вдруг над долиной разнесся жуткий рев. Георг испуганно уставился на меня. Я знал, что вряд ли он так же хорошо владел даром говорить с драконами, как я Травознанием. Мне было даже жаль его.

– Нужно уходить! – Я схватил Георга за плечо и подтащил к лошади. – Скорее!

– Но, но… Ты же можешь поговорить с ним… – Георг трясся, как лист Дикой трясучки (как ни странно это название я прекрасно помню), пытаясь вставить ногу в стремя и все еще сжимая в руках Valeriusа.

– Бесполезно. – Я, без особого усилия, закинул Георга в седло.

Я вскочил на лошадь и попытался прикинуть, где нам сейчас лучше спрятаться, но тут Георг сдавленно икнул и мешком свалился на землю. Меня взяла злость. Почему каждый раз, когда мы попадаем в непредвиденную ситуацию, мой дорогой «товарищ» возлагает всю ответственность на меня?! Мне уже надоело сначала спасать его, а потом убеждать, что мы все еще на этом свете и те дикие горные тролли были лишь кошмарным сном… Ладно, что будет, то будет. Я ткнул пятками в лошадиные бока, и кобыла легким галопом понеслась в сторону горы, из которой, как мне показалось, исходил тот самый рев. В это время солнце, стоявшее в зените, налилось багровым огнем. Сильно нагретый воздух вокруг заметно дрожал, из-за чего мне стало казаться, что скалы превратились в пожарища. Рев повторился. Земля задрожала. Лошадь подо мной странно взвизгнула и поднялась на дыбы. Я с трудом удержался в седле, крепко сжимая повод в руках. Землетрясение прекратилось. Но тут случилось то, чего я совсем не ожидал: кобыла взбрыкнула задними ногами, и я перелетел через ее голову… Говорят, что полет – это захватывающее чувство, но я похоже совсем не оценил его «захвата»; возможно потому, что мой полет был очень коротким, или потому, что засохшая земля была слишком твердой для моей головы… Когда перед глазами перестали сиять разноцветные огни, я различил силуэт убегающей лошади. Захотелось высказать все, о чем я сейчас думал, весьма невеликосветскими словами. Вдруг за моей спиной раздался приглушенный рык. Я почувствовал, как мое сердце ухнуло куда-то вниз. Я оглянулся. Прямо передо мной светился огромный желтый глаз. Сам дракон, растворенный в красном мареве, застилавшем мои глаза, был едва различим. У меня в горле что-то булькнуло – я никогда не видел столь огромного существа. Он возвышался надо мной на четыре человеческих роста, и это всего-навсего на длину шеи… Какой же он тогда во всю длину?.. Страшно было представить…

 

Из учебника «Драконоведение. Ящеры велики и малы со всие сухопутье и подморье» Расильда Всезнающего, с. 201: «…А тем драконовы силы более, чим он от конца хвоста до загривья дольше. И не всяк будет ящера в длину мерить, ибо силы колдовской не хватит, чтобы сравнить ейную с драконовой…»

 

Отрывок из «Драконоведения» сам всплыл в памяти, а вместе с ним вернулась и смелость. Я вскочил на ноги, одновременно отпрыгнув от дракона на несколько шагов (ох, не зря я еще в университете тренировал этот прием по несколько раз на дню!). Мягко приземлившись на землю, я выровнялся. Дракон раздраженно зарычал – он явно не ожидал, что его «обед» так просто выскользнет из лап. Заклинание вертелось на языке, но я решил подождать: вдруг дракон не захочет нападать. Чешуйчатый несколько минут внимательно (а может – оценивающе) осматривал меня, а потом открыл пасть и выдохнул тонкую струйку пламени мне прямо под ноги. Я не сдвинулся с места. Здесь явно было что-то не так… Почему он сразу же не зажарил меня целиком, хотя у него была прекрасная возможность?.. И тут дракон начал издавать странные хрипяще-свистящие звуки (другого названия я подобрать не смог). Казалось, он давился чем-то… Прошло около трех минут, прежде чем я понял – дракон смеялся. Пока я напряженно ворочал мозгами, драконий смех стал больше походить на тихие раскаты грома. Мне стало обидно: почему это он смеется надо мной. От досады я чуть не поджег перчатку на руке. Когда дракон, наконец, перестал захлебываться смехом, то хлестнул шипастым хвостом по земле и сказал, обращаясь ко мне:

– Что ж, ты удивляешь меня. – Его голос был слегка хрипловатым, но приятным, без привычного для меня шипения и растягивания слов. По крайней мере, я понял, что съесть меня он вовсе не собирался. – Ладно, не обижайся! Просто смешно было смотреть, как ты делаешь храбрый вид! Я чуть тебе не поверил

– Чем же я удивил тебя? – Спросил я, присаживаясь на небольшой валун.

– Вы люди такие забавные, – он сел на землю, поджав задние ноги, из-за чего стал похож на огромного пса. – Но ты совсем удивил меня. Я живу в этой долине почти двести лет, но еще ни разу не видел таких как ты.

– Магов?

– Да, какие там маги? Они постоянно хотят найти мое сокровище. Уже устал объяснять, что ничего у меня нет…

– Нет? Это как? У всех драконов есть драгоценности.

– У всех… А вот у меня – нет. Не тянет как-то к дорогим безделушкам. Да и зачем они? Проку от них, что от мусора: только под ногами мешаются… Все, что мне ценно уже и так при мне.

Мне стало смешно. Вид жалующегося на скверную жизнь дракона был необычным зрелищем.

– А отважные герои?

– Это ты про тех, которые мечтают спасать красивых девиц от злобных драконов? – Он улыбнулся, показав острые зубы. – Бывали и такие. Только ума у них, явно, еще меньше, чем смелости. Куда мне тут красавицу-то заводить? Сам перебиваюсь с мышей на крыс. Как же тогда девицу прокормить?..

Мы захохотали вместе. Я уже почти пришел в себя после падения, но спина все еще побаливала, поэтому от смеха защемило ребра, и мне пришлось остановиться.

¬– Как зовут-то тебя? – Спросил дракон, помахивая кончиком хвоста.

– Ричард.

– А откуда родом?

– Хм… Как бы точнее выразиться. – Я демонстративно почесал макушку. – Да из деревни. Малые Колдобины называется.

Дракон снова хохотнул.

– А что есть и Большие?

– Не знаю… Хватит издеваться!

– Ладно, ладно!.. Извини! – Он потерся щекой о свой бок, из-за чего раздался пронзительный скрип.

– А твое имя? – Я задал очень опасный вопрос, но дороги назад уже не было.

– Да вообще у меня много имен, но ты вряд ли хоть половину из них выговорить сможешь. – Дракон ничуть не рассердился на меня. – Так что, пожалуй, зови меня Норд.

– Очень приятно!

– А-а-а-а!!!

– Что это? – Норд удивленно уставился на что-то за моим плечом.

Я обернулся. Моему взору предстала такая душераздирающая картина, что я чуть не расхохотался опять. На меня верхом на своей старой гнедой несся Георг с моим мечом в одной руке и желто-зеленым грибом во второй. Я вскочил с валуна вовремя, потому что лошадь перепрыгнула камень, зацепив его задними копытами.

– Отойди назад, Ричард! – крикнул Георг, высоко подпрыгнув в седле. – Я сам разберусь с чудовищем.

Гнедая встала на дыбы, и Георг слетел на землю, выронив меч. Он попытался встать, но запутался в своей длинной мантии. Когда же ему все-таки удалось худо-бедно подняться на ноги, держа в трясущихся руках меч, «чудовище» каталось по земле, завывая от хохота.

– Георг! Георг, подожди! – Я забрал у него меч. – Все хорошо! Он не нападет на нас! Это Норд. Понимаешь?

– Н-норд? Т-то есть, ты не был в опасности? – Георг всхлипнул и осел на землю.

– Ну, ну, будет! Ты молодец! Не побоялся примчаться сюда, чтобы спасти меня. Это ведь не какие-то там тролли, а настоящий дракон! – Я помялся немного, а потом добавил. – Только представь себе, как будет говорить о тебе весь университет. Человек, не побоявшийся встретиться с драконом из Драконьей долины, самым свирепым, хитрым и опасным из всех.

Мои слова немного взбодрили Георга.

– А-а, т-ты? – Заикаясь, спросил он.

– А я, так – мимо проходил…

Георг улыбнулся. Норд, все это время наблюдавший за нами, сказал:

– Простите, но, опираясь на свои драконьи права, я заявляю, что больше испугался.

– Нет! – Георг вскинул голову и уставился на дракона. – Драконы не умеют бояться!

– Еще как умеют!..

Они ожесточенно заспорили. Я решил поискать наших лошадей. Гнедую мне удалось обнаружить за ближайшей скалой. Я поймал ее и пошел дальше. Свою лошадь я с удивлением обнаружил на том самом месте, где нашел грибы. Она стояла и с мечтательным видом жевала что-то. К горлу подступила тошнота. Я дождался, пока кобыла проглотила то, что осталось от Valerius Morno, и, взяв повод (ехать верхом не было никакого желания), повел обеих лошадей обратно. Ко времени моего возвращенья спор Георга и Норда перешел на тему о политике. Георг упрямо доказывал, что законы, принятые королем Авлаем десять лет назад, нужно переписать, так как они имеют скрытый двузначный смысл, и поэтому на следующие выборы самым лучшим кандидатом на пост главного советника будет младший советник Грин. Норд же, наоборот, предполагал, что законы написаны правильно, ну и т.д. Мне стало смешно.

– Ладно, Георг, собирайся. Нам пора ехать. – Я поправил седло на своей лошади.

– Что, и на обед не останетесь? – Норд переступил с одной ноги на другую.

– Нет. На «обед» мы не останемся!

Мы покатились со смеху.

 

Солнце почти село, когда мы пересекли границу Драконьей долины. Молчавший всю дорогу, Георг сказал:

– Слушай, а может, все-таки, нужно было спросить Норда о сокровище. Насколько мне известно, его отец был стражем древних богатств. Там содержалась одна из самых древних книг по Травознанию.

Я вытащил из-за пазухи книжку в зеленом кожаном переплете и кинул ее Георгу.

– Эта что ли?

Он уставился на обложку, открыв рот.

– Откуда?..

– Норд подарил. Сказал, что пригодится.

Георг принялся листать хрупкие страницы, пока не остановился на одной. Я увидел иллюстрацию гриба: шляпка украшена желтыми и зелеными полосками, закручивавшимися к центру по спирали. Valerius Morno. Георг быстро пробежался глазами по тексту, побледнел, а потом покраснел. Я перепугался за него и отобрал книгу. Там значилось:

 

Valerius Morno

Др. н.: Драконий Глаз, Поганка необыкновенная (нар.)

Сей гриб не имеет никаких примечательных свойств, окромя способности спасать при продолжительном несварении в желудке. На том советую употреблять его сушеным иль пареным, ибо сеи способы приготавливания наибольше действенны при вышеупомянутом недуге.

 

Я не сдержал хохота. И это после всего, что мы сегодня пережили! Все-таки, чудесный выдался денек!