Жил-был бычок – белый бочок..

А другой бочок у него был чёрный. Так он и жил: одна половинка белая, другая нет. И вот идёт бычок – белый бочок, идёт себе, качается, вздыхает на ходу, думает, как обычно, что сейчас досочка закончится, а тут навстречу ему - другой бычок.

Нет, он такой же в точности, только бочок у него черный… Так его и зовут – черный бочок! Белый - у него тоже есть. Только с другой стороны.

Повстречались бычки и не могут разойтись. Надо, чтобы кто-нибудь первым дорогу уступил. А кто первым начнёт? Бычки добрые, оба хотят быть первыми. Ну, как тут уступишь?

Кто-то должен отойти в сторону. Тогда можно будет пройти по доске вперёд, до конца, там развернуться и в обратную сторону по доске пройти. Тогда дорога освободится, и другой бычок сможет по ней свободно перейти и сказать «спасибо» уступившему за его доброе сердце.

Иначе никак ничего не получится. Думали, думали бычки: а в сторону-то отойти невозможно: там доски нет. Там вообще ничего нет. Художник не нарисовал ничего – вот ничего и нет. Бычки-то нарисованные были.

Стали они художника звать. Звали, звали, а он не откликается. Ушел куда-то. А как его по имени зовут – никто не знает. Может, он и слышит, как бычки ревут «художник! ху-дож- ни-и-ик!», только откуда ему знать: какого им художника надо?

Он, и, правда, бычков услышал, но отчего-то решил, что они балуются. И вообще, ему было не до бычков, потому что на другой его картине в это время шёл дождь и портил всё настроение в доме. С этим надо было что-то делать.

И вдруг в окне появилось солнышко. Художник как его увидел – тут же обрадовался. Он сразу понял: чего именно не хватало в картине с дождиком - солнца!

А там, где есть солнце и дождик, обязательно появляется радуга. Художник был настоящий, поэтому он начал рисовать радугу везде. Он её и для бычков нарисовал вместе с солнышком и дождём.

А если есть солнце, дождь и радуга, то обязательно очень скоро повсюду вырастает трава. Оба бычка спокойно слезли с доски на свежую сочную траву и сразу же стали дружно пастись.

Художник улыбался, глядя на них, и думал: « Спасибо тебе, солнышко! Спасибо, родное!»