Весна черна, грязна и холодна, и вся она – надрыв, и вся – нелепость. Весь мир до перевёрнутого дна глупее снега и черствее хлеба. Печальные удавы поездов уныло расползаются с вокзалов. Уже не тянет к звёздам городов пройти им вслед по неостывшим шпалам. Ты так давно уже себе не врал, что понял всё. Хватило бы азарта пробиться ледоколом сквозь февраль к прощенью незлопамятного марта. |