, изумрудный и липкий, постой, не расти, я ещё не рассталась с резным, прошлогодним, лимонным, зацепившим вчера, уколовшим крылом махаона и мерцанием спутника. Не успеваю, прости! Мир, постой, пощади этот всё отражающий мозг, говорящее зеркало –тёплое, слишком живое, чтобы зеркалом быть. Я хочу быть тобою. Нас двое – мир и я. В этом столько борьбы. В полный рост не успею, не выдержит мой метроном. Невод пуст – ох, мешают колонны и стены плохому танцору! Не гожусь в музыканты, поэтому как ни сажусь – не поймать эту музыку. Да, не из всякого сора… Это пламя дрожит и коптит – потому что болит, потому что живое и ровно гореть не умеет. Разве можно из каждой перловицы резать камею? Жизнь целее в мохнатой ракушке на дне. И в пыли воробей лучше чучела в лаке музейном. Слеза о спасённых из хаоса строках светла и резонна. Впереди только море затылков, и зрительный зал бесконечен, а сцена теряется за горизонтом. |