Я люблю тебя, клоун, улыбчивый, маленький, гордый, я трусливо смеюсь – потому что смеются кругом. Мой неискренний смех – холодок, подкатившийся к горлу, я боюсь, когда ты переходишь огонь босиком. Я люблю тебя, клоун, красивый, в широких штанишках, в этих точных движеньях забавного не нахожу. Я боюсь тебя, клоун, упрямый и злобный лгунишка, Кто рисует на маске твоей изумлённую жуть? Ты, как снастью рыбацкой, уловлен нелепой ареной, шутовской этой ролью, которую жадно ловлю между строк, между гонгом и этой дурацкой сиреной – хорошо быть шутом, чтобы правду сказать королю. Словно птицу уносит тревожным воздушным потоком. Снова – жёсткая маска, опять – неразумных смешить. Страшно. Сердце твоё задыхается в ритме жестоком, а уродливо-гибкое тело обозлено, нелепо, умело продолжает бороться и жить. |