Осенний листопад, стучит по крышам дождь. Потоки вод, разливы луж и слез твоих Минутная печаль, и соль в солонке, И рыжий таракан, измученный изжогой, Пьет влагу протекающего крана, И ноет, воспалившись, Залеченная временем и водкой, рана. И кажется, что жизнь остановилась, Затихла и присела в уголок, И тихо хнычет, как наказанный за двойку школьник, И одиночество, как геморрой, Наружу вылезло, болит и кровоточит. Мудрец сказал – «все сон», Но сколько же здесь яви, Зубных протезов боль, Похмелья желчный смрад, Сомнений вечных зуд И откровений ямы, А млечный путь разлит По полу молоком. Младенец…. Юноша….. Мужчина И старик, Труп, догнивающий на дне глубокой ямы. Зачем он жил, любил, взрастил, садил И получил взамен гранитный камень. Две даты, фотография анфас, Друзья вороны, да собаки. И родственников пьяных траурный рассказ, В полгода раз, О том, каким и кем он был когда-то. А время, как вода сквозь пальцы, Течет, сливаясь в унитаз. И вот уж на стекле узоров танцы, И снег на тонких волосах. Прекрасна жизнь, своим бессмысленным усердьем, Своею детскою, жестокою игрой. И кто там будет после нас, достойный смерти, Пройдет, задумавшись, осеннею листвой. |