Что хочет автор. Литературные конкурсы

Аудитория цирка в этот погожий летний день была сравни непостоянс¬тву климата океанского побережья: то взрывалась приливным шквалом ап¬лодисментов вперемешку с восторженными выкриками зрителей, то насторо¬женно замирала в тревожном ожидании при исполнении особо опасного трю¬ка в очередном номере. Вот и сейчас: отхохотав положенное количество

минут после общения с клоунами и до красноты отбив ладони, люди на ок¬ружавших манеж сиденьях прекратили перемалывать челюстями всякие раз¬ности с лотков и притихли в предвкушении очередного номера. Он был гвоздем программы. Администратор в расшитой золотыми галунами распа¬шонке-ливрее торжественно выполз на середину манежа и провозгласил:

- Смертельный номер! Аналогов в мире нет! Воздушные гимнасты Алена и Никита Замятины!

Тотчас же настороженную тишину цирка вспорола приглушенная дробь ба¬рабанов. Звук нарастал, ширился, затихая и вновь усиливаясь. Заставляя зрительские тела содрогаться в унисон с пластиком ударного инструмен¬та. Внезапно погас свет, но два мощных голубоватых луча ог-

ромными мечами рассекли темноту под куполом шатра, выхватив из мрака

сложносплетения тросов, колец, трапеций. И две человеческие фигуры в

обтягивающих трико, стоявшие на двадцатиметровой высоте друг против

друга по обе стороны невидимого диаметра. Никита был в алом облачении,

а стройную изящную фигурку Алены обтягивал серебристый шелк. И длин¬нющий шифоновый шарф на ее шее был под цвет трико Никиты.

- Вот это куколка!- восхищенно выдавил толстяк из четвертого ряда, пожирая глазами переливающуюся серебром фигуру Алены.- Спецзаказ, не иначе!

- Спецзаказ, говоришь, Гриша?- сидевшая сбоку бабец центнера на пол¬тора с такой силой двинула его локтем под какое-то там ребро, что, ох-

нув, Гриша тут же скрутился бубликом на ее коленях.- Так у меня свой

имеется, не менее важный. Ну-ка смотайся в фойе за мороженым, ни одно¬го барыги вблизи не мельтешит.

- Клавуня, пощади!- взмолился, отдышавшись, Гришаня.- Дай номер дос¬мотреть.

- Нефиг заглядываться на эту стрекозу. Ни попки, извините, ни титек. Плоскодонка карликовая. Гриша, я ведь, знаешь сам, по два раза не пов¬торяю!- Клава демонстративно переложила программку в левую руку, осво¬бодив тем самым свою мощную длань ради недвусмысленного внушения.

- Момент, Клавуня!- Гриша, кряхтя, сполз с коленей ревнивой гладиа¬торши и полез, протискиваясь, по узкому проходу, провожаемый нелестными

репликами потревоженных зрителей. После его прохода тишина наступила

полнейшая. И в этой притемненной тишине два тела вдруг сорвались с

площадок и понеслись навстречу друг другу, подвешенные на взблескиваю¬щих нитях трапеций. В вытянутых над головой руках Алена держала плас¬тиковый щит с концентрическими кругами на нем, расчерченными флуорес¬центной краской - мишень. Никита левой рукой сжимал пять узких ножей, из полых ручек которых с шипением вырывалось малиновое пламя - каждый нож как маленький факел. И в полете пять маленьких метеоров со свистом рассекая воздух, понеслись один за другим в надвигающуюся мишень. Зре¬лище, что и говорить, было захватывающим: голубоватые лучи прожекто¬ров, малиновое кувыркающееся пламя, глухой стук попаданий в огромную светящуюся десятку, нарисованную в центре круга... Вокруг нее мгновенно образовался почти правильный пылающий квадрат. Последний нож Никита умудрился всадить точно в его центр, когда до летающей мишени остава¬лось метров пять. Тут же Алена, разжав руки, отцепила с пояса предох¬ранительный карабин и, выкрутив в воздухе классическое сальто, расс¬четливо вложила свои узкие ладошки в вытянутые навстречу ей ладони брата. Никита без помех донес ее миниатюрное тело до противовполож¬ной площадки и, оставив на ней сестру, вернулся в исходную позицию. Весь трюк занял не более пяти-семи секунд. Зрители восхищенно выдохну¬ли скопившийся в легких воздух и разочарованно загудели: красиво, дес¬кать, но мало. Но дальнейшее показало, что предыдущее действо не было завершено: теперь Алена подняла с пола своей площадки светящийся фос¬фором крест с расширениями на концах, а Никита вновь зажал в руке - но теперь уже правой, пять огненных ножей.

- Вот гад, неужто левой кидать будет?- выдохнул толстяк Гришаня, на¬висая над Клавой с пятью порциями мороженого в обеих руках. Но натк¬нувшись на взгляд разьяренной тигрицы, благоразумно заткнулся и скис, устраиваясь на своем наблюдательном пункте.

И вновь брат и сестра понеслись по воздуху навстречу друг другу. Только ножи теперь замерцали рукоятками в основаниях и середине крес-

та, едва лишь их тела пролетели первые метры. Затем оба синхронно от¬цепили с поясов страховку... Никита проделал в воздухе кульбит, уцепившись ступнями ног за за углы висевшей чуть выше трапеции, и тут же вытянул руки с напрягшимися мышцами навстречу Алене, которая в этот момент выполняла двойное сальто. Зрители, позабыв о приличиях, повска¬кивали с сидений. Номер, конечно, был отрепетирован и отшлифован до филигранной точности, автоматизма, и сорвать его могло лишь нечто неп¬редсказуемое... И оно произошло, это нечто: внезпно погасли оба голу¬боватых луча прожекторов, и все вокруг погрузилось в непроницаемую тьму. Никита вздрогнул всем телом, с ужасом осознавая и боясь поверить

- сейчас произойдет непоправимое. То самое, к которому было готово их

подсознание каждый раз при исполнении этого невероятного трюка, и во

что отказывалось, не желало верить сознание. Но ведь и надежда умирает

последней: всем своим естеством он потянулся вперед, в пугающую черно-

ту, едва не сорвавшись с трапеции... И встретил кончиками своих паль¬цев лишь слабое прикосновение скользнувших по ним узких ладошек сест¬ры. Как последнее "прощай", как последнее "прости"...

Зрители ахнули и вновь затихли, всем до дрожи хотелось верить, что наступившая вдруг темнота - очередной трюк, что вот сейчас вновь вспыхнут два голубоватых луча, освещая стоящие на своих площадках фи¬гуры гимнастов. Вместе со всеми замер и Гришаня, забыв про мороженое, которое растаявшими комками шлепалось куда-то в нижний ряд. И прожек¬торы наконец-то вспыхнули. Но еще раньше в гробовой тишине ударил по натянутым до предела нервам глухой стук посреди арены и раздавшийся вслед за ним нечеловеческий вопль оттуда, сверху, из-под купола:

- Ле-е-ен-ка-ааа!!!

И тогда по зрительским рядам волной покатилась паника...

Маленькому районному городку Алиману особо и похвастать-то было не¬чем. Разве что непосредственной близостью Черного моря - оно простира¬лось сразу же за его окраинами, с исключительно лечебным составом воды.

Да еще, может быть, невероятным количеством банков на душу населения. Вернее, филиалами банков - их было целых пять. Но выручка из всех к концу дня неизменно стекалась в один - Центробанк Алимана, сокращенно именуемый ЦБА. Потому что лишь под

ним находились особо охраняемые подвалы с железобетоннными стенами

двухметровой толщины, служащие одновременно основанием, фундаментом

здания. В последние годы Алиман, как любой другой город черноморского

побережья, считающий себя престижным по части турпосещаемости, усилен¬но стремился к цивилизованной жизни. Поэтому новизной и дизайном зда¬ние Центробанка успешно конкурировало с двумя подобными монументальны¬ми строениями, воздвигнутыми за последние три года - цирком и мэрией...

Нападение на Центробанк было совершено в казалось бы, самое нетради¬ционное для налетчиков время - три часа пополудни. Когда часть размо¬ренных "колючим" солнцем обитателей городка усиленно отмокала в море, а остальные ринулись в прохладное кондиционированное здание цирка на премьеру представления. По общеизвестному закону подлости в огромном подвальном сейфе-хранилище ЦБА в этот день скопилась почти не-

дельная выручка всех пяти филиалов. А может быть, и не по вышеуказан¬ному закону... Как бы там ни было, энергия на местном РРЭС была однов¬ременно вырублена по всему городку, включая и здание цирка. Всего на несколько минут. Которых вполне хватило шестерым мужикам с чулками на

рожах, чтобы перестрелять из короткоствольных "Кедров" с насадками почти всю охрану и особо сопротивляющихся сотрудников банка. А осталь¬ных запереть в двух несообщающихся сортирах - дамском и мужском. Стальную входную дверь в хранилище попросту взорвали, поленившись даже спросить ключи у охраны, а вместо набора цифровой комбинации на огром¬ной бронированной ячейке-сейфе применили все тот же вошедший в моду пластит. Точной суммы унесенной суммы наших презренных рублей, валюты и драгоценностей ни милиции, ни местной прессе названо не было. Цен¬ностями и недвижимостью, кстати, занимался филиал Югбанка. Похоже, ру¬ководство Центробанком и само пока еще не совсем точно определило

со своей бухгалтерией всей суммы, хранящейся на момент налета в выпот¬рошенном сейчас до основания сейфе. Грабители не побрезговали даже ценными бумагами, векселями и акциями, загрузив все это добро в брони¬рованный инкассаторский фургон из банковского гаража тут же, на терри¬тории банка.

Пока ЦБА подсчитывал размер ужасающей материальной бреши, про-

битой грабителями в финансовой стене всех пяти филиалов, прибывшие на место происшествия сотрудники местного РУОП уточняли потери в живой силе. Четверо убитых охранников, трое сотрудников банка и один зазе¬вавшийся вкладчик, неизвестно отчего в такую дикую жару припершийся уточнить стеень сохранности своего валютного вклада. Итого восемь уби¬тых. И семнадцать раненых, включая сюда же двоих дежурных электриков РРЭС, которых на время вырубили ударами коротких дубинок по затылкам какие-то неопределенные личности. Итог неутешительный и явно не в пользу местных правоохранительных органов: потерь среди нападавших - ноль, пальчиковых отпечатков и особых примет грабителей - почти такое же количество. Появились они внезапно со всех входов банка, даже с черного, а это явное свидетельство того, что пришли пешком. Зато уеха¬ли с комфортом, на транспорте, принадлежащем районному Центробанку. Причем в неизвестном направлении. Впрочем, уже на следующее утро ин¬кассаторский фургон обнаружили за несколько десятков километров от Алимана, в заброшенном Аммональном карьере местные рыбаки. Ничем цен¬ным в нем, естественно, уже не пахло.

Таким образом еще не возбужденное уголовное дело об ограблении с осо¬бо отягчающими обстоятельствами уже как бы автоматически переходило в разряд "висяков" - нераскрываемых. Если бы не две, казалось бы, вовсе несущественные на первый взгляд детали. Во-первых, через два дня после ограбления курс доллара по отношению к рублю на валютных рынках России

в связи с внезапно резким обвалом последнего подскочил в некоторых местах до немыслимой высоты . И еще - ни в одном

из рапортов следователей ограбление Центробанка не было связано с тра¬гическим случаем в цирке - юная акробатка Елена Замятина погибла, сорвавшись с трапеции, подвешенной на высоте двадцати метров под купо¬лом цирка. Этот случай посчитали банально-бытовым несчастьем, не при¬дав ему особого значения. А зря...

***** Глава 1. КАК ВСПОМНЮ - ТАК ВЗДРОГНУ!..******************

... Нет человека праведного на земле, который делал бы добро и не гре¬шил бы; поэтому не на всякое слово, которое говорят, обращай внимание, ибо сердце твое знает много случаев, когда и сам ты злословил других.

Екклесиаст (гл.7, ст.20-22)

К слову пришлось - частный сектор городка ненамного отставал, а кое в чем даже обходил муниципальные строения по части размаха и дизайна. Двух и трехэтажные дачи росли в окрестностях Алимана, словно грибы после дождя. И это несмотря на разошедшуюся по всей России дурную сла¬ву о сверхнеблагополучной криминогенной обстановке в этом городке - после взрыва санатория с носителями ВИЧ-инфекции и серии загадочных убийств, незапланированных и несанкционированных местным угрозыском. А может быть, благодаря этой самой известности - едут же люди, например, в ту же Санта-Барбару...Поэтому, видимо, и разрешение на строительство здания нового частного сыскного агентства было получено Крестом с лег¬костью, невероятной для постсовково- бюрократической волынки.Плюс, ес¬тественно, несколько плотных запечатанных конвертов с хрустким содер¬жимым, распиханных им в нужных местах нужным людям. Как бы там ни было

- новое здание частного бюро расследований выросло на пепелище взамен сгоревшего в самые короткие сроки после возвращения друзей из Испании. Двухэтажное здание в стиле модерн из бетона,стекла и пластика с евро¬дизайном внутри ласкало взор и тешило душу бывшего зека - за всю свою тридцатисемилетнюю жизнь Валера Штроба так и не удосужился поиметь в личную собственность мало-мальски обставленную однокомнатную хавиру. Так же, как и приложение к ней - красивую хозяйственную жену. Ну, пер¬вое обстоятельство было легко объяснимо - как только он, после очеред¬ной отсидки, нацеливался приобрести хоть какое-нибудь домовладение, государство тут же любезно предоставляло ему в аренду казенную жилпло¬щадь лет эдак на пять-восемь, с видами на очередную амнистию. Конечно,

вовсе не за красивые глаза, а за новые заслуги перед обществом, ска¬жем так, негативного характера - по мнению все тех же судей и прокуро¬ра. Ну не могла общительная и легкоранимая натура Креста наблюдать спокойно, как меньшинство наших братьев разноутробных из племени хомо сапиенс наедает холку и жиреет за счет остального боль¬шинства - он тут же принимался хотя бы приблизительно уравнивать их виды на жизнь с помощью обыкновенного гоп-стопа. А государство не тер¬пело конкуренции в решении этого вопроса... Избавиться от назойливого опекунства Кресту помогли пластическая операция на лице и перемена паспорта, по которому он теперь значился не Валерием Штробой, зеком с тремя крупными "хвостами", а вполне респектабельным законопослушным гражданином России Лебедовским Валерием Семеновичем, совладельцем и шефом частного сыскного бюро "Крестовый блюз". Вывеска которого, как и прежнего, гласила: " Если вы потеряли тещу, свекровь, или кого-то из более близких родственников - мы найдем их быстро. Пропавшие драгоцен¬ности и деньги отыщем еще быстрее. По поводу убийств просьба не обра¬щаться."

На первом этаже агенства присутствовали: шикарный офис, несколько ка¬бинетов с приемными, бар и лаборатория. На втором - четыре двухкомнат¬ные квартиры. Во дворе подсобные здания с гаражом на пару боксов и мехмастерской. Автомобили были общего назначения: серебристый "Сааб" шведского производства и маленький восьмиместный микробус "Рено" родом из Франции. На эту "стройку века" были благополучно ухлопаны две трети денег, вырученных от продажи координат бочки с затонувшими сокровища¬ми. Оставшаяся треть ушла на приобретение обстановки и внушительной вывески на фасад агнства, а также на рекламу по телевидению и в местных

средствах массовой информации типа "Алиманская заводь" и Зеркало". Так

что Леньчик Золотко, как не причитал - остался с мечтой о новой яхте

до лучших, денежных времен.

- Ну что ты ноешь, как кариесный зуб?- пытался втолковать ему Крест.

- Самое лучшее вложение средств, да будет тебе известно - в недвижи¬мость. Хрен его знает, что произойдет с нашим Стардомом,- так он по укоренившейся привычке называл кабинет министров,- в ближайшем будущем.

Чует мое сердце - проводимая ими политика не сулит ничего хорошего ни им, ни будущему поколению. Попрут, как пить дать, с насиженных мест, вместе с царем. А подходящих кандидатур на эти места где взять - вся верхушка власти напрочь проворовалась? Теперь представь - власти нет, гимна нет, Конституции тоже, а крыша у нас над головой - есть. Как и работа, кстати: преступления совершаются при любой власти, и кому-то надо ковыряться в этом дерьме. Ну как, устраивает тебя такая перспек¬тива?

- Ты насчет крыши над головой или ковыряния в дерьме?- уточнил на всякий случай Леньчик и, завидя ярость на лице Креста, поспешил согла¬ситься с ним.- Устраивает, конечно...частично. А как все-таки с ях-

той? Вы же, помнишь, обещали еще там, в Испании! "Сразу, как только

появятся деньги",- передразнил он Креста.

- Да купим мы тебе это корыто! Купим!- не на шутку взъярился уже Ва¬лера.- Собственник хренов! А о друзьях ты подумал? Ну ладно я: ни ко¬ла, ни двора, ни жены. А Сонька вон с Айсом. Они не женятся , да будет тебе известно, лишь потому, что у них не было до недавнего времени где жить. А теперь есть где. И все благодаря мне, моему чуткому руководс¬тву. Анюте вон рожать в скором будущем...Опять же Феде Змею и Саньке Козырю надо хотя бы одну квартиру на двоих. А ты заладил "яхта, ях¬та...". Успеешь еще раздолбать ее!

- Слушай, Валер, а почему ты до сих пор не женился?- поспешил Леньчик перевести разговор, услышав от друга заверения в том, что о покупке яхты все-таки не забыли.

- Хм-м,- озадаченно заскреб в затылке Крест.- Знаешь, в последнее время я и сам частенько задаю себе этот вопрос. Ну раньше я просто не хотел: тюрьма, этап, зона, то-се...Какая дура будет ждать меня после дальней дороги и казенного дома? А сейчас...Понимаешь, я ценю в женщи¬нах два качества: красоту и хозяйственность. Чтоб в доме все блес-

тело, пожрать было вовремя, много и вкусно, ну и ночью, конечно, соот¬ветственный сервис. Но еще не нашел такую, которая совмещала бы эти два качества.

- То-то ты, бедный, заколотился совсем с этими экспериментами на сек¬ретаршах и случайных знакомых!- притворно-сочувственно вздохнул Лень¬чик.- Да, кстати, нашел уже себе делопроизводительшу?- на полном серь¬езе обратился он к Валере в конце.

- Пока нет, но объявления в газеты уже дал,- Крест сгреб с кабинетно¬го стола последние номера "Алиманской заводи" и "Зеркала" и шлепнул их на колени Леньчика. - Как тебе понравится? А то Айс с Сонькой уехали к ее родителям в горы, Анюта - в Сибирь, продавать дедово подворье, а Федя с Санькой подрядились какой-то груз перегнать на КамАЗах отсюда на Украину...Не с кем и посоветоваться. А ты, кстати, где шлялся пос¬ледние четыре дня?- с подозрением уставился Валера на Золотко.

- С Виолкой своей, стервой, ездил разводиться,- охотно доложил ему Леньчик. - Они там с Кристиной - тещей, такой элитный публичный бордель

устроили, что реклама докатилась и сюда. Ну на кой мне эта головная

боль, скажи на милость!

- Вот это третья причина, по которой я до сих пор не женат,- охотно согласился с ним Крест.- Живешь эдак, живешь в тихой семейной идиллии, а потом вдруг чувствуешь - на лбу подозрительные наросты появились и чешутся, заразы. Рога, значит, растут. И начинаешь средство против них искать. Чаще и безопаснее всего помогает развод. Ладно, хорош сопли разводить, нужно начинать работать. Прочел объявления?

- Ага, счас. " Частное сыскное бюро "Крестовый блюз" приглашает моло¬дых женщин, а также девушек не моложе восемнадцати лет на высокоопла¬чиваемую работу в качестве секретарей-делопроизводителей. Оплата по договоренности, прием на работу по собеседованию. Знание иностранных языков обязательно, желательно умение обращаться с компьютером." Давно давал объявления?

- Вчера вечером, это утренний выпуск. О, а вот, вроде бы , и первая кандидатка на работу.

Через окно хорошо было видно подъезды к дверям офиса. Туда и подкати¬ла российская "девятка" темно-серого цвета.

- Экспортное исполнение,- тут же оценил Крест.- Люк наверху и повтори¬тели поворотов на бампере. Знаешь как про нее говорят некоторые лица

кавказской национальности? "Цвэт мокрий дорога, бампер глаз".

- Ты лучше на водителя глаз положи,- посоветовал ему Леньчик.- Может, тогда прервешь на время свой словесный понос.

Валера глянул. И у него из руки вывалился огромный помидор, который он с аппетитом наворачивал по ходу беседы, заедая его полбато-

ном нарезного. А следом выпал и недоеденный кусок батона.

Это было что-то. Высокая блондинка с распущенными до полспины густыми локонами, отменно пропорциональными линиями фигуры и обалденно длинны¬ми ногами. Жара на улице даже к концу августа не унялась, поэтому на блондинке были короткие шорты и эти ее загорелые до кофейного цвета ноги,

казалось, небрежно пронзая это легкое прикрытие, поднимались дальше,

дальше - под белую воздушную блузку с кроткими рукавами и открытым де¬кольте и заканчивались где-то там, под мышками. Судя по тому, как она легко выпрыгнула из салона "девятки", на вид ей было лет восемнадцать.

Но приняв к сведению рассудительность, с которой блондинка тщательно заперла дверь, предварительно подняв боковое стекло, можно было поднять планку и до тридцати.

- Двадцать четыре!- выдохнул Крест, когда она подошла к двери офиса на расстояние, позволявшее разглядеть ее лицо.

- Двадцать шесть,- решительно отрубил Золотко. Они посмотрели в глаза друг другу, затем Крест полез в холодильник и метнул из него прямо на дело¬вой стол упаковку баварского пива, а Леньчик, вожделенно облизав враз пересохшие губы, шикарным жестом выудил из своего портмоне стодолларо¬вую купюру, которую тут же пришлепнул на упаковку.

- Откуда баксы?- возопил пораженный Крест.- Да еще у тебя?

- Оттуда, - с достоинством парировал Золотко.- Я же тебе сказал, что ездил...

Договорить им не дала все та же шикарная блондинка. В кабинет Креста она процокала безо всякого предварительного стука или еще какого-либо намека на нерешительность просителя. И, войдя, сразу же непринужденно

разрядила обстановку.

- Мальчики, я не помешала?

- Сколько лет?- вместо ответа спросил ее Крест.- Сколько вам лет, это сейчас наиглавнейшая тема.

- Кто же об этом женщину спраши...- блондинка тут же осеклась под расстреливающими взглядами.- Ну, двадцать пять... скоро будет.

Крест торжествующе ухмыльнулся, сгреб доллары и запихал их в нагруд¬ный карман своей рубашки. Затем выдрал из упаковки запотевшую банку и небрежно метнул ее в направлении Леньчика.

- Угощаю, мальчик. А борщ вы умеете готовить?- тут же насел он на по¬сетительницу с новым вопросом.

- К-какой еще борщ?- блондинка уже подрастеряла свой независимый вид и несколько прибалдела от столь нетрадиционных вопросов.

- Натуральный кубанский борщ с курятиной или утятиной,- невозмутимо объяснил ей Валера. - И со свежей капустой.

- На Кубани жить и не уметь!- тут же возмутилась блондинка, отметая всякие сомнения на сей счет.- Обижаете! Хотя я и не пойму пока...

- И не надо понимать,- прервал ее Крест, восхищенно, помимо воли, по¬жирая глазами все ее прелести, включая и красивое, с правильными фор¬мами лицо, на котором большее место, казалось, занимали огромные карие глаза. - Вы приняты!- торжественно провозгласил он.

- А куда, можно узнать?- глаза блондинки распахнулись еще шире.

- На работу, куда же еще,- теперь балдеть пришла очередь Валеры.- Вы разве не по газетному объявлению?- он подсунул ей оба издания.

- Ах, вот вы о чем!- облегченно вздохнула посетительница.- Ну, я не совсем по этому объявлению. Даже можно сказать - совсем не по этому. А по тому, рекламному, которое вы давали еще месяц назад.

Она сняла с плеча ремешок сумочки, распахнула ее и вынула изнутри "Алиманскую заводь" с отчеркнутой на ее страничке рекламой. Кстати, не мудрствуя лукаво, текст которой Валера списал прямо с таблички на фасаде

- Это ваше? Насчет розысков близких родственников?

- Так вы не по поводу работы?- враз поскучневший Крест полез под стол и рассеянно выложил на него надкушенный помидор и недоеденный батон. - А я так думал...

- Не знаю, о чем вы там думали,- блондинка вновь обрела независимый вид,- но я пришла к вам именно по поводу внезапно исчезнувшего моего

Леньчик фыркнул, подавившись пивом и, закашлявшись, пулей вылетел в коридор, прикрывая рот рукой. Крест, разозлившись неизвестно на что, запулил ему вслед огромный красный овощной огрызок. А кусок хлеба рас¬сеянно сунул в ящик стола как довесок к упаковке с пивом.

- Присаживайтесь,- с довольно кислым видом он указал блондинке на кресло по ту сторону стола.- Мы всегда рады нашим клиентам.

- Ну, по выражению вашего фейса этого не определишь,- она, жизнера¬достно улыбнувшись шефу агенства, шлепнулась в кресло, отчего шорты тотчас же поползли вверх, а вырез в блузке - наоборот. И Валере ничего не оставалось, как залезть вновь в ящик стола и подрагивающими руками

открыть банку пива - до того пересохло вдруг во рту.- Впрочем, так же,

как и по вашему поведению,- тут же добавила блондинка, сделав улыбку

еще более ослепительной.

- Ч-черрт!- осознав свою ошибку, Крест метнулся к бару.- Что будете пить, миссис...

- Виола!- продолжала улыбаться ему блондинка.

- Что-о-о?- в один голос взревели и Валера и Леньчик, вернувшийся к этому времени из туалета.

- Ну да, Виола Пастораль,- подтвердила блондинка, спрятав улыбку и с тревогой следя теперь за ними.- Что это с вами? Надеюсь, я не нахожусь в этом вашем...как его...всероссийском розыске?

- Да нет, ничего,- Крест поспешил исправить неловкость, настежь рас¬пахнув дверцу бара.

- Джин-тоник,- тут же оценила его галантность Виола.- Со льдом, пожа¬луйста.

- Так вы не русская, Виола?- нашелся, наконец и Леньчик.

- Наполовину француженка - мать русская. Но живу в Испании.

- И оттуда приехали только затем...

- Чтобы вы помогли мне отыскать моего законного будущего супруга,

- закончила за него Виола.- Мы обручены с ним уже два месяца,- она с готовностью продемострировала изящную кисть с платиновым кольцом на одном

из пальцев. Оно переливалось - видимо, было осыпано алмазной пылью.

- А откуда вы узнали о нашем агенстве?- дернулся в ее сторону совер¬шенно одуревший Крест.- Во-первых, оно только-только сдано в эксплуа-

тацию, так что вы, Виола, по сути говоря, есть наш первый потенциаль¬ный клиент. Ну, а что касаемо второго - я уверен абсолютно точно, что не давал объявлений рекламного характера ни в одно из зарубежных изда¬ний, включая сюда же испанские СМИ.

- А мне и не потребовалось никаких СМИ,- вновь радушно улыбнулась ему Виола.- Достаточно того, что вы были у нас в Салелле, и жили в доме старого Хуана, если еще не забыли такого,- она внезапно помрачнела.- Это был мой дед.

- Не может быть!- воскликнул Крест. -Старый Хуан никогда за все то время, которое мы прожили у него, не вспомнил о том, что у него су¬ществует кто-либо из родни. Даже перед смертью. А уж о такой внучке за-

быть...- он вновь с восхищением так уставился на Виолу, что та, порозо¬вев, принялась подтягивать одновременно и шорты и блузку до их перво¬начального положения. Убедившись, что все попытки тщетны, она тут же катапультировалась из кресла и стала рядом с ним ,оперевшись на кожаную спинку.

- Откуда вам, русские, знать, что мой дед вспоминал перед смертью, а что нет,- проговорила она глухим, потухшим голосом.- Вас же не было в это время рядом. А я вот все-таки была...При жизни он проклял меня за то, что я пошла против его воли, обручившись с человеком, которого дед ненавидел всей душой. Да и не он один, кстати, вся Салелла в один го¬лос проклинала его. А я любила. Сама не знаю, за что...

- Нет, так негоже принимать заморских гостей,- Золотко встрепенулся и вопросительно взглянул на Валеру.- Не по-людски как-то получается, а?

- Точно,- очнулся и тот. - Сейчас сообразим что-нибудь. Пошли на вто¬рой этаж.

Он бросился к стеклянной двери входа в офис и перевернул на ней фа¬сонную картонку с надписью "Open". Теперь на ней значилось "Closed". Затем присоединился к Леньчику и Виоле, поднимающимся по винтовой лестнице на второй этаж. Там они прошли в огромную кухню-столовую с

таким же баром, как и внизу. Поколдовав в нем, Валера соорудил и джин

-тоник со льдом для Виолы, и по стопке "Российской короны" для себя и

Леньчика. А тот уже вовсю орудовал над холодными закусками... Вскоре стол был сервирован.

- Ну, за знакомство!- поднял Крест свою стопку. - Можешь звать ме¬ня...- он замялся на пару секунд, затем решительно закончил,- Валерием зови, вот. Почему-то я тебе верю.

- А меня Леонидом,- поспешил представиться и Леньчик.

- Валери-Валера, все ясно,- улыбнулась Кресту Виола.- А вот с ва¬ми...то есть с тобой,- поправилась она, приняв форму обращения, пред¬ложенную Крестом,- будет немного посложнее. Леонид...можно Леша?

- Запросто!- беспечно махнул рукой Золотко, что означало, по всей ви¬димости -"хоть горшком, абы не в печь".

- Леша...Алеша...Алексей,- бормотала между тем Виола, наморщив лоб, затем вновь просияла.- Я тебя Алекс буду звать. Пойдет?

- Почту за честь,- галантности Леньчику было сейчас не занимать.

- Ну и договорились,- Виола поочередно состыковала свой бокал с их рюмками. А когда все выпили, снова задала неожиданно-коварный вопрос,- а почему, мальчики, вы такие зверские лица сделали, когда услышали мое имя?

Леньчик-Алекс смутился.

- Да понимаешь, оно у меня уже давно в печенках сидит. Как вспомню, так вздрогну! Негативные ассоциации, в общем.

- Огромное "мерси" за столь емкий комплимент,- Виола насмешливо поко¬силась в его сторону.

- Да не твое именно имя,- попытался Крест реабилитировать друга.- Его бывшая жена носила такое же. Ну, и досадила Алексу так, что он с горя решил утопиться на яхте, доставшейся в наследство от тестя.

- И как ?- полюбопытствовала Виола.

- Как видишь, живой,- кивнул Крест на Леньчика, чтобы она смогла удостовериться в этом.- Зато яхта ушла ко дну.

- Не сыпь мне соль на рану,- на полном серьезе попросил его Золотко.- Давайте лучше ближе к теме.

- Ах да,- спохватился Крест.- Тогда еще по одной...Так что там, гово¬ритшь, с твоим проклятым женихом? - спросил он у Виолы, закусывая.

- До сих пор не знаю,- откровенно призналась та.- Известно лишь одно: он в России.

- Откуда известно?- тут же деловито поинтересовался Крест.

- От жителей Салеллы. Он перед отъездом сюда, в Россию, заезжал в по¬селок - выпытывал координаты какой-то затонувшей бочки.

- Постой, погоди!- тронул ее за руку заинтригованный Валера.- Ты о ком говоришь? А нет у тебя, случайно, фотографии этого женишка?

- Конечно, есть!- вроде бы как обиделась даже Виола.- Хотя он и не любитель фотографироваться...- она полезла вновь в ту же сумочку на ремешке и, покопавшись, вынула из нее любительский снимок. Крест не¬терпеливо схватил его. Леньчик также с любопытством придвинулся побли¬же, разглядывая изображенного на нем... Из их глоток синхронно вырвал¬ся вопль изумления. Вторично за сегодняшнее утро: с фотографии на них, недобро щурясь, глядело лицо, которое частенько в последнее время посе-

щало их сны. Кошмарные, причем.

- Рубан!?- вскрикнул Крест.

- Он, Рубальский!- вторил ему Леньчик, чувствуя, как за шиворот ему вроде бы кто сыпнул горсть пронзительно-холодных кубиков льда из фор¬мочки морозильной камеры...

******** Глава 2. МИНУС ОДИН.**********************************

...Не радуйся кончине врага, ибо все люди смертны и ждет их дом вечности. Если есть у тебя враг, не моли Бога о его кончине, ибо, уме¬рев, он ускользнет от всех земных зол. Молись, чтобы он обеднел, ос¬тался жив и всю жизнь стонал от горя.

Менандр, древняя Греция.

Это была нечестная схватка - четверо против одного. К тому же Никиту даже не удосужились предупредупредить о ней. Его просто оглушили на выходе из очередного бара, приложившись к маковке чем-то увесистым, отволокли на задворки, а затем долго гоняли по грязному асфальту нос¬ками полуботинок, наподобие футбольного мячика...Очнулся он уже в местной больнице с неутешительным диагнозом: сотрясение мозга второй степени, одно поломанное ребро, два огромных бланша - по одному под каждый глаз и размассажированные до величины украинских вареников гу¬бы, через которые с трудом удавалось пропихнуть слово. Остальная мело¬чевка: многочисленные ссадины, гематомы и ушибы служили как бы прило¬жением ко всему вышеупомянутому. Но весь этот "джентльменский" набор последствий уличной драки был для Никиты - как с гуся вода. На много¬численных тренировках в цирке с ним приключалось и не такое - гимнасты ко всему этому народ привычный. Бесило другое - он не смог ответить. Плевать на то, что нападавших было четверо - справлялись и не в такой ситуации. Его тело было приучено к молниеносной реакции на любую нео¬жиданность, любое непредсказуемое действо. Но - при абсолютной ясности мышления. А вчера ночью ни о каком трезвом сознании и речи быть не могло: он упился до самого прозаического канцура, если проще - до свинского состояния. Причин было несколько, и главная среди них - смерть Аленки. Самая нелепая, в которой, казалось на первый взгляд,ни¬кто и виноват-то не был. Случайное, как говорят, стечение обстоятель¬ств... Хрен там случайное!

Сразу же после похорон сестры Никита без стука завалился в кабинет директора цирка Саркиса Ованесовича и сгреб его за лацканы фирменного пиджака. И вкрадчиво-ласковая речь, с которой он обратился к директо¬ру, никоим образом не вязалась с выражением его лица в эти минуты.

- А скажи-ка мне, уважаемый, почему в момент исполнения нашего номера вдруг погасло освещение?

Саркис слегка побледнел, но присутствия духа пока не терял.

- Ты же сам отлично знаешь, почему. Вся местная пресса уже на следую¬щее утро разнесла по Алиману весть об ограблении ЦБА. А перед этим на¬падению грабителей подверглась местная энергосеть. Которую они и обру¬били сразу по всему городку во избежании преждевременной огласки слу¬чившегося вслед за этим. По трагической случайности момент отключения совпал с выполнением вами трюка...Ну не виноват я в произошедшем, Ни¬кита!- взмолился Саркис, безуспешно пытаясь высвободить пиджак из мертвого захвата цепких пальцев воздушного гимнаста. - Случайность...

- Случайность, говоришь? Может, тебе, драгоценнейший, напомнить пункт пять бэ нашего с цирком контракта? " Во время выступления воз-

душных акробатов кроме основного освещения должно бесперерывно рабо¬тать и аварийное, во избежании несчастного случая. Всю ответственность по исполнению данного пункта администрация цирка берет на себя. В слу¬чае неисполнения его оговоренная контрактом страховка выплачивается немедленно независимо от того, как прошел номер"...А я ведь, сволочь, никогда не проверял исполнение этого пункта, надеясь на твою порядоч¬ность и сознание ответственности!- Никита притер обмякшее вдруг тело директора к стене кабинета.

- Будет, все будет!- Саркис Ованесович покрылся холодным потом от предчувствия неминуемого возмездия. - И страховку выплачу, и затраты на похороны возмещу полностью...

- А кто мне сестру вернет, Саркис?- все так же задушевно спросил его Никита, и от этой задушевности по коже Саркиса поползли противно-щекочу-

щие мурашки страха.- Чем ты заплатишь мне за ее смерть? Теми деньгами,

которые сэкономил на горючке для заправки аварийного двигателя? Нет,

дорогой, в этом случае существует лишь одна бухгалтерия - баш на баш!..

И тут в переговорном селекторе прозвучал голос секретарши.

- Саркис Ованесович, к вам делегация от местной администрации. Впус¬кать?

За время диалога хватка Никиты несколько ослабла, поэтому директор, резко дернувшись, сумел все же дотянуться до спасительной кнопки пере¬ключения.

- Немедленно, слышишь!- он успел сказать в микрофон лишь два этих слова, но они решили всю его дальнейшую судьбу. Во всяком случае, пока несколько облегчили - в кабинет просочились сразу пятеро представите¬лей Алиманской элиты, и Никите волей-поневоле пришлось отпустить горло Саркиса.

- Может, мы помешали?- глава администрации соболезнующе-вопросительно уставился на директора цирка, готовясь по его знаку вновь вернуться в приемную, уводя за собой всю гоп-компанию.

- Нет-нет, что вы!- Саркис бросился к нему, как потерпевший кораблек¬рушение к раздолбанному бревну среди океана. - Мы договорим с Никитой в следующий раз... Впрочем, чтобы не тянуть волынку, я принимаю вашу просьбу об увольнении по собственному желанию. Конечно, с выплатой страховки и выходного двухмесячного пособия, согласно контракту. Еще раз примите мои самые искренние соболезнования по поводу трагической случайности...- он взглядом, в котором читались торжество и облегче¬ние, выталкивал Никиту вон из кабинета, в предоставленную отныне неиз¬вестность. И тому ничего не оставалось, как сделать шаг в направлении приоткрытой кабинетной двери, из-за косяка которой виднелся краешек уха верной сторожевой шлюхи Саркиса. Но на пороге Никита обернулся. На-

последок. Чтобы взглянуть в глаза директора.

- А знаешь, уважаемый, эта ведь самая трагическая случайность может произойти с каждым. Согласен со мной? Так что извини, следующего раз¬говора у нас с тобой не предвидится.

Он вышел, не прощаясь. Саркис облегченно вытер обильно струившийся по лицу пот прямо ладонью и врубил кондиционер на "холод". Затем перевел взгляд на скорбные лица посетителей.

- Я понимаю, о чем вы пришли поговорить. А не лучше ли это сделать где-нибудь на свежем воздухе, поближе к матушке-природе, а?

- На моей даче, например?- предложил глава администрации. - У меня в машине, кстати, ведерная кастрюля с замоченным шашлыком.

- Отличная идея!- просиял Саркис Ованесович. - И досконально прорабо¬танная, кстати. Ждите меня в машинах, я задержусь буквально на несколь¬ко минут - необходимые распоряжения. Жанна!- взревел Саркис после то¬го, как посетители вышли из здания. Секретарша мгновенно предстала пред его очи.- Ты все, надеюсь, слышала?- он ни на йоту не сомневался в способностях своего хранителя офиса.- Так вот, передашь своим маль¬чикам содержание нашего с Никитой разговора. Выводы предоставь сделать им на свое усмотрение. Только предупреди, что я не желаю его повторно¬го визита ко мне на неопределенное будущее. Ты все поняла, киса?

- Шеф, вы сомневаетесь в моих умственных способностях?- на симпатич¬ной мордашке появилось выражение оскорбленного достоинства.

- Нисколько!- Саркис легонько сдавил пятерней роскошную грудь Жанны под тонкой драпировкой кофточки.- Так же, как и в сексуальных. Так что жди, после гулянки навещу.

- Вы разве не Аленку поминать едете?

- Ну, это между прочим. Главное в другом...В общем, если мы с местным начальством сегодня придем к единому мнению - щеголять тебе эту зиму в норке.

- Саркис,- Жанна перешла на неофициальный тон,- я хорошо знаю Никиту

- он не оставит смерть сестры без определенных последствий.

- Оставит, киса!- он жадно присосался к ее манящим губам затяжным по¬целуем.- А не оставит - мы за свой счет поставим ему красивое надгро¬бие рядом с его сестричкой. Все схвачено, за все заплачено...- пропел он, удаляясь к выходу.- Не забудь только ребятам позвонить насчет это¬го каскадера.

Это была не кличка. Никита действительно время от времени подрабаты¬вал в съемках - дублировал артистов в исполнении наиболее опасных трю¬ков. Режиссеры ценили его за качество исполнения - дополнительных дуб¬лей при съемках почти не требовалось, а значит, экономилось энное кол¬чество километров драгоценной пленки. А еще за бескорыстие - он не за¬ламывал немыслимых гонораров.

Теперь, когда ему недвусмысленно перекрыли доступ в цирк, где он без малого проработал почти пять лет, у Никиты было два пути дальнейшего существования. Первое: смириться со смертью сестры, списав ее, по со¬вету Саркиса, на нелепую случайность, и принять предложение постоянно¬го сотрудничества с одной из ведущих студий России. Что означало без¬бедное существование по крайней мере на ближайшую пятилетку - срок действия контракта. И второе: идти за разъяснениями и советом в Али¬манскую прокуратуру, к бывшему преподавателю этики и права, а ныне старшему следователю данной прокуратуры Климу Ободовскому. Никита пос¬ле недолгих раздумий выбрал второе.

- Ничего нам пока неясно с этим ограблением, понятно тебе? Ни-че-го-шеньки! Следов никаких, зацепок тоже, описания случайными свидетелями подозреваемых постоянно меняются...Да это не удивительно - на рожах-то у каждого по чулку было,- Клим Ободовский нервно долбил ко-

нчиками пальцев полировку стола.- И не дави на меня, ладно? Тут и так

в последнее время к телефону хоть вентилятор ставь, чтобы не возго¬релся ненароком - родственники убитых трезвонят. А среди них знаешь

какие шишки попадаются!

- Послушай, Клим,- морщась, словно от невыносимой зубной боли, прервал его Никита,- ты помнишь, надеюсь, ту зимнюю полынью?

Как же, забудешь такое! Два года назад тогда еще просто следователь Клим записался в секцию моржей, надеясь закалкой организма избавиться от радикулита. На насмешки сокамерников по работе - потонешь, мол, бо¬лезный, от судорог, отшучивался: "Ничего, Клим Климом вышибают!.." Как в воду глядели сотруднички хреновы. В Крещенский морозец той же зимой следователь нырнул в полынью, пробитую холодолюбами в местной речке. А вот назад уже вынырнуть не смог - прихватило вдруг конечности окосте¬нением. Течение потащило тело под лед. И начал Клим благополучно то-

нуть, при трезвом рассудке, ясно осознавая, что вскоре предстанет пе¬ред небесными вратами, если не случится какого-нибудь чуда. И оно слу¬чилось. Соплячка Аленка, которая купалась таким вот макаром уже тре-

тий год, совмещая ледяные ванны с выступлением на цирковой арене, вы¬волокла под водой его недвижимое бренное тело в одно из прибрежных окон, из которых местные рыбаки добывали мотыля. Как удалось этой кро¬хотуле буксировать в холодной до омерзения воде девяносто кило костей и мяса, из которых состоял следователь - осталось для всех неразгадан¬ной тайной. Но Клим с тех пор называл Аленку не иначе, как "крестная".

Хотя и был старше этой "мамы" на двенадцать лет.

- Помню, Никита, а как же!- помрачнел еще больше Клим.- И отлично по¬нимаю, кому обязан своим вторым рождением. Но не врублюсь до сих пор, какое отношение имеет ограбление банка к случаю в цирке.

- Да у тебя что, в башке все перепуталось?- взорвался Никита. - Эти, которые грабили, отключили свет по всему Алиману...

- Ну, эти, не эти - еще не доказано,- тут же возразил Клим. - Кстати, сейф в кабинете начальника РЭС также оказался ограбленным. Так что не исключено случайное по времени совпадение двух грабежей.

- И ты туда же?- вызверился на него Никита.- Скажи,это твое личное мнение или тебе его кто-то нашептал на ушко?

- Нашептал,- честно признался Клим.- По телефону сверху. А по-моему, это одна и та же банда, разделенная на две группы. И во второй, кото¬рая напала на РРЭС, была одна шелупонь, "шестерки", с которыми не со¬бирались делиться выручкой из подвалов ЦБА. Вот они и довольствовались содержимым сейфа начальника электросетей. Кстати, эти "шестерки" ока¬зались в неплохом наваре. Прочти,- Клим протянул Никите листок из уче¬нической тетради в клеточку. - Это заявление директора сетей об

ограблении. Читай отчеркнутое фломастером.

" Кроме денег в сумме пятидесяти шести миллионов, в сейфе находилась значительное количество валюты, а именно четырнадцать тысяч восеьсот

шестьдесят долларов..."- прочел тот и поднял на следователя квадрат¬ные глаза.- Откуда зелень-то?

- Электропакетники и силовые трансформаторы они, вишь ли, закупают исключительно по трансферту из Германии и Польши. Это директор мне так

напел. У меня же совсем противоположные факты на сей счет. Этот дядька

с самого начала года усиленно скупает валюту и прячет ее не дома, а в

служебном сейфе. Удобно же - и жена ничего не знает, и охрана надеж¬ная.

- Ну, не такая уж и надежная,- возразил ему Никита. - Ладно, нас¬колько я понял, на тебя кто-то усиленно давит сверху, чтобы ты поти-

хоньку спустил дело с банком на тормозах...

- Я тебе на это даже не намекал,- тут же взвился Клим.

- Ладно, не кипятись, и так ясно. Тогда дай мне хоть дельный совет, к кому обратиться за помощью. Ты же знаешь, что я смерти Алены не прощу никому, пусть он будет хоть заместителем Господа на земле!- скрежетнул зубами Никита.

- Иди в "Крестовый блюз",- подсказал почти шепотом Клим.- Скажешь им, что у тебя пропали из этих подвалов практически все сбережения, огром¬ная сумма. Про Алену пока не вспоминай ни словом - тамошние парни за раскрытие убийств не берутся. Зато все остальное они вычисляют удиви-

тельно быстро. Настолько бюстро, что у меня закрались кой-какие сомне¬ния в законности их связей...А-а-а, не все ли сейчас равно,- махнул он рукой.- Главное, они не связаны никакими условностями в рамках закона.

Сейчас тебе нужны именно они. Ну, а когда выйдете хоть на какой-то след, может быть, и я кое в чем тогда пригожусь. Только неофициально, понял? - хлопнул Клим по плечу Никиту, провожая того до двери. - Офи¬циально это дело, по моим понятиям, должно остаться нераскрытым...

- А почему, интересно?- этот вопрос Никита задал уже сам себе, на улице. Естественно, он пока остался без ответа. За которым каскадер и потопал по указанному Климом адресу. И напоролся на табличку "Закры¬то", болтавшуюся по ту сторону стекла входа в "Крестовый блюз". Плюнув с досады, Никита не стал ломиться в закрытую дверь, решив наведаться сюда еще раз, попозже. А пока пообедать в ближайшем баре, находящемся от агенства за пару километров.

- Пельмени!- заказал он официанту бара и, подумав, добавил,- двойные. А еще лучше тройные. И с тройной порцией сметаны,- сама мысль о том, что ни о каком перевесе в теле с сегодняшнего дня не нужно беспокоиться,

приносила какое-то садистское удовлетворение. Официант не уходил, ожидая.

- У вас что, чаевые принято выдавать авансом?- занервничал Никита - очень уж хотелось есть.

- Больше ничего заказывать не будете?- учтиво осведомился половой.- Водка вон с завтрашнего дня подорожает на триста процентов.

- Это тебе президент лично доложил?- расхохотался каскадер.- Ее-то уж, родимую, никогда в запас не выпьешь - всегда в организме недохват. А впрочем неси, мне ведь с сегодняшнего дня по барабану - пить или не пить. Так почему бы и не выпить.

- Сколько? - учтиво склонился официант.

- А сколько есть?- продолжал веселиться Никита.- Ну давай для начала триста грамм. За жизнь сволочную! Должно хватить.

Оказалось мало. Слишком много в жизни было сволочного, а перспектива сулила еще более пакостную - за это тоже нужно было выпить.

Из этого бара Никиту поперли после второй дозы в триста грамм, опаса¬ясь нежелательных последствий. Из следующего - после первой же стопки. А на выходе из третьего его уже ожидали эти четверо, которых не ожидал он. Никита как раз сползал по ступенькам , судорожно цепляясь за пери¬ла - крыльцо бара штормило конкретно. И ему было отчего-то муторно и бесшабашно на душе. И как бы сама собой из души на полную мощь рвану¬лась песня.

Жить в России - просто кайф,

И не нужен гербалайф

Мы хиреем, как коты на помойке.

Каждый властный экскремент

Произвел эксперимент

Над народом, вроде той перестройки.

Грабят так, что будь здоров

- от бандитов до ментов,

И стираются меж ними все грани.

А великий монархист

Что-то духом спал и скис,

Собирая за собраньем собранье.

Вечно спящий соцопрос

Изобрел на нем вопрос,

На который нет прямого ответа:

- Это как же, "вас ист дас?"

Каждый август стал для нас

Чем-то вроде окончания света?

По дешевке нет штиблет,

И доверья к власти нет,

Доллар стал национальной копейкой,

А рубля эквивалент

Знают Бог и Президент,

Да крестьянин в хомуте и со шлейкой.

Но ответ на "ху из ху?",

Если Бог молчит вверху,

Пусть дают, кто обещал нам прогрессы.

Не забыли, братцы князи,

Кто вас выдвинул из грязи?

...А ведь можно и обратным процессом!

Прекрасно-благородному порыву души не дало вылиться до конца увесис¬тое орудие, обрушившееся вдруг на его голову. А потом - носки полубо¬тинок... Так что полностью сознание вернулось к Никите уже в реанима¬ционном отделении Алиманской лечебницы. Сориентировался он довольно быстро: приходилось бывать в этой палате раньше - навещал приятелей по цирку, не до конца усвоивших правила безопасности при работе на трена¬жерах. Отличием ее служила ярко-красная противомоскитная сетка,

обтянувшая окно. Но мухи все же откуда-то проникали - он их насчитал

четыре штуки. Две на потолке, еще одна устроилась на подоконнике, а

четвертая безмятежно шлялась по простыне, накрывшей его измочаленное

тело. Никита дрыгнул ногой и тут же, скривившись от боли, перевел

взгляд вправо - там присутствовало еще одно живое существо. Здоровен¬ный малый в чистом белом халате, сидя на стуле у двери, с упоением заглатывал взглядом прелести красоток из "Плейбоя", мусоля глянцевые страницы пальцем сосисочной толщины. От возбуждения он сопел так, словно голозадые секс-звезды отдавались ему прямо там, на страницах жу-

- Эй!- вполголоса позвал его Никита,- оставь хоть одну девственницей.

- А? Чего?- парниша, словно нашкодивший ученик, отбросил эротическое издание на тумбочку и повернул к нему фейс с отсутствующим взглядом мутно-карих глаз.- Ты что, очухался?

- Чего и тебе желаю,- посоветовал ему Никита.- Хау а ю?

- Не понял!- глаза привратника приобрели злобно-осмысленное выражение.

- Это я твоим здоровьем поинтересовался,- успокоил его Никита.- По-английски.

- Во дает!- изумился парень.- Ты о своем лучше побеспокойся, понял. Отработали на тебе, как на спортивной груше, видать, не скоро на ноги встанешь, а? Но живучий, зараза!- и не понять было по его роже, сочув-

ствует он сейчас Никите илм злорадствует.

- Твоя правда,- на всякий случай не стал разочаровывать его Никита.- Не могу пошевелить конечностями, в том числе и губами с трудом. Но что-то не припомню, чтобы ты упоминался в моем завещании в качестве

родственника.

- Санитар я, понял?- тут же отреагировал на шутку парень.- Приставлен тут...для всяких таких целей,- туманно пояснил он.- Можешь Севой звать, если есть желание.

- Привет, Сева,- Никита попытался сладко зевнуть - насколько позволяли расквашенные губы. Кажется, удалось - Сева тут же рефлексно

разинул в ответном зевке пасть с напыленными коронками и, потянувшись,

развел в стороны руки, отчего потасканный больничный халат угрожающе

затрещал. И тут же снова принял стойку сенбернара. Однако Никита наме¬танным взглядом успел ухватить то, на что надеялся: подмышкой у "сани¬тара" проступила такая выпуклость, что по ней можно было примерно оп¬ределить калибр "градусника", спрятанного в наплечной кобуре. Очень смахивающий на оперативный ПСМ. Отец Никиты и Алены, в свою бытность крупный работник МВД, носил точно такой же. До самой смерти носил, от незапланированной бандитской пули. А может и запланированной - во вре¬мена правления Андропова многие "шишкари" из МВД-эшной рутины погибали странным образом. Не избежал той же участи и сам Юрий Владимирович.

Никита провел еще один эксперимент: изобразил отчаянное усилие при¬подняться в кровати, корча из себя дистрофика. Амбал Сева забеспо-

- Лежи, болезный, чего дергаешься,- попробовал он уговорить пациента, и наконец, не выдержав более отеческого тона, рявкнул в рифму,- ле¬жать, твою мать, кому было сказано! Ежли поссать приспичило - вон "ут¬ка", могу подать.

- Лежу, лежу,- не стал спорить с ним Никита.- Но на санитара ты сма¬хиваешь, как пингвин на страуса. Не подскажешь, кстати, кто меня по

башке приголубил там, возле бара? Судя по твоему интеллигентному обра¬щению, ты вполне мог отираться в той компании с чулками на мордах.

- Ты дывы, какой догадливый!- хмыкнул Сева, осклабившись в гориллопо¬добной ухмылке.- А нечего совать ее, башку эту, куда собака свой ...этот самый не сует. Давай тогда по порядку: я тебе расскажу, из-за чего тебя попинали. Но только после того, как ты объяснишь, зачем хо¬дил к куму.

- К кому?- изумился Никита.

- К следаку прокурорскому, к кому же еще. Чего ты копаешь?

- Мне надо узнать, из-за чьей сволочной руки погибла моя сестра,- враз посмурнел Никита.- Какой-то гад вырубил энергию, когда мы выпол¬няли сальто на трапециях. А Саркис, паскуда, даже не удосужился вклю¬чить запасной генератор - сэкономил на горючем. Ну, с этим подонком я еще посчитаюсь!- скрипнул он зубами.- Но потом мне еще надо найти тех, кто грабил центральный Алимановский банк...

- А вот этого тебе как раз и не нужно делать!- почти ласково посове¬товал ему Сева.

- Почему это?

- Потому что именно из-за этого ты и получил по кумполу, разве непо¬нятно? А в следующий раз и башка отвалиться может. Наш Алексей Никола¬евич оч-чень не любит особо любопытных.

- Это какой же Алексей Николаевич?- словно бы вскользь поинтересовал¬ся Никита, насторожившись, словно гончая, учуявшая след.

Но Сева уже врубился, что дал маху с этим именем.

- А вот когда сможешь подняться на ноги, тогда и узнаешь. А пока нехрен спрашивать, если не хочешь в компанию к своей сестричке,- на-

супился он. - Так что учти это.

- Ладно, учту,- послушно согласился Никита.- Ну все, Сева, достал ты меня своими угрозами! Я счас прям обмочусь со страху. Сделай одолже¬ние, подай посудину, я ж рукой пошевелить не могу.

А когда Сева послушно нагнулся, заглядывая под кровать, он наотмашь рубанул его тыльной стороной кисти по основанию позвоночника на затыл¬ке. Вложив в удар всю ярость, накопившуюся за время беседы с бандитом

- в этом Никита уже не сомневался. Получился перебор: все тело рвануло пронзительной болью, отдавшейся в висках и он закусил разбитую губу, чтобы не заорать. В затылке у Севы что-то хрупнуло и он без звука су¬нулся мордой под кровать. Это означало одно - встать он уже больше не сможет. Никогда.

- Фигня, переживем,- неизвестно кому выссказался Никита, выскакивая из-под простыни на пол. Получилось ничего - пару раз шатнуло из сторо-

ны в сторону, но боль была уже не такой невыносимой. Сказалась привыч¬ка к прошлым тренировкам в цирке.

- Та-к, четыре минус один получается три. Да плюс этот Алексей Нико¬лаевич...Снова четыре. Ничего, вычислим. Пока главный вопрос -

что нужно сделать на данном этапе в первую очередь?- посовето-

вался Никита сам с собой.- Естественно, сперва найти, во что одеться. И

линять из этой лечебницы хоть к чертовой бабушке. Слишком ненадежные

здесь санитары.

************* Глава 3. ДОВЕРЕННОСТЬ.**************************** ...Больше всего превосходим мы животных только одним: что говорим

между собою и что можем словами выражать свои чувства.

Цицерон, древний Рим.

Прежде всего Никита на цыпочках подкрался к входной двери и осторожно повернул защелку в положение "закрыто". Затем приложил ухо к замочной скважине. С минуту или чуть больше по ту сторону соблюдалась абсолют¬ная тишина. Затем противно скрипнул стул и кто-то зашелестел страни¬цей. Все ясно! Такой же блок-пост, как и внутри. Лихо обложили. Кому же он насолил своими разборками? А вот это мы сейчас и узнаем. Он за ногу выволок тело Севы из-под кровати и бесцеремонно полез ему за па¬зуху. Так и есть: пистолет самозарядный малогабаритный, калибр 5,45 мм, на предохранителе. А вот еще сюрприз - удостоверение в том, что Коростельский Семен Михайлович является мастером спорта международного класса по борьбе айкидо. И еще одно, удостоверяющее его же ближайшим помощником депутата Госдумы Ямского Андрея Васильевича, от Аграрной партии.

- Непонятно, какое отношение может иметь ко мне партия землеустроите¬лей!- фыркнул Никита, доставая следом бумажник помощника. Оттуда выпа¬ла фотография. Он поднял ее, взглянул и непроизвольно ойкнул. Изобра¬женная на ней роскошная блондинка, совершенно голая, стояла на коленях в недвусмысленной позе, отчаянно вывернув голову назад. Ее молящие глаза с ужасом были устремлены в одну точку: на ствол пистолета, напо¬ловину скрывшийся в ее заднем проходе. А вот сам пистолет был зажат в

руке Семы, также до неприличия голого и скалящегося в злобной ухмылке.

И это бы еще ничего - подобные фото доводилось проглядывать Никите. У некоторых существуют и не такие еще мазохистские приколы. Но на этом снимке его взгляд сразу ухватил существенное отличие от остальных люби-

тельских типа "порно" - спусковой крючок пистолета ПСМ был вдавлен

указательным пальцем помощника депутата до самого основания. Значит,

снимок делался в самый момент выстрела. Таким же ублюдком, как и этот

Сева. Который, может быть, сидит сейчас по ту сторону двери. Никита

дернулся было к ней и тотчас же раздумал: не хватало еще устроить

пальбу в стенах больницы! Сорвав халат и куртку с убитого, он примерил

его батник и джинсы. В кармане джинсов ключи, похоже, от машины. Но

штаны явно великоваты. Сойдет, не на презентации

мод. А вот с туфлями вышла осечка. Лапища Семы была сантиметров на

пять длиннее его. Ничего, прогуляемся в больничных тапочках. Напосле¬док Никита выдернул из бумажника Севы деньги и сунул их в карман джин¬сов вместе с пистолетом и удостоверениями - тоже пригодятся. Затем

поочередно открыл ящики тумбочки, в надежде отыскать там что-нибудь из личных вещей. И нашел в одном из них часы, расческу и...ярко-алый газовый шарфик Алены. Видно, он его так и зажимал машинально в руке, весь тот проклятый день...

Никита оторвал от шарфика полоску шириной сантиметров пять и со злостью затолкал этот лоскут в посиневший рот мертвеца.

- Привет от Алены, ублюдок!

Внезапный щелчок заставил его резко обернуться: ручка на двери палаты безрезультатно вертелась в обе стороны. Потом со стороны коридора по ней ахнули кулаком.

- Сема, ты где там? Уснул, онанист хренов? Смена пришла!

На раздумья времени не оставалось. Никита вцепился в москитную сетку на окне и рванул ее на себя. Оторвал, но на треск материи с той сторо¬ны двери еще сильнее замолотили кулаками. Потом затихли.

- А ключ у тебя для чего, болван?- раздался затем голос одного из "опекунов".

Ну ясно же - раз сторожат, значит, и ключ достали. Никита с треском рванул на себя раму. Эх, не успеть, ключ уже скрежещет в замочной скважине! Бессознательно уже он рванул из кармана ПСМ и высадил по двустворчатой двери палаты всю обойму. Шороху, конечно, наделал: кто-то застонал и упал там, в коридоре, кто-то отчаянно заматерился, остальные заорали...Но Никите эта паника послужила отличным временным прикрытием. Сходу перемахнув подоконник, он мягко приземлился на га¬зон, возблагодарив Бога, что реанимационные палаты в России во всех больницах располагаются на первых этажах, и напрямую по клумбам рванул к стоявшим у ворот трем потасканным иномаркам. Ну кому еще они могли принадлежать, как не его охранникам? А из окна вослед ему уже примеря¬лись к подоконнику преследователи...

Ключ Семы подошел со второй попытки к замку потрепанного, но крепко¬го на вид "БМВ". Но...стрелка датчика топлива на его панели ехидно стояла у левой крайней черты - это Никита успел заметить, когда выме¬тался уже из ворот больницы. Ага, далеко на этой колымаге не уедешь. Значит, нужно двигать в центр города - там эти помощники депутатов стрелять побоятся. А впрочем, хрен их знает, какими еще полномочиями наделены его преследователи? Но центр был спасением - там хоть милиции побольше! И каскадер решительно окунулся в поток уличных машин.

"Хвоста" за собой он не заметил, и поэтому, когда мотор начал каш¬лять, а автомобиль задергался, без сожаления, и даже с облегчением

бросил "БМВ" почти в центре городка, недалеко от главного универсама.

А в том, что Алиман слишком мал, чтобы в нем спрятаться, убедился тогда, когда вдруг увидел две иномарки, вывернувшиеся из-за угла мет¬рах в трехстах от него. Салоны их были наполнены приплясывающими от нетерпения крепкими парнями. Его пока еще не заметили. Пока.

- Куда бежать?- в том, что они не намерены шутить, он убедился рань¬ше. Пустой пистолет он выбросил еще там, в палате. оставалось надеять¬ся только на свои ноги. И голову.

- Конечно, в универсам, там толпа, легче затеряться!- Никита уже не таясь, напрямую, рванул к четырехэтажному зданию. Вот теперь его заме¬тили. Но сделать ничего сразу не смогли - иномаркам нужно было выр¬ваться из общего потока, проехать по кольцевой, чтобы развернуться...

Он вбежал в здание магазина и сразу увидел нужный отдел: по продаже подержанных заграничных тряпок. Народу возле прилавка не было, а един¬ственная продавщица со стопой джинсов в руках скрывалась за дверью

подсобного помещения. Никита влетел следом за ней в подсобку и, уви¬дев, что у продавщицы удивленно округляются глаза и открывается рот -

для вопля, конечно, умоляюще прижал палец к своим губам.

- Не кричите, пожалуйста, ладно? За мной гонятся бандиты!- и зачем-то принялся подбирать с пола вывалившиеся из ее рук джинсы.

- Уф-фух!- с облегчением выдохнула продавщица.- А я уж подумала...Да прекратите вы собирать этот "секонд хэндз", если так спешите!- дернула она Никиту за батник.

- Да уж, что касается времени, то у меня с ним явный недохват,- он снизу вверх взглянул на продавщицу и только тут отметил ее возраст -

даже на первый взгляд не больше шестнадцати. И красоту ее лица, и не

по возрасту развитой фигуры тоже отметил.

- Сколько тебе лет?- невольно вырвался вопрос.

- Шестнадцать, а что?- с вызовом ответила юная красавица.- Я маму за¬мещаю с тринадцати. Так тебе убежище нужно или моя метрика о рождении?

- Предпочтительнее первое,- искренне признался ей Никита.- И жела¬тельно как можно скорее,- добавил он, увидев сквозь приоткрытую дверь подсобки просочившихся в универсам преследователей. Что это были не покупатели, читалось по их целеустремленности и свирепому выражению

фейсов. К тому же все шестеро держали правые руки в карманах легких

курток - естественно, не кошельки зажимали. - Но насколько я понял,-

продолжил каскадер, смерив взглядом крохотную каморку, - спрятать

здесь можно разве что мышь, ну, в крайнем случае кролика. Мне же...

- А ну, отодвинь-ка в сторону этот ящик,- перебила его девчонка, по¬казывая на огромный короб, набитый разным заграничным хламом.

- Слушаюсь и повинуюсь,- Никита, понаблюдав, как преследователи, ос¬тавив одного у входа, впятером протопали по лестнице на второй этаж, принялся двигать в сторону коробку. Под ней был все тот же пол подсоб¬ки с небрежно забитым в одном месте огромным гвоздем.

- А куда...- начал было Никита, но девчонка уже повернула гвоздь и часть пола поехала в сторону, открывая узкую щель, обитую фанерой.

- Ты что, хочешь меня в этот гроб загнать?- всполошился Никита.

- А тебе предпочтительнее настоящий?- с ехидцей спросила его продав¬щица.- Судя по рожам твоих знакомых, ищут они тебя вовсе не для того,

чтобы узнать точное время. Кстати, меня Викой зовут.

- А меня Никитой,- признался ей Никита, со вздохом протискиваясь в щель.

- Да знаю, махнула рукой Вика, утрамбовывая его там, чтобы крышка поплотнее заехала в пазы.- Что ж я, в цирк не хожу. И про твою сестру знаю, об этом весь город говорит ...

- Все-то ты знаешь,-глухо пробормотал каскадер.- А не знаешь, случай¬но, есть ли в этом гробу воздух для дыхания?

- Поверни голову вправо,- посоветовала Вика, задвигая на место крыш¬ку,- это мы с мамой провертели, чтобы неучтенный товар не плесневел.

Затем стало темно и зашуршало - она задвинула короб с тряпьем на мес¬то. А через несколько минут Никита услышал мужские голоса, доносившие¬ся в его "гроб" словно сквозь вату.

- Послушай, деваха, ты тут не видела одного фуцина - примерно метр восемьдесят ростом, с синяками под глазами и побитой рожей? Учти, это опасный преступник, можешь солидную премию отхватить за его поимку.

- А вы кто будете?- с вызовом ответила Вика. Надо же, не испугалась пятерых мужиков!

- На, смотри. Фэ эС Бэ, ясно? Ну, так куда он побежал?

- Не знаю. Потому что никто с таким примечательным лицом мимо меня не пробегал.

- Брешешь, зараза!- выругался один из пятерки.- Твой отдел как раз возле дверей - ни одна собака незамеченной не проскочит. лучше скажи по-хорошему!

- Да не видела я, честно!- Вика отвечала так искренне, что Никита сам бы ей поверил.- Я в подсобке постоянно - сортирую заграничные шмотки.

- Ага, так у тебя и подсобка имеется? А ну, пошли туда!

По комнатушке затопали башмаки и на лицо Никиты посыпалась какая-то труха. И сразу же мучительно засвербило в носу. Никита поглубже втянул в себя сыроватый воздух и... все-таки сдержался , не чихнул.

- Нихрена здесь нет, Олег!- наконец проговорил один из тех. - Да тут и спрятаться-то негде - не за что и взглядом зацепиться.

- Как это не за что, Сифон?- хихикнул, по всенй видимости, Олег.- Ты видал где-нибудь еще такие крепенькие дыньки?

- А ну, убери грабарки!- тут же послышался возмущенный голос Вики.- Свою телку лапай где-нибудь в кустах. Счас охрану универсама вызову, а у нас мальчики покруче вас, дебилов!

- Да клал я на твоих мальчиков большую кучу с присыпкой!- заржал Олег.- И вместе с вашим директором, который отстегивает нашему ежеме¬сячную выручку, поняла, нет? А за дебилов я тебя еще завалю где-нибудь в кустики, девонька! И тогда уж вволю закушу твоими недоспелыми дынь¬ками. Не дай Бог, если ты где-то что-то нам недоговорила. Идем, Сифон!

Башмаки протопали к двери и вскоре все затихло. А еще через некоторую вечность в щель хлынул свет - Вика отодвинула крышку. Вылезая из-под пола, Никита заметил в ее огромных серых глазах закипавшие слезы.

- И такие вот сволочи чувствуют себя хозяевами страны? Что ж тогда остается таким, как мы?- горько спросила она у Никиты.- Ведь только вякни - сомнут, изнасилуют, раздавят...У них и оружие, и власть, и за¬коны - все вмещается в один карман.

- А мы им подпорем кармашки-то!- Никита, не зная, что делать, выпря¬мился во весь рост и Вика тотчас припала к его груди, заливаясь уже

слезами. - Ну перестань хлюпать, пожалуйста!- попросил Никита.- Ты так

сейчас похожа на мою сестренку...- добавил он вдруг дрогнувшим голосом.

- Спасибо тебе огромное.

- Не за что!- Вика оторвалась от его груди, вытерла глаза и несколько раз шмыгнув носом, деловито оглядела его и вдруг прыснула. - А я ведь только сейчас разглядела, что ты похож на чучело огородное!

- Ну что ж, еще раз спасибо. За комплимент,- более сдержанно поблаго¬дарил ее Никита.- Но, знаешь, я ведь не нарочно расквасил себе губы об чей-то кулак.

- Ой, какие мы самолюбивые!- звонко расхохоталась Вика.- Я же ведь совсем не в том смысле! Давай, переодевайся во что-нибудь более подхо¬дящее, пока я подобью выручку,- и она порхнула из подсобки за прилавок.

Никита взглянул на часы, захваченные из больничной тумбочки. Да, вре¬мя двигалось к шести вечера, а рабочий день - к концу. И он, вздохнув, принялся подбирать во вместительном коробе что-нибудь на себя из "вто¬рых рук". Здесь нашлось все: от кроссовок до приличного джинсового костюма, в карман которого Никита не забыл сунуть остатки шарфика Але¬ны. Отсчитав из денег покойного Семы примерную стоимость вещей, он вы¬шел из подсобки, оглядев предварительно помещение магазина и сунул ку¬пюры Вике.

- На, в общую кассу! Еще раз спасибо за все и прощай.

- А...куда ж теперь?- слегка подрастерялась та. - Домой, насколько я поняла, тебе нельзя - там могут ждать эти самые...

- Ты что, следователя тоже иногда замещаешь?- невольно улыбнулся Ни¬кита.

- Нет, но боевики же каждый день по телеку мотают. А там подобных мо¬ментов - хоть пруд пруди. Накатанный сценарий, в общем.

- Ну и что, по-твоему, нужно сейчас предпринять, следуя этому накатан¬ному сценарию?- на полном серьезе уже спросил он.

- Я по идее должна пригласить тебя домой,- дрогнувшим почему-то вдруг голосом пробормотала Вика. - Но дело в том, что мамы сейчас нет, она на пять дней уехала за новым товаром...

- И ты не желаешь впускать в дом постороннего мужика,- подхватил Никита.

- Желаю!- с вызовом прошептала она, отчаянно краснея...

- Я вынужден воспользоваться твоим гостеприимством,- проговорил Ники¬та, внимательно глядя на нее.- И обещаю тебе, что с этого момента буду относиться к тебе так же, как относился к своей Аленке. А я, поверь, очень любил ее. Короче, теперь ты моя названная сестра. А ну, сестрич¬ка, сбегай на улицу, посмотри, не крутится ли поблизости кто-нибудь из этих недавних визитеров,- попросил он Вику, широко улыбаясь. - Потому что магазин-то уже закрывают. А вы что, арендуете эту боковушку?

- Ага,- подтвердила Вика, вприпрыжку выбегая на улицу. Вернулась она почти тотчас же.- Вокруг магазина и поблизости - ни души. На, держи!- она с порога метнула Никите звякнувший комочек.

- Ключи,- констатировал тот, поймав связку.- От чего, интересно?

- Ну, во-первых, от трехдверной "Таврии", она на стоянке за углом,- охотно объяснила Вика.- Это мы с мамой за два года накопили на машину. А ты умеешь водить? - вдруг спохватилась она.

- Я же каскадер,- улыбнулся в ответ Никита.- Но без доверенности не могу. У меня , понимаешь, с гаишниками безответная любовь...

- Да о чем ты?- перебила его Вика.- У меня в бардачке штуки три блан¬ка этих доверенностей. Фирменных, в цветном исполнении, по червонцу за штуку. Номер паспорта, надеюсь, помнишь?

Через несколько минут кофейного цвета "Таврия" выворачивала со стоян¬ки на кольцо. А еще через минуту следом за ней из ближайшего сквера прошмыгнула туда же болотного цвета "Вольво". Сидевший за ее рулем ам¬бал не скрывал своего ликования - его ожидание увенчалось успехом...

В новом микрорайоне дома-близняшки располагались настолько впритирку друг к другу, что даже видавший виды Никита удивился.

- Как же вы их различаете? Тут вечером и заблудиться недолго.

- По запаху,- улыбнулась в ответ Вика.- Знаешь, как потерявшиеся со¬баки находят квартиру хозяина? А если серьезно - взгляни на фасад.

На углу каждой многоэтажки, прямо по белому кафелю облицовки, были от¬трафаречены гигантские метровые цифры. На доме Вики стоял номер 1553.

- Загоняй машину в эту "ракушку",- показала Вика,- и поехали на че¬тырнадцатый этаж.

- С ума сойти,-пробормотал Никита.- А вдруг лифт сломается...

Через десять минут они уже входили в прихожую трехкомнатной квартиры.

- А что это за мужичок преклонного возраста, который поздоровался с нами из дверей правой квартиры?- поинтересовался Никита.

- А-а-а, это Никита Сергеич, полковник в отставке,- махнула рукой ви¬ка и засмеялась.- Прекрасный старичок шестидесяти трех лет. У него знаешь, какая помповая пятизарядка - мы из нее на Новый год ракетами стреляли.

- Ты поосторожней все-таки,- посоветовал ей Никита. - Я имею в виду не ружье, а таких вот старичков - они к старости в такие причуды впа¬дают...

- Батюшки, уже и опекать начал!- притворно ахнула Вика и, смеясь, вдруг взъерошила его прическу.- Не бойся, он неопасный. Наоборот, за¬щищает меня от злых соседей. Особенно соседок. Чай будешь или кофе?

- Тогда подбери себе кассету по вкусу. Пока я на кухне пошурую. Там есть и "Титаник", с Леонардо ди Каприо.

- Да я лучше покурю пока на балконе,- он сунул руку в карман за пач¬кой "Мальборо", купленной в дворовом киоске.

Однако ни покурить, ни кассету выбрать Никита так и не успел - в дверь позвонили. Вика вприпрыжку выскочила из кухни и понеслась в прихожую.

- Постой!- еле успел перехватить ее каскадер.- Ты ждешь кого-нибудь?

- Нет,- пожала та плечами.- может, кто из подруг школьных.

- А ну, загляни в глазок!- шепотом потребовал Никита.

- Да чего ты боишься!- засмеялась Вика. - У нас тут один раз соседей обчистили, а воры в лифте застряли - электричество внезапно выруби¬ли. Так их милиция прямо с награбленным и вынула из кабины. С тех пор воришки обходят наш дом стороной, как зачумленный.

- А ты все-таки загляни, на всякий случай,- настаивал Никита.

- Продолжаешь опекать,- улыбнулась насмешливо Вика, хотя по всему бы¬ло видать - ей очень импонирует такое опекунство.- Загляну, загляну, успокойся.

И заглянула. А потом Никита увидел такое, что потом долго еще пресле¬довало его в ночных кошмарах: раздался приглушенный дверью хлопок и из затылка Вики по стенам прихожей брызнуло бело-розовым. А сама она, от¬кинув голову, без крика мягко заваливалась вправо, в угол. Из дырки на месте дверного глазка потянуло сперва пороховой вонью, а затем прият¬ным ментоловым дымком. И тут же в дверном замке деловито заскрежетала отмычка. Никита уже понял, что произошло, осознал ситуацию. И разум вопил, что есть силы: "Убегай! Немедленно исчезай из этой квартиры, если не хочешь, чтобы тебя постигла та же участь!" Только вот тело не подчинялось пока разуму, а расширившиеся глаза жадно впитывали увиден¬ное, чтобы где-то в подсознании намертво отпечатать это на последующие годы: молодое упругое тело, из-под головы которого по линолеуму прихо¬жей расползалось черное в сумерках пятно.

И второй раз за этот день ему помог случай. На площадке вдруг грянул ружейный выстрел, второй и тут же раздался голос полковника в отс¬тавке.

- Что же вы, сучьи дети, делаете? А ну, оружие на пол! Третий раз стреляю на поражение!

- Стреляй, полковник, стреляй!- очнулся, наконец, от шока Никита.- Они только что Вику убили через дверь!

- А-а-а!- дурным голосом взвыл Никита Сергеич, отчего-то сразу пове¬рив своему тезке. И грохнул третий выстрел помповушки ИЖ-81. И кто-то за дверью захрипел предсмертным хрипом. А потом сразу заработали штуки три хлопушки. Беспрерывно, на поражение. Старый вояка успел

вскрикнуть лишь раз, на большее не хватило воздуха в пробитых легких.

Что оставалось делать Никите? Оплакивать убитую Вику? Звонить по 02? Или вырваться на площадку с кухонным ножом в руке, наподобие конников Буденного, несущихся в Великую Отечественную на немецкие танки с обна¬женными шашками? Он выбрал четвертое: то, что спасло его сегодня - он рванул на себя балконную дверь. Но четырнадцатый этаж, простите, имеет некоторое отличие от первого - тридцатиметровой пустотой под ногами, заканчивающейся не цветочной клумбой, а плотно укатанным асфальтом. И балкон-близнец ближайшего к нему дома - в четырех-пяти метрах. Это с земли кажется, что дома прилеплены друг к другу, словно сиамские близ¬нецы, а вот здесь, ближе к облакам... А в двери вновь заскрежетала от¬мычка. Эх, была не была! Под куполом цирка такая же пустота, а снизу отмеряно такое же количество метров! Лишь бы не подвело вынужденное безделье. Он отступил назад, в комнату, почти к самой входной двери. Так что если бы теперь те, кто стоял за ней, догадались пальнуть из своих хлопушек с насадками, они наверняка достигли бы цели, к которой стремились с утра. Но они были заняты дверью. А Никита, побежал к бал¬конному ограждению, с каждым шагом набирая скорость и сжимая тело в привычный клубок сухожилий и мышц. Он красивой ласточкой выпрыгнул как можно выше над перилами, тут же сгрупировался и когда почувствовал под вытянутыми ладонями жесткие метлахские плитки противоположного балко¬на, мягким перекатом погасил скорость падения. Но не совсем - его тело плотным тараном садануло по балконной двери, перекатилось через порог квартиры и...замерло под носом у огромной собаки темно-серого окраса, с обвисшими до безобразия щеками. И ушами. Она ошалело вперила огром¬ные глазищи с кроваво-красными прожилками в невесть откуда свалившееся

под ее нос существо.

- Мастино-неаполитано, кажется!- успел подумать Никита, вскакивая и бросаясь к защелке входной двери. Реакция собаки оказалось более за¬медленной. Когда он уже захлопнул за собой дверь квартиры, дыша, слов¬но загнанная лошадь, с той стороны будто машина в нее врезалась.

Дверь затряслась, но выдержала. Зато гулкий хриплый лай обиженного пса провожал его до самого первого этажа, отдаваясь эхом в шахте лифта.

- Не понял!- оббежав все три комнаты, Сифон вернулся к напарникам, которые деловито обшарили ванную и кухню, не забыв заглянуть даже в чуланчик. - Мы что, выходит, понапрасну замочили сикушку и этого... дедушку? Что же тогда Гриф звиздел? Он же говорил, что до самого подъ¬езда их с каскадером довел.

- А ты у самого Грифа и спроси,- посоветовал ему Олег, приседая на корточки над убитой Викой.- Во-он он, на площадке валяется.

- Он теперь только перед богом отчитается,- хмуро отмахнулся Сифон. - Кишки смотало картечью, как клубок шерсти. Шустрый, однако, дедок!

- Был,- подитожил Олег, выпрямляясь.- А телку зря замочили. Сперва можно было попользоваться - оч-чень аппетитный кусочек! Но где же этот долбаный каскадер?

Он вышел на балкон и, прищурясь, смерил на глаз расстояние до полуот¬крытой двери противоположного балкона. Затем глянул вниз, в тридцати¬метровую пустоту...Его взгляд будто примагнитил из той квартиры огром¬ного псину, с утробным рычанием вывалившего на балкон. Сопоставив все эти факторы, Олег отрицательно качнул головой и вернулся в комнату.

- Никита каскадер, конечно,- проговорил он с сомнением в голосе.- Но не самоубийца же, в конце-концов. Пошли отсюда.

- Куда?- спросил его один из напарников.

- Искать его. И найти, во что бы то ни стало. Иначе... да вы и сами догадываетесь, что будет иначе.

А Никита внизу, во дворе, сунул руку в карман за "Мальборо". И натк¬нулся под пачкой на маленькую связку ключей. А в боковом кармане курт¬ки хрустнула выписанная на его имя доверенность. На фирменном бланке, за десять новых депонированных рублей.

********* Глава 4. ХУ ИЗ ХУ?******************************** ...Соблюдение целомудрия вменяется в закон женщинам,

меж тем в мужчинах они превыше всего ценят развращенность. Не забавно

Люк де Клапье Вовенарг.

В принципе Крест был вовсе не против такой секретарши, как Виола Пас¬тораль, даже наоборот: кроме французского, она в совершенстве владела английским языком, ну и русским, естественно - сказалась папина кровь. Упиралась Виола. Ей вовсе не светила жизнь в России в разгар перестро¬ечных отношений, когда обыкновенные "ножки Буша" и сигареты с фильтром становятся страшным дефицитом. Таким примерно, как дефицит власти в этой непонятной стране. Валере пришлось приложить максимум усилий и столько же красноречия, чтобы убедить ее в обратном. Да, некому по-настоящему управлять страной, все залазят в правящее кресло, чтобы напихать под него как можно больше инвалюты. Зато у нас самая разре¬шенная свобода слова и печати: можешь плевать на избранных министров сколько угодно, даже с экрана телевизора - они только отворачиваются, утираясь, и тут же продолжают прерванный грабеж, называя его мудреным словом "рыночные реформы". Да, Президент постоянно скубется с Парла¬ментом. Зато у нас де самые защищенные в мире депутаты. Даже превра¬тись он в серийного маньяка-убийцу - статус неприкосновенности сохра¬няется за ним свято. А что касается простого работяги - ну, этого как давили до перестройки, так и продолжают прессовать до сей поры. Это их жизненный крест, пролетариев то есть. Зато у них, почти у каждого, име-

ется частный дом, тогда как парламентарии вынуждены ютиться в трех,

четырех и более государственных квартирах. И живут министры на дотации

государства, тогда как любой захудалый крестьянин имеет на своем под¬ворье животину. Ну и что ж, что некоторым по два года зарплату не вы-

давали. Вон в тридцатые-сороковые вообще работали за палочку в тетради бригадира! Зато какое красивое у нас побережье! Не нужно никакой Испа¬нии. А вода Черноморья самая лечебная в мире! А грязи! А то, а се...В общем, ближе к вечеру, после третьей бутылки кизлярского коньяка и четвертой - натурального"Абрау Дюрсо" не то, что Виола, даже Леньчик уверовал в неподражаемость и величие России. Хотя высокопарные слова уже давались Кресту с большим трудом, а Золотко они не давались уже вовсе. В результате всех этих переговоров у Валеры появилась новая секретарша Виола Пастораль, а Леньчик лишний раз уверовал в красноре¬чие своего шефа. Но в постель Виолу, для закрепления контракта, шефу