Бегал полем злючий ветер, И рябина от него Вся дрожала, будто встретив Дядьку чёрта самого. И хотя первоморозец До коленок продирал, Я, читая маты в прозе, В поле сусликом стоял. И меня б не сдвинул трактор, Нас так просто не возьмёшь!, Был тому причинный фактор, Я ить ждал, што ты придёшь. Пусть от холода собаки В конурах кормили вшей, Я, как дурень после драки, Улыбался до ушей. Вспоминал твои коленки, Как, почувствовав притрог, Ты повыпучила зенки, Зашвырнув в меня сапог. Как орала ты трамбоном, Поминая чью-то мать Когда, дёрнув самогона, Я полез тебя обнять. Я просил, мол, не дерися, И смущённо бормотал, Што пока ещё, кажися, Никого не целовал. А когда я раскорячил Агроному морду в кровь, Сам в фингалах был, незрячий, Ты поверила в любовь. Передачки мне носила, Всё стояла под окном, Участкового просила Не помянуть дело злом. А когда сказал он как-то, Не простит, мол, агроном, Агроному меж лопаток Ты заехала веслом. Я, когда узнал об этом, Чуть со стула не упал, И, начистивши штиблеты, За сватами побежал. А до свадьбы… До иголок, Ждать нам было невтерпёж, Ну и я, в жару и в холод, Ожидал, что ты придёшь. В поле было наше место, Прям за порослью рябин, Ждал тебя, свою невесту, Мок и мёрз всегда один. Ты, конечно, приходила, И в тот раз ты тож пришла, Значит, всё-таки любила, Вот такие вот дела. Так чего же ты, старуха, Треплешь нервы языком, Шепчешь гадости на ухо Шепелявым своим ртом. Ну какие годы наши? Ну и что, что седина, Наложи-ка лучше каши, Да побольше мне, жена! Глянь, повырастали дети, Внуки юбку теребят. Ну и я, на целом свете, Больше всех люблю тебя! |
Положение о Клубе
Сделать стартовой
