Было лето знаменитого 1961 года, богатого историческими событиями. Началась эпоха освоения космического пространства. Юрий Гагарин стал первым космонавтом Земли. Выпускники школы целыми классами ехали осваивать целину. Но происходили не только исторические события. Школа менялась на глазах. На уроках литературы обсуждали книги Г.Медынского «Честь», В.Аксенова «Звездный билет», писали сочинения на тему «2001 год в моей жизни», что не было предусмотрено никакими программами. Пошла мода на узкие юбки, что приводило к изменению походки, т.к. в них можно было только семенить, юноши шили брюки настолько узкие, что приходилось внизу вшивать молнии. Появилась новая прическа «Канада», вытесняющая «полубокс», в ходу были слова «чувак», «чувиха». Комсомол пытался вести борьбу с проявлениями гнилого западного влияния: стилягами, тунеядцами и т.д. Не пускали на уроки, прорабатывали на собраниях, рисовали в комсомольских прожекторах. Но бесполезно, новая волна захлестнула значительную часть молодежи.

После окончания девятого класса Санек, как и каждый год, отправился в колхоз помогать трудовому крестьянству. Их погрузили на машину, в кузове которой были укреплены поперечные деревянные лавки. В дороге ребята пели любимые песни: "Морская партизанская"

 

Берег родной

Чернеет за кормой,

Тёмная ночь да ветер штормовой,

Да шаланда, да парус, и верный пулемёт -

Хлопцы - партизаны двинулись в поход.

 

"Возвратятся домой корабли" из кинофильма "ЧП"

 

Далеко за кормой,

За седой пеленой

Затерялся в тумане огонь маяка,

Но и в этой дали

Свет родимой земли

Не погаснет в душе моряка.

 

А потом Зюзькин Начал кормить ложечкой из банки вареной сгущенкой своих дружков и подружек. У него мать в гастрономе работала. А время голодное было в магазинах кроме хлеба из кукурузы, который рассыпался, болгарских конфитюров и помидор в банках, ничего не было.

Разместили их в старом клубе на полу сцены, дали сено, мешки, они соорудили матрацы и стали устраиваться прямо на полу.

 

Зюзькиин с компанией нашли какую-то небольшую комнату и тут же захватили ее. Санек как-то заглянул и увидел, что у них даже простынями было застелено. Работали на прополке кукурузы. От тяпок на руках выскочили волдыри. Вечерами устраивали танцы. Врубали проигрыватель через усилитель от кинопроектора, и на все село неслось: «Марина, Марина, Марина...». Мальчики приглашали девочек, брали их в замок и топтались почти на месте.

Как-то раз после танцулек, решил Санька прогуляться и увидел трех девчонок: Галку, Нинку и Светку. Галка увидела его и подозвала: "Санек, нам нужно поговорить", - и потащила его в сторону. Девчата пошли дальше, а Галка ему и говорит: "Ты ничего не замечаешь?"

- Да, нет.

- Нравишься ты мне, дурачок.

 

Санек оторопело посмотрел на нее. Верхняя пуговица халата вроде бы случайно расстегнулась, и он увидел упругую девичью грудь. Она положила его руку прямо на сосок и, прижавшись, крепко поцеловала в губы. Как часто в своих мечтах он разыгрывал эту сцену. И вот свершилось. Вдруг яркий свет фонарика осветил ее лицо, Галка вдруг начала кричать: "Отпусти, дурак, помогите". Он оглянулся с фонариком стоял физкультурник Владимир Иванович, а из-за его спины выглядывали Зюзькин с компанией.

 

Ребятам нравился этот молодой и симпатичный учитель, а девчата все были от него без ума. Все были рады, что именно он поехал с ними в колхоз. Он оттащил оторопевшего Саньку в сторону и грубо сказал: " Иди спать, завтра с тобой разберемся". Галка навзрыд рыдала.

Но ни на следующий день, ни через неделю с ним никто не разбирался.

 

Вернувшись после колхоза, Санька уже начал забывать эту дурацкую историю. Как-то раз, гуляя по великолепному городскому парку, расположенному на острове и скорее похожему на лес, Санька увидел физрука и Зюзькина, которые шли навстречу друг другу. Они встретились, поздоровались за руку и свернули на боковую тропинку. Его это удивило, и он решил проследить за ними. Они сели на уединенную скамейку, за которой рос густой кустарник. Санька осторожно пробрался сзади и устроился так, что его видно не было, зато он хорошо все слышал.

 

Владимир Иванович заговорил: "Понимаешь, тезка, с Галкой все просто, когда родители узнают про ее беременность, она скажет, что в колхозе ее изнасиловал Санька. А вот со Светкой проблемы, она грозиться, что все расскажет родителям. Вот тебе фотография, где она стоит в мостике голая, а мы играем в карты у нее на животе. Покажешь ей и пригрозишь, что повесишь в школе на видном месте, когда начнется учебный год. С Нинкой труднее, она чистая и никого не боится, если начнут расследование, скажет, что Галка сама позвала Саньку. Ее надо заманить в "контору" напоить и т.д. Потом можно будет шантажировать. Так что займись этим срочно".

 

Он внезапно встал и, не прощаясь, быстро ушел. Санек оторопел, он давно уже слышал разговоры о "девятке", "квадрате", о девчатах стоящих на улице и крутящих на пальце ключ, что означало приглашение на "девятку". О "конторе", где устраивались оргии с фотографированием и все ходили голые; на девчатах были только белые перчатки и туфли, на ребятах тонкие черные галстуки и носки. Но он думал, что все это сказки.

 

Нужно было выручать Нинку, да и себя. Со всех ног он помчался к Нинке. На его счастье она оказалась дома. Он передал ей содержание разговора и, как раз в это время, пришел с работы ее отец - помощник прокурора города. Нина заставила Саньку все повторить отцу. Он сказал, что знает об этой конторе, но они никак не могут напасть на ее след, поблагодарил их и просил молчать об этом и никому не рассказывать.

 

Начался учебный год. Физрука взяли прямо на уроке физкультуры.