Хоть порвись на клочья, хоть наизнанку вывернись – Не спасти, да что там, просто не удержать. У неё в глазах живёт золотая искренность, Что куда больнее выстрела и ножа. У её кошмаров – запах вина и жалости, У бессонниц – привкус мёда и молока. Будешь плакать? пить коньяк? умолять? – Пожалуйста. Только лучше молча выпей ещё бокал. Безысходность дышит яблоком – до оскомины, Голубые луны светятся горячо. Ей судьба давно отмерена и присвоена Инвентарной биркой - лилией на плечо. Да куда ты – брось рюкзак, не спеши, успеется. Положи на место ключ... я сказала – брось! Это ей – дорожный знак, ветряные мельницы И чужие жизни, прожитые насквозь. А тебе – июльский вечер в саду под вишнями. Сигарета, тремор пальцев, искусан рот. Это больно, чёрт возьми, становиться лишним, но... Потерпи, пройдёт. А может быть… нет, пройдёт. |