БЕЛАЯ МЫШЬ.

«Стояли звери около двери, в них стреляли, они умирали»

 

Выстрел. Тихий и неслышный. Похожий на сочный плевок. Хорошая винтовка. Второй. Третий. Тяжёлые пули, вошедшие под крыло мощного автомобиля убивают его сердце. Кашлянув, стальной зверь тормозит и, плюнувши дымком из-под капота, останавливается. Два человека выходят. Мне нужны не они. Вот выходит ничего не подозревающий третий. Он - цель. Он мишень. Охрана недоумённо таращится под капот автомобиля. Цель бегает вокруг и, судя по движениям губ видным в оптическом прицеле, матерится. Охрана… Одно название, двое огромных, «накачанных» быков создающих видимость и придающих солидности. Откуда в нас это? Эта киношная, напускная важность и деловитость, при запачканных в дерьме штиблетах? Как были «совком» так им и остались.

Плавный спуск, тихий шёпот глушителя, лёгкая отдача толкает в плечо. Цель валится на пыльную обочину. Я точно знаю – пуля вошла в левый бок, между керамическими листами бронежилета. Хороший бронежилет. Дорогой. А смысл?

Охранники соображают быстро, но это помогает им мало. Что толку вертеть головой, когда до ближнего населённого пункта километров тридцать, а вокруг дороги обширные дикие леса? Правильно делают ребята, в лес не лезут, залегли. Вы мне не нужны. Ненужные жертвы, это не профессионализм. Вот только неясно, кто устанавливал стандарты этой профессии?

Лежите ребята, лежите. Так и вам лучше, и мне спокойнее. Жаль винтовку бросать – хороший агрегат. Но – нельзя по иному. Редкая уж больно. ВСС, она же «Винторез» - просто так в магазине не продаётся. Я где взял? Честно украл на одном из складов. Второй раз из неё не стрелять. Тряпка, обильно смоченная спиртом, уничтожает все следы моих касаний на винтовке. Импортный аэрозоль, официально продаваемый охотникам, убил мой запах еще сегодня утром. Ни одна собака не возьмёт след. Хоть и маловероятно, что сюда приведут собак. Но просчитывать нужно все возможные варианты. Страховать некому, вся надежда только на собственные действия и разум.

Ноги отмеряют километры. Лес скроет меня от всех. Включаю телефон. Я проверял – связь тут есть. Набор номера.

- Работа сделана. Оплата согласно договору. - На молчание в трубке я спокойно отчитываюсь. Отвечать мне и не должны. Да и не будут. Вынуть СИМ карту. Чуть погодя выбросить, аккуратная ямка сделанная каблуком и никто её никогда не найдёт. Никаких вариантов и возможностей отследить звонок. СИМ карты используются только те, что были приобретены не раньше, чем месяц – полтора тому назад, когда продавцы уже забывают лица покупателей, а карточка ещё является рабочей.

Короткий марш-бросок на пятнадцать километров. Село, в котором оставлена машина. Ружьё, два застреленных зайца. Антураж, лёгкое алиби. Да и не будет искать меня тут никто – все знают, охотники в этот лес дальше пары километров не заходят. До места последнего «заказа» было пара-тройка десятков километров, по меркам местных жителей – несусветная даль, тем паче по лесу, в коем водятся и волки и как поговаривают лешие.

Мило распрощавшись с хозяевами двора, в котором оставлял машину, естественно расплатившись, спокойно направляюсь домой. Неприметная, стандартная «восьмёрка», бежевого цвета не обращает на себя внимания, и это хорошо.

Мне никогда не бывает плохо после «работы». Я не впадаю в депрессию, не ухожу в запой. Я продолжаю жить тихой и спокойной жизнью среднего обывателя. Это не правильно с общечеловеческой и общеморальной точки зрения. Я сегодня убил человека. Я просто обязан измучить себя до физического истощения угрызениями совести. А завтра пойти и сдаться в лапки наших доблестных правоохранительных органов. Это в теории. Я же сижу на кухне, и после принятого душа с удовольствием поглощаю мюсли с холодным молоком. Угрызения совести в плане на сегодня не предусмотрены, а запланирован отдых с хорошей книгой на диване. Никакого телевизора. Никакого телефона.

Наверное, я моральный урод, по мнению многих. Асоциальный тип. Убийца. Эгоист и преступник. Можно подобрать ещё много эпитетов. Вот только мораль вашу я знаете, где видел? Я убиваю только тех, кто этого заслуживает. Ни один из моих «клиентов» не был безгрешен. Есть правила, которые нельзя нарушать. Если хочешь остаться человеком, а не скатится по эволюционной ветви к амёбам. Я никогда не убивал «просто так». Этого не приемлет мой разум. Это мне не нужно. Я не испытываю потребности в убийстве, как могут подумать психиатры, не испытываю удовольствия убивая. Я абсолютно нормальный человек. Это всего лишь работа. Кому станок, кому винтовка. Каждому своё, и только Богу – богово.

Вот только мои моральные правила отличаются от общепринятых. А почему бы и нет? Мораль кто придумал? Люди! А я ведь тоже человек, и почему я не имею права жить согласно собственной морали? Разве я не член общества и не имею права участвовать в её формировании? Зачем я убиваю? Затем что кушать хочется. Хочется жить в человеческих условиях. Хочется больше не убивать, а скопить денег и уехать из этой страны, из этой, проклятой Богом 1/6 части земного шара. Уехать и пропасть. Купить ферму, ранчо или что-то подобное и жить спокойно и размеренно, питаясь натуральными продуктами и не боясь перемен завтрашнего дня. За деньги можно купить всё. А чего нельзя купить за деньги, можно купить за большие деньги.

Сегодня был сделан ещё один шаг в направлении своей мечты. Это хорошо. Это – правильно.

Совсем забыл – проверка электронной почты. Смена почтовых ящиков происходит реже чем смена СИМ карт. В глобальной сети многие открыто кричат, что готовы убить кого угодно, сколько это денег стоит, и даже прилюдно начинают договариваться о самой работе. Как дети. Кино насмотрятся и туда же, мнят из себя крутых киллеров.

В одном из ящиков обнаруживается письмо с номером телефона. Один только номер, и ничего более. Новая СИМ карта. Звонок.

- Здравствуйте, - голос на том конце сух и холоден – для вас есть заказ...

- Извините, я сейчас в работе не нуждаюсь. – Довольно бесцеремонно перебиваю неизвестного собеседника.

- Будьте добры – ознакомьтесь с данными – голос был настойчив, я решил всё-таки просмотреть вариант. Ещё один кирпичик в стену моей новой жизни?

- Хорошо, отсылайте данные. – Переключив телефон в режим приёма данных, получаю информацию. Техника – великое дело. Едва передача закончилась, вынимаю СИМ карту. Это не паранойя – нормальная осторожность и предусмотрительность.

Перенеся все полученные данные в компьютер, начинаю просмотр. Хм. Интересное досье. Копия, снятая с милицейского дела. «Подозревается в совершении серии тяжких преступлений», «двойное убийство», «убийство 13ти летней девочки с последующим изнасилованием», «убийство с отягчающими обстоятельствами». Могу себе представить эти отягчающие обстоятельства. Двадцать ножевых ранений, выколотые глаза, вырезанные внутренности и гениталии. Сухой язык милицейских формулировок говорит о многом человеку знающему. Ну и многочисленные фотографии. Да, мне не страшно смотреть на них, я со смертью на короткой ноге давно. Но фото очень натуралистичны. Фотограф явно дело своё знает, даже некая извращённая художественность проскакивает. Бред конечно – нет в смерти ничего красивого – есть только смерть, но тогда тебе уже нет дела до жизни.

Вот и фото «клиента». Интеллигентное лицо с упрятанной глубоко в душе ухмылкой. Прямой нос, тонкие черты лица, высокий лоб, завидные интеллектуальные параметры. Ярко голубые глаза. Ничего особенного, вполне средний человек. Арестовывался трижды, все три раза был отпущен за отсутствием доказательной базы.

Ну что же, случай даже не интересный. Кто-то из обиженных родственников подсобрал деньжат и каким-то образом вышел на меня. Клиенты подобного рода, тем хороши, что задания простые и оплачиваются неплохо. Я не получу удовольствия убивая этого человека, это не моё личное дело, просто я буду знать, что если у меня когда-то будут дети, они смогут не боятся одного из представителей «людей». Значит так – наверное, соглашусь, заодно в магазин схожу.

 

Обиженный родственник собирает деньги и выходит на меня или кого-то из «коллег по цеху». Мы не знаем друг друга. В этой специализации нет друзей и коллег. Только слышим клички приклеенные нам. Охотник, Стрелок, Питерец, Гриф, Центурион… Я же в разработках следственного отдела уголовного розыска прохожу под кличкой «Волк». Смешно. Кто же такое придумал то? И самое интересное – на каком основании? Хотя… Почему бы и нет – волки, они санитары леса. Я своего рода санитар. Каменно-бетонно-асфальтового леса.

По дороге из магазина, звеня бутылкой хорошего джина и двумя бутылками тоника, вставляю новую карту в телефон и по памяти набираю номер из электронного письма.

- Сроки исполнения заказа? Срочность? – Начинаю говорить сразу, как только звучит сигнал соединения.

- Чем раньше, тем лучше. – Голос на том конце охрип. Так и есть – близкий родственник кого-то из убитых.

- Три недели – вас устраивает? –

- …Да… -

- Вы осведомлены о размере и форме оплаты? –

- Да… -

- Будет изменение: в день исполнения «работы» вы переведёте на указанный счёт не половину, а всю сумму. Доведение работы до конца я гарантирую. Если вы смогли на меня выйти, значит должны быть осведомлены о моей репутации? –

- Да… Я согласен…. Как скажете. А…. –

- Разговор окончен, - я невежливо перебиваю, всё, что нужно было, я узнал – договор заключён.-

Почему деньги вперёд? Потому что в подобном случае, человек вполне может не рассчитаться. Он платит половину, второй половины у него нет. Он знает, что за неуплату второй части гонорара его убьют, но его уже на этом свете ничего не держит. Этакий изощренный способ самоубийства. А то, что в случае невыплаты «заказчик» сам автоматически становится «жертвой» - это моё первое правило. Об этом знают все. Кому нужно это знать. Первый мой заказчик не захотел расплачиваться. После чего его нашли в своей собственной постели, с отвёрткой в глазу, пачкой фотографий из газет, на которых был заказанный им человек и простая записка: «Не заплатил». К таким не бывает жалости. Жалость – плохое чувство, его не достоин никто. Уважение – да, жалость - нет. Он сам поставил себя за черту – он заказал убийство человека. Он убийца. Он вполне мог бы оказаться следующей «жертвой». И он уже не невинен. Я не судья. Судьёй был он. Судьи, выносящие приговоры мне платят деньги за исполнение. Они отвечают за его достоверность, и правильность. Я лишь инструмент – у меня лишь есть право не согласиться. Иногда это приходилось делать. Но тогда за меня эту работу делали другие, менее щепетильные. Я не убиваю невинных.

 

До моего дома оставалось около ста шагов. Лето, тепло, поздний вечер. Не хотелось эти сто шагов преодолевать. А что, сейчас сяду на лавочку у подъезда, посижу, подышу свежим угарным газом.

Сверху на меня упал круг света. Как будто вертикально вниз бил мощнейший прожектор. Инстинктивно рванулся назад, вырваться из круга, но не тут то было. Я стоял парализованный, с пакетом в руке, в луче света, и шевелить мог лишь своими мыслями. Что за чёрт? Страха как такового не было, я давно себя отучил от этой вредной привычки, страх не нужен. Есть мозг, который может контролировать все эмоции и выработку всех гормонов. Я думал. Что сие значит? Не знаю. Мой аналитический мозг не мог понять ситуации, когда свет может парализовать. Это можно сделать лишь с помощью определённых химических веществ, либо зная нужные точки человеческого тела. Для обоих случаев нужен контакт с телом. Я же ничего не слышал, не ощущал, не видел. В радиусе ста метров от меня не было ни одной живой души, насколько я помнил. Такие вещи подмечаются и фиксируются тренированным глазом автоматически. Что происходит?

Не переставая делать попытки двинуть конечностью, хотя бы одной, я почувствовал, что могу шевелить пальцами одной руки. Скосив глаза на руку, я сконцентрировался на ней и усилием воли смог сжать кулак. Мозг пронзила стрела боли. Пройдя от ног, через позвоночный столб она добралась до мозга. Я бы закричал, но язык мне не повиновался. Сознание просто отключилось, сработал внутренний предохранитель оберегая хозяина от болевого шока способного привести к смерти.

Серый потолок, серые стены…. Всё вокруг серое. Первое инстинктивное движение – потрогать стену. Она мягкая и похожа на тесто. Очень плотное, но тесто. Странно. Свет мягкий, ненавязчивый, но позволяет рассмотреть всё вокруг себя. Помещение, три на три метра, ориентировочно. Я на лежу на сером полу. Он такой же мягкий, как и стены. До потолка далековато. Наверное, тоже около трёх метров. То есть, имеем куб, со сторонами приблизительно три метра, в котором я заперт. То, что заперт – однозначно. Дверей как таковых не наблюдалось совершенно, равно как и источников света, свет шёл как будто отовсюду сразу. Радовала вернувшаяся возможность двигаться. Но огорчал один факт, я лежал на полу совершенно голым. Мозг не понимал, что случилось. Камера? Очень похоже, но вот у нас таких нет. Да и способ задержания уж очень оригинален, наши действуют по старинке, полтора десятка здоровых лбов с автоматами и никакого парализующего газа не нужно. Ещё варианты? Меня вычислили. Это практически не подлежит сомнению. Лишили одежды – логичный, и зная мою «специализацию» и «послужной список» - совершенно не лишний ход. Вопрос другой – кто? И зачем? Новый клиент? Или кто-то из «обиженных», чьего папу-брата-мужа-шефа-пахана я когда то исполнил? Как начальный вариант вполне годится.

С опаской поднимаюсь на ноги. Всё ещё двигаясь плавно и осторожно помня давешнюю боль, при любом движении. Так и есть – три на три метра. Двери нет, точнее хорошо спрятана, найти не смог. Никаких камер не видно, все стены и, как я подозреваю, потолок, будто из резинового теста. Да уж, об такую стеночку захочешь, не проломишь себе голову. Даже шишку не набьёшь. Новый вопрос – что делать? Вывод один, всю информация, какую можно, я собрал. Остаётся ждать поступления новой. Если не убили сразу, значит, для чего-то я им нужен, то есть просто так убивать не будут. Буду ждать. Это не сложно, ждать. Глупая поговорка. Ждать не тяжело. Просто садишься и думаешь о своём. Особенно когда от твоих действий не зависит ничего. В данный момент мне нужно только выждать и действовать по обстоятельствам. Нагота не смущает, нужно просто не обращать на неё внимания. Это так же не сложно.

Сажусь на пол в позу лотоса и, прикрыв глаза, погружаюсь в полудрёму. Такое полу рабочее состояние организма. Какая-то часть спит и отдыхает, а сторожевая часть несёт вахту и сообщает мозгу о малейших изменениях в окружающей среде. Когда изменения становятся опасными, сторожевая система мгновенно приводит организм в боевое состояние.

Видимо всё же я заснул. Или снова меня «вырубили». Открыв глаза, я обнаружил себя сидящим на полу, но, судя по внутренним часам, прошло очень много времени. Больше нескольких часов, если исходить из окоченелых конечностей. Не должен был заснуть, а заснул. Усыпили. Что ж им надо-то? И главный вопрос – кому ИМ?

В одной из стен просто открылся проём. Растаял – будет правильнее. Хм, никогда не догадался бы, что тут дверь, ничего не скажешь – хорошо упрятали. Никто не входил. Снаружи никого не видно. Внезапно в камере зазвучал голос. Странный, приятный и в то же время совершенно бесцветный и бесполый.

- Выходите.- Приказ был вполне однозначен и понятен, да и дёргаться мне пока было рано.

В коридоре меня ждала неожиданность, два ….ммм….. охранника. Хотел было сказать «человека», но сильно сомневаюсь, что окажусь прав. Это не были люди. Похожи – это да. Но не люди. Высокие, широкоплечие, гибкие. Узкие длинные ладони, слегка вытянутые безволосые черепа, большие слегка раскосые глаза, заострённые ушные раковины, и к этому красноватый оттенок кожи. У людей такого не бывает. Ни дать ни взять – эльфы из сказок. Эльфы-солдаты. Солдата видно всегда. Если только он профи. По мягкости и плавности походки, уверенности движений и чёрт знает чему ещё. Я видел – это солдаты. Очень и очень неплохие. Профессионалы. Вот только кто они? Шальная мысль: «генетические эксперименты?» не напугала, лишь придала оттенок пикантности и интереса ситуации. Они смотрели на меня, я на них. Странные глаза – радужки нет, и только большой чёрный зрачок плавает в том, что у нас называется белком, а у них бледно лилового цвета. Не менее странная одежда - облегающий комбинезон, ни пуговиц, ни молний, ни карманов. Цветные пятна плавают по всему комбинезону. Новый вид активного камуфляжа? Интересно. Ну, вояки додумались, надо бы и себе раздобыть подобное, пригодится. Странно, меня ведут двое неразговорчивых то ли мутантов, то ли инопланетян непонятно куда, голого, а я думаю, о том, что пригодилось бы на работе. То есть вопрос, как отсюда выбираться, не стоит. Выберусь. У меня выхода другого нет. По доброй воле, чувствую, отсюда не отпустят, придётся выбираться самому. Выберусь. Потому что жить хочу ещё долго, и по возможности счастливо.

На боку каждого из охранников было пристёгнуто неизвестное мне оружие. Странной формы рукоять, короткий конусообразный ствол. Ещё что-то новое? Стоп! Странная форма рукояти! Только сейчас я заметил одну особенность – пальцев на руках у охранников было по пять, но нижний, мизинец, был расположен под прямым углом к ладони. Так же как и большой. Два хватательных пальца. Так. Кто же они?

Длинный и узкий коридор никак не заканчивался. Можно, в принципе, попытаться напасть на них прямо тут, но я очень не уверен в победе. А если не уверен на 100% - не стоит рисковать. Подожду.

Коридор закончился внезапно, и меня вывели в огромный совершенно голый зал. Тоже приглушенное освещение, те же серые стены. Никакой мебели или украшений – просто большой серый параллелепипед. И две шеренги голых людей. Мужчины и женщины. В возрасте от 16-ти до 60-ти. Навскидку человек около ста. И примерно столько же эльфоподобных охранников стоявших позади шеренг. Меня подвели к одной из шеренг, поставили рядом с пожилым, уставшим и перепуганным мужичком. Дряблая кожа, отвисший живот, подслеповато прищуренные глаза…. Не хотел бы я стать таким же. Да и не очень он старый. Вот что делает с людьми малоподвижный образ жизни.

Между людьми было выдержано строгое расстояние, примерно в метр. Вторая шеренга стояла напротив нас в пяти метрах, к нам лицом. Прямо напротив меня стояла шикарная шатенка. Бесподобная фигура, крепкая, высокая грудь, растрёпанные вьющиеся волосы, талия принцессы и ни следа целюлита. Симпатичный пейзаж. Лишь испуганные глаза портили общую картину. Все молчали. Что странно. Такое количество людей, и все молчат? Неужто все так испуганы? Ну да по себе других не судят.

В противоположном конце зала появилась процессия. Трое эльфоподобных охранников сопровождали ещё одного. Помельче, походка более раскована. Командир. Или что-то в этом роде. Такое распознаётся сразу. Умение чувствовать людей – одна из основ, без которой в моем «деле», простите никак. А эти хоть от людей и отличались, но всё же замашки оставались очень сходными.

Войдя между двух шеренг, компания остановилась. «Старший» покрутил головой по сторонам, разглядывая людей. Едва заметно кивнул головой. Один из сопровождающих его охранников подошёл к человеку. Мне было плохо видно, далеко, я видел только то, что это был мужчина, среднего возраста, обрюзгший, точнее даже тучный. Охранник сделал быстрое движение, я едва его уловил и понял, что правильно поступил, не напав на охрану в коридоре, уж очень стремительно двигался парень. Голова толстого отделилась от туловища, и упала назад. Из шеи ударил короткий и быстрый фонтан крови. В шеренгах вскрикнули женщины. Несколько упали в обморок. Шатенка напротив меня закрыла глаза, побледнела и прикусила губу. Тело упало, кровь растекалась по полу, но недалеко, впитывалась поверхностью. Хм, хорошо продумано.

Процессия палачей двинулась дальше. Новый кивок, новый взмах, новое обезглавленное тело. Жертвы выбирались произвольно. Системы я не видел. Зрелище было неприятным, но к виду крови я привык, и заботило меня лишь одно – что бы выбор не пал на меня.

Когорта палачей дошла до средины шеренг. В обеих шеренгах насчитывалось человек по пять убитых и столько же валявшихся без сознания. Бесчувствие не спасало – только что охранник разрубил напополам лежавшую без сознания пожилую женщину. Повезло. Она даже не поняла, что умерла.

Внезапно из моей шеренги вперёд рванул здоровенный мужик. Лохматый, небритый, под два метра ростом, богатырь. С рёвом он кинулся на маленького. Охрана позади нас не сплоховала – одним движением охранник снял странный пистолет и выстрелил. Не слышно выстрела, не видно вспышки, но мужик мгновенно свалился на пол. В груди была сквозная прожжённая дыра размером с дыню. Неприятно запахло жареной плотью. На этот раз без сознания свалился мой дряблый сосед. А девушка напротив только сильнее сжала закрытые веки и кулаки.

Этот инцидент не задержал процессию надолго. Они дошли до конца шеренг. Не повезло моему дряблому соседу – его обезглавили. Повезло мне – лишь забрызгало кровью слегка. Повезло девушке напротив меня.

Процессия остановилась. Я думал. Выхода не было. Что дальше? Нападать? Нет смысла и нет даже малейшего шанса. Остаётся ждать. Нда, неприятно чувствовать себя бараном из стада, которое ведут на заклание.

«Начальник» постоял на месте, рассматривая остатки шеренг с интересом. Черты лица помельче, чем у охраны, поэлегантней, сам более субтильный, другая одежда – свободно висящий балахон. Оружие на поясе имелось и у этого, но внешне отличалось от оружия охраны. У одного сопровождающего я увидел инструмент, с помощью которого убивали людей – даже не меч, тонкая метровая полоса отточенного металла. Простое и совершенное оружие. Древность и архаичность рядом с новыми технологиями? Полная коробка странностей. Моё дело сейчас собирать всю имеющуюся информацию и анализировать её. На эмоции нет времени. Это лишнее. Вот здоровый мужик из шеренги, что ему дали его эмоции? Дырку в груди? Нет уж, простите, я в такие игры не играю.

К «начальнику» привели нескольких зверей: курицу, поросёнка, полугодовалого щенка овчарки и совсем маленького котёнка. Совершенно бесстрастно он оторвал голову курице. Затем одним ловким движением сломал шею поросёнку, он повизжал и затих через полминуты. Я уже понял, что сейчас последует, и внутренне собрался и стиснул зубы.

Оторванная голова щенка и жалобный визг котёнка, сразу же затихший. Мои глаза были открыты, но я ничего не видел. Зубы от напряжения едва не сломались. Всё. Это тебе, дорогой, два крестика на могилку. В будущем. Нельзя убивать животных. Они честнее, чем люди, они правдивее и лучше. В них чести больше чем во всей этой толпе голых человеков.

Однажды я шел по зимнему городу мимо полу заброшенного пустыря. Пронизывающий ветер гнал меня в тёплую квартиру. В паре десятков метров от дорожки, в ложбине, горел костёр, мелькали неясные тени за голыми кустами. И вдруг оттуда донёсся жалобный кошачий крик... Тогда я дал волю своим эмоциям. Грязные, вонючие бомжи, поймавшие нескольких кошек и собак пытались поужинать. Когда я подлетел туда, одна собака была уже убита, высокий худющий бомж боролся с отчаянно сопротивляющимся дворовым котом. Этот умер сразу, видимо даже не успев понять, что происходит, ему повезло. Я почти не помню ничего, из того, что произошло там. Только потом рассмотрел несколько валявшихся без сознания тел, одетых в неряшливые лохмотья. Наверняка почти никто из них до утра не доживёт, ночь зла, мороз усиливался. Собаки и кошки разбежались шустро. Только маленький рыжий, совершенно замёрзший, тощий котенок, и небольшой щенок, от холода у которого подгибались лапы, но он не переставал вертеть хвостом как пропеллером. Малыши, что с них возьмёшь. Они ещё не знают, что от людей лучше убежать. Как можно убивать таких? Кто-то видел, какими глазами смотрит голодный щенок на человека бросившего ему кусок хлеба? Или грязный дворовой котёнок, дрожащий от холода, которого взяли на руки, и приласкали? Таких глаз не сыграет ни один самый талантливый актёр. С тех пор у меня дома поселились два совершенно разных друга – флегматик, здоровенный дворняга Клим, и жуткий рыжий хулиган Джулиус. Росли они вместе, ели-спали. Через год я уже не представлял, что бы я без них делал. Благо, что сейчас лето, у меня много работы и я часто в отъезде. Поэтому летом мои питомцы живут в деревне у одного хорошего мужика, дяди Серёжи. Раздолье, простор, свежий воздух. Хорошо, что они там, а то я неизвестно когда ещё вернусь.

Ну что, к задаче выбраться добавляется второстепенная задача – открутить голову этому подонку. Ничего, всё сделаем. Я везучий, раз сейчас не убили, значит, буду жить. А за котёнка со щенком ты мне ответишь.

 

Обратная дорога в камеру под бдительным присмотром. Ничего неожиданного, несколько сот метров коридоров и всё. Всё-таки интересно, где я нахожусь? Космический корабль? Стационарная база, на какой то из планет? То, что это были гости с другой планеты, я уже не сомневался. Слишком много такого, чего у нас просто не существует в природе, например эльфоподобных садистов с двумя большими пальцами на руках.

Не скажу, что знание данного факта облегчит мне жизнь, но кое-что прояснило бы. Камера была такой же пустой, какой я её и оставлял. Естественные физические потребности организма давали о себе знать, и я не знал, как поступить – толи просто помочится в угол, и нюхать самому свои испражнения, то ли терпеть до последнего, а потом... А что потом? Всё равно мочиться по углам? Решил поступить как проще – пошёл в угол и собрался помочиться. В тот же момент в углу растаяла дырка в полу. Ну что же, одной проблемой меньше. Как только потребности были удовлетворены, дыра сама собой затянулась. Хорошо, с этим всё понятно, а как быть с едой? Есть хотелось уже ощутимо. Покрутив головой по сторонам и снова не заметив никаких камер слежения, просто сказал: «Хочу есть». Ничего не изменилось, только из пола, около той стены, где была дверь, выдвинулась, выросла, чёрт, не знаю как и объяснить - далеко нам до таких технологий, глубокая серая тарелка и высокий непрозрачный стакан. В тарелке, как и ожидалось, деликатесов не нашлось. Буро-серая каша неясного происхождения. Будем есть. Не отравят. Хотели бы убить – уже убили бы, и я не смог бы помешать. А есть хочется, тело в рабочем состоянии поддерживать нужно. Кашу пришлось просто выпить, потому как столовыми приборами не озаботились. В стакане обнаружилась простая вода. Это было приятно, чистая и холодная. Опустевшая посуда просто распалась, как только я поставил её на пол.

Долго сидеть без дела конечно можно, а смысл? Немного перекусив, начинаю делать легкую разминку. Всё равно больше делать нечего. Растяжка, простые физические упражнения. Короткий бой с тенью. Отработка прыжков. Всё в спокойном ритме, контролируя дыхание и движения. Всё точно и выверено. Тот факт, что приходилось всё это проделывать голышом, вначале немного мешал, но через минут пять я просто перестал обращать на это внимание.

Приятная ломота и усталость в теле успокаивала. Когда ты чувствуешь каждую клеточку своего тела, когда оно под полным твоим контролем – это приятно и правильно. А теперь можно спокойно поспать. Часов эдак восемь.

Поспать мне удалось всего часа два. Разбудило меня чувство того, что кто-то ещё находится в камере. Не открывая глаз, жду и слушаю. Прерывистое дыхание слева от меня. Странно, никакой опасности чувства не обещают. Перекатываюсь и рывком становлюсь на ноги. Что я вижу? Давешнюю брюнетку, совершенно такую же голую, как и я, и ещё больше напуганную. Сидит в углу, прижавши подбородок к собственным коленям. Глупая, нужна ты мне. Сейчас не меня бояться нужно, их. Да и смысл прятаться, я что голую девушку не видел?

- Тебя зовут то как? – решаю первым нарушить молчание.

- Лена…. – тихо прошелестело создание. Да уж, редчайшее имя.

- А я Стас. Будем знакомы? Уж извини – прикрыться нечем, придётся тебе меня терпеть. Раз уж ко мне в камеру подселили…. – договорить я не успел, меня перебил всё тот же голос из стен.

- В изоляторе должен находиться только один экземпляр. Двое экземпляров – недопустимо. Один из вас должен умереть. Иначе умрут оба.-

Интересное заявление. «Экземпляр». Ну-у-у, господа хорошие, экземпляр значит? Девчонка зыркнула на меня совсем уж затравленно и сжалась ещё больше, пытаясь втиснуться в мягкую стену.

- Не бойся, Леночка, я девушек не обижаю. Не по правилам это. – Странное чувство одолевало меня. С одной стороны – симпатичная девушка, которую мне предлагали убить, в обмен на свою жизнь. Всё логично, жить я хочу, но вот не умею я убивать девушек, молодых и красивых. Смогу ли себя заставить? Не знаю. И узнать не хочу. И очень мне не нравится это обращение – экземпляр. Ещё тебе один крестик.

Лена решила всё за меня и за себя. Пока я раздумывал, она вскочила на ноги и с совершенно безумными глазами кинулась на меня. Выхода у меня практически не оставалось. Ну не драться же с ней, в конце концов?

Тычок пальцем в солнечное сплетение согнул девчонку пополам. Больно, но не смертельно. Даже синяка не останется. Согнувшись лёжа на полу, она лежала и всхлипывала.

- Перевернись на живот. – Моя короткая команда не действует. Силком разгибаю её и ложу лицом на пол. Она не сопротивляется. Я знаю, девочка, тебе сейчас очень трудно дышать. Знаю. Сейчас исправлю. Короткий несильный удар ладонью между лопатками возвращает Лене нормальное дыхание. Со свистом она глубоко вдыхает. Свернувшись калачиком, смотрит на меня. Чёрт, а я говорил, что такие глаза бывают только у побитого котёнка.

- Убейте меня, пожалуйста…. Лучше вы, чем они. Я знаю, я чувствую, вы можете это сделать быстро, и что бы не больно было…. – хрипит, шипит, почти говорить не может, тебе сейчас дышать надо, не о том думаешь. Это уже смахивало на истерику. Ещё один крестик. Ещё один. Ох, и доберусь я, когда-то до «главного рулевого» этого дурдома.

- Почему вы не убили другой экземпляр? Вы осознаёте, что вы можете умереть сами? – Бесцветный голос вызывал стойкое отвращение. Давлю в себе эмоции.

- С женщинами драться – не уважать себя. Они – продолжатели рода, они святое, их трогать нельзя. Выходи сюда сам, ты же мужик вроде? Тогда можно и побороться. – Я едва не сорвался, ногти впились в ладони, до крови, туман на мгновенье бликнул перед глазами, красный, страшный. Доберусь я ещё до тебя. Не сейчас, позже. Но обязательно.

Со всех сторон камеры ударил ослепляющий свет, и я потерял сознание. Вот ублюдки, экспериментаторы хреновы. Почему-то эта мысль пришла только сейчас. Это всё походило на грандиозный эксперимент. Не хочу открывать глаза. Хочу просто лежать на мягком и тёплом полу. Может, меня сейчас будут убивать, как обещали? Ну, тогда пусть подходят. Я подожду. Главное услышать, как подойдут. Только бы поближе…

Никто не тронул меня отточенной стальной полосой, как тех несчастных вчера. Я не умер от удушливого газа и не потерял вновь сознания. В конце концов, лежать мне надоело. Я сел и немного опешил, девушки не было, вместо неё в углу сидел такой же перепуганный волосатый парень лет двадцати пяти. Когда успели подменить? Мне предыдущая компания больше нравилась. Кажется, я знаю, что сейчас последует.

- Условия повторяются – один экземпляр должен умереть. Этот экземпляр соответствует вашим требованиям? – Вопрос наверняка был адресован мне. Ответить мне не дали. Парнишка шустро вскочил на ноги и пружинящим шагом слегка улыбаясь, пошёл на меня. Улыбка его говорила о слегка перепутанных извилинах, ну да если он тут с самого начала, это не удивительно. А походка и движения, о том, что парнишка может быть знаком с карате или ещё какой-то восточной ерундой. Это не было интереснее, равно как и не было сложнее. Я стоял, опустив руки, и ждал его действий.

Его выпад рукой. Подныриваю под его руку и двумя короткими ударами, одним в печень, вторым в подбородок, валю его на пол. Он без сознания.

- Экземпляр ещё жив. Это недопустимо. –

- Этот экземпляр не представляет опасности для меня. Я не вижу смысла его убивать и не испытываю от этого удовольствия – я почувствовал, что могу не слушаться голоса, вот девчонку убрали по моей просьбе, авось и сейчас послушают.

- Насколько мне известно, вы занимаетесь тем, что как раз и убиваете подобных себе, почему вы отказываетесь убить этого? – казалось, голосу было действительно любопытно. Хм. Что же тебе ответить?

- Я убиваю, потому что это моя работа. За которую мне платят. Вам знакомы понятия? –

- Не вполне понимаю… - Голос слегка растерялся.

- Если проще – выживание. Я выживаю за счёт того, что убиваю. Не всех подряд, а только избранных. За это я имею жизненные блага. Так понятнее? –

- Хм. Это кое-что объясняю. Но всё же, почему вы не убьёте его сейчас, когда от этого зависит ваше существование? – Господи, ну откуда ты, на мою голову, тупой такой взялся?

- Потому, что от этого я ничего не выиграю. Всё останется точно так же, как и было. Сколько мне ещё придётся убить, что бы оказаться снова дома? - Наверное, я наглел, но почему бы и нет? Хочешь узнать ответ? Нужно задать вопрос.

- Этот вопрос не обсуждается. Вы нас разочаровали и порадовали одновременно. Поэтому вы будете жить.-

Снова свет со всех сторон и беспамятство. Я решил не приходить в сознание, а всё-таки поспать. Никто меня не будил.

Утро. Условно конечно, по внутренним часам. Я не знал наверняка, утро сейчас или вечер. Но решил для себя – раз проснулся – значит, утро. Потянулись унылые, серые как моя камера дни. Я спал, когда просил еду – ел. Когда надо было – испражнялся. Тренировался, благо времени было много. Никто меня не беспокоил. Иногда проскальзывала мысль о шатенке Лене, но смысла о ней думать я не видел. Я всё равно ничего не узнаю, если мне не скажут.

Завтрак, тренировка, обед, лёгкая дрёма, тренировка и снова сон. Мысли? Воспоминания? Старался ограничить, иначе мог бы сойти с ума. Что мне вспоминать – детдом, бесшабашная юность, нынешняя работа? Это того не стоит. Вспоминал своих питомцев, и радовался тому, что они в момент моего похищения были у человека, который и покормит и присмотрит и погладит с любовью. Не пропадут. Родня? Нет её у меня. Любовь? А что это? Пустая голова логичнее мыслит. Мне надо думать, как отсюда выбираться. Но пока ничего не происходит, я ничего не могу сделать. Пока я заперт в этом резиновом кубе – я бессилен. Остаётся только поддерживать себя в форме, держать мозги чистыми и ждать случая, то бишь действий этих инопланетян. Да, я пришёл к выводу, что это всё-таки пришельцы.

Снова тренировка в бешеном темпе, наработка «на отказ», что бы мозг не думал, что бы думали руки и ноги. Работа до изнеможения, до полного истощение. Иначе нельзя, иначе всё. Иначе - смерть. Нельзя думать, нужно тренироваться. Только так можно разогнать мысли. Сейчас они ник чему. Нужно ждать, долго ждать. Нутром чую - долго. А если буду думать – не дождусь.

В подобном размеренном ритме прошло около недели. Не было новых «гостей», не было «хозяев», была неизменная миска бурды и стакан воды. Были тренировки до полного изнеможения, когда в голове становилось слишком тесно от мыслей. Было серое существование, похожее на стены камеры. Не было скучно, не было грустно, не было страшно. Эмоции – враги. Мне сходить с ума сейчас не к чему. Мысль о том, что меня до сих пор кормят и поят, дарила небольшой сквозняк надежды. Просто живу, полу растительной жизнью и жду.

В один из дней дверь открылась. Открылась в той же стене, где и в прошлый раз. Нужно замечать и запоминать всё. Все мелочи, ибо неизвестно, что в последствии пригодится.

Один широкоплечий «охранник» указал направление движения своей странной рукой. Второго не было. Это как расценивать? Как знак расположения? Или нехватка рабочей силы? Всё равно, голыми руками я с этим зверем не справлюсь. Чую, что не справлюсь. Он ко мне ближе двух метров не подходит, я его не вижу, он сзади. Шагает так тихо, словно призрак. Плюс оружие на боку, а скорость, с которой он его может выхватить, я видел и оценил. Не успею.

Под моими ногами загорается и тухнет светящийся червячок, указывающий направление. Как будто в полу полно крохотных лампочек и хитрая программа управляет Тесеем в лабиринте Минотавра. Эдакий современный вариант старинной легенды. Повороты, длинные коридоры, узкие, широкие, пересекли огромный серый зал. Нигде ничего кроме серого цвета на стенах. Странно. Ни одного живого существа. Может они всех уже…. Того…. Я один остался? Тогда совсем погано.

Червячок указателя под ногами упёрся в глухую стену. В тот же миг в стене появился провал. Дверь. Мгновенно и беззвучно. Даже дрожь по телу от такой совершенной техники. Что оставалось делать? Только входить. Даже если сейчас тут же перерубят пополам, кто их знает? Кто поймёт их логику?

Небольшая комната меня поразила. Это было единственное помещение, из всех, которые я тут видел, в котором была мебель! Огромный старинный письменный стол, наверняка из жутко дорогого дерева, похожий на чёрный авианосец. Пара стульев, разной масти, одно большое кожаное кресло, из тех которые красиво выглядят, но совершенно неудобны для пятой точки организма. Какие то предметы на столе - канцелярский набор, степлер, и пресс-папье в форме земного шара. Небольшое, но судя по виду тяжеловатое.

За столом восседал однажды виденный мною инопланетянин. «Командир». Тот, который командовал когда резали людей. И когда убивали щенка и котёнка. Я всё помню.

Мы смотрели друг на друга. Голый человек с неопрятной щетиной, и восседающий за солидным земным столом не человек, со странными глазами и ещё более странными руками.

- Присаживайтесь на любой предмет, какой вам удобен. –

Этот бесцветный голос. Так вот кто вещал в моей камере? Ну ну. Ещё тебе крестик и галочка, просто так – за мерзкий голос.

Взяв один из стульев, я достаточно бесцеремонно попытался грохнуть им об мягкий пол и плюхнулся на него. Устроившись поудобнее стал ждать. Меня сюда привели. Вот пусть и разговаривает, спрашивает или что он там хочет. Мне резона нет рот разевать.

- Скажите, человек, кто таков был ваш Христос? Он часто упоминается в ваших письменах и трансляционных волнах? –

Сказать, что он меня ошарашил – не сказать ничего. Я ждал любого вопроса, но никак не этого. В первую секунду даже растерялся. И говорил он странно, как будто раньше не умел вообще разговаривать, а сейчас только учился. Произношение было безупречным, а вот построение фраз…. И ударение на слове «человек» не очень понравилось. Голос то был бесцветным, но в нем, где-то краем звериных инстинктов угадывалась издёвка.

- Христос? Великий человек. Был. Давно. Лечил больных, воскрешал умерших. Делал добро. Пытался сделать людей лучше. Пытался… Но его не поняли. И убили. –

- Вы говорите давно? А почему его так часто вспоминают до сих пор? Он, насколько я понимаю, давно умерщвлен?-

- Люди его не поняли. Он просил «не сотворить себе кумира», а они сделали кумиром его. Ему поклоняются, просят помощи и защиты…. –

- Так он жив? – Никакой интонации или реакции лица. Никакой мимики. Как будто робот…. Или очень умный, но очень ещё маленький ребёнок.

- Нет, он умер. Но многие считают, что он не умер совсем. Умерло его тело. А дух его жив.-

- Дух? Что есть дух? –

- Дух? Люди придумали себе сказку, что бы не так страшно было осознавать, что жизнь имеет свой конец. Физическая смерть тела приводит к появлению бессмертного духа. –

- Ваша манера повторять вопросы является нормой в вашем мире? – Он не был раздражён, ему действительно было интересно.

- Для обдумывания вопроса нужно время. Я не знаю, есть ли оно у меня. Поэтому, переспрашивая, выигрываю время на поиски ответа.-

- Вы логичны и последовательны. Я не ошибся в вас. Вы в большей мере подвержены разуму, чем чувствам. Это хорошо. Вершиной цивилизации является разум, а не чувства. –

Это ты что ли вершина? Этого я по понятным причинам вслух не стал говорить. Но парень меня начинал забавлять. Мне не составляло труда сделать каменное лицо и подыгрывать ему. Хочет видеть бесчувственного болвана? Получит. Мне главное подольше с ним общаться. И подольше оставаться в живых.

- Чувства – враги человека. Человек, поступающий под давлением чувств, не контролирует себя. Разум и расчет – основополагающие успеха. – Ты хотел это услышать – ты услышал.

Беседа больше походившая на допрос у ласкового следователя продолжалась ещё часа полтора. Причём складывалось впечатление, что следователь этот малость не в себе. Иногда вопросы не были связанны с предыдущими, были буквально противоположны затронутой теме. Это слегка выбивало из колеи, но я старался отвечать чётко и конкретно. Не разводить дискуссий. Дабы поддержать его мнение, о своём холодном и расчетливом складе ума. Ты не представляешь себе, насколько мой ум расчетлив. Я успел приметить, что пресс-папье в форме земного шара вполне увесистое, скорее всего из камня, невзначай коснувшись его, и заметив, как тяжело оно отклонилось. Хорошо. Такая штука и в руку хорошо ложится, и веса хватит, что бы череп проломить. Человеку. Может и этому хватит. Попробую при случае. Не сейчас. За спиной в открытой двери маячит охранник с пистолетом и у этого пижона на поясе висит подобная штука, поизящнее. Надеюсь я тут не в первый и последний раз. В подтверждение моих мыслей Главный сказал:

- На сегодня вы свободны. Ваш язык не сложен, но наши голосовые связки почти атрофированы. Мы давно исключили подобный анахронизм, как речь. Проще общаться мысленно. Но ваши мозговые волны не совпадают по частоте и ещё ряду параметров с нашими. Мы не можем общаться мысленно. Вы ещё этому не научились. Мы видим ваши мысли, но не понимаем их. Вы наших не видите вовсе. Для получения информации я вынужден учить ваш язык. Это утомительно. Мы продолжим в другое время. Сейчас же вы направляетесь в свой изолятор. –

Без лишних церемоний и расшаркиваний. Ни «до свидания», ни «прощай» - сзади меня материализовался охранник, давая понять, что приём на сегодня окончен, и пора домой на ужин. Всю дорогу назад я размышлял. Анализировал полученную информацию. А информации для размышления мне этот товарищ подкинул немало. Телепаты, инопланетяне, хладнокровные интеллектуалы. Всё больше и больше происходящее здесь напоминало крупный эксперимент. Вот только вместо белых мышей и обезьян были люди. Был я. Мне не нравилось быть подопытным. Ладно, впереди ещё будут встречи, нужна ещё информация, а потом глядишь, и план действий нарисуется.

«Задушевные» беседы стали обыденностью. Иногда каждый день, иногда с перерывами в несколько дней. Он меня расспрашивал обо всём – о нашей истории, о государственном укладе. Не понимал, зачем мы все разделились на отдельные государства, неужто мы не понимаем, что одно сильное общество способно двигать прогресс гораздо быстрее? Что я мог ответить? Я сам не понимал, в чём откровенно признался. Много было всяких вопросов.

- Что такое счастье? Это понятие часто встречается, но чёткого определения для него я не нашёл. – Хотел бы я найти чёткое определение.

- Счастье – это когда человек ставит перед собой сложную цель. Стремится её достичь. И когда достигает, чувствует удовлетворение. – Это было первое, что взбрело в голову. Мне нужно было поддерживать с ним контакт, поэтому я старался походить на него, судя по всему, его это устраивало.

- Странные вы создания, люди, вы убиваете себе подобных, без видимых причин. Вы придумываете себе чувства, хотя все их можно объяснить химическими реакциями вашего тела. Вы придумываете себе несуществующие предметы и им поклоняетесь, хотя уверены, что их не существует. –

- Такова большая часть человеческого общества.-

- Такие как вы составляют меньшинство? –

- Что имеется ввиду «такие как вы»? –

- С минимальным влиянием чувств над разумом. Вы логичны, сообразительны. Ваш мозг работает в нужном направлении, которое вы сами же задаёте. Вы управляете им сами, вами не управляют чувства.-

- С большой долей вероятности могу сказать, что, таких как вы описали, среди людей меньшинство. - Эта странная игра в вопросы-ответы затягивала меня. Мне самому становилось интересно, я давно забыл, что я голый и что нахожусь неизвестно где. Понемногу я формировал в голове образ общества, в котором жили пришельцы. Но в серьёз беспокоила меня одна вещь.

- Извините, мог бы я вас попросить об одной услуге? – Интересно – согласится?

- Да? Что бы вы хотели? –

Я не мылся, с самого момента как сюда попал. Тут всё было стерильно, но всё же человеческое тело вырабатывает отходы и средства гигиены не помешали бы. Потому что мне самому уже было противна собственная вонь. Вкратце объяснил, что мне нужно. После чего меня отвели в небольшую комнатку. Едва закрылась дверь, со всех сторон ударили струи тёплой воды. Ни мыла, ни мочалки. Ну и на том спасибо. Я драил себя обломанными ногтями и чувствовал удовлетворение.

- А можно немного погорячее? – Сказал в никуда, и в тот же миг струи воды стали горячими. Я стоял в облаке пара и получал удовольствие. Воистину – хорошо попаришься, как заново родился. Еще бы побриться, ненавижу бороду. Ладно уж, потерплю.

- Достаточно. - Струи воды пропали. Теперь бы обсохнуть. В ответ на мои мысли с разных сторон подул теплый ветер. Замечательно. Просто отлично. Даже настроение поднялось. Но лучше попридержать улыбку. Обсохнув и выйдя, я был готов провести в беседах ещё пару часов. Но мой «следователь» прервал допрос совершенно неожиданно, и я возвращался в камеру. Кстати, охранник, приводивший меня к «старшему» уже не маячил в проёме двери. Дверь теперь за мной закрывалась. Это хорошо, видимо мне начали доверять.

 

Дни шли за днями. Кажется даже недели за неделями. Я перестал следить за временем. Перестал отмечать «ночь» и «день» - это было бесполезно. Когда хотелось спать – была «ночь», когда просыпался – «день». Я втянулся в эту рутинную жизнь. Я чувствовал себя скорее животным, чем человеком, венцом природы, совершенным созданием. Как всё-таки мы ещё недалеко ушли от наших звериных предков. Я вот вполне обхожусь без благ цивилизации, правда, выбор у меня не богатый. Веду полурастительный образ жизни. Если бы не беседы с «главным» наверняка уже двинулся бы рассудком. Хотя нет, вряд ли. Не может мой мозг просто так перестать работать. Пока я хочу жить – до тех пор я и буду жить. Это уж точно во мне инстинкты говорят. Борода отросла уже солидно. Длинные волосы падали на глаза. Только по этим признакам я мог определить, сколько времени я в заточении. Хм. А кто-то из наших ещё остался? Я невольно ассоциировал себя с теми людьми, которых видел в зале массовой казни. Среди совершенно чужих существ, тянешься к подобному, даже если ты всеми силами избегал общества раньше. Странные мы создания. Вот и спрошу во время следующей «беседы». Мне давно позволяли задавать вопросы. И почти всегда я получал на них ответы. Видимо моё поведение более всего соответствовало их стандартам разума.

Что я успел выяснить за прошедшее время? Немного. Например, то, что всё на корабле управляется, скорее всего, с помощью мысли. Сам корабли похож на некое аморфное существо, преобразуемое пришельцем, отдающим команды в любой предмет. Ну не в предмет, а в любое помещение для любых целей. Так правильнее будет. Смог узнать, что оружие их настроено персонально на каждого пришельца и убьёт любого другого, кто до него дотронется.

Я не смог узнать, откуда они. Не смог узнать, зачем им люди. Не смог понять, зачем весь этот массовый эксперимент. Не мог понять сам, а спросить? Спросить, наверное, было просто страшно. Да, мне не стыдно признаться, мне было страшно. Страшно задать вопрос и услышать ответ. Я не знал, что мне ответят. Я боялся ответа.

Вновь открылась дверь и вновь тот же охранник. Привычным путём идём к каюте Капитана. Так я окрестил главного пришельца, потому как представиться он, видимо забыл, ну а я, как водится, сам спросить постеснялся.

Тот же стол, те же стулья. Привычно разваливаюсь на стуле. Всё это происходит уже, наверное, в сотый, или в сто двадцатый раз.

- Скажите, что происходит с этим человеком? Для чего он так поступает? - Как всегда вопрос был неожиданным и внезапным. Без предисловий и приветствий.

Прямо над столом появилось прозрачное изображение. Такая же камера как у меня. Внутри меня что-то дёрнулась жилка – там был человек. Живой. Пока ещё. Молодой парнишка с длинными волосами. Он сидел на полу расставив ноги и остервенело грыз свои запястья. Из глаз текли слёзы, он что-то бормотал, это было видно по движению губ. Только спустя несколько секунд я понял, что он делает. Он грыз себе вены. На секунду мне его поступок показался симпатичным. Ну уж нет. Не дождётесь. Глупец. Или просто слабак. Может, кому покажется, что это показатель смелости, так вот взять и перегрызть себе вены. Этот выход не по мне. Это удел слабых и глупых. Удел сдавшихся. Никогда не сдавался. За что был неоднократно бит, будучи совсем ещё мелким мальчишкой. Но всегда поднимался. Даже когда в детдоме в драке сломали руку, нос, кровь хлестала, как из резанного, а кость торчала наружу, всё равно поднялся и улыбался. После этого меня никогда не били.

- Так зачем он это делает? – Нужно давать ответ.

- Он слаб. Его разум не выдерживает изоляции и лишения всего того, что он когда-то имел.-

- А почему вы так не поступили? –

- Потому, что я сильный. Сильнее его.- Кажется, мой лаконичный ответ его удовлетворил.

Эх, парень парень. Ты не дома, тут тебя никто не будет спасать. Здесь нет скорой помощи и добрых друзей, которые вовремя заметят и помогут. Тут есть холодные и расчетливые экспериментаторы. Им просто интересно, как ты будешь медленно умирать. А они всё будут конспектировать. Глупый ты. Хотя может в чём-то и прав.

- А что происходит с этим экземпляром? – Картинка на экране сменилась. Новая камера, близняшка моей.

Та самая девочка Леночка. Жива! Вот только сейчас я не смог бы назвать её красивой. Никак. Тощая, растрёпанная. Огромные больные глаза. Зажалась в углу и сидит зыркая по сторонам. Что это с ней? Хотя я уже знаю – что.

Посреди комнаты появилась тарелка с пищей и стакан. Всё как у меня. Но девушка при этом дёрнулась и закричала…. Да. Всё. Это всё. Безумные глаза были у неё и тогда, когда мы с ней виделись в последний раз. А теперь…. Пена изо рта, судорожные движения. Её мозг умер. Осталась лишь визжащая оболочка. Да-а-а, на тебе, Капитан, крестиков ставить уже некуда. Жаль девушку. Очень жаль.

- Её разум не выдержал. Он умер. – Стараюсь говорить так же спокойно, как и всегда, не успев дождаться вопроса от Капитана. Нет, внутри ничего не клокочет от ярости и гнева. Просто переключатель внутри головы встал в позицию нового режима, а все предохранители я только что собственноручно заменил на толстые медные «жучки». Я ещё не знаю, что будет. Посмотрим.

- Нет. Её мозг жив. Все лишь нарушены связи на клеточном уровне. Гормональные и вещественные связи. Это вполне поправимо. Но отчего это произошло? Это последствие вашей излишней эмоциональности. – Последнее не было вопросом, это было утверждением.

- Скажите, я могу спросить? – Я больше не боялся получить ответ.

- Спрашивайте, вы заслуживаете получать знание. Вы не раб чувств.-

- Для чего вам это всё нужно? – Для наглядности я ткнул пальцем в экран, на котором визжала и плевалась девушка.

- Исследования. – Лаконично. Но так просто я не отстану.

- Это я понимаю. Но почему именно люди? –

- Вы хотите знать? Ну что же, я думаю, вы заслужили знание. Вы многое нам прояснили. Всё очень просто – вы, люди, продукт наших генетиков. – Не могу сказать, что я удивился. После всего пережитого, удивляться было трудно.

- Вы – крупный эксперимент нашей расы. И второй неудачный. Наша раса очень стара. По вашим меркам…. Вы не сможете себе представить себе этот отрезок времени, в вашем языке не хватит числительных. Во Вселенной очень редко встречается разум. Даже мы встретили всего лишь одну разумную расу. Но она нам настолько чужда, что мы не поняли друг друга. После чего был разработал проект вашего эксперимента. Была выбрана планета, доведена до приемлемых условий жизни. Мы создали на вашей планете те же условия, что и на нашей, в момент зарождения жизни. Мы завезли на планету простейших одноклеточных и дали им несколько миллионов ваших лет на развитие животного и растительного мира. Целью эксперимента было расселение разума по вселенной. Появились первые виды животного и растительного мира. Мы вернулись и провели генную коррекцию некоторых видов. Им были имплантирован генный материал нашего народа, низших каст, Учёных и Воинов. В следующее наше появление мы обнаружили, что животные не смогли обрести разум. У них было двести миллионов лет. Но те, кого вы называете динозаврами, так и не обрели разум. Только зачаточный, инстинктивный. Этим проектом изначально руководил я. Я, Принимающий Решения. Эксперимент провалился. Но были сделаны выводы. Решено взять генный материал от высшей касты. Был взят мой генный материал. Но динозавры оказались тупиковой ветвью. Для выявления более выносливого естественного вида были созданы критические условия, на грани выживания всего живого. Нам был нужен сильнейший вид, способный быстро приспосабливаться к изменяющимся условиям жизни. Динозавры не выдержали конкуренции с млекопитающими. Это был аборигенный вид животных, который начальными условиями экспериментом не был запланирован. Млекопитающим был введён генный материал. Они эволюционировали в разумную расу. В людей. –

Это было интересно. Я вот только не понимал одного – сколько же этому дяде лет? Каким бы он не был Кащеем Бессмертным, хоть и Принимающим Решения – столько миллионов лет не живут. О чём я незамедлительно и спросил. Я стал смелым. После откровений о происхождении рода людского это были мелочи.

- Всё дело в особенности межзвёздных путешествий. Если считать вашим временем, весь эксперимент занял нашего субъективного времени – два года вашего времени. Объяснить я вам это не смогу, у вас нет терминов.-

Ну да, мы же «неудачный эксперимент», откуда у нас такие термины.

- Ну отчего же, всё примерно понятно – я не решил поумничать, я просто говорил что думал – всё дело в движении быстрее скорости света? Я прав? –

Мне на секунду показалось, что я его удивил.

- В общих чертах вы правы – его язык за время нашего общения стал почти безупречен – но это определение очень общее. А вы, люди, нас разочаровали ещё больше предыдущих образцов. Вы смогли обрести разум, но это лишь благодаря нашей сильной генной структуре, но не смогли им воспользоваться. Ваш род появился 20 миллионов лет назад. И за это время, ваш разум только и делал, что убивал себе подобных. Вы погрязли в собственных эмоциях. Ваш прогресс надолго остановился. По нашим расчетам сейчас вы уже должны были осваивать межзвёздные путешествия. Но вы не двигаетесь в этой области. Вы двигаетесь к собственному деградированию либо самоуничтожению. Вы идёте не правильным путём. И по оценкам наших учёных шансов избавить вас, от мешающих вам эмоций нет. Вы неудавшийся эксперимент. Такие особи как вы, лишь подтверждают общее правило. По всей вероятности придётся начинать третий круг эксперимента. –

Ты смотри-ка, ещё один указатель истинного пути выискался. Тошно мне от тебя уже. Ещё тошно оттого, что я тоже твой потомок. В моей крови твои гены. Может оттого, я спокойно убивал людей, не мучаясь совестью? А может это во мне часть «аборигенного вида» зверей, не поддавшийся цивилизации. Э-э-х, Иисус, если бы ты знал, КТО действительно наш всевышний отец, ты, наверное, сгорел бы со стыда.

На губах плясал вопрос о том, что же будет со мной. Но. Но. Но…. Я не боялся его задавать, просто переключатель в голове сделал этот ответ неинтересным.

- Знаете, я представлял себе высшую силу, высший разум несколько иначе. – Меня понесло.

- Что вы имеете ввиду? –

- Я? Ничего. Просто вы – отец человечества, и вы своими руками убивали своих детей? Просто так, ради того, что бы посмотреть на эмоциональные реакции других людей. –

- Дети? Нет. Вы экспериментальный продукт. Всего на всего. Вы – способ достижения наших целей. А как вы сами говорили – главное цель, пути к ней неважны, достижение её, есть главное благо. – Он говорил сейчас те слова, которыми оперировал я сам. Эти слова я говорил ему. Мне стало противно. Да, явно «не убий» придумал не ты. В душе моей появилось что-то скользкое и холодное. Я – потомок этого человека. Нет, не человека, этого рафинированного разума. Даже наши люди лучше тебя, папаша. Что же мне с тобой делать?

Я с интересом разглядывал Принимающего Решения, склоняя голову то в одну сторону, то в другую. Ха! Ну, я ведь тоже могу «принять решение». Я улыбнулся. Впервые за все те месяцы, что я тут нахожусь. Улыбнулся от души, широко. Как потягивается человек утром после долгого сна. И мне понравилось.

- Эмоции? Вы тоже им подвержены? – Он не был встревожен. Он как всегда был равнодушен, его интересовал только голый факт.

Я резко повернул голову на несколько градусов влево и посмотрел за его спину. Решение было принято.

Он оказался обычным предсказуемым человеком, ну да ведь «по образу и подобию» – он обернулся. Зря. В мгновение мощный толчок обеими ногами бросил моё тело вперёд, корпус в корпус. Напрасно многие смеются, видя в кино, как герой кидается головой вперёд на врага. Это с виду всё выглядит коряво и безобидно. Когда твой корпус под действием мощного импульса, приданого двумя ногами врезается в тело врага, когда лопаются внутренние органы и ломаются рёбра. Конечно – безобидно, совсем.

У меня была всего доля секунды когда он отвёл глаза. Он даже среагировал на моё движение – его рука успела снять оружие с пояса. Потом я ударил в него всей массой тела. Он оказался очень лёгким, отлетел от стола и ударился со всего маху об стену. Хоть она и была резиновой, ему это не помогло. А меня не остановило. Новый прыжок и я около него. Он не потерял сознание, шевелится. Поворачиваю его голову лицом к себе и с короткого размаха бью кулаком в лицо. Рука заныла, а голова Капитана дернулась как кукольная. Ничего, тебе полезно отведать того, чем сам кормил. Неожиданно он открыл глаза и посмотрел на меня. Не было в глазах потерянности или удивления. Такое же выражение, как и всегда. Наверное, я ничего не понимаю, но решение я уже принял.

- Это тебе за девочку-Леночку, это тебе за мальчишку-самоубийцу, это тебе за котёнка и за щенка…. – Я бормотал себе под нос. Взяв его за подбородок, двумя короткими ударами согнутого пальца выбиваю ему глаза. Ты хотел эмоций? Хотел посмотреть? Ну, давай, посмотри теперь. Что же ты не смотришь? Не можешь? Ай-ай-ай! Какое горе.

- Ты мне сука, за всё сейчас ответишь. За моё гнилое детство, и поганое настоящее. Ты же наш общий отец, ты же всемогущий. – Принимающий Решения шевелился. Но моя нога на его голове не давала ему свободы маневра.

- …хрр….вы глупый….. – Он смог выдавить из себя несколько звуков.

Это я то глупый? Нет, это ты глупый, а я хитрый и сильный. А ты глупый и поэтому сейчас умрёшь. Не потому что мне так хочется, а потому, что на тебе уже негде ставить крестиков. В моём мире я убил бы за один такой крестик. А мой мир создал ты – будь добр, живи по его законам, хоть ты и бог. Законы – они для всех одни. По крайней мере мои!

Одна рука на подбородок, другая на затылок. Нога на грудь. Рывок. Хруст. Два коротких движения из стороны в сторону и рывок изо всей силы. Да-а-а, отец, не такой уж ты и всемогущий. Темно красная, почти чёрная кровь вытекала из безголового тела. Обломки позвоночника торчали из шеи, а голову я держал в руках. Всё, папа, не будет больше экспериментов с твоим генофондом. Я его сейчас изведу под корень. И бросаю голову под ноги.

Острый осколок кости больно впивается в ступню. Череп треснул как арбуз. А мозги и вправду по цвету похожи на наши. Всё. Я стоял позади огромного стола в странной комнате неизвестного корабля, голый бородатый и волосатый мужик, весь перемазанный кровью, и улыбался. Мои глаза сейчас были не лучше глаз Леночки. Может, я потерял разум? Нет, я обрёл свободу. И не утратил желания выжить!

Странный пистолет валялся в паре метров от меня. Эх, будь что будет! Рука охватывает непривычную рукоять. Что-то больно кольнуло в ладонь. Хм, не умираю? Значит, не соврал «отец» - его гены во мне! Значит живём! Не знаю, какой тут боезапас, но парочка первых, кто сюда войдёт, умрёт.

Словно в ответ на мои мысли начала таять дверь. Мне неоткуда было ждать помощи. Друзья сюда не придут. Да и нет у меня друзей. Навскидку стреляю в проём, ещё не видя, кто там, одновременно смещаясь ближе к столу.

Дыра в стене напротив открывшейся двери и обугленное тело говорит, что я попал, и что луч у моего оружия весьма широкий! Это хорошо. Что-то мелькнуло в проёме и два выстрела, нет не прозвучали – оружие бесшумное, но слева от меня в столе появилась дымящаяся дыра, а второй пришёлся чуть выше моей головы. Не долго думая, делаю два выстрела, по краям двери заметно расширяя проём, и вижу, что попал как минимум в одного. Хорошо когда твоя психика сходна с психикой противника. Легко предугадать, куда он будет прятаться.

Горячая волна, заливая мозг шокирующей болью, ударила в спину. Падаю и вижу, что новая дверь открылась в другой стене и вижу силуэты. Поздно ребята, поздно. Некому у вас больше решения принимать. Боль мешала мыслить. Шевелиться я не мог, но видел, что пистолет так и остался, зажат в целой правой руке. Левая сторона тела была обуглена до черноты. Поэтому и больно. Ну да ничего. Мне бы ещё разик на курок нажать, ещё одного гада с собой забрать, а потом можно и помереть.

Ну что, подходите! Чего боитесь? Я же даже не шевелюсь! Эх! Человечество! Ничерта ты не узнаешь. Я тебя спас от «ликвидаций последствия неудачного эксперимента»! Пока прилетит новый «Принимающий Решения», надеюсь, пройдёт ещё пара миллионов лет. Люди успеют либо извести себя на корню сами, либо дать отпор. Так что, должно мне человечество, ой как должно. Ну что вы там? Кто-то подходит? Или так и будете стоять в дверях? Я так высоко руку для выстрела поднять не смогу. Эй! Человечество! Ты себе не льсти, не ради тебя я это делаю! А ради своих Клима и Джулиуса, и ради девочки-Леночки, и ради самого себя! Чёрт! Как больно! Сознание не выдерживает боли. Я что – умру от болевого шока? Нет уж! Дудки! Собираю в кулак остатки воли и сил и поднимаю пистолет, он качается в руке. Нажимаю на курок, но не попадаю в противников собравшихся в дверях. Ну, чего вы? Заходите! У меня времени мало!!!

Всё. Сейчас отключусь. Кажется, уже на мгновение отключался. Ну что же они медлят? Вонь собственной горелой плоти раздражает. Внезапная шальная мысль прорезала затуманенный мозг. Сквозь пелену боли вспоминаю, как в местном душе включилась сушилка, едва я подумал, но сказать не успел. Как пистолет Принимающего Решения не убил меня. И что весь корабль управляется мысленно. Мне терять нечего. Я подумал как можно чётче: «Корабль – спасай», я не знал, что из этого получится, я просто отключился. Сил больше не оставалось.

 

Добров Дэн. 11 декабря 2006 года.