Он изъездил страну поперёк и, как водится,- вдоль. Он искал понимание в лицах случайных прохожих… Он почти перестал ощущать безучастия боль, А она рисовала морщины на высохшей коже… Он глядел на афиши театров сквозь стекла очков, Он глядел на безумие мира сквозь призму азарта. Он жалел беспризорных детей и бродячих щенков, Наблюдая за жизнью в немытые окна «плацкарта». Он смеялся, когда от грозы цепенела земля, Он придумывал разнообразные цели и смыслы, И развенчивал их, и выращивал снова «с нуля», Поражая прохожих исправным течением мысли… Он грустил иногда, если вдруг оставался один, Он терпел одиночество стойко ночами слепыми. А, с рассветом, счастливый, на берег реки выходил, И шептал непонятное что-то на мертвой латыни. Так и жил… без особых грехов и ненужных затрат, Так и умер … без лишнего шума, никем не любимый... Не отец и не дед, не супруг никому и не брат… Человек. А прохожие шли, как положено, мимо… |