Опять этот сон… Стрела, пущенная кем-то из защитников стен замка, неизбежно находит его в толпе гремящих оружием воинов, общим воплем устрашавших осажденных. Звук металла о металл. Доспех не выдерживает и боль огнем впивается в ребро, останавливая полет наконечника. Он не видел арбалетчика, избравшего его своей мишенью. Но, падая на спину, успел прохрипеть проклятье в его адрес.

- Барон ранен! Спасайте барона!

Несколько человек неуклюже подхватили его на руки, делая боль еще более нестерпимой, и побежали со своей ношей прочь от стены.

- Лекаря! Лекаря!

С него стягивали доспехи. Потом кто-то рявкнул зычно:

- Вставьте ему что-нибудь в зубы. Я выдерну стрелу!

Это было последнее, что он слышал. Густая черная пелена утопила его в небытие. Все пропало…

Сейчас он проснется на своей постели. Вспотевший, напуганный, но живой и здоровый. Только красное родимое пятно на груди, величиной с рублевую монету, снова станет багровым и в нем будет ощущаться назойливый зуд.

Так было каждый раз, когда сон заканчивался. Так будет и теперь. Но… Что-то слишком долго окутывает его эта тьма. Боль в груди не утихает.

- Раздвиньте ему губы! Скорее! Влейте жидкость из этого кубка. Заставьте глотать! Всю! Вот так… Теперь оставим его одного. Ему нужен покой и хороший сон. И воздадим хвалу Господу за милость его. Барон Троп будет жить.

Тишина обступила ласковым кругом.

«Просто он в этот раз немного затянулся. – Подумал Владимир. – Сейчас все встанет на свои места…»

- Вольдемар… Вольдемар… - Шептал нежный женский голос, так похожий на голос мамы. Рука ласково теребила его волосы, как это любила делать мама, укладывая его в детстве спать. – Вы – достойный рыцарь дома Тропов. Я горжусь своим сыном. Ваша атака заставила защитников замка отдаться на волю победителя. Воины завершили победу. Теперь замок принадлежит нам.

- О чем Вы, сударыня?

Владимир, не открывая глаз, произнес фразу, которая удивила его двумя неожиданностями: к своему удивлению, он свободно изъяснялся на языке германцев; он достаточно холодно общался с дамой, которая назвала его своим сыном и, очевидно, всей душой ждала выздоровлении.

- Позвольте мне побыть одному…

И опять этот не достаточно теплый тон. Что происходит?

- Простите, барон, если я утомила Вас. Но… матери не могут иначе.

Легкие шаги прошелестели по каменным плитам пола и, где-то в стороне, раздался звук закрываемой двери.

Но тут же дверь вновь отворилась. Владимир заставил себя открыть глаза. Перед ним предстал сухонький старичок с реденькой бородкой и задумчивыми голубыми глазами.

- Вы пришли в себя, мой господин? Госпожа-мать принесла эту радостную весть…

- Кто ты? – Оборвал его Владимир.

- Вы не узнаете меня? – Старичок выразил на лице такое удивление, словно встретил говорящего паука. – Я верно служил еще Вашим отцу и деду. Да будет вечной их память! Я – лекарь этого дома. И это я вернул Вас в этот чудесный мир, чтобы вы могли приласкать прибывшего в замок ребенка, объявив его Вашим сыном и наследником, а его мать Вашей супругой.

- Какой наследник? Какая супруга?

В глазах старца обозначилось хитрое выражение.

- Тяжелое течение болезни вырвало Вас из жизни на долгий месяц. Опасность была велика. Но, знаменитое здоровье Тропов в очередной раз одержало победу! Пока Вы были в беспамятстве, у Вас родился сын. Его-то и привезли на встречу с отцом. Вы огласите избранное Вами имя наследника.

А теперь позвольте подать Вам завтрак.

- Позволяю. – Растерянно произнес Владимир. Он так до конца и не понял происходящего.

* * * * *

 

- Галина Кирилловна! Галина Кирилловна! Гость из сто тринадцатой…

- Что там опять?! – Над столом начало медленно принимать вертикальное положение дородное женское тело. – Все у тебя – не как у других, Надежда! Ну, говори.

- Этот гость из номера не выходит, на звонки не реагирует. Как мертвый.

- Следи за речью, милочка! Пойдем смотреть твоего гостя. Наверное, с перебору очнуться не может. Они завсегда так…

- Он, вроде, непьющий. Сам так заявил, когда я ему вчера вечером пивка холодненького предложила…

Машина неотложки, под рев сирены, пересекла городок по диагонали и на полном ходу влетела в ворота районной больницы.

После осмотра пациента главврач звонил областному начальству:

- Редчайший случай. Ни какой реакции на внешние факторы. Похоже на состояние глубокого сна. К вам бы его, в область…

- Хорошо! – Получил он в ответ. – транспортируйте к нам. Тут им займемся. Органы оповестили?

- А как же, Игнат Васильевич!

- Ну, пока…

На единственной кровати в маленькой палате неподвижно застыло облепленное разными датчиками тело. Глаза закрыты. Только слабое дыхание да легкий шум контролирующей аппаратуры подтверждали присутствие тут жизни, кипучее течение которой на каком-то мгновении зависло, противясь закону движения времени.

В коридоре, возле входа в палату, похожий на боксера-тяжеловеса, бородатый мужчина в бледно-голубом халате объяснял стоявшей перед ним жгучей брюнетке:

- Случаи в практике редкие, но не опасные. Достаточно хорошо изучены. Будем надеяться…

- Когда же он проснется?!

- Этого, уважаемая, никто точно сказать не сможет. Подача сигнала организму на пробуждение за пределами наших возможностей. Пока.

- Я слышала, что такие сны могут длиться месяцами?

- Бывает, и годами. Да. Но, мы с Вами будем надеяться на более скорый исход, уважаемая. – Он тут же обратился к подошедшей медсестре. – Доступ этой женщине в палату свободен в любое удобное для нее время. Отметьте!

- Спасибо, доктор.

 

* * * * *

 

Еще два рослых парня, сошедшие со сцены шекспировского спектакля о принце датском, появились в спальне. Каждый из них нес в руках подобие столика для фуршета, сплетенные из каких-то блестящих веток. Из-под салфеток, покрывавших столики, доходили запахи горячего мяса и каких-то ароматных трав. Водрузив столики у изголовья кровати, по знаку старика-лекаря, они устроили Владимира в полу сидячее положение, подложив за спину пару больших подушек, и затем оба удалились, низко кланяясь.

Когда трапеза была закончена, лекарь обратился с вопросом:

- Вы готовы сейчас пригласить супругу, или…

- Погоди. У меня после болезни что-то с памятью. Вроде, она меня на время покинула.

- Такое бывает, барон. Рана была слишком тяжелой… - И опять хитринка промелькнула во взгляде старика.

- Тогда расскажи о жене, о сыне… Я не помню своей жены!

- Не мудрено. Вы были с ней всего несколько дней после набега на земли славянского боярина. Набег был удачным. И казне Вашей прибавление, и воинам добыча. Чтобы не быть совсем битым, боярин и предложил Вам в жены свою дочь, соорудив ей богатое приданое.

- Я согласился?

- Не раздумывая! Такая красавица! А во время похода на славян, в котором вы позволили себе пробыть безвестно более года, Ваш сосед – барон Айрих, захватил Ваш замок и провозгласил себя владетелем всех ваших земель, понудив Вашу мать признать это право за ним. Но, Ваше славное возвращение все расставило по местам. Айрих пал в бою. Теперь Ваше право присоединить его владения к своим, так как все наследники уничтожены Вашими доблестными воинами . Правда…

- Что еще?

- Ваша добрейшая матушка распорядилась сохранить жизнь пятилетней дочери Айриха, поручив ее слуге и отпустив на все четыре стороны.

- Она поступила верно! – Владимир облегченно вздохнул, обрадованный тем, что кровавая месть, очевидно, бывшая законом времени, в которое он попал, не погубила жизнь маленькой девочки.

- Слава Всевышнему! Ваша матушка так переживала, ожидая Вашей оценки ее поступка и возможного желания его изменить. Теперь все устроилось.

- Как имя отпущенной?

- Валентина.

- Странно услышать здесь это имя…

- Барон Айрих любил странности.

- Зови жену и сына. Будем знакомиться.

- Да, мой господин. – И лекарь, загадочно улыбаясь, шажками похожими на поступь цапли, вышел за дверь.

Спустя некоторое время от двери донеслось:

- Ваша жена с сыном, господин барон!

Владимир изобразил приветливую улыбку.

- Я жду! Пусть войдут!

В комнату вплыло чудо с ребенком на руках. Владимир никогда не видел таких огромных синих глаз. В одежде именитых женщин средневековой Руси, которую он мог ранее видеть только в исторических фильмах, перед ним стояла сказочная красавица.

«А Вольдемар Троп – не дурак! - Поневоле подумалось Владимиру. – За обладание такой красавицей можно пойти на любой мир!»

Из-за спины женщины выглядывал немолодой бородач с такими же синими глазами, одетый в яркую красную рубаху до колен, опоясанный широким кожаным ремнем.

- Ты кто? – С удивлением ткнул в него пальцем Владимир.

- Толмач. Переводчик по-вашему. Приставлен доводить до тебя, господин, сказанное моей боярышней.

- Ладно. Побудь пока. Может, потом и не понадобишься.

Та, кто должна была быть всенародно объявлена женой Вольдемара и матерью его наследника тут же обратилась к нему:

- Рада твоему выздоровлению, мой барон! Позволь представить тебе сына?

В руки Владимира был уложен сопящий комочек, закутанный в дорогие ткани.

Для радости матери он тут же объявил:

- Прелестное дитя! Отличный наследник! Как только лекарь даст согласие, мы соберем пир и я, как установлено обычаями и верой, объявлю тебя супругой, а маленького Эрнста – наследником. Пригласи ко мне мать. Я обсужу с ней подготовку празднования.

 

* * * * *

 

Уже много вечеров она проводила у кровати Владимира в надежде, что вот сегодня он откроет глаза и привычно спросит:

- Так, кто чернее – ты или ночь?

Ей так хочется услышать его голос. Раньше она и представить не могла, как любит этот голос. Теперь часто голос чудился ей во сне. Она внезапно слышала его в толпе людей на улице. Поначалу даже пробивалась сквозь поток прохожих, чтобы увидеть его. Потом поняла, что встретиться с ним нельзя нигде, кроме этой, убивающей своей тишиной, палаты.

А он лежал перед ней необычно тихий и молчаливый. Этот балагур и вспыльчивый спорщик, которого зачастую приходилось просить быть менее эмоциональным.

Непривычно. Даже немного жутковато было ощущение его присутственного отсутствия в реальной ситуации.

Уже в который раз, от этих мыслей, слезы сбегали по ее щекам.

- Ну и когда же ты вернешься ко мне? – Она прижалась лицом к его груди и, не сдерживаясь, разрыдалась.

- Все будет хорошо! – Прозвучал тихий голос за ее спиной. – Поверь мне, Валентина.

Абсолютно незнакомая ей женщина лет пятидесяти от роду, одетая в костюм придворной дамы времен крестовых походов, приветливо ей улыбалась.

- Все будет хорошо. Прости, но так было нужно.

- Нужно? А кто вы такая? Я позову сестру!

- Никого ты не сможешь позвать, пока мы с тобой обо всем не поговорим.

- Так кто же Вы?

- Я? Если считать по разнице во времени, то много раз с приставкой «пра» бабушка твоего супруга.

- Вы в своем уме?

- Вне всяких сомнений. Еще и в твоем. Никто, кроме тебя меня, не видит и не слышит. Я для тебя - просто твой сон. Но сон, который связал прочно твоего мужа с далеким его предком.

- У меня есть выбор?

- Умная женщина. Выбора нет. Я пришла к тебе по той причине, что стала невольной участницей событий, где твое участие не предполагалось. Вы с Владимиром настолько душевно слились во едино, что твои призывы к нему отсюда мешают ходу возложенной на него миссии.

- Какой миссии? Не оборвать древний род Тропов, потомком одной из ветвей которого станет и он сам.

- Но, почему он?

- На груди Владимира, чуть выше сердца, есть родимое пятно. Это – след раны, полученной его предком. Только тот из потомков, кто обладает этим знаком судьбы, мог быть избран для миссии спасения рода. Владимир сейчас выполняет эту миссию.

- А потом?

- Потом все встанет на свои места. Он перестанет видеть сны о страшном ранении. А ты просто все забудешь…