Куземко Владимир Валерьянович.

 

К О Т А Н Т О Н

Р А З Б И Р А Е Т С Я

С

И Н С Т И Т У Т О М . . .

 

…Нога нашего человека ещё не топталась просторами Омега – полей, а в одном из уютных тупичков советской науки который уж год уютно дремал совершенно засекреченный и потому абсолютно неизвестный широкой общественности Научно – исследовательский институт Омега – проблем, - две с хвостиком тысячи околонаучных сотрудников во главе с профессором Вермишелевым, сделавшим блестящую каръеру благодаря умному выражению лица и умению даже из сушённых яблок выжать в научные отчёты о проделанной работе благоухающий гранатовый сок…

 

Вермишелев давил своих людей как пресс, но он же и давал им жить, и жили они за широкой вермишелевской спиной - не тужили!.. Сочиняли статьи и диссертации, изобретали проблемы и гипотезы, женились на молоденьких лаборанточках и отдыхали от опостыливших мужей в крымских пансионатах, строили кооперативные квартиры, гаражи и дачи. Публиковались в различных журналах и коллективных сборниках, засекреченных до такой степени, что даже спецбиблиотекари из спецбиблиотек имели право заглядывать туда лишь краешком глаза, да и то под бдительным присмотром как минимум двух товарищей из «первого отдела»… В общем, шла нормальная творческая жизнь обыкновенного ( хоть и засекреченного ) научного коллектива.

 

Плюс ко всему этому в 18 – й лаборатории ухитрились вмонтировать в японский суперкомпьютер портативный высокопроизводительный самогонный аппарат, сработанный на таком высочайшем научно – техническом уровне, что те же глазастые на всё передовое самураи лопнули бы от зависти, имей они возможность хотя бы краешком глаза глянуть на это великое чудо НТР… Однако 18 – я из скромности не претендовала на роль лидера мирового самогоноварения, и потому про свои достижения в этой области помалкивала, а просто втихую производила живительную влагу в таких громадных количествах и такого замечательного качества, что часть выделяемого на лабораторские нужды казённого спирта теперь здесь тратили и на научные цели…

 

С разрешения курирующего НИИ вице – Президента Академии наук Сергея Леонидовича Великанова Вермишелев обзавёлся тремя заместителями. Двое из них были преданными ему лично людьми, а третий - кот Антон.

 

Кандидат наук Антон Леопольдович Великанов страдал… Для того ли он, первый в истории человечества кот – исследователь, эстет и интеллектуал, годами преодолевал сложнейшие преграды на пути к признанию и успеху, чтобы теперь бесславно прозябать на ничтожной и маловлиятельной должности заместителя директора НИИ по хозяйственной части, а проще говоря - ниишного завхоза?!. И перспективы на обозримое будущее не прельщали - слишком уж много наукообразных ослов паслось просторами Омега – полей, поди – ка пробейся к вершинам славы сквозь их сплочённые общими тёмными делишками ряды!.. Да ещё и этот Вермишелев, смутно опасавшийся кота Антона ( любимчика академика Великанова! ) как опасного конкурента, норовил втихую подставить ножку, скомпрометировать чем - либо и убрать с дороги… Уйди завтра Сергей Леонидович на заслуженный отдых - и оставшийся без своего единственного покровителя кот Антон вмиг будет разорван на кусочки всей этой шайкой ныне трусливо помалкивающих и ждущих своего часа шавок.

 

Будучи личностью не только утончённой, но и предусмотрительной, Антон Леопольдович пришёл к закономерному выводу, что директора НИИ Вермишелева самое время, выражаясь научным языком, стабильно дезактивировать, а говоря по – простецки - подстеречь в тёмном углу и пришпандопить!.. Заодно неплохо бы сыграть в ящик и всем остальным сотрудникам института. Единственный случайно уцелевший Антон Леопольдович тогда естественным ходом событий окажется в эпицентре воссоздания НИИ Омега – полей и всенепременно станет его новым директором, что полностью соотвествовало бы как личным целям кота Антона, так и стратегическим интересам поступательного движения советской науки…

 

Этой идеей кот Антон при первом удобном случае поделился с Сергеем Леонидовичем. Понятно, что сделал он это тонко и деликатно, избегая прямых формулировок, излагая суть на уровне иносказательных намёков, доступных восприятию лишь наиболее понятливыми… Но как раз очень понятливым академик Великанов и был. Взволнованно моргнув, он косвенно дал понять, что столь долгое время в прошлом возглавляемый им. НИИ Омега – проблем дорог ему как память о лучших годах жизни, и что профессор Вермишелев при всех своих минусах имеет и некоторые плюсы, в частности - он сыграл свою весомую роль в успешной вспашке Омега – полей… А сколько замечательных и хорошо, даже близко знакомых Сергею Леонидовичу ученых трудится в НИИ - неужто со всем этим можно вот так просто взять да и расстаться?!.

 

Кротко усмехнувшись, Антон Леопольдович мягко намекнул, что лишённые облагораживающего воздействия непосредственного общения с академиком Великановым его былые сотрудники под началом обленившегося Вермишелева деградировали и полностью разложились, для отечественной науки они нынче - бесполезный балласт… И, кстати, известно ли Сергею Леонидовичу, как за глаза отзываются о нём многие из тех, о ком он сейчас так трогательно заботится?.. Кот Антон вставил в «Панасоник» случайно оказавшуюся у него под лапой кассету с соответствующими цитатами из публичных выступлений и приватных бесед целого ряда ведущих ниишников. Судя по этим записям, былые ученики и соратники академика сегодня почти только тем и занимались, что всячески обливали грязью Сергея Леонидовича, ниспровергая его как научного лидера и опорачивая как человека с якобы присущим ему множеством отвратительных слабостей и мерзких пороков. ( У меня не поворачивается язык повторить хотя бы одну десятую того, что было записано на той кассете! ) Бледнея и ёжась, Сергей Леонидович то и дело восклицал: «Как, и этот обо мне - т а к о е ?!. И - тот?!. И - те?!!» Да – да – да, и этот, и тот, и те, и вообще практически все в НИИ ( кроме кота Антона, разумеется ) имели, оказывается, дьявольски длинные и по - змеиному ядовитые языки… Выключив магнитофон и аккуратно упрятав кассету в «кейс» с шифрованным замком, кот Антон веско подытожил, что весь ниишный коллектив ныне совершенно для Сергея Леонидовича инороден и бесполезен, а что касаемо профессора Вермишелева, так тот и вовсе опасен, ибо тайно претендует на по заслугам закреплённое за Сергеем Леонидовичем место основоположника и корифея в данной отрасли науки, и ждёт только своего часа, чтобы спихнуть с него академика на свалку истории и самому приземлиться на это место своим увесистым задом…Тогда как он, кот Антон, окажись он завтра у руля обновлённого и преображённого НИИ Омега – проблем, только тем и заполнит свою последующую жизнь, что будет золотыми буквами метровой величины вписывать святое имя академика Великанова в скрижали человеческой цивилизации… Но говоря уж о поступательном развитии советской науки - да для неё, родимой, кот Антон и собственной мамы не пожалел бы, если б она у него была!..

 

- М - да!.. – после очень долгой паузы и тягостных раздумий вздохнул Сергей Леонидович, которому при всей его доброжелательности к ниишникам вовсе не улыбалось перемещаться с места основоположника на вонючую свалку. Больше в тот вечер они оба на эту тему не произнесли ни слова. Судьба двух с лишним тысяч человек, переполненных мыслями, чувствами и жазненными планами, была практически предрешена.

 

Теперь предстояло определить частности: а что, собственно говоря, можно сотворить с НИИ такого – этакого, чтобы он весь и сразу стабильно дезактивировался, и при этом к обоим Великановым не возникало никаких вопросов и уж тем более претензий?.. У кота Антона была задумка насчёт эшелона взрывчатки, ненароком взорвавшегося на расположенной неподалёку от здания НИИ плотине водохранилища, - хлынувшая стена воды докатилась бы до института и… Но он даже не стал говорить про неё Сергею Леонидовичу, - бредятина… слишком многие могут уцелеть… да и неизбежно никому не нужное расследование с уклоном к умыслу на теракт!.. Он надеялся, что академик Великанов придумает что – нибудь интересней и надёжней…

 

…И где – то через 5 или 6 дней во время совместного ужина Великанов как бы случайно произнёс ключевые слова: «Красная кнопка!..» Зрачки кота Антона дрогнули, - он знал про «эффект красной кнопки», когда любой установленный запрет на что – либо тут же вызывал у многих острое желание этот самый запрет немедленно нарушить… Поняв, что кот Антон п о н я л , Сергей Леонидович встал из – за стола, надел шляпу и на вызванной из академического гаража машине укатил в аэропорт. Целый месяц ему предстояло отдыхать в пансионате где – то близь Сухуми. А кот Антон взялся за дело…

 

Через неделю в некоем солидном кабинете потрясённому Вермишелеву показали только что полученную директивными органами анонимку. Безымянный и чертовски проинформированный «доброжелатель советской науки» призывно бил в набат, извещая руководство о творимых в НИИ Омега – проблем массовых злоупотреблениях, приписках к научной отчётности и прочих безобразиях, вполне достойных внимания правоохранительных органов. Кроме общих восклицаний и безадресных возмущений давался и кой – какой строго дозированный конкретный компромат как на директора НИИ профессора Вермишелева, так и на всех троих его заместителей, - про кота Антона, к примеру, говорилось, что «эта рыжая бездарь из – за своего чрезмерного осторожничанья всячески тормозит смелый полёт исследовательской мысли и срывает проведение ряда дерзких экспериментов!..» В заключении делался решительный вывод: выделенные НИИ Омега – проблем в последние годы миллиарды израсходованы попусту, ( а то и вовсе разворованы! ), поэтому руководителей НИИ пора снимать, судить, сажать и, очень возможно – расстреливать!.. «Только тогда будет обеспечен должный успех на данном участке отечественной науки!» - уверенно предсказывал таинственный доброжелатель.

 

Схватившегося за сердце Вермишелева вначале успокоили ( «мы не верим, разумеется, всем этим инсинуациям!» ), а затем тотчас ошарашили - «Большое Начальство лично хотело бы посетить предстоящие в скором будущем в НИИ Омега – проблем юбилейные торжества и, так сказать, своими глазами наглядно убедиться, каких небывалых высей и рубежей сумел достигнуть возглавляемый вами славный коллектив… Вы ведь не против, надеемся?..»

- Визит высокого гостя будет для нас небывалой честью!..- поспешил заверить профессор Вермишелев, но взгляд его трусовато засуетился…

 

Вечером в своём кабинете Вермишелев собрал своих замов и зачитал им выданную ему на руки копию анонимки. Знание «доброжелателем» некоторых совсем уж потаённых ниишных грешков потрясло вермишелевских соратников. Особенно потрясённым смотрелся кот Антон. Яростно колотя вспушившимся хвостом по креслу, он озвучил и без того мелькавшую у всех на уме догадку, что «накатал телегу явно кто – то из своих», и очень даже может быть – «кто – то из находящихся сейчас в этой комнате!..»

- Пусть лучше сам сознается, а не то я вычислю негодяя и самолично придушу его собственными лапами! – грозно покосился вокруг Антон Леопольдович. Три пары подозрительных глаз скрестились на нём. Любой из его собеседников мог дать руку на отсечение, что именно кот Антон тем самым доброжелательным негодяем и является!.. Искренность его возмущений никого не смущала - к характеру Антона Леопольдовича в НИИ уже успели присмотреться, и знали его как облупленного… Но «знать» и «быть способным доказать» - это совсем разные вещи!.. И Вермишелев задушевно предложил своему 3-му заместителю не горячиться и не разбрасываться необоснованными подозрениями в адрес коллег по руководству института, - «В конце концов нам ещё предстоит совместно проводить юбилей!.. А вот когда проведём его – тогда с личностью анонима и разберёмся…»

А на прощание, когда все уже расходились после совещания, теплее всех жал конечность Вермишелев именно коту Антону, думая про себя: «…ничего, вот отюбилеем - и я тебя, гада хвостатого, на молекулы разложу!..» Что при этом думал сам кот Антон - не знал никто, а узнав - поседел бы от ужаса!..

 

Назавтра на общем собрании коллектива Вермишелев доложил о предстоящем визите в НИИ высокопоставленного ревизора. Он был откровенен:

- Или мы демонстрируем Большому Начальству нечто, достойное понятию любого профана, или нами займётся комиссия специалистов, а это значит, что нас…

- … разгонят! – единодушно ахнул коллектив.

- Правильно… - согласился Вермишелев, скорбно улыбнувшись. – Так что отступать нам некуда… Какие будут предложения?..

 

Ниишники задумались. С забытым скрипом шевельнулись мозговые извилины, зашуршали иссохшиеся за ненадобностью старые идеи, чуток оттаяли айсберги замороженной прозаическим бытом творческой фантазии. Больше всех старалась 18 – я лаборатория, постоянно мучимая угрызениями совести при воспоминании о превращённом в самогонный аппарат импортном суперкомпьютере. Её – то первую и осенило:

- А что если смонтировать установку по демонстрации ОМ – эффекта?!. Перемещение чего угодно и куда угодно и сколь угодно короткие сроки?!.

- Так – так, любопытно… - сразу же зажёгся Вермишелев. – И как нам это преподнести?..

- Да как угодно! – легкомысленно отмахнулась 18 – я лаборатория. – Скажем, под лозунгом переброски стока сибирских рек на Марс и Юпитер… Путём принудительной мелиорации и поголовного озеленения превратим эти две ныне безжизненные планеты во всесоюзные житницы, тем самым окончательно решив зерновую проблему в нашей стране, а заодно и закидав зерном по демпинговым ценам рынки Западной Европы и Америки!..

 

Коллектив радостно зааплодировал, но Вермишелев скептически хмыкнул:

- С северными реками - не надо, такое нынче не в моде…Экологи начнут возникать, заграница возмутится… Но сама задумка – сойдёт!.. Только перебрасывать мы будем не материальные тела, а… информацию!.. Установка связи, позволяющая в один миг установить контакт с любой из существующих во Вселенной цивилизаций - вот что нам нужно!.. И наглядно, и убедительно, и общественность не развякается… За работу, товарищи!.. А 18 – й - по червонцу премиальных каждому за своевременную инициативу!..

 

И коллектив разбежался по рабочим точкам - исполнять указание шефа.

 

…Спустя три недели блистающая никелировано – хромированными частями установка заняла своё почётное место в демонстрационном зале. Монтаж её проводили в крайней спешке, стараясь успеть к назначенному сроку, оттого некоторые блоки и модули вместо аккуратной ( тютелька в тютельку ) сборки приходилось ставить на своё место могучими ударами кувалды, а из полагающихся по расчётам трёх реле безопасности один оказался с истёкшим сроком годности, второй поступил с ржавыми потёками ( «другого нет на складе!» - уверял рыжий завхоз Великанов ), а третий в запарке и вовсе забыли установить… Испытав установку в ускоренном режиме ( вместо трёх месяцев - за один день ), 18 – я лаборатория заверила Вермишелева, что «всё будет тип – топ», и возможность какой - либо досадливой осечки практически стопроцентно исключена… Директор НИИ подозрительно принюхался к истекавшему от 18 – й сивушному перегару, но нервировать подчинённых мелочными придирками накануне ответственного испытания не решился.

 

За пять дней до праздника список сотрудников НИИ обогатился фамилией одного средне - руководящего деятеля. Разумеется, должность «младшего научного сотрудника» занял не он сам, а его великовозрастный кудряво – упитанный сынок с байроновской мечтательностью во взоре. Приняли его по звонку из Академии наук, Президент которой находился в дальнем родстве со средне - руководящим папашей оного чада. В вермишелевском кабинете новый «м.н.с.» вёл себя с привычным достоинством. Вальяжно раскинувшись в кресле, он первым делом передал Вермишелеву привет от отца и Президента Академии, а затем битых полчаса вёл светскую беседу относительно последних сплетен с академического Олимпа. Вермишелева мутило от пустопорожней болтовни, но - не выгонишь же т а к о г о … И – слушал, поддакивал, вежливо улыбался, а как только в его кабинет по какой – то надобности заглянул его рыжий зам по хозчасти - с радостью сбагрил шалопая ему, - «знакомьтесь, это Антон Леопольдович Великанов, он будет в первое время вас опекать и вводить в курс дела!..», и выпроводил обоих за порог, подумав вслед новичку: «Дурак, но неопасен.» Это было непростительной ошибкой… Впрочем, она лишь способствовала тому, что и так было неизбежно!..

 

Свежеиспечённый, ещё не пуганный жизнью, женщинами и начальством «м.н.с.» кипел нерастраченной энергией и мечтал совершить капитальный переворот если не всей мировой науки, то уж вермишелевского института - как минимум!.. В чём и нашёл деятельную поддержку кота Антона, с первой же минуты знакомства воспылавшего к розовощёкому юноше прямо – таки братскими чувствами.

 

- Вообще – то ещё позавчера про ваш НИИ я и слыхом не слыхивал! - откровенничал кудрявенький, дегустируя в тесном, донельзя нереспектабельном кабинетике кота Антона кофе с ликёром. – Но папане кто – то сильно отрекомендовал двинуть меня сюда. Дескать, намечается тут какое – то небывалое дельце, чуть ли не Ленинской премией попахивает!.. А я – что ж, мне ж Ленинская премия никак не помешала бы…

- А кто порекомендовал хоть?.. – полюбопытствовал кот Антон, доливая в чашку гостя ликёру. Тот ухмыльнулся:

- Фиг его знает… У пахана - уйма разных знакомых!..

- И правильно! - одобрил рыжий завхоз. - Скажу даже больше: не то что Ленинскую премию, а и Нобелевскую премию здесь можно подхватить - если самому подсуетиться, разумеется… На блюдечке тебе её никто не поднесёт, тут гляди - чтоб своё кровное ненароком не стибрили…

- Ради Нобелевской премии я готов постараться! - жизнерадостно заверил

юный балбес.

 

На следующий день кот Антон не поленился лично сводить его в демонстрационный зал и показать установку. Она смотрелась большой и внушительной. Подопечный «м.н.с.» восхищённо присвистнул, поинтересовался:

- И каковы её возможности?..

- Они безграничны! – заверил кот Антон. – В детали не вдаюсь, это разговор долгий, да и секретный, но скажу одно: кто как следует эту хренотень раскочегарит, тому всемирная слава гарантирована!..

- Да ну?!. – восхитился «м.н.с.», возбуждённо пошастал по установке глазами: - И как тут много всяких кнопок, тумблеров, рычажков… А это что за красная кнопка?

 

И он тыкнул пальцем в сторону малоприметной красной кнопочки в нижнем углу пульта управления. Копошащийся рядом лаборант из 18 – й лаборатории пояснил:

- Это включатель Игрек – функции. Но пользоваться ею пока что нельзя - мы ещё не просчитали все последствия на математической модели…

- Тогда зачем поставили включатель, который нельзя включать?.. – удивился шалопай. На какой – то краткий миг лаборант 18 – й приостановился и задумался: а действительно, кто распорядился смонтировать здесь эту красную кнопку?.. Но тут что – то шутливое бросил кот Антон, потом лаборанта отвлекли разговором проходившие мимо коллеги, и тревожная мысль как – то незаметно улетучилась из его головы, так и не успев материализоваться в какое – либо действие.

 

А кот Антон повел своего молодого спутника дальше, на ходу объясняя ему насчёт красной кнопочки:

- Старики - такие перестраховщики!.. Сто раз подумают, прежде чем решиться задействовать хотя бы ту же Игрек – функцию… А ведь кто первый её включит – тому и лавры первооткрывателя!..

- Надо быть решительным! – важно согласился «м.н.с.». Кот Антон довольно сощурился…

 

Из пансионата вернулся посвежевший и загоревший Сергей Леонидович. Узнав про участие в предстоящем юбилее Большого Начальства, слегка испугался:

- Это же какой шум подымут… ну, в случае чего… Может, отсоветовать ему ехать на юбилей?.. Удобный предлог я выдумаю…

- А потом он первый скажет: раз отсоветовал - значит знал заранее! – зловеще предсказал кот Антон. Глянул косо: - А ты что же, всё ещё считаешь его своим другом?!. Эх, святая простота… Смотри…

 

И он показал академику шифровку от швейцарских друзей. Они сообщали о том, что ночью был вскрыт и полностью очищен принадлежащий Великанову номерной сейф в одном из цюрихских банков. Сергей Леонидович прятал там всевозможный компромат как на врагов, так и на друзей - гарантия того, что в будущем они не посмеют начать против него открытую войну. И вот теперь оказалось, что кто – то очень влиятельный академика Великанова этой гарантии лишил… Сергей Леонидович скомкал шифровку, положил в пепельницу, поджёг, терпеливо дождался, пока она сгорит дотла. Уронил на кота Антона холодный взгляд, решил:

- Поеду – ка я завтра в НИИ… Проверю, насколько они готовы к юбилею!..

 

Приезд бывшего директора и нынешнего вице – Президента Академии наук, курирующего работу института, встревожил Вермишелева, втайне ожидавшего от академика каких – либо козней и интриг. Но Сергей Леонидович быстро развеял все опасения: был мил, добр, непривычно мягок, внимателен буквально к каждому, кто в тот день попадался ему на глаза. Заслышав про такое, ниишники толпой хлынули в вермишелевский кабинет, где расположился академик Великанов, с целью что – нибудь у него попросить. И о чудо – никому он не отказал, абсолютно каждую просьбу согласился выполнить. Мыкавшимся по общежитиям он обещал квартиры, стоящих в очереди на автомобили - «Жигули» из спецфонда Академии наук для поощрения стахановцев науки, кто рвался в командировку в Париж или даже Нью – Йорк, тому обещалась в скором времени и Франция, и Америка, а про участие во всевозможных престижных коллективных сборниках и говорить не приходится, Сергей Леонидович стольким гарантировал предоставление там почётного места, что всем прочим до 3000 – го года включительно туда уже можно было не соваться… Правда, все обещания академика Великанова имели одну общую черту: исполняться они должны были не немедленно, а чуть позже, через некоторое время, а точнее – сразу же после проведения юбилея… Но поскольку до юбилея было уже рукой подать, и поскольку все знали, что ни одного н е

в ы п о л н е н н о г о обещания за академиком Великановым не числится, то люди уходили из кабинета донельзя довольные и уверенные в том, что их нуждам длиться уж недолго!.. ( И были абсолютно правы, между прочим ).

 

Видя такое сегодняшнее благодушие Сергея Леонидовича, Вермишелев рискнул закинуть удочку насчёт кота Антона. Дескать, не засиделся ли у нас этот ценнейший кадр, и не пора ли отправить его куда – нибудь на повышение или в заграничную командировку года на три для обмена научным опытом в ту же Америку, например?.. ( Расчёт был на то, что вкусивший прелестей капиталистического ада кот Антон обязательно станет невозвращенцем, тем самым вычеркнув себя из списка опасных конкурентов Вермишелева, а заодно и скомпрометировав своего покровителя академика Великанова ). .Будь Сергей Леонидовичем прежним бойцом и провидцем, он легко бы разгадал провокационную сущность подобного плана и попытался бы избежать ловушки, но – годы!.. годы!. Короче, в своём сегодняшнем состоянии он явно ничего не заподозрил своё «добро» на перемещение кота Антона в нутро загнивающего Запада без колебаний дал. Но когда обрадованный Вермишелев сунул ему было на подпись соотвествующую заранее заготовленную бумагу, то в «паркере» Сергея Леонидовича вдруг закончились чернила, а десяток предложенных ему профессором Вермишелевым ручек чем – то Сергею Леонидовичу не приглянулись, «да и куда спешить?.. подпишу – ка я эту бумагу сразу же после юбилея, лады?.. Кстати, для проформы и мнение самого Антошки не мешает спросить… Хотя он, безусловно, тоже будет «за»!.»

 

На том и порешили.

 

Затем в сопровождении директора НИИ Омега – проблем академик прошёлся по зданию. Тут уж все наглядно убедились в поразившем Мэтра склерозе: явно забыв про своё участие в скором юбилее, Сергей Леонидович вёл себя так, словно находился в институте с прощальным визитом, и не рассчитывал больше сюда вернуться. С улыбкой вспоминал прошлое в кольце окруживших его ветеранов, нежно гладил ладонью шершавые стены в лабораториях, задумчиво осматривал шкафы с некогда добытым в тяжких боях научным оборудованием, одним словом - сентиментальничал и чуть ли не плакал от умиления.

 

«Кончился дед… Навсегда кончился!..» - исподтишка наблюдая за ним, заключил Вермишелев, и словно гора свалилась у него с плеч. Слишком долго жил и работал он «под Великановым», эта гора давила и угнетала его, и вот теперь впереди замаячил сладкий миг освобождения!.. Отправить эту жалкую развалину на пенсию, попутно прихлопнув противного рыжего хвостатика, а там уж можно ставить вопрос и о том, кто же на самом деле является основоположником теории Омега – полей… .

 

…Была у Сергея Леонидовича в НИи давняя пассия, предмет долгой и некогда пылкой страсти. Он ей «сделал» докторскую и поставил её завлабом, но дуре – бабе этого показалось мало, она стала намекать на ЗАГС, а Сергей Леонидович туда пока что не собирался… Короче, они рассорились и расстались, даже не здороваясь при случайных встречах в публичных местах. А тут академик Великанов вдруг сам разыскал её, подошёл, заговорил приветливо. Оказывается, «мне так одиноко!.. так грустно на душе… так хочется наконец – то свить семейное гнёздышко!.. и догадайся - с кем?!.» Короче, Сергей Леонидович п р о с и л её обязательно прийти на завтрашние юбилейные торжества, сразу после завершения которых он собирается сделать ей некое «важное предложение». Единственное его пожелание: чтобы она было в голубом платье - «тебе так идёт голубое!» И ещё крошечная просьба: принести с собою пачку интимных посланий, в своё время неосторожно писанных Сергеем Леонидовичем ей во время своих частых служебных командировок, и едва не ставших могучим средством шантажа в её хрупких ручках… ( Почему – не ставших?.. Потому что любила, вот почему!.. ) Слегка привядшая, но всё ещё не растерявшая способности наивничать и таясь от комплиментов пассия обязалась явиться с письмами и в голубом.

 

Провожая Великанова до машины, Вермишелев совсем уже как дряхлого старца придерживал его под локоть и даже шарил глазами у него под ногами, проверяя: не сыпется ли из Сергея Леонидовича строительный мусор. Песок пока что не сыпался, но походка уже была шаркающей, ладошка - мелко вздрагивала, да ещё и ещё эта кротко – блаженная улыбочка «божьего одуванчика» на обрамлённом всклоченными сединами морщинистом личике!..

 

Вечером Большому Начальству доложили о визите академика Великанова в НИИ Омега – проблем и о том, что смотрелся тот неважнецки. «Похороним в Кремлёвской стене, в некрологе назову не просто «выдающимся», а – «великим»!.. « - весело подумало Большое Начальство, а затем позвонило ещё не скончавшемуся академику с вопросом, собирается ли он посетить завтрашний юбилей в институте.

- Разумеется!.. Хоть сердечко и шалит в последнее время, но как же я могу пропустить такой праздник?!. – обессилено прошамкал в трубку Сергей Леонидович. Сердито кинул трубку на телефонный аппарат и, немного подумав, перезвонил одному из своих давних корешей, ныне директорствующему в кардиологическом центре, а через два часа был привезён туда «скорой» с диагнозом: «подозрение на сердечную недостаточность».

 

…Начинался новый день, в который очень многое должно было решиться…

 

Солнце было в самом зените, когда к торчащей на краю необъятного поля многоэтажной башне НИИ Омега – проблем кавалькадой «Чаек» и «Волг» прибыло Большое Начальство со свитой. Вермишелев и прочие мало – мальски ответственные ниишники встречали почётных гостей у входа. Большое Начальство дружески пожало руку профессору Вермишелеву, двум его заместителям, некоторым из наиболее заслуженных начальников отделов и заведующих лабораториями, всем прочим - милостиво кивнуло. Коту Антону персонально не досталось даже кивка. Это сразу же было замечено и оценено всеми заинтересованными лицами, и вокруг Антона Леопольдовича мгновенно образовалось невидимое кольцо отчуждённости, словно он был гранатой, способной в любой миг взорваться. Однако сам кот Антон, как ни странно, себя гранатой явно не чувствовал и вёл себя очень спокойно, с невозмутимой улыбочкой затаившись за чьей – то широкой спиной.

 

Вермишелев вполголоса сообщил, что Сергея Леонидовича не будет - говорят, инфаркт… «Пора уж дедушке на погост!..» - красноречиво добавляли вермишелевские глаза. «Пора!...» - соглашалась Больше – Начальственные глазки. В принципе отсутствие академика Великанова могло насторожить Большое Начальство, но кот Антон же был здесь - следовательно, ничего нежелательного сейчас случиться не могло. А что Сергей Леонидович госпитализирован с тяжёлым диагнозом - это Большое Начальство знало и про себя со вздохом решило, что живым из больницы академик Великанов уже не выйдет…

 

После обмена любезностями и ритуально – короткого митинга с речами любопытствующие гости в сопровождении улыбчивых хозяев двинулись вовнутрь здания. Походили по роскошным лабораториям, слушая объяснения одетых в белые халаты исследователей ( каждый гнул линию в том направлении, что именно его лаборатория и есть главнейшим форпостом мировой науки! ), а на закуску двинулись в демонстрационный зал, где их ждала заранее объявленная и превознесённая Установка. Огромная, очень солидная, тихо гудящая и мигающая разноцветными лампочками, она поражала воображение и обещала грандиозные эффекты… После долгого восхищённого молчания Большое Начальство откашлялось и поинтересовалось, что это, собственно говоря, за бандура с ручками и к решению каких именно народно – хозяйственных задач её можно присобачить. Вермишелев, поминутно заглядывая в приготовленную 18 – й лабораторией шпаргалку, популярно разъяснил принципы, по которым данное устройство функционирует, и ту колоссальную пользу, которую оно способно принести державе и народу, - «Связь со всей Вселенной - это же здорово!.. И американцам навсегда нос утрём…» Затем Вермишелев предложил высокому гостю самому выбрать ту галактику, с представителями которой он хотел бы в настоящий момент установить контакт.

Большое Начальство напрягло память, вспомнило:

- Соедините меня с созвездием этих…как их там… Легавых Собак!..

 

Мило улыбнувшись начальственной оговорке, Вермишелев велел оператору:

- Связь с Созвездием Гончих Псов, живо!..

 

Установка громко загудела, заклацала включателями, тумблерами и реле, замигала гирляндами лампочек. Толпа собравшихся у пульта управления напряжённо ждала. Занявший позицию на левом фланге кот Антон внимательно обозревал поле боя. Окопавшийся на правом фланге кудрявый шалопай не сводил жадных глаз с красной кнопки, что коту Антону очень понравилось.

 

. Полноватая дамочка бальзаковского возраста в голубом платье и в голубых туфлях, с толстым бумажным пакетом подмышкой, деликатно тронула его за… за плечо, что ли… и тихо поинтересовалась:

- А что, Серёжа… простите, Сергей Леонидович… ему действительно так плохо?..

- Э-э-э… Как вам сказать… Сердце!.. – застигнутый врасплох, не сразу нашёлся с точным ответом кот Антон. Стрельнул глазками в сторону пакета, тонко усмехнулся: - Утром он как раз вспоминал вас, Маргарита Януаровна, и очень жалел, что сегодня не сможет вас увидеть и произнести лично вам некие очень важные для вас обоих слова. Но если вы захотите ему что – нибудь передать - я как раз после юбилея еду к нему в больницу…

 

И кот Антон настойчиво потянулся пушистой лапой за пакетом. Голубенькая дурёха торопливо спрятала пакет у себя за спиной, пообещала:

- Я сама навещу его, сегодня же…вечером…

- Он будет рад! - равнодушно согласился кот Антон, отвернулся.

 

Церемония несколько затягивалась, но кот Антон не скучал ни капельки, ибо знал, что финал - близок. Пора было делать ноги… Споймав глазами взгляд кудрявого, Антон Леопольдович значительно подмигнул ему ( «будь активен, и Нобелевка с Ленинкой тебе гарантированы!..» ), и начал потихоньку пятиться к выходу.

 

- Готово… Есть контакт с руководящим представителем одной из ведущих цивилизаций данного созвездия! - доложил оператор. Горделиво выпятив грудь, Большое Начальство изрекло:

- Передавайте… Лидер землян приветствует Космических Братьев по Разуму!..

 

Оператор дал вводную. Минуту пощёлкало и погудело, а затем телетайп напечатал: «Бюрократам Земли - голубой привет от номенклатуры галактики 127Е – бис!..»

 

С некоторым замешательством Большое Начальство покосилось на Вермишелева. Профессор извиняюще пожал плечами и из – за спины незаметно показал оператору кулак. Тот быстренько поковырялся отвёрткой в блоке перевода, и, сконфуженно потрещав, установка выдала новый вариант перевода ответа: «От разумненьких братулечек вот та – а – а - кенный приветище много – много уважаемому и глубоко почитаемому всеми галактиками гражданину Большому Начальничку – реформатору! Ура – а – а – а !..»

 

- Ура! Слава!.. Славься в веках!.. Даёшь!.. - дружным хором поддержала свита. Большое Начальство было довольно. Оно и само знало, что пользуется грандиозным авторитетом не только и у себя в стране и во всём мире, а и в остальной части Вселенной, но одно дело - втихомолку знать самому, и совсем другое - когда в этом же наглядно убеждаются окружающие… То – то же!.. Окружаюшие льстиво улыбались…

 

Между тем кот Антон стремительно следовал длинными институтскими коридорами. На хочу он не удержался от сердитого замечания ремонтирующему плафон электрику ( «осторожней молотком стучи, а то стену пошкрябаешь!..» ), пересёк проходную, с разбегу впрыгнул в приоткрытое окошко своих «Жигулей» ( со специально переделанным под кошачьи лапы управлением ), взревел двигателем и умчался в направлении расположенной в двух километрах от здания НИИ вертолётной площадки, пыхнув на прощание бензиновым облаком.

 

После кота Антона самым умным в НИИ был вахтёр Спиридоныч. Он был так умён, что даже не стремился к руководящей деятельности. И когда мозги №1 так спешно эвакуировались за пределы институтского периметра, у отдыхавшего на табурете в проходной ума №2 шустро задвигались мозговые извилины. Интуиция у Спиридоныча была зверская, - ещё ничего не успев додумать до конца и осознать, он уже начал действовать. Встал с табурета, постоял минуту, сонно поглядывая на кучкующихся у проходной крепких парней из охраны высокопоставленных гостей и словно раздумывая, чем же себя сейчас занять, а затем вышел из проходной и, незаметно для ненаблюдательного взгляда наращивая скорость, двинулся прочь от НИИ в бок темнеющей неподалёку лесопосадки. Оказавшись закрытым от посторонних взглядов деревьями, побежал, стараясь, чтобы его отделило от института как можно большее пространство, а затем, решив, что уже достаточно ( «не водородная же бомба упадёт!..» ), кинулся на землю и застыл, дыша в полвздоха, прикрыв затылок крепко сцепленными ладонями и неизвестно чего ожидая.

 

Тем временем в демонстрационном зале живая беседа двух Высоких Космических Сторон продолжалась. Большое Начальство интересовалось, какие в галактике 127Е виды на сельзохурожай в текущем году, регулярно ли перестраивают они все сферы своей деятельности, и чем занимаются тамошние ответтоварищи после неизбежного для каждого из нас ухода на заслуженный отдых. Его же собеседник любопытствовал косинушными УАПА, припулестикой кисло – коричневых шкасов и количеством запасных логов, даваемых каждому ячкимосу при растахбеливании дашилки…

 

Первый контакт Разумов удался на славу, и быть бы уже прощальным чириканьям на телетайпе, если бы не розовощёкий шалопай. Он изнывал от безделья и невнимания окружающих, ему остро хотелось поскорее получить свои Нобелевку с Ленинкой, и вообще - чтоб все смотрелись и восхищались, а красивые девушки - млели и шумно вздыхали!.. Уж целых пять минут, из - за чужих спин протиснувшись к самому пульту управления, он держал указательный палец на красной кнопке, и вот теперь, дождавшись краткой паузы в переговорах двух болтливых лидеров, розовощёкий громко шмыгнул носом и объявил:

- А сейчас я покажу вам действие Игрек – функции!..

 

Большое Начальство взглянуло ожидающе, думая, что всё идёт по заранее согласованному сценарию. Про то же самое подумали и вся его свита, и все столпившиеся вокруг ниишники, не исключая и 18 – й лаборатории, которая хоть сама этот сценарий писала и знала про отсутствие в нём всяких розовощёких инициативников, но почему – то подумала, что это Вермишелев что – то там в самый последний момент придумал и в сценарий без согласования с ними вставил. Ну а что касается самого Вермишелева, то первые три секунды он молчал лишь потому, что молчала 18 – я лаборатория ( «раз они не возражают - значит, так и надо!» ), а затем ещё четыре секунды ушло у него на то, чтобы обшарить взглядом демонстрационный зал и убедиться в том, что кот Антон - исчез. Будучи умом №3 в институте, Вермишелев смог сразу же соединить воедино два несоединяемых факта ( таинственное исчезновение кота Антона и неожиданную инициативность розовощёкого ) и молниеносно прийти к правильному выводу…

 

- Стой! - крикнул Вермишелев на 9 – й секунде. Поздно… Шалопай целых восемь секунд прождал, не бросится ли кто - либо его останавливать, и убедившись, что нажатие красной кнопки действительно не показалось никому невозможным, взял да и нажал её.

 

И - ничего не случилось. Целую секунду ничего не случалось, и казалось, что ничего и не случится. А потом НИИ Омега – проблем исчез. Бесследно испарился в воздухе, а вместе с ним исчезли всё и все: Большое Начальство со свитой, профессор .Вермишелев с двумя тысячами ( с хвостиком ) ниишников, всё находящееся в здании НИИ вместе с самим зданием и всем, что находилось в радиусе 50 метров вокруг него. Всё сгинуло!..

 

…Что касается Спиридонова, то вначале он услышал страшный грохот, потом земля под ним заходила ходуном, волна обжигающего ветра пронеслась над ним. А потом - всё стихло… Полежав неподвижно ещё пару минут, Спиридонов осторожно встал, отряхнулся от земли, огляделся.

 

Институтской многоэтажки, только что прекрасно видной и из лесопосадки - не было. Подойдя поближе, Спиридоныч обнаружил в поел на месте НИИ огромный котлован глубиной метров в 50, с идеально ровным, словно бы отполированным дном. Постоял на краю, закурив «Приму», поглазел вниз, размышляя… Налицо - чудовищный крупномасштабный теракт против одного из высших руководителей Советского государства. Выживших только двое: он да Антон Леопольдович Великанов. У рыжего завхоза, как смутно догадывался Спиридоныч, найдётся убедительное и документально подтверждаемое объяснение того, почему за несколько минут до произошедшего он так стремительно покинул место событий. А вот как обосновать свои действия ему, вахтёру?.. Выскочил из проходной, побежал в лесопосадку… Знал о предстоящем взрыве?.. Очень возможно, и даже единственно логично!.. А откуда мог знать, если только не сам сдиверсантил?!. Спрашивается - зачем?.. Сам собою напрашивается ответ: по заданию мирового империализма!.. «Вахтёр Спиридоныч - вражеский лазутчик!» - вот как это преподнесут. Следствие будет стремительным, ( понятно, что Спиридоныч во всём «сознается» ), суд - коротким и широко освещённым в газетах, на следующий же день после приговора Спиридоныча расстреляют - и концы в воду… И плевать всем на то, что за спиной у человека - 29 лет безупречной вахтёрской деятельности, но раз понадобился козёл отпущения, на которого удобно всё спихнуть - запытают, оболгут, замочат и забудут, суки… В общем, что называется - приехали!..

 

- Эхма!.. – скорбно вздохнул от таких мыслей Спиридоныч. Оглянулся на далёкий гул самолёта в небе, ещё немножко постоял на краю, потом швырнул в котлован окурок, повернулся и побрёл прочь, ориентируясь в направлении юга. Спустя пять недель обросший щетиной и загоревший дочерна Спиридоныч объявился в самом центре Африки, в натуральных джунглях, в одном из находившихся на уровне развития каменного века местных племён. Вначале аборигены приняли Спиридоныча за продуктовую посылку с неба и хотели его скушать, но экс – вахтёр на пальцах растолковал народу, что кушать его нельзя, потому как он не какой - то там жалкий бродяга, а посланец богов и всё такое прочее… В результате аборигены тут же избрали его своим новым вождём (старого - сожрали на праздничном банкете по случаю воцарения Спиридоныча ), и зажил бывший вахтёр в Африке так хорошо, как на Родине ему и не снилось,

 

…Целый месяц в котловане копались следователи и эксперты из правительственной комиссии, созданной для установления причин трагедии. Опираясь на найденный в котловане на дне окурок «Примы», главный следователь выдвинул было версию о подготовившем акцию и затем не удержавшегося от радостного перекура на месте событий диверсанте – цеэрушнике, но не та была обстановка в мире, чтобы из – за пустяков раздражать американцев, и эту версию тотчас похоронили, а главному следователю намекнули, чтобы не копал туда, куда ему никто не указывал.

 

Среди множества прочих обстоятельств следствие заинтересовало и отбытие кота Антона из НИИ непосредственно перед взрывом. Но оказалось, что коту Антону передали телефонограмму о том, что находившемуся в кардиологическом центре академику Великанову стало плохо, и он, естественно, сразу же бросился туда, чтобы успеть попрощаться с великим учёным. Тревога оказалась ложной, Сергей Леонидович пережил приступ и даже очень быстро пошёл на поправку, но ведь не обвинять же кота Антона в том, что только благодаря этому случайному стечению обстоятельств, подтверждённому несколькими медицинскими заключениями и свидетельскими показаниями, он и остался жив!..

 

Что касается правительственной комиссии, то не без корректной подсказки академика Великанова она пришла к выводу, что налицо всё – таки и не взрыв даже, а давно предсказанный исследователями теоретически Зет – переброс материи из синусоидной Витта – Скворцова в криноидную Платье – Вассерштейна. То есть, выражаясь понятным языком, далеко ещё не всё потеряно, потому что самое большее через миллион лет и здание НИИ, и всё, что находилось в этом здании и непосредственно вокруг него, должно материализоваться на прежнем месте. Так это или нет - покажет время. Ждать осталось недолго - каких - то 999 999 лет 10 месяцев 27 дней 14 часов и 25 минут с хвостиком…

 

Насчёт исчезновения Большого Начальства трудящимся решили вообще не докладывать - чтоб не нарушать общественное спокойствие в стране. Нашли какого – то похожего на него актёришку, подгримировали, велели почаще произносить с трибуны любимое словечко предшественника: «реформирование!», да и пустили всё на самотёк, К сожалению, актёришка оказался слишком уж ретивым, сам увлёкся тем, что читал с трибуны по бумажкам, реально бросился реформировать всё и всех, и в результате со страной случилось то, что случилось, и о чём вы прекрасно знаете и без моих напоминаний.

 

Разумеется, НИИ Омега – проблем как имеющий колоссальное значение для отечественной науки, был отстроен на другом месте заново. Претендентов на директорское кресло было несколько, но со всеми ими академик Великанов провёл разъяснительную работу ( одного товарища пришлось даже… впрочем, не буду об этом! ), и в результате во главе НИИ оказался кот Антон. Самым первым своим приказом по институту он велел вывесить в своём рабочем кабинете метровый фотопортрет своего давнего друга и соратника профессора Вермишелева, столь трагически отдавшего жизнь на благо науки на своём боевом посту. В отличие от всех прочих приказов кота Антона именно это его распоряжение, как ни странно, так никогда и не было выполнено…

 

Ходили некие смутные слухи ( среди информированных людей ), что оба Великанова и подготовили уничтожение старого НИИ Омега – проблем, и будто бы имелся и запасной вариант на случай не срабатывания первоначального плана: якобы пролетавший мимо стратегический бомбардировщик по сигналу с земли должен был «случайно» сбросить на отмечавший юбилей НИИ водородную бомбу, в результате чего погибли бы не только ниишники, но и все обитатели расположенного в 10 километрах от НИИ областного центра с миллионным населением. Но это, разумеется, такая чепуха, что я даже не готов её тут комментировать.

 

О судьбе выжившего вахтёра Спиридоныча никто не только не волновался, но и не знал.

 

Что касается образовавшегося на месте НИИ Омега – проблем котлована, то его арендовал расположенный по соседству колхоз, запустил в него воду, развёл в ней карасей, и теперь успешно продаёт их населению через систему потребкооперации.