Я потянулась, отпав, наконец, от офисного компьютера. Пора было собираться на встречу с мистером Уолтом Брассом, и мне хотелось успеть заскочить домой слегка ополоснуться и переодеться, потому что за несколько часов сидения в нашем офисе любой пропитывался смесью запахов кофе из автомата, деодорантов и сигарет сотрудников и разнообразным амбре посетителей. Мне не хотелось, чтобы такая телеакула как Брасс, посчитал меня замарашкой, не знающей слова "душ".

Не знаю, как стиснуть время, но нужно как можно скорее встретиться и еще с одним богатеньким Буратинкой - старым приятелем Дженни Беном Паркером. Именно Бен является владельцем того высотного дома с шикарными квартирами - то есть, лендлордом, и Дженни снимала квартиру именно у него, и платила немалые денежки за рент именно ему, невзирая на многолетнюю дружбу. Всё верно, в бизнесе нет сантиментов, дружба дружбой, а табачок - врозь. Вряд ли мистер Паркер будет причастен хоть каким-то боком к падению Дженни, но он может знать что-нибудь о ее душевном состоянии, да и о переезде. Ведь они наверняка общались хотя бы по поводу смены ее жилья. Скорее всего, для лендлорда предполагаемый отъезд такой жилички - определенная головная боль, потому что не так-то просто найти нового постояльца на квартиру с заоблачными ценами... так что, надо, надо побеседовать и с ним.

 

Дон появился как раз вовремя - я уже надевала плащ, чтобы спуститься вниз к служебной машине.

- Слушай, дружище, не навестить ли тебе мистера Паркера - владельца квартиры, где жила Петровски?! Думаю, что моя встреча с Брассом хоть и не затянется - у него эфир в семь вечера, но у Паркера могут быть свои планы на вечер, и мне будет сложно его вычислить и изловить для разговора. Сейчас все же еще не так поздно - он может находиться в своей квартире-офисе. Во всяком случае, я не успела ему позвонить - вот тебе его координаты, дерзай! - я на ходу черкнула на листке бумаги рабочий и сотовый телефоны мистера Бенджамина Паркера и вручила Дону.

- Без вопросов, босс! Тем более, что я тоже как-то подумал, пока сюда ехал, что могут быть какие-то делишки между лендлордом и тенантом - с чего б тётка вдруг решила скоропостижно съезжать из такого прекрасного жилья? Может он ее домогался или шантажировал? Хотя, почему скоропостижно... Мы ж ничего об этом по сути не знаем. Кстати, о тетках - видел, проезжая мимо твоего дома сейчас, что твоя прелестница-домработница открывала дверь чуть ли не зубами...

Я с недоумением взглянула на Дона:

- Это как? У нее же есть свой ключ.

Дон захохотал:

- Да я образно! У нее руки были заняты огромными сумками - явно после похода по лабазам, и она маялась, доставая ключ из кармана. А поставить хотя бы одну сумку на ступеньки - это, видимо, мексиканке сложно догадаться!

Дон постоянно подтрунивал над приходящей ко мне два раза в неделю домработницей Хуанитой - девахой лет двадцати пяти, которая приехала по рабочей визе из Мексики на год, но уже дважды продляла свою визу.

Хуанита, полным именем которой было Консуэла-Хуанита-Йезус-Мария и которую я называла просто Анитой, жила в большом городе у себя на родине, но порой создавалось ощущение, что она не видела ничего в жизни, кроме своего дворика, католической церкви и своих многочисленных родственников.

У нее было то ли двенадцать, то ли пятнадцать младших братьев и сестер, оба родителя работали, но содержать такую ораву сложно, поэтому старшенькая и добилась американской визы, чтобы иметь возможность материально помогать семье.

Кроме меня, она помогала по хозяйству еще двум-трем семьям, снимала очень недорого небольшую квартирку на паях с такой же работящей девушкой из Эквадора, аккуратно посещала по воскресеньям католическую церковь в центре города, регулярно исповедовалась, отсылала половину заработка семье в Мексику и мечтала выйти замуж в Америке. Правда, сложно представить, где она намеревалась найти потенциального мужа, потому что времени на личную жизнь у нее, похоже, просто не было.

 

Мы иногда разговариваем с ней "за жизнь", пока она прибирается у меня в квартире, стирает и гладит постельное белье, пылесосит палас, порой что-то готовит на кухне, если знает, что я буду дома вечером. Видя мою безалаберность в быту, Анита периодически учит меня жить. Ей никак, например, не понять, как может такая порядочная сеньора как я, не иметь в моем возрасте мужа и детей, или как я могу, очень прилично зарабатывая, иметь в то же время часто совершенно пустой холодильник.

Скорее всего, Анита полагала, что я еще с недельку буду валяться дома с загипсованной ногой, поэтому и закупилась продуктами, опекая меня по-своему, но увы - я уже лошадкой скакала вторые сутки, пытаясь отыскать ниточки, ведущие к раскрытию тайны полета известной теледивы Дженни Петровски.

Дон подвез меня к моему таун-хаузу, и я, с удовольствием поклевав на ходу под причитания Хуаниты чего-то из ею купленного, быстренько приняла контрастный душ и переоделась.

На деловые встречи с сильными мира сего я всегда предпочитала одеваться скромно и просто, но дорого, а посему облачилась в классический темно-серый костюмчик от Шанель с розоватой шелковой блузкой, расстегнула две верхние пуговки, покрутилась перед зеркалом, прикидывая, надо ли подвить волосы, решила, что не надо, расчесала еще влажные волосы и уложила их феном прямой волной, надела темно-серые же "лодочки" на небольшом каблуке, взяла нарядную стильную сумочку и заглянула в кухню - сказать Хуаните, что, возможно, буду дома еще до полуночи, и если она хочет - она может ночевать сегодня у меня в спальне для гостей, мне будет приятно возвращаться, зная, что дом не пуст.

Хуанита всплеснула руками:

- Джизас! Наконец-то Вы идете на свидание, сеньора! Вы выглядите так аппетитно, что так бы и съела Вас! Мужчина, к которому Вы бежите, непременно захочет Вас затащить в постель, настолько Вы ему понравитесь сегодня вечером! Но, сеньора, не доверяйте мужчинам! Моя мама всегда говорит, что те, кто верит мужчинам, как правило, плохо кончают!

Я чмокнула её в смуглую щеку, засмеявшись, и пошла к выходу, где меня уже ждала вызванная машина такси.

 

Ожидая около получаса прибытия самолета с мистером Уолтом Брассом на борту, я разглядывала журналы и газеты, разложенные на столике в зале прибытия. Почти вся пресса так или иначе отмечала случившееся с Дженни, во многих изданиях были размещены и уже известные мне фоторгафии, и несколько не виденных мною ранее. Один из паппарацци явно без разрешения заснял мисс Петровски где-то на пляже, в бикини из двух-трех полосок легчайшей ткани. Черт побери, имея такую фигуру, не стыдно быть застигнутой врасплох в любое время! Но где же все же находится сейчас это прелестное тело?!

Я увидела на движущемся вниз в зал прибытия эскалаторе Брасса. Он озабоченно что-то говорил стоящей рядом с ним спутнице - вероятно, его секретарю-референту, или как там у них на телевидении называются помощники. Высокая, худощавая, но вовсе не худая брюнетка, приятная глазу округлость груди, длинные ноги, подчеркнутые строгой юбкой, косметика, которой практически не видно - у Брасса губа не дура. К тому же, его помощница была явно не обделена интеллектом. Она первой заметила меня и, видимо, сказала об этом Брассу, потому что он немедленно надел на лицо располагающую дружелюбную маску и внимательно взглянул на толпу встречающих.

Секретарша первой подала мне прохладную руку с длинными пальцами и превосходным классическим маникюром:

- Детектив Малкович, я полагаю? Меня зовут Делайна - произнесла она приятным низким голосом, слегка пожимая мою руку, - Разрешите Вас познакомить с мистером Уолтом Брассом.

- Пожалуйста, для такой прэлестной дамы я - просто Уолт, - слегка рисуясь, взял в свои ладони мою руку властелин новостного экрана.

- Девочки, я бы с удовольствием провел время с вами обеими где-нибудь в приличном ресторане за милой беседой, но увы- мы должны спешить в студию, поэтому давайте поговорим обо всем в моём авто! - и мы направились к ожидавшему Брасса лимузину.

 

- Ну, как наша Дженничка? Надеюсь, вы виделись с ней в госпитале? - вопросил Брасс, когда мы расселись внутри лимузина по мягким, удобным сиденьям вокруг низкого столика, на котором в углублениях стояли минеральная вода и тонкого стекла стаканы.

- Боюсь, что у меня нет утешающей Вас информации, - произнесла я, и Брасс тут же вскинулся:

- Как?! Я думал, что Вы возглавляете расследование!

- Да, разумеется. Но у нас пока нет достаточно достоверной информации о происшедшем, поэтому мне хотелось бы задать ряд вопросов Вам.

Брасс нахмурился:

- Полагаю, я не попадаю в число подозреваемых, поскольку меня во время несчастного случая не было в городе? Вы же видите, я только что из Парижа.

- Ну что Вы, мистер Брасс! Конечно, нет. Я лишь хотела кое-что уточнить для себя в интересах расследования, поскольку Вы были ближайшими коллегами с мисс Петровски и провели немало времени рядом, освещая новости с экрана. Как Вы думаете, у мисс Петровски могли быть враги?

Мне не хотелось уступать инициативу разговора Брассу, потому я и задала немедленно интересовавший меня вопрос. Брас неожиданно громко захохотал:

- Враги?! Наша Дженничка взлетела на эту вершину, пройдя по головам по крайней мере половины многих наших именитых. Можно эту половину спокойно записать в ее врагов. А вторая половина боялась как огня её острого язычка, но тоже тайно ее ненавидела.

- То есть, Вы полагаете, что на ее жизнь мог покушаться кто-то из вашего общего окружения?

- Мне сложно сказать, дорогая. В моем понятии, люди порой идут на убийство по гораздо менее важным причинам, чем те, которые могли быть в отношениях Дженни с кем-либо по нашей работе.

Я тоже порой так думала, но мне не хотелось признаваться в этом именно Брассу. Почему-то он меня раздражал, эдакий любимец публики снаружи, но умный, хитрый и, я уверена, беспощадный и бесцеремонный внутри.

- Как Вы думаете, с кем из ее предполагаемых недоброжелателей я могла бы поговорить для начала?

- О, господи! С кого ж начать... Ну, может быть, я все же преувеличиваю. Так Вы полагаете, что кто-то все же её столкнул с терраски? - снова попытался перехватить нить разговора Брасс.

- Мы обязаны рассмотреть все возможности - довольно сухо ответила я и посмотрела на молчавшую секретаршу. Она опустила глаза, явно давая мне понять, что не хочет ничего говорить.

- А может там был какой-нибудь вообще посторонний грабитель? - снова завел свою волынку Уолт Брасс, - Хотя, с другой стороны, Дженни была та еще баба! Грабителю там вряд ли бы что-то засветило. Между нами, был у меня один случай, когда мы вместе с ней вышли из здания телевидения очень поздним вечером и направились к ожидавшей нас машине. Вдруг из темноты выступил огромный черный детина - ну, Вы можете себе представить, из тех, что разгуливают ночами в поисках добычи. В руках у него был нож, и он произнес нечто вроде "кошелек или жизнь" - или что уж они там говорят в таких случаях... Я не успел еще даже ничего подумать, как Дженничка выбросила вперед левую руку - прямо в горло верзиле, он как-то странно не то всхлипнул, не то хрюкнул и молча повалился на тротуар к нашим ногам, как мешок с дерьмом, выронив нож. Дженни переступила через него, подтолкнула носком туфельки нож в решетку дождевого стока, повернулась к остолбеневшему мне и сказала "Ну, пошли что ли!" Оказалось, что она когда-то изучала восточные единоборства и, в отличие от многих людей, теряющихся в обстановке, умела применять полученные знания! Что касается меня, я бы точно отдал всё, что от меня хотели... Вот такой она интересный человечек, наша Дженни!

- Исходя из Вами сказанного, разбойное нападение или ограбление практически можно исключить - слегка улыбнулась я. - Но как по-Вашему, могла ли такая личность, как мисс Петровски, захотеть покончить жизнь самоубийством?

Брасс на момент задумался и побарабанил пальцами по столику. Вглянул на сидящую с видом сфинкса Делайну и промолвил:

- А Вы знаете... пожалуй, да. Мне кажется, было в ней что-то порой, что вгоняло ее в депрессию. Обычно она очень смешлива, остроумна, много шутит, но как-то я видел ее буквально за пять минут до эфира в ее комнатке в студии в слезах... Но через эти пять минут она была как ни в чем ни бывало перед камерой и подначивала меня, как обычно.

- Вы думаете, она могла бывать на приемах у, скажем, психолога или психиатра?

- Это вряд ли. Слишком она известна, чтобы это могло пройти незамеченным. Да и не та у нее натура все же, она играет в жизнь как в покер - с непроницаемым лицом - никогда не поймешь, какие у нее там карты на руках.

Лимузин, между тем, уже подъехал к зданию телевидения, и водитель уже открывал дверцу салона, помогая нам всем выйти.

- Ну, что ж, огромное Вам спасибо, мистер Брасс! Вы дали мне много информации к размышлениям. Надеюсь, это поможет расследованию - я протянула руку, прощаясь.

- Для Вас - всегда только Уолт! - мягко пожимая мне руку, поправил меня телезнаменитость, - Вы, душенька, можете звонить мне в любое время - если я вдруг не отвечаю, то Делайна всегда знает, где меня можно найти, - и он повернулся к своему референту, а потом замахал рукой встречающим его на пороге телестудии сотрудникам.

Делайна тоже пожала мне руку и, глядя прямо в глаза, громко сказала:

- Да, конечно, вот визитная карточка мистера Брасса! Звоните, если Вам будет нужна наша помощь, а сейчас наш водитель отвезет Вас туда, куда Вы скажете! - и она протянула мне две визитки, шепотом прибавив:

- Вторая карточка - моя личная! Я буду ждать от Вас звонка сегодня же вечером после эфира, дорогая Натали!

Я попрощалась и, спрятав обе визитки в сумочку, снова нырнула в уют лимузинного салона, попросив водителя подвезти меня к нашему управлению.

 

Почти одновременно с лимузином к управлению подъехал на такси и Майкл. Проведя на телестудии несколько часов, он заскочил домой поужинать и прихватил для меня пакет с мамочкиной стряпней, зная, что по своему обыкновению, я, скорее всего, могу остаться без ужина.

Увидев меня, выходящую в "Шанели" из лимузина, Макл присвистнул:

- Ни фига себе, какое у меня начальство-то сексуальное нонче! Мадам, позвольте Вам не позволить прикасаться ни к чему, недостойному Вас! - и он, шутливо изогнувшись в подобострастном полупоклоне, распахнул передо мной входную дверь конторы. Я, подыграв, царственной походкой профланировала мимо него, протянув ему мелкую монетку:

- Спасибо, любезный! Сходи, побалуй себя чем-нить сладеньким!

Майки, схватив монетку, прижался долгим поцелуем к моей руке:

- Благодетельница! Мать родная! Кормилица! Не дай помереть в расцвете лет, не познав доброты и щедрости твоей! А не поехать ли нам сразу в нумера?! - и плутовато ухмыльнулся.

Я живенько представила себя во французском белье на королевских размерах кровати где-нибудь в "Хилтоне" в объятиях Майкла, и, внутренне затрепыхавшись, бодренько вырвала руку из его крепких ладоней:

- Ну ладно, Майкл! Чего ты... знаешь ведь, что я была на рандеву с самим Брассом!

- Удивляюсь, как он дал тебе ускользнуть... с такими-то расстегнутыми пуговками! Я бы на его месте отменил эфир!

- Ха! У него секретарь-референт даст мне сто очков форы! Он наверняка использует служебное положение в отношении неё... Впрочем, по-моему, ей нравится у него работать. Хотя, знаешь, у меня создалось ощущение, что она предпочитает в сексе не мужчин, очень уж она постаралась дать мне понять, что хочет меня видеть. И вряд ли по поводу Дженни Петровски.

- Та-а-а-к... Значит, ты начала пользоваться успехом еще и у лесбиянок! - засмеялся Майкл, ласково приобнял меня, но дверь лифта раскрылась, и мы вошли в знакомое до мелочей наше рабочее помещение.

 

Через несколько минут приехал Дон и тоже присвистнул, увидев мой наряд:

- Какие люди!!! Какие люди работают рядом с нами, а мы их не замечаем! Нет, конечно, замечаем. Но тогда, когда мы уже женаты и имеем троих детей - нам остается молча сглатывать слюни, удивляясь, когда же, наконец, такие красивые женщины перестанут заниматься херней типа наших грязных расследований и займутся, наконец, тем, чем положено заниматься красивым женщинам - любовью! Да-да, я имею в виду вовсе не любовь ко всему человечеству, а конкретную, плотскую такую и чувственную любовь, которой, похоже, вожделеет некий представитель мужескаго полу, находящийся среди нас, потому что сияние его глаз и капающая слюна дают всем понять совершенно однозначно, что в отношении указанной дамы он имеет на сегодня самые непристойные мысли!

Майкл совершенно непроизвольно сглотнул после Доновой тирады, и мы все расхохотались.

- Ладно, коллеги и друзья! Давайте делиться добычей! - сказала я, и мы все уселись за моим столом. Майкл подсунул мне под руку мамины пирожки, и я с удовольствием откусывала свежайшую вкуснятину, запивая горячим чаем, только что заваренным все тем же Майклом.

 

- А еще я скажу вам, ребята, у этого Паркера - лендлорда, рыло тоже явно в пуху, - сказал Дон, когда Майкл обрисовал их совместный визит в похоронное бюро и сообщил о подозрениях в нечистоплотности господина Тотенкопфа.

- Этот воротила живет в доме, занимая целый огромный этаж - хоромы как у короля в командировке, блин! Персональный лифт, цветы в корзинах в холле, вид из окна на весь даунтаун - не бедствует, в общем, мужик, нет, не бедствует!

Он сначала очень удивился, когда я его навестил - мол, а какое он-то имеет отношение к убийству Дженни Петровски. Вот тут-то я его и прихватил - а откуда, спрашиваю, Вам известно, что это именно убийство?! Он так заюлил, мол - ну, говорят, Дженничке помогли. Спрашиваю - кто говорит? Ну, мол, люди всякие говорят...

Потом опять начал удивляться - зачем же я к нему-то пришел? А затем, сказал я ему, что Вы являетесь владельцем здания, с балкона которого навернулась наша дорогая Дженни, а посему мне нужно знать, где Вы были в такое-то и такое-то время вчера вечером и когда Вы в последний раз видели мисс Петровски и общались с ней.

Паркер этот мне сказал, что он Дженни видел вчера, причем неоднократно - они встречались на каких-то там мероприятиях, она, типа, хотела, вложиться тоже в недвижимость, а он со своим опытом мог ей хорошо пригодиться. Потом виделись во время ланча, и он уверяет, что она очень даже была жива все это время. Они знакомы довольно давно, да и снимала она у него квартиру уже несколько лет - виделись периодически. Но когда я спросил знает ли он кого-то из ее близких друзей, Паркер почти рассмеялся мне в лицо - мол, никто из нормальных людей не может назвать себя ее близким другом. А семьи у нее нет.

Паркер сказал еще, что несмотря на многолетнее знакомство и довольно частые встречи, он никогда не мог преодолеть некий барьер в их отношениях с Дженни, хотя многие считают, что они были хорошими приятелями. Но когда я спросил, могла ли Петровски сама себя грохнуть по каким-то причинам, он однозначно заявил - нет, не могла. Она, мол, достигла таких вершин, о которых другие бабы могут только мечтать, и разрушать достигнутое было бы вовсе не в ее характере. А еще этот старый лис сказал мне, что если это таки не несчастный случай - нам надо искать того, кто получил бы самую большую выгоду от смерти Петровски.

- И кто же это мог быть, по его мнению? - поинтересовался Майкл.

- Я тоже задал ему этот вопрос. И Паркер сказал так: "Я отвечу прямо и назову имя. Но если Вы меня будете допрашивать когда-либо официально (я сказал ему в самом начале общения, что пока это лишь конфиденциальный разговор, а не допрос ), то я никогда не подтвержу этих слов, и заявлю, что Вы - обманщик, если Вы расскажете об этой нашей беседе!"

- Ну, не тяни, Донище! - взмолилась я.

- Ну вот, я и говорю, я спросил, и он сказал, что единственный человек, кому выгодна смерть Дженни Петровски - ее коллега, призер на звание лучшего телекомментатора, замечательный человек (это он произнес ну о-очень иронически) УОЛТ БРАСС!

Я сказал, что он, Паркер, похоже, не очень симпатизирует мистеру Брассу. А он ответил, что не он один. Мол, Дженни уже затмевала Брасса своими комментариями в новостях, его рейтинг начал неумолимо падать. Он же уже работал и в CNN, и в ABC - типа, на фиг бы он им был обратно, если что. А звезда Дженни разгорелась на ТВ-небосклоне очень ярко. Поэтому, Брассу в будущем - ну, скажем, через годик-два, только бы и оставалось, что работать на радио в какой-нибудь программе. А Дженничка царила б на ТВ единолично. А такому амбициозному человеку как Брасс, было бы очень непросто это всё пережить, и он все ходы-выходы, мол, прощупывал.

Но когда я ему сказал, что Брасс чисто физически не мог совершить преступление, потому что был в это время в Парижике, бедолага Паркер аж посерел. Тем не менее, он пообещал дать мне лист тех, с кем он когда-то разговаривал о мисс Петровски, когда решил сдавать ей одну из своих квартир. Эти лендлорды - вы ведь знаете, что они не пустят в свое жилье кого попало, даже если у предполагаемого жильца денег куры не клюют. Респектабельность, ети их... приличия, типа... Поэтому он явно собирал сплетни про Петровски ото всех, от кого мог.

 

Майкловы путешествия по телестудии дали, в общем-то, тоже пока немного. Многочисленные костюмерши, гримерши, разная обслуга - все они сразу начинали плакать и жалеть бедняжку Дженничку, потому что они все на студии её обожали. Одна из гримерш, впрочем, дала ему понять, что она была более других близка с мисс Петровски, была, по сути, ее лучшей подругой. Она обещала ему рассказать об их отношениях подробнее, и Майкл записал ее адрес. Но навестить страдающую девицу ему придется только утром, потому что та работает сегодня в студии до полуночи.

Майкл искренне недоумевал, что могло быть общим у гримерши и Дженни Петровски общего для совместного проведения времени - слишком уж разный уровень развития у них был даже при первом сопоставлении, но поскольку гримерша тайно сунула ему в руку записку со своим адресом и многозначительно намекнула на только ей известное о Петровски, ему ничего не оставалось, как только пообещать навестить ее часиков в 9-10 утра по указанному ею домашнему адресу.

 

- Позвоню-ка я кое-кому, - сказала я, имея в виду референта мистера Брасса Делайну. Она ведь просила сделать это сегодня после эфира ее босса, а сейчас уже почти девять вечера, ее работа должна была закончиться. Я достала из сумочки визитные карточки - они слегка пахли пряным экзотических запахом духов Делайны.

Домашний телефон не отвечал, сотовый попросил оставить сообщение для владелицы, из чего я заключила, что либо Делайна еще в студии и не может ответить, либо отмокает в ванной после трудного дня с перелетом из Парижа. Лично я бы сделала именно это, поскольку была бы смертельно уставшей.

Я оставила ей небольшое сообщение о том, что по ее просьбе звонила ей, и что она может связаться со мной в любое время, когда посчитает для себя возможным, и назвала ей свой личный номер.

Мы договорились с партнерами держать друг друга в курсе всего происходящего, поскольку с утра у Майкла намечен визит к гримерше, у меня - встреча с руководством, а Дон должен сесть за компьютер, внести туда всю полученную за это время информацию, а потом - получить от судьи ордер для детального осмотра похоронного бюро и жилища мистера Вальтера Тотенкопфа, который мы хотели бы произвести завтра где-то в районе полудня.

 

(продолжение следует)