Самовары.

 

Рассказ.

 

1.

 

Вечером он незаметно прокрался к новому, еще пустующему дому младшего брата. Кривой ломик "фомка", каким обычно орудуют взломщики, был у него за ремнем.

 

На крыльце двухэтажного строения Егор неторопливо отдышался и, держа в одной руке фонарик, которым он подсвечивал себе, другой безжалостно выкорчевал ломиком запор на входе.

 

Хотя несколько дней назад он, помогая Николаю обустраивать жилище, сам врезал в эту дверь замок. Хозяин же сияющий, полный надежд, восторженно готовился к новоселью и не замечал угрюмости родственника.

 

Закончив работу, Егор сказал:

 

- Готово! Живи теперь и радуйся, Буржуй!- и не в силах удержать зависти накопившейся в нем за последние, нелегкие для него времена , добавил язъвительно. - Эх, братуха! Скажу тебе по-честному. Сталина на таких как ты нынче нет, мать вашу... Дворец, ведь отгрохал ! А на какие шиши? У народа украденные. Вот на какие! Сибирь, однако, по тебе давно скучает! Или соловецкие кельи!

 

Младший брат, ничуть не обидившись на злое ворчание, от души рассмеялся:

 

- Закругляйся Егор со своими песнями! Хватит уже... Сколько можно!? Наслушались мы вас, коммунистов .До сих пор в ушах звенит." Наш паровоз вперед лети!" Слепые вы машинисты и путь ваш в тупик был ! Ты лучше порадуйся за меня.

 

Отец наш о таком доме всю жизнь мечтал. Помнишь? Я все по старой, дореволюционной фотографии восстановил. Два этажа, круговая веранда. Самовары на них! Чай утром и вечером в разных местах пить. На солнышко смотреть, природой вдохновляться... Отец был помешан на этих самоварах.

 

А ты аж почернел от зависти, пузо спало. Вот такие, брат, времена нынче пошли! Все вверх ногами встало. Раньше ты у людей почете был, пайки продуктовые жрал, на машине персональной ездил. Теперь я богатый....

 

-Дерьмократ поганый! Бизнесмен. Еще наплачетесь без нас! При любом строе руководство должно быть.

 

- Зачем мне твое руководство? У меня личный бизнес, я сам себе и генеральный секретарь и Совет Министров.

 

- Посмотрим! Буржуи не пекутся о людях, о счастье их, у них лишь о выгоде думка.

 

- Борец за счастье народное! Эту профессию выдумали вы, коммунисты. За свое личное счастье вы боролись куда лучше... Это получалось у вас!

 

Старший партиец , не дослушав рассуждений новоявленного демократа, плюнул и ушел. Поклялся в душе не бывать здесь более.

 

Но через несколько дней, когда Николай завез в дом новую мебель, и впустил обживаться кота Сеньку, не выдержал...

 

И снедаемый злобой , пришел сюда ночью. Лето было на исходе,стояла уже осень и клубились в темном небе мрачные облака, из которых грозился выпать то ли дождь, то ли снег.

 

Устранив запор, Егор на цыпочках, боясь собственных шагов, хотя никого не надеялся здесь встретить, прошел внутрь первого этажа.

 

Это была гостиная. Огромная- хоть старинные балы устраивай- с множеством окон, гулко-пустынная, и с восхительными запахами краски и свежего дерева.

 

Здесь уже стояла мебель, еще нераспакованная, дорогая, заграничная... Он не удержался, погладил в темноте ласково- мягкую спинку какого-то кресла, с раздражением подумал: " Натуральная кожа! Да такой шикарной мебели у нас и в райкоме не было. Ловок, братишка! Ишь, ворюга, как приспособился в новой жизни! А я, выходит, теперь никто! Ну поглядим!"

 

Далее он, не выключая света, пошел вдоль стены. Быстро нашел нужное. Ему требовалась семейная реликвия - старая , в деревянной рамочке фотография. Быстро нашел ее.

 

Едва он сунул добычу за пазуху, как ощутил внизу, у ног своих, легкий толчок. Догадался - кот Сенька ласкается!

 

Он уже добросовесно обживал хоромы, и по-хозяйски спал на полуразобранной софе. Кот вытянулся в струнку на задние лапы, потягиваясь, ткнулся рыжей мордой в фонарик, запустил когти в штаны Егора. Из глаз его брызгали фиолетовые искры.

 

- А ,лентяй, узнал меня... Залазь, давай , за пазуху... Унесу я тебя!- пробормотал Егор, и вскинул кота на руки. Тот благодарно замурлыкал.- А брата своего ненавижу!- добавил он и губы его болезненно покривились.

 

Дальнейшее совершил он с трудом. Вздрагивающими руками вытащил из кармана пузырек с бензином, спички...Задыхаясь, окропил новенькую мебель, а когда зажег спичку, охнул от испуга. Пламя показалось огромным , как факел. Он бросил взгляд за окна.

 

Там яростно полыхнула белая молния, и следом шарахнул над самым домом раскатистый гром. Сенька зашипел за пазухой и свернулся клубком. Егор, понимая, что задуманное теперь следует доводить до конца, швырнул горящую спичку на мебель...

 

Он с детства знал эти места, поэтому ушел незамеченным. За оградой опустил на землю кота, и спрятал лицо в воротник. Через мгновение его крупная, согнутая возрастом фигура сделалась невидимой в темноте.

 

Гроза перешла в тяжелый , окатный ливень, и метались в вышине длинные тонкие молнии, сшивая небо с землей, и пока он шел, не оглядываясь, к своему дому, перед глазами стояла мутная холодная пелена...

 

Он зашел в свою квартиру, не зажигая в прихожей огня, в отблеске уличного освещения всмотрелся в зеркало.

 

Из стеклянной глубины посмотрел на него уродливый , с перекошенным лицом человек, и молча погрозил скрюченным пестом... " Уйди!- хотел крикнуть Егор, но, потеряв сознание, кулем рухнул на пол." Жил он к этому времени один. Сразу на помощь никто не пришел...

 

2.

 

В детстве так у них было- первоклассник Николай въехал в школу на плечах старшего брата Егора, перешедшего в десятый класс.

 

Егор был самым высоким парнем в школе. Фотография этого события была даже в молодежной областной газете. Сидит воробышек на плечах великана. "Старший Березин вносит в мир знаний младшего. " Такая была у них разница в возрасте.

 

Отец их, рябой, широкоплечий, немногословный мужик, по этому значительному событию крепко выпил вечером.

 

Работал он на местном спиртзводе, и при частом соприкосновении с огненной жидкостью родного предприятия был навеселе постоянно. Всепогодно и круглосуточно.

 

- Кончай, Васильич, рюмками зашибаться,- сказала ему мать.- Больно шпарко пьешь. Вечером еле в ворота попадаешь... До безобразной точки вида стал доходить.

 

- Ну ты- ворона с Дона! Закрой жужжало! Ж...е слово не давали! Дед мой вместе с Чапаем рубился!- огрызался отец.

 

- Бросай проклятый этот завод! Там одни алкоголики работают. У нас бабы говорят: "Если муж на спиртзавод устроился- иди молебен заупокойный по нему заказывай. Хана человеку! Ходят работнички днями, как мухи, отравленные хлорофосом... Спирт воруешь...

 

- Да, ворую,- охотно подтверждал отец.- А больше у нас нечего взять. Что охраняем, то и тащим. Я спирт в город Ленинград частенько сопровождаю. Там его очищают от сивухи, доводят, так сказать, до кондиции...Мы его здесь вонючим производим, "стенолазом" называется, а после Ленинграда он медицинским становится.

 

А воруем мы тайно, хрен нас поймаешь! Перед пломбировкой незаметно бросаем в цистерну сухое одеяло из шерсти. Оно пропитывается спиртом и лежит себе на дне... В Ленинграде сливают спирт через нижний кран. До последней капли. На обратном пути останавливаем с напарником машину в укромном месте, крючком достаем из пустой цистерны одеяло и выжимаем его, как бабы крутят белье. До трех ведер добыча бывает... Ешки-мошки!

 

-Хитер! До поры , до времени! Вот посадят в цугундер. Позор будет. Ты же- фронтовик! Блюди лицо...

 

- Да какой я фронтовик!- морщился отец, и рябое лицо его багровело О фронте он вспоминать не любил.- Сутки всего в действующей армии и побыл. Меня по возрасту на войну в сорок четвертом забрали. Успели обучить малость, да до фронта довести. Контузило в первой день крышкой от полевой кухни. В Германии это случилось. За кашей в очереди стоял. А тут обстрел...Пока в госпитале валялся- войне конец пришел.Но документ имею на руках, могу льготы требовать....

 

- Вот и требуй. Домишко у нас худой...Крышу надо менять.

 

- Совестно мне.- отец до конца жизни не научился требовать что-либо по удостоверению.- Да и халупа доброго слова не стоит. Раньше на этом месте хоромы стояли. Крыша под железом . Два этажа, веранда круговая. Два самовара. Из одного утром чай пить, из другого на закате солнца.

 

Мой дед у Чапая служил, а брат его младший до революции торговой лавкой владел, и этот дом построил. Один за красных был, другой- за белых. Старший от злобы и поджег дом.

 

На счастье непогода была о ту пору. Не полыхнуло строение дотла. Дождем затушило. Дед опосля и собрал из головешек домишко. В нем и живем. А младший брат, лавочник то есть, который против новой власти был - в сибирских дебрях помер... Одна фотография от него осталась.

 

Отец снял со стены фотографию в старинной рамочке, сплошь покрытой трещинами, стал водить по тусклому от времени снимку прокуренным пальцем.

 

При этом пояснял. "Вот дед мой, с усами который, чапаевец то есть, молодой совсем а с бородкой сидит рядом - его младший брат.

 

Еще до революции. Фотография тогда дорого стоила, но младший брат имел по торговле средства. Сидят они за самоваром. Чаек с блюдечка смачно схлебывают, и окружающим видом бодрятся. А потом разошлись братья по разным окопам. Старший новым властям с восторгом покорился, а младшего брата революция жестоко взяла его на вид. Даже попутчиком не признали. "

 

- Отец!- сказал старший, Егор.- Я после школы в институт буду поступать, в партию заявление напишу,- Фотографию с дедом-чапаевцем к своей биографии приложу. Она мне поможет. Пересниму, увеличу. Только брата-лавочника, уж извини, отсеку. Белых у нас в роду не должно быть. Не похвалят за это...

 

- Соображаешь!- усмехнулся отец.- Смолоду нос по ветру держишь... Ты же хотел баскетболистом стать. Росту хватает в тебе, хватка есть..

 

- Я, батя, передумал! В партийные работники определюсь. Социализм двигать буду по восходящей линии. До полной и окончательной победы... Чтоб никакому чапаевцу не совестно было.

 

- А мне один хрен,- воскликнул отец.- Партийцем ты сможешь. Рожей вышел, костюмчик на тебе будет сидеть что надо, пузо отожрешь, врать, как по-писанному, народу научишься... Как только локтями к почету протолкаешься -тогда и дом не забудь перестроить. Я тоже хочу в старости чаи из самовара на веранде попивать.

 

- Договорились отец! - с торжественностью в голосе проговорил Егор.- Я прозябать на разных спиртзаводах, или как мать в леспромхозе не собираюсь. В партии много кормушек... А воровать ты брось! Не потерплю... А если мать пальцем тронешь- ноги завяжу на шее бантиком.

 

Отец. покосился на невысокую, плотно сбитую фигуру своей супруги, невозмутимо восседавшей за столом, хмыкнул:

 

- Тронешь ее...Сама зашибит кого угодно. Шустрый ты, Егор, как вода в унитазе.. Как при наших порядках не воровать! Пролетариат говорит: " Тащи с работы каждый гвоздь, ты здесь хозяин, а не гость. Это же мудрость народная, ешки-мошки!"

 

- О хищениях я тебя предупредил родитель...

 

- Спасибо, что в милицию заяву не сочинил еще.

 

А младший брат Николай, щупленький, болезненный, внимая беседе старших, только налился пунцовой краской и не проронил ни слова. Еще не его время было!

 

И кот Сенька слушая человеческую речь , щурил свои жестокие рыжие глаза... Он тоже происходил из чапаевского рода. Уже много десятилетий Березины сохраняли на племя, передавая из рода в род только этих котов, расправлявшихся с мышами, крысами и прочими домашними захребетниками, с поистине чапаевской отвагой.

 

...Через год, окончив школу, старший Егор, верный своему слову, стал студентом Лесной Академии в Ленинграде. Отец доставлял туда на автомобильной водовозке спирт на очистку, воровал его с помощью шерстяного одеяла, а сын осваивал премудрости лесного хозяйства.

 

- Слышь, студент! Может преподавателям вашим по лесной науке огненной водицы моей подкинуть? Все с тебя полегче будет спрос, - предложил он однажды Егору. Отец заехал его проведать прямо в общежитие . Шла экзаменационная сессия, и отец с жалостью смотрел на дрожащих от волнения студентов, корпевших над толстыми фолиантами по ботанике леса.

 

- С ума спятил, провинция! Они ученые с мировым именем!- возмутился тот - А ты выпивку им предлагаешь.

 

- Имена у них может и мировые, а глотки русские. На фронте генералы спиртом не брезговали.... Все они русские мужики. Кто у вас главный профессор? У меня канистра питьевого, ректификационного имеется. Девяносто восемь процентов крепости, сивуха на нуле, ни запаха, ни вкуса, прозрачный, как родниковая вода...

 

- Батя! Пошел ты к черту со своим спиртом!

 

- Тогда напрягай череп! Я поехал домой.

 

3.

 

Егор закончил Лесную академию с отличием. Вернулся в родной город, заступил в леспромхоз главным инженером, легко стал членом партии...

 

А потом нацелился аж в Москву, на Высшие партийные курсы. В обкоме въедливо изучили его личное дело и доверили обучаться. Да и как не доверить - сын фронтовика, внук чапаевца! Достоин на сто процентов!

 

После московских курсов Егора приняли инструктором райкома партии. Через короткое время выпала ему жестокая трепка нервов.

 

Однажды призвал его к себе в кабинет хозяин района Коротков. Старый партиец, хитрый и многоопытный.

 

Ознакомился с личной папкой, внимательно разглядел фотографию с усатым дедом-чапаевцем, а потом сказал:

 

- Буду откровенен с вами, Егор Васильевич! Вы честолюбив, напорист, безошибочно чувствуете веяния эпохи, у вас прекрасные биографические данные... Да вы скоро через всех тут перешагнете.Только брызги полетят. Буду рекомендовать вас на должность секретаря по идеологии!

 

- Спасибо!- покраснел от удовольствия Егор, давно ожидавший такого предложения. - Но, извините, эту должность исполняет Сергей Иванович Богданов. Он знает наизусть всего Ленина, выдолбил речи Леонида Ильича Брежнева.

 

- И больше всех травит анекдоты о Генеральном...У него в сейфе книжка записная хранится. Туда анекдоты записывает.

 

- Да, это так! Головы ему не сносить... Мне утром свежий анекдот рассказал. Не одобряю...

 

Коротков склонил к начальственному столу круглую, под ежик, седую голову, и бросив на входную дверь опасливый взгляд, прошептал:

 

- А ну перескажи!

 

- Вам?- дернулся Егор.

 

- А то кому...Валяй!- он поднял на своего подчиненного серые, с хитрым прищуром глаза. Егор понял- над вождем смеются ныне даже те, кому это не положено по должности.

 

- Про Московскую Олимпиаду анекдот...

 

- Надо же. Не слышал! Ну!

 

- Открывает Брежнев Олимпиаду. Ему суют в руки листок с речью. Он громко читает:" О!.О,О! О! О!" Референт шепчет ему: " Леонид Ильич! Вверху- символ олимпиады. Пять колец! Основной текст ниже!"

 

Коротков прыснул, налил в стакан воды, давясь осушил его большими глотками, но быстро посуровел и опять перешел к делу. Егор, довольный приемом, уверенно смотрел на своего шефа. Но то, что он услышал дальше не просто смутило его, а выбило почву из-под ног:

 

Вы , Егор Васильевич, поедете на время в ответственную командировку. Покажете там себя, зарекомендуете...Организатором, идеологом, верным сыном партии, претворителем в жизнь ее практических замыслов.

 

- Какую командировку?- обомлел Егор.

 

- Поработаете председателем одного дальнего колхоза. Три года. Если проявите себя- после ухода Богданова на пенсию быть вам секретарем по идеологии. Вам нужен практический опыт работы в массах. Одной теоретической подготовки мало.

 

Поехать в деревню председателем колхоза, да еще отсталого, считалось о ту пору ссылкой. Ходить в грязных сапогах, измазанном глиной плаще- дождевике, бороться за урожаи, надои и окоты, вставать ни свет, ни заря... Печальная участь! Нечерноземье являло собой безотрадную картину. Большинство деревенских жителей сбежало в города, а оставшиеся пили так шпарко, будто заклялись не трезветь во всю свою жизнь и колхозы с рюмочным уклоном давали только убытки.

 

- Но у меня нет сельскохозяйственного образования?- ухватился за спасительную соломинку Егор.- Я окончил Лесную Академию... Вы прекрасно это знаете.

 

- Товарищ Церезин,- укоризненно сказал ему первый.- Вам партия поручает ответственный участок работы... Ей виднее, куда вас направлять.Через две недели состоится отчетно-перевыборное собрание в артели "Мечты Ильича". Пакуйте чемоданы..

 

В данное время в этом колхозе находится с партийным заданием Онучко из райкома комсомола. Снимать его с председателей надо незамедлительно.

 

Допился до белой горячки. Сегодня ночью позвонил мне из колхоза на городскую квартиру, и спрашивает, что делать с чертиками, которых он запер в колхозном сейфе. " Отпускай,- говорю, а то задохнутся!" " А если они печать колхозную уволокут?- спрашивает.- Какой это руководитель?

 

Человек морально упал. Колхозников матом кроет, драки с ними устраивает, невозможно больше терпеть... Летом сушь была невообразимая. Так он, пьяный, ночами напролет ходил по селу, перед каждым домом зажигал спички и грозился: " Всех подожгу! Как же вы мне, надоели, сволочи!". Утомил меня, этот Онучко! Тем более экономические показатели ни к черту.

 

Я вас лично через две недели поеду представлять коллективу колхоза.

 

- Но...Товарищ Коротков!

 

- Ваше будущее в ваших же руках. Дерзайте! Тем более вы внук Чапая!

 

На этом аудиенция закончилась. Отказываться от новой должности невозможно- это было равносильно карьерному самоубийству. Но и соглашаться- дорога в тупик! Какой из него к черту председатель колхоза, если он картошку видел только в магазинах, а коров на треугольных пакетах с молоком. Одно дело приехать в колхоз и "толкнуть " речь об Очередном Пленуме ЦК КПСС по сельскому хозяйству, другое- самому повышать производительность коров и огородов!

 

Обескураженный Егор метнулся к родителям. Кто же еще может выручить, как не они. Мать принялась с отчаяния заламывать руки, отец же клюкнув рюмочку " спирта стенолаза", вмиг начал рассуждать трезво.

 

- Какой колхоз тебе предлагают? Название говори!- вопросил он

 

- " Мечты Ильича".- ответил Егор.- Такое название у моей ссылки. Вернее, каторги. Споткнулась моя карьера. Все хорошо шло, и вот налетел на камень. Пропаду я там. Сопьюсь!

 

- Не скули! Так-с!- неторопливо начал рассуждать отец.- Есть у нас в районе колхоз " Заветы Ленина", есть " Путь Ленина, есть "Мечта Ленина", есть " Заветы Ильича", есть " Путь Ильича", есть " Свет Ленина", есть "Заветы Крупской", есть " Путь Крупской", есть "Восход Ильича", есть "Луч Ленина". есть "Знамя Ленина", есть "Заря Ленина", а этот " Мечты Ильича" стало быть... Интересно! Оригинальное название, блин! Богатая, заметь, фантазия у наших партийцев. Ешки-мошки!

 

- Васильич! Прекрати свои идиотские шутки. Заталдычил одно и тоже, как дятел! - умоляюще произнесла мать.- Выпей еще рюмочку.

 

- Закрой поддувало, жуть во мраке! " Мечты Ильича". Это где? Какая центральная усадьба?- спросил он, и по приказу матери влил в себя долю спирта.

 

- Село Воронцово!- подсказала она ему. Не знаешь разве? По клюкву туда ездим. Болота непроходимые. Говорят одного купца в прошлом веке с коляской в трясину засосало. До сих пор воет... Семьдесят лет без урожая колхоз живет... В полях одни сорняки, и купец этот чертов воет и воет... Какие тут опоросы и окоты!

 

-Так, граждане, понятно! Это хорошо, что Воронцово!- воодушевленно сказал отец .- Повезло тебе Егор! Мы козни райкомовские против тебя одной левой разрушим.

 

-Как? Райком - он царь и бог в нашей жизни! Что можешь сделать ты, расхититель социализма?- уныло отозвался старший сын.

 

- Оскорблений твоих не замечу, карьерист! - снисходительно произнес отец.- Есть у меня знакомый фронтовик в этом колхозе! Настоящий! Артиллерист! Епунков его фамилия. Иван Нектоферыч!

 

В госпитале вместе валялись. Он может помочь! Правда давно на пенсии. Инвалид...Ногу в госпитале оттяпали... Прошлым месяцем в нашей районной больнице виделись. Он каждый год приезжает врачам ногу показывать. Не выросла ли... В гости звал. Еду к нему!

 

- Да как он может инвалид, старый человек, помочь. Решение партия приняла! Кто его послушает, Нектоферыча твоего?- проворчала мать.

 

- Он все может!- заверил отец.- И спирта побольше прихватить... Канистры, пожалуй,хватит! Лошадку в леспромхозе выпрошу.

 

И отец подался на скрипучей телеге в дальний путь... Отсутствовал он пять дней. А вернувшись, молча показал на пальцах "викторию"и рухнул спать.

 

На второй день, проспавшись, пояснил.

 

- Нектоферыч- покудова активный член колхоза, и так про тебя Егор сказал : " В гробу мы видели таких председателей. Не допустим ко власти! Надоели эти варяги"

 

- Отец! Что он задумал?- недоверчиво спросил Егор.

 

- Тяжелую артиллерию готовит для твоей защиты. Будь наготове! Ешки-мошки!

 

В означенный день в колхозе "Мечты Ильича" состоялось отчетно-перевыборное собрание. Коротков сам привез нового председателя.

 

Время было весеннее, снега уже разбухли, бездорожье стояло во всей горькой красе. Легковую машину секретаря райкома влек на стальном троссу гусеничный трактор, и машина эта смахивала более на ледокол, прокладывающий путь среди арктических торосов.

 

Триста лет было этому селу, из него вышли два академика, генерал, даже один помошник депутата Жириновского, а дороги как не было, так и нет.

 

Началось общее колхозное ежегодное собрание. На него, как на цирковое представление, сбегались ,обычно, и стар и мал. И на этот раз сбежались.

 

Первым делал отчет действующий председатель Онучко. Не отчитывался он, а каялся в бесчисленных промахах. Все было погано за прошедший год. В полях буйствовали не обильные злаки, а зловредная дикая растительность, фермы производили скелеты домашних животных. Даже погода над этим колхозом издевалась с редкой изощренностью. Каждый день то ливень, то град с куриное яйцо, а солнце будто вовсе не одарило эти края.В болотах выла утопленная душа купца, а в лунные ночи бродили по улицам туманные призраки...

 

- Все, Николай Васильевич! Скидываем тебя с должности! - сурово сказал Коротков .- Моли бога, что уголовное дело решили не заводить. Но по линии партии могучий выговор ты схлопотал. Товарищи колхозники, голосуем! Кто за то, чтобы попереть коммуниста Онучко с работы, как несправившегося с поручением партии.

 

Взмыли вверх ладони. Единогласно.

 

Онучко просветленными глазами посмотрел на лес рук,выразивших ему недоверие, вдохновенно, как артист на аплодисменты, выбежал в центр сцены, и вдруг повалился перед оцепеневшей аудиторией на колени. А повалившись стал истово, с широким размахом рук крестится, и гулко бить лбом о деревянный настил подиума. Стук этот, был слышен ,вероятно, даже на улице, перебивая весеннюю капель и долбежные усилия дятла на старой березе.

 

- Люди добрые! Спасибо вам.- с дикой радостью завопил он.- Сбросил, наконец, хомут! Видеть не могу вас, пьяницы и бездельники... Воры и симулянты! Вы хуже врагов народа... Понятно вам! Возвращаюсь на Украину! Мою единственную, несравненную родину.- выл он, и все бился о сцену, будто хотел проломить дощатый ее свод.

 

- Ишь, паразит, и крестится умеет,- сказал кто-то.- А на партийных собраниях заливал, что бога нет...

 

- Про врагов народа зря сказал он! Прийдется морду после собрания набить...

 

- Пошто лаешься на тружеников? Сам дисциплину не блюл , с утра под мухой бывал, чуть что не так- по зубам...Будто унтер царский.

 

- Село грозился пожечь. Едва спички у дурня отобрал...

 

- Точно рожу начистим! Кончилась его власть!

 

А Онучко продолжал осенять себя радостными знамениями и клал бессчетные поклоны, напоминая обезумевшего паломника.

 

- Николай Васильич! Заканчивай балаган. Свободен!- сурово сказал Коротков- Не позорь Устав Партии. Сей миг исчезни с глаз моих и общественности.

 

Бывший председатель вскочил на ноги, и, не переставая улыбаться юркнул из клуба на улицу. Там он дико заорал от восторга. Воробьи и грачи, точно от выстрела дробовика сыпанули в небо, а дятел, напротив, замолчал.

 

Настал момент выбирать нового председателя колхоза.

 

Сам первый секретарь , взойдя на трибуну, стал мощно, как это он делал и в предыдущие годы, представлять очередного кандидата.

 

Изрек немало похвальных слов про образованного нового кандидата на должность председателя Егора Березина. Вспомнил и про деда чапаевца, и про отца-фронтовика, и про Высшие Партийные курсы в Москве.

 

- Скажи, товарищ Коротков, ты какого уже по счету кота в мешке нам привозишь?- спросили у секретаря райкома присутствующие в зале сознательные колхозники.

 

- Восемнадцатого!- честно признался тот.- И один другого лучше.

 

- Долго еще эта чехарда продолжатся будет? Когда настоящего хозяина доставишь? Земляного, крестьянского корня чтоб...

 

- Сегодня и привез такого!

 

- Тебе лишь бы место заткнуть.

 

- А вот пусть Егор Васильевич, новый кандидат,- он указал рукой на Егора,- сам встанет за трибуну, а вы и пощупайте его на предмет пользы. Пожалуйста, товарищ Березин!

 

Егор сидел, как на иголках, вслушиваясь не в речь Короткова, а напряженно вглядывался в зал. Где обещанный отцом защитник его?

 

Что-то не проявляет он себя. Не бьет тяжелая артиллерия! Ну Иван Нектоферыч, старый фронтовик. Неужели зря на тебя отец огненную воду потратил?

 

Егор не знал Епункова в лицо, и это еще больше усиливало его беспокойство.

 

Кандидат взошел на обозрение. Сельский люд взыскующе принялся его разглядывать. Высокий, полный, холенный! Костюмчик ладно сидит. Подходящий начальник! Может и будет толк!

 

- Сомнения имеются !- послышался из задних рядов скрипучий старческий голос, и кто-то, небольшого роста, одноногий , хромая, двинулся, опираясь на инвалидную трость, к ярко освещенной сцене, имея за плечами большой туристкий рюкзак, и какие-то свертки, привязанные к поясу.

 

- Нектоферыч! Помоги ебчеству!

 

Егор облегченно вздохнул- наконец-то приспела помощь! Ай- да молодцы- фронтовики, не бросают в беде друг дружку! Да это был друг отца, Епунков Иван Нектоферыч! В бой вступала старая проверенная гвардия!

 

Протиснувшись к столу президиума, инвалид приставил к ней свою палку, и кряхтя стал распутывать тесемки рюкзака.

 

Затем начал , как фокусник, извлекать оттуда бесчисленные кулечки, свертки, пучки травы, а под конец стал раскладывать на газету какую-то вонь черными кучками, причем мерзкие запахи были удивительно знакомы всем присутствующим.

 

Коротков знал фронтового артиллериста давно, поэтому досадливо поморщился и сказал:

 

- Иван! Зачем воду мутишь мне? Ты что разложил у меня перед носом? Это же, извини, го..но.,- и он указал рукой на черные кучки, ровными рядами занявшие весь стол.

 

- Не го...это Олег Николаевич, а навоз!- кратко парировал Иван Нектоферыч.- Органическое удобрение по научному.- а сам продолжал раскладку экспонатов на столе президиума, так что скоро все его покинули от невыносимого запаха.

 

- К чему это все?

 

- Счас пояснения дам!

 

Тут были, кроме навоза, пучки колосьев разных культур произрастающих в местных полях, зерно их, сено, солома...

 

Разложив все это, артиллерист сделал короткий прищур глаз, прицельно направил их на Егора, красивым монументом возвышавшимся за трибуной:

 

- Товарищ кандидат! Желаю устроить вам язвительное испытание... Сможете ли вы отличить, к примеру, овес от ячменя, сено от соломы, или извините, свинячье дерьмо от коровьего...

 

Егор ликовал! Конечно ни в кисть не сможет! В сельском хозяйстве он, действительно, ничего не смыслил, и это сейчас будет понятно всем.

 

Полчаса непрерывного позора выдержал Егор. Он взмок от напряжения. Колхозники помирали со смеху, когда он овсюг назвал пшеницей, а овечьи орешки именовал куринным пометом... Похохотали так славно, что будто сам незабвенный Райкин приехал в тот день в далекое село Воронцово... Самому секретарю райкома сделалось ясно- кандидатура Егора не пройдет.

 

- И вот, дорогие граждане!- возвысил голос до патетики Иван Нектоферыч,- сами видите, кого товарищ Коротков, мудрый наш секретарь партии, приволок нам, аки агнца, на заклание. Опять кот в мешке. Девятнадцатый, выходит, - А сам незаметно подмигнул Егору, держись, мол, парень, все идет путем. - И продолжал, обращаясь к залу,- Предлагаю незамедлительно и законным образом голоснуть за энтого юношу. Хотим мы его у руля поставить, или в гробу видали такого председателя?

 

Разумеется все были против.

 

Так Егор увильнул от сельского хозяйства.

 

Колхозники в комическом азарте избрали в тот день своим предводителем самого Нектоферыча, но как бывший артиллерист руководил колхозом, насколько взмыли урожаи и потолстели свиноматки, покрыто, как говорится, мраком неизвестности...

 

4.

 

Через несколько лет, когда младший сын заканчивал восьмилетку, умер отец. Родной спиртзавод свел его таки в могилу. С должности экспедитора отца к тому времени спихнули. Обнаружилась его аферы с хищением спирта.

 

Он, потеряв бдительность, бросал в цистерну уже не одно , а два шерстяных одеяла... Тут его и накрыли за отжимкой мокрого белья. Хотели состряпать уголовное дело, но вспомнили, что он фронтовик, да еще чапаевец был у него в роду. Перевели в простые слесаря. Теперь он целыми днями подтягивал прокладки на трубах, устраняя течи спирта.

 

Однажды недобрали заводские мужики свою ежедневную норму. Пошел отец к директору спиртзавода, человеку нестрогому и отзывчивому на чужое горе. "Юрий Васильевич! Недогон у нас! Можно шестой фракции взять!" "Можно,-сердобольно разрешил тот. - Но за проходную, мерзавцы, всем на своих ногах выйти."

 

Что такое шестая фракция на спиртзаводе? Знайте же все! Шестая фракция на российских спиртзаводах - грязная, открытая бетонная яма с сивушными маслами. Черпанули мужички ведром этой жидкости, восприяли по кружке, устраняя недогон. Отец с завода так и не вышел... Перед кончиной почернел, как житель Африки, потом отчего-то запел популярную в те времена военно-призывную песенку: " Не плачь девчонка" и затих навсегда.

 

На поминки приехал Егор со всей семьей. Он уже был секретарем райкома по идеологической работе , получил огромную квартиру со всеми удобствами, женился на молодой комсомолке руководящего состава, имел дочку.

 

Вообщем, стремился к процветанию и достиг. Внешне- буржуй. Двойной подбородок, пузо, охваченное подтяжками, глаза навыкате, сытый,холенный, уверенный в себе- не говорит, а вещает...

 

На поминальный стол Егор выставил разных деликатесов. То, что в магазинах сроду не продавалось, а делилось на каких-то тайных базах между своими людьми.

 

Егор сказал гладкую, без осуждения и похвалы, речь про отца, выпил рюмку коньяка, закусил бутербродом с икрой и вдруг помрачнел.

 

- Что сынок? Международное положение на Кубе серьезное,- спросила мать. Прежде сын с отцом всегда спорили о политике.- Империалисты небось шебуршатся. Фульхенсио Батисто к власти рвется? Вот зараза какая неумная. Мало ему, видать, Фидель Кастро всыпал в горах Сьерра-Маэстра...

 

Мать когда-то пела в районном хоре ветеранов труда. Она обладала сильным, мелодичным голосом кубанской казачки, и любила выводить верхние ноты. Любимой ее песней была: " Куба- любовь моя!" Она знала про Кубу все, ненавидела прежних диктаторов, а самих гордых кубинцев считала похожими на казаков.

 

-Нет, мама!- покривился успешный партиец,- вы разве газет не читаете? К власти в нашей стране пришел новый Генеральный секретарь.

 

- Горбачев-то! Это уж я знаю... К политике припадочна я смолоду.

 

- Ну и как он тебе?

 

- Красавец мужчина! А говорит поскладнее нашего батюшки в церкви. Думаю, заживем при нем еще лучше, хотя и так уже устали от непрерывного счастья.

 

- Готовится Указ о борьбе с пьянством,- угрюмо сообщил Егор.- На днях будет обнародован. Судьбоносный документ.

 

- Эх, отец наш не дожил...Ему бы в пору такой Указ годы продлил. Может и в партию бы тогда приняли. Всю жизнь мечтал.

 

Это было правдой. Отец упрямо стремился в партию, но помешал ему длинный, невоздержный язык. На фронте он пробыл недолго, но в Германии успел кое-что заметить из хозяйственных усовершенствований немцев.

 

На парткоме у него потребовали поделится своими воспоминаниями о войне. " А я и не воевал. За кашей встал в очередь, и крышкой от котла прихлопнуло.- Как всегда доверчиво сообщил он.- Но точно знаю, что у немцев телеги с тормозами. Ей-богу- сам видел. Я вот и думаю- неужели русский мужик такой глупый. Лошадь под гору у него из хомута вылезает, телега с кладью того и гляди опрокинется, а он до тормозов не додумался...

 

Веками чешет бороду, а простого смысла не имеет. Немец хитер! Зачем лошади шлея под хвост- если у него тормоз есть?"

 

Отца буквально заклинило на тележных тормозах, он никак не мог остановится перед восхищением от ушлых немцев- колбасников, и не заметил, как нарушив политкоррекцию, стал лить воду на мельницу идеологического врага...

 

В партии ему отказали. Уголовный Кодекс, щедрый в те времена на всевозможные кары, не применили, в виду прошлой контуженности фронтовика, однако отец понял, что с воспоминаниями о телегах Германии следует навсегда покончить.

 

Егор, указуя в потолок, продолжал:

 

- Хочу сказать следующее. Экономика нашего района держится на двух предприятиях- спирт заводе, процветанию которого отдал жизнь родитель, и цехе плодово-ягодных вин в селе Лыково. А они, согласно Указу будут закрыты...

 

Финансы рухнут. Нас , районных партийцев обвинят в неспособности заниматься экономикой... Но и это не самое страшное,- Егор опять выпил рюмку коньяку,помассировал пухлые, уже начавшие обвисать щеки.- Чую я, как этот Генсек начинает охаивать наше прошлое. О недостатках партии, слишком жестко говорит. А это к добру не приведет... Начнет исправлять тонкий, мудрый организм- все порушит. Ох, не того выбрали! Не туда смотрели. Ну, да ладно- поживем, увидим.- Успокоившись, Егор посмотрел на младшего брата.-

 

- Ну, а ты, Николка, как думаешь после школы жизнь свою устраивать? Куда учится собрался, поскребыш?

 

- Пойду вместо отца на спиртзавод! Пока он еще не закрыт,- выпалил тот, и добродушными глазами посмотрел на старшего брата и мать.

 

- Да ты я, вижу, чудак!- рассмеялся Егор.- Высшие сферы ума, образование институтское стало быть, не по тебе.

 

- Ты вот Горбачева до конца выслушиваешь. Он и об индивидуальном бизнесе говорит. О рыночной экономике. Как у буржуев... Подождем, когда родит.

 

- Второго НЭПа, как при Ленине мы не допустим,- решительно заявил Егор.- Социализм и частная собственность- несовместимы.

 

- Просто вам командовать будет некем. Без работы останетесь...

 

- Ладно! Иди на спиртзавод! Спится еще успеешь,- зло добавил Егор и на брата больше не обращал внимания.

 

Но производить спирт Николаю не пришлось. Завод , действительно, закрывался, и новых работников уже не брали...

 

Громом среди ясного неба был в России этот Указ Горбачева о борьбе с пьянством и алкоголизмом. Из продажи исчезло все спиртное. Мужики поглощали даже жидкости, содержащие хоть грамм алкоголя- одеколоны, растворители, лаки, тормозные жидкости...

 

Вовсю заработали змеевики народных умельцев самогоноварения. Мужички, силой отнятые от казенной водки, тотчас присосались к ним, как к щедрой материнской груди...

 

Повезло Николаю в другом. Он устроился в леспромхоз на пилораму, и им с матерью( она была старой работницей), дали хорошую двухкомнатную квартиру. Помог , конечно, Егор. Он позвонил директору леспромхоза и убедил его выделить жилье.

 

Звонки из райкома партии еще были прямым руководством к действию... Их старый домишко, совсем ветхий и почерневший от старости, остался без присмотра. Фотографию чапаевца и кота Сеньку забрали с собой...

 

Перед отъездом мать грустно посмотрела на многолетнее пристанище и со вздохом произнесла:

 

- Не пришлось дом перестроить. Жалко! Отец всю жизнь мечтал о самоварах на четыре стороны...

 

- Еще не вечер, мама!- коротко отозвался Николай, запрятывая старую фотографию поглубже в карман.

 

5.

 

В последующие годы жизнь развивалась по необъяснимым, жестоко отвергающим прошлое, законам. За сладкоголосым генсеком Горбачевым пришел к власти бунтующий Президент Ельцин.

 

Бессмертную партию прикрыли. Здание ее- лучшее в городе, и с единственной в районе асфальтированной дорогой к ней, отдали круглосуточному ресторану, магазину секс-шопу, и нелегальному публичному дому местного масштаба, скрывавшегося под названием гостиницы " Тихая пристань". При передачи власти и собственности, в отличии от прошлой эпохи, не случилось ни пальбы , ни штурма здания.

 

Просто рабочий кабинет Егора Березина, провинциального секретаря партии по идеологии, однажды опечатали, и попросили больше не приходить на работу...

 

С этого дня он, трезво посмотрел на жизнь. Он был уверен, что без партийного руководства, как без воздуха, народ долго не протянет. Партия, казалось, управляла всеми процессами в обществе и в самой природе. Остряки недаром шутили: "Прошла весна, настало лето- спасибо партии за это!"

 

Но, к его удивлению , жизнь не замерла. Пошла дальше без парторгов, Пленумов, и самих Съездов, именуемых судьбоносными...

 

Он похудел, сморщился, и превратился в едкого, костистого старика. Народ разделился на два лагеря. Как и прежде. Одни верили в новую власть, другие- еще молились на старую. Новую именовали в кавычках " так называемые демократы", старую - краснопузыми.

 

После смерти матери младший Березин, решил продать городскую квартиру. Старший брат, узнав об этом, примчался к Николаю и в бешенстве, закричал:

 

- Что надумал? Идиот! Совсем мозги набекрень пошли? Я же вам с матерью эту квартиру из последней возможности выбил...Ты хочешь бездомным быть? Никто тебе жилье больше не предоставит, как это было при социализме... Почему недвижимость продаешь?

 

- Мне деньги на бизнес нужны?

 

- Ага! Продался уже новой власти,- с ненавистью проговорил Егор.- Лавочником задумал стать. Как дореволюционный родственничек наш...

 

- Лесопилку свою хочу поставить...Новенькую! Финскую! А она дорого стоит.

 

- А жить где собираешься?

 

- Пока квартиру буду снимать. А как заработаю денег- дом наш старый перестрою...Ты же обещал отцу, да не выполнил...

 

- Ты будешь позором нашей семьи. Со времен контры этой, который в Сибири помер.

 

- Он не контра был, а нормальный деловой человек.

 

- А не боишься, что мы вернемся к власти. И тебя куда подальше отправим. Россия велика, есть куда прятать врагов -то!

 

- Все может быть. Но я рискну. Хочется человеком себя почувствовать, а не винтиком, как при вашей власти...

 

...А потом настал день, когда на родительский участок земли, уже совсем одичавший, бурьяном в рост человека покрытой, с рычанием въехал для сноса дома мощный бульдозер.

 

Земля под ним дрожала, и он, тупорылый и грозный, встал перед беззащитным домишком, превратившимся к тому времени в жалкую развалину. Крыльцо, прежде высокое и гордое, склонилось до земли. Дом точно упал на колени перед жестоким властелином. Имя ему было- время.

 

Николай призвал на это событие старшего брата. Тот, смирившись, приехал полицезреть на гибель родного очага. В этот раз он не топал ногами , не кричал, но , когда трактор надвинулся на домишко, и тот жалобно заскрипел суставами в углах своих, смахнул невольно набежавшую слезу и угрюмо спросил:

 

- Думаешь тут новостройку затеять?

 

- Да! С нуля разумнее начинать...По фотографии отстрою.

 

- Неужели деньги такие с пилорамы имеешь?

 

- . Я древесину экономно перерабатываю . Почти без отходов. Мои лесоматериалы нарасхват идут. Московским клиентам поставляю...На сауны! Больше сосновая доска ценится. Берут с лету. О цене даже не спрашивают.

 

- Почему сосна?

 

- Энергию полезную это дерево отдает... В Москве много богатых людей появилось.Весь капитал туда собирается.

 

- Москва первая воду мутит. С нее и началось загнивание государства. Давай, дерзай! Если помощь нужна- зови!

 

- Спасибо! Бригада готова!

 

- Ну-ну!- угрюмо проворчал тот.- Смотри не переусердствуй!

 

И потупив злые, почерневшие глаза, сгорбив костистую, с выпирающими лопатками, спину, ушел. Так ли он ходил прежде! Не ходил, а носил себя напоказ людям... Вот, мол, смотрите и учитесь жить. Ныне время пошло вспять!

 

* * *

 

Наконец он выкарабкался из мучительного сна, заполненного обрывками неясных воспоминаний , и облегченно вздохнув, решил открыть веки, чтобы вернуться в действительность. Снаружи было светло и он чувствовал это сквозь плотно сомкнутые ресницы. Сделал невероятное усилие, чтобы разомкнуть их , но веки отяжелели настолько, что, казалось, их приклеили к зрачкам, или придавили грузом. Раз за разом он пытался пробиться к торжествующим лучикам , но веки лишь предательски дрожали не подчиняясь его воле...

 

Оттуда, снаружи, проникали в его сознание голоса. Он, воспринимал их смысл, но не в силах был ответить. В палате находились брат Николай, жена и дочка.

 

- Господи! Ужас какой!- сказала жена.- неужели все сгорело?

 

- Нет! Дождь помешал,- ответил брат.- Дом я восстановлю...

 

- Кто же мог на такое пойти? Это подлость!

 

Последовало молчание.

 

- Что говорят врачи?

 

И опять тягостное молчание.

 

Неожиданно перед внутренним взором Егора вспыхнула молния! Как тогда перед уходом с места преступления. Потом еще одна вспышка, и еще... Молнии беспощадно терзали его. А потом к их белому свету примешались cтарые пузатые самовары. Они сухо отражали кувыркающиеся молнии, и старательно надраенные, пылали раскаленной медью своей...

 

Егор понял - его минуты сочтены." Простится бы надо, раскаяться,- шевельнулась в его мозгу слабая мысль." Но не было уже не сил, не времени.... И он молча и зло заплакал. Но внешне это не заметил никто. Плакала лишь душа умирающего.