Здравствуйте, это снова я – Коша.

Решил вам написать немного о своей жизни, потому что жизнь у меня сейчас просто замечательная. Мне непонятно иногда, почему люди не рассказывают о том, как им хорошо или как жизнь вообще радует, а делятся они почему-то, в основном,

своими, как моя Мама говорит, «заморочками».

 

У меня проиходит постоянно сто-олько всяких событий, что я даже не знаю, с чего начать. Начну с того, что я, похоже, довольно быстро расту! Не могу сказать, что меня это не радует, хотя бы потому, что сейчас я могу буквально одним махом взлетать с середины комнаты на спинку дивана в мощном (не побоюсь этого слова) прыжке или элементарно дотягиваться лапой до того, что лежит, скажем, на обеденном столе. Моих родителей это, кажется, тоже радует, хотя порой Мама скептически замечает, что вот так и вырастают ворюги и разбойники – начиная с подтягивания втихушку всяких вкусностей оттуда, откуда кошкам не положено.

С другой стороны, она встала недавно без меня на напольные весы, вздохнула почему-то, а потом взяла меня на руки и мы взвесились уже вдвоем. Мама улыбнулась и сказала, что для котенка возрастом в шесть месяцев я довольно упитан - вешу целых три килограмма, хотя совершенно не выгляжу толстым.

Папа тут же побежал за толстой книгой о кошках – это у него хобби такое: чуть что, воспитывать меня по книге и сравнивать всякие кошачьи характеристики (как правило, он это делает в мою пользу), после чего сказал, что я буду расти довольно долго и результатом этого будет мой вес до примерно девяти и более килограммов и солидный рост.

Мама сказала на это, что в этой книжке, наверное, кто-то что-то напутал и там написано, скорее всего, про диких кабанов с таким-то весом, а не кошек, и Папа на нее обиделся, потому что он очень хочет, чтобы я был лучше, чем любой другой кот. Я, в принципе, не возражаю.

Папа гордо вычитал в той же книге, что моя порода происходит от диких лесных котов, поэтому у меня такой независимый характер, мускулистость и лохматые уши как у рыси. А Мама сказала, что все это, может быть, правда, а может быть, и нет, потому что лично она считает, что я – помесь кенгуру и обезьяны. Наверное потому сказала, что у меня огромные по отношению ко всем размерам ступни задних лап, и я ими отбиваюсь при играх совершенно как кенгуру. А обезьяна - потому, что то и дело скачу по всем комнатам, ступенькам, диванам и креслам и могу зависнуть вниз головой, невинно на Маму глядя... Но я точно знаю, что про "помесь" - это неправда: во-первых, у меня нет на животе такой кенгуровой сумки - я видел это по телевизору, во-вторых, у меня не такая тупая овечья морда, как у них, а в-третьих, я не видел по телику ни одной обезьяны с таким замечательным пушистым хвостом и тем более, с такими роскошными усами, бровями и лохматыми ушами с кисточками! Поэтому я понимаю, что Мама так шутит, а на самом деле, я у нее - любимое животное, и она меня иногда называет «мой ЗВЕР... такой МЫШ - большой и лохматый» и тискает меня то и дело.

Я научил Маму моей любимой игре - принес ей однажды на диван конфетку и долго объяснял, что ее нужно просто бросить. Мама никак не могла понять, чего я добиваюсь, а добивался я всего-навсего того, чтобы побежать за брошенной конфеткой и в зубах принести её назад Маме. Наконец, она поняла и теперь мы часто так играем. Папа прочитал в своем гроссбухе, что коты моей породы любят носить в зубах всякую всячину... хм, значит, я и вправду породистый, если люблю это дело. Я даже иногда таскаю повсюду с собой мою игрушку – мехового пингвиненка, про которого Мама сначала думала, что это зайчик, из-за серого меха, и потом мы все долго смеялись, обнаружив вдруг пингвина.

 

Я люблю сидеть у большого окна и разглядывать всё, что за ним находится. А когда я сквозь сон слышу шум машины и открывающуюся автоматически гаражную дверь – я несусь к окну со скоростью света, потому что знаю – это Мама приехала с работы! Она входит, пахнущая немножко холодом, немножко духами, и первое, что она делает – берет меня на руки, даже не сняв куртки или шубки. У меня нет слов описывать, как я ее люблю в эти моменты – мое сердце замирает, я тычусь носом как маленький в ее щеки, волосы, шею, а она смеется...

Мне было жаль, когда она недавно вдруг срезала свои пушистые волосы – я любил с ними играть, сидя сзади нее на спинке дивана. Зато теперь я могу спокойно мурлыкать ей прямо в ухо или даже покусывать мочку. Папа нервничает, когда видит, что я это делаю и говорит, что рано или поздно я проглочу мамину серёжку. Вот тут мне непонятно – он за меня беспокоится или за драгоценности?

Мама сказала, что ничего страшного не случится – ну, проглочу - будет у них бриллиантовый котик, значит. На что Папа заметил, что если серёжечка выйдет-таки естественным путём, то вряд ли мама захочет её снова надевать, а это означает непредвиденные траты на хозяйство, то есть – на новые серьги. Интересно, что он имел в виду, говоря про естественный путь и при чем тут вообще деньги...

 

Недавно я обнаружил за окном нечто очень странное и необычное – сотни, нет, наверное, тысячи белых летучих точечек вдруг стали сыпаться откуда-то сверху и все вокруг стало белым-белым буквально за полчасика. Я обалдел и сидел у окна с открытым ртом, только вякая порой, когда какая-нибудь из этих летучек прилеплялась к стеклу прямо перед моим носом. Мама сказала, что это снег, и он бывает только зимой. Она взяла меня на руки и вынесла на крылечко, чтобы я увидел это не из комнаты. Я стоял возле маминых ног и только щелкал челюстями и махал передними лапами перед собой, желая поймать хоть одну эту белую муху. А потом ветер подул в нашу сторону и сразу, наверное, сто таких мух налепилось мне на нос и на глаза. Я заорал как ненормальный от страха и внезапного холода и буквально запрыгнул к Маме на руки. Она потом долго надо мной подтрунивала, называя меня неженкой и глупым мальчиком. Но на снежочек, извините уж, мне как-то больше выходить не хочется.

 

Иногда я смотрюсь в большое зеркало – я и вправду уже не тот заморыш из шелтера (интересно, кстати, усыновил ли кто того моего рыжего соседа?!). Впрочем, неудивительно: я постоянно что-то ем – на кухне ли, в большой ли комнате с телевизором. Ужасно полюбил креветки и куриную печеночку, но совершенно равнодушен к рыбе. Папа говорит, что Мама меня совершенно избаловала, потому что кошкам положено есть рыбу. Хотел бы я знать, кем это положено и куда?! Что-то я сомневаюсь, что он вычитал это в своей кошачьей энциклопедии. И вообще, чья бы корова мычала, я бы сказал... Я так полагаю, что он избалован Мамой ничуть не меньше, потому что она то и дело готовит ему что-нибудь вкусненькое, и поглощает он ту же печеночку в неимоверных количествах, не говоря уж о всяких там пирожках, супчиках и тортиках, которые Мама - большая мастерица готовить.

Проблем с ростом у меня нет, не считая некоторых мелочей. Каких? Ну, например, недавно я обнаружил, что мой ящик с песком, казавшийся мне чуть ли не стадионом по размерам в самом начале, стал слегка тесноват. Нет, я могу, конечно, поворачиваться там пока, но, когда закапываю после себя – то и дело выбрасываю кучу песка наружу, а Папа ворчит на меня за это. Родители подумывают, не поставить ли мне второй ящик рядышком – для простора, или уж сменить этот на более вместительный. Да уж, мой комфорт – дело очень важное, поэтому - пусть думают!

Скажу по секрету, у меня есть недостаток: я ужасно не люблю оставаться один, мне постоянно нужен кто-то «для компании», иначе я расстраиваюсь. Вовсе не обязательно со мной играть или меня развлекать, но быть один я просто ненавижу!

Наверное поэтому я и решил написать это письмо – хотя бы мысленно пообщаться, всё – не одиночество.

Ну, на сегодня, наверное, всё. Будут новости – черкну еще.

 

До свидания.

Коша.