Он садится поближе к камину, берет коньяк (или чашечку кофе, сигару, кефир – неважно), Надевает очки и бормочет: «Не так, не так… Не сюжет – а коктейль из повторов, клише и драк, И герой не картонный, а, я бы сказал, бумажный». Хорохоришься, лезешь в бутылку (увы – пуста). Многоногие буковки прыгают точно блохи. Декламируешь, чуть заикаясь, навзрыд, с листа, Тычешь пальцем: «Ну вот же, удачные есть места, Да и те, что ты выделил, тоже совсем не плохи». Он вздыхает и морщится: «Я ведь тебе не враг, Но читать этот текст – все равно, что жевать мочало. Понарошку, вполсилы, неискренне, кое-как. Тут оборвано, тут недотянуто - явный брак… Переделывать, друг мой. Попробуй начать сначала». Аргумент вылетает невольно: «А сам-то, сам?» – Страх приблудным лисёнком кусается в подреберье, – «Ты хоть что-нибудь в жизни как следует написал? Или только и можешь, фланируя в небесах, Снисходительно сверху ронять: ерунда, не верю?» Ни улыбка, ни смех – описать не хватает слов. Легкий выдох пространства – латынь? сенегальский? идиш? И чужая ладонь, заставая тебя врасплох, Накрывает Вселенную: «Было. А ты не видишь?» |