Он В этом городе ночь приникает к окну в Понедельник И зовет, обнажив тусклый рядик фонарных зубов, В темноту, в небытье… И, наверно, растерянный Бог До утра в кабаках пропивает последние деньги. Этот город собрали из долбанных пятиэтажек, Драных кошек, аптек, утонувших в грязи тротуаров. Эти улицы склеены небом из ящика тары, Сданной с голоду в руки судьбе алкашами со стажем. _____Есть ли в домах, вшитых в землю, что в ткань между пяльцев, _____Та, что с утра будет пахнуть имбирем и лилией, _____Та, чьи черты до изгиба, до впадинки, линии, _____Слеплены в путь для моих замерзающих пальцев. Она _____Есть ли тот город, где ночью шеренги окошек _____Больше не будут манить своим светом и тайною, _____Ибо со мной будет тот, кто, пускай с опозданием, _____Бросил к ногам моим город из счастья и кошек. Здесь мне душно весной. И запутавшись в солнечных брызгах, Я бреду наобум и практически не замечаю, Что давно уже лишний стакан ненавистного чая, Для кого-то оставленный с детства – потерт и замызган. В этом городе длинных аллей и веревочных улиц, Криво скомканных, словно в изъеденный молью клубок, Все настолько бессвязно, что даже измотанный Бог, Бросив штопать наш мир, прикорнул на расхлябанном стуле. |