Горе стало для нее привычным и обыденным. Как стоптаные домашние тапочки. Даже не так… Тапочки ведь сбрасываешь, выходя за порог собственного дома. А ОНО может настичь тебя в любое время, в любом месте. Как мобильный телефон: алло, ты где? Надеюсь, обо мне не забыла? И смайлик. Улыбка с подтекстом: думала от меня скрыться, да?..

Горе ее настигает везде.

В самый разгар пира – тир-линь, т-р-рлинь: «Не забыла? Смотри там, не очень веселись, у тебя есть я».

Она знает. И танцы, и акварели и путешествия – это все до времени. Пока ОНО спит. Это как выключенная мобилка «а идите вы все!» - разудало так, лихо. И взлет, и крылья в полную ширь, синева и простор. Эти фрагменты счастья – как брызги шампанского. Ярко, торжественно, хотя и знаешь, что на миг… ОНО просто дает тебе почувствовать, что ты могла бы иметь, не будь его. Издевается.

Ты - на коротком поводке, хотя кажется, что на длинном.

Унизительно быть рабой. Унизительно быть в полной власти собственного горя. Как будто бы тебя нет. Есть только ОНО, заполняющее все соты души, которые так хотелось заполнить медом. Может быть когда-то, потом…

Не будет потом. Здесь и теперь.

И предательская мысль, нелепая в своей бесперспективности: почему у других не так? Почему именно ты? Совершенно бесполезный вопрос, на который только дураки находят ответ сразу. Умные вообще не находят ответа. Умные думают, что с этим делать.

Она тоже думает. Иногда даже больше, чем нужно. Потому что если все время думать об этом ОНО , значит – опять таки - ты в его власти. Нужно думать о другом, нужно заставить себя жить счастливо.

Заставить себя жить счастливо… Как смешно и нелепо это звучит…

Но если ты смешной и нелепый человек, тебя не пугают подобные формулировки…

 

Она разрешает себе быть смешной и нелепой. То, что она МОЖЕТ себе позволить. В это время ОНО не позвонит: зачем ему сгибать согнутого, ломать сломаного?… Тайм-аут. Передышка.

Побыть собой – такое облегчение… Почувствовать себя маленькой беспомощной девочкой, судорожно хватающейся за руку… за руку кого? Об этом не думать. Просто сесть на диван, обхватив свои колени и не смахивать слез. Такие холодящие ручейки, стекающие на подбородок, на платье… Сказать себе: «Все, я больше не могу», сказать себе «это тупик». Какое облегчение – сказать себе это с уверенностью, что никто не пристыдит тебя за малодушие: «Ну же, возьми себя в руки, не раскисай. Другим хуже!». Всю эту чушь пусть они говорят другим. Тем, кому легче, чем ей. А ей сейчас нужно просто поплакать, почувствовать себя маленькой девочкой, нуждающейся в защите. Не важно, что защиты нет, хвататься можно даже за воздух. О, это она знает, как хвататься за воздух…

- Спасибо, вы меня так ободрили…

- Поддержали…

- Поняли…

- Посоветовали…

Иногда ей кажется все это блефом. Неужели они говорят это о ней? И что, действительно, им помогает?? Впрочем, она же еще жива, значит методика «хвататься за воздух» все-таки срабатывает…

 

Она еще жива… Как смело сказано. Она жива только до того, как ОНО напомнит о себе. А ОНО не преминет напомнить, будьте покойны. В самый пик торжества. Что стоят эти крылья, если одна зажженная спичка… И чем больше машешь пылающими крыльями, тем больше разгорается…

Но разве есть какая-то альтернатива? С крыльями ли без, ОНО тебя все равно настигает. С крыльями все же легче, - иллюзия свободы.

 

Она сидит на диване, обняв руками колени. Она обнимает эту маленькую девочку, которая имеет право поплакать. Быть маленькой девочкой легче, и это ей нужно для передышки. Пока не придет поддержка Оттуда…

Невидимая рука опускается на голову, от нее исходит тепло и спокойствие.

Тишина – подружка. В этой тишине она слышит стук собственного сердца. Наконец собственного. Которое, несмотря ни на что, хочет капельку собственного счастья. Ну на капельку же она имеет право…

В интервале между ударами она замечает цветущую на окне розочку, кораловые лепестки…

Птичку, севшую к ней на подокнник, не спешит улетать, какое трогательное доверие… Белый лист бумаги, на который еще вчера наносила краски, почему-то пастельные, сама нежность…

Между ударами сердца – целая жизнь, удивительная и прекрасная. Между ударами жизни – серце, томящее по безмятежному счастью.

У кого-то оно есть, безмятежное. Но об этом не нужно думать. Чужим счастьем сыт не будешь. Нужно собирать крохи и лепить из них ком. Как дети лепят снежную бабу. Просто лепят, не думая о том, что она завтра растает. Ну да, она скажет это вот той женщине, которая стала калекой после автокатастрофы. Конечно, скажет, главное не забыть такой удачной фразы, она действительно утешительна.

Да, жить, как ребенок – без вчера и завтра. Не подводя итогов, не давая оценок, не спрашивая «почему?», не выкрикивая «доколе?».

Если горе стало обыденным, единственное средство выжить рядом с ним, - время от времени устраивать себе праздник.

Она подумала об этом и смахнула слезы.

Пошла лепить снежную бабу.