Я всю жизнь обитал на Таганке, Кореш чаще всего в Текстилях, И, частенько бывало, с гулянки Возвращался домой «на бровях». После смены приходишь взапревший И с устатку пригубишь чуток. Сразу кореша вспомнишь: - Сердешный! Он ведь тоже сейчас одинок. Прихватив подкрепленье к початой, И к трамваю – то в рысь, то в намет … Так и жили единой зарплатой: Он с аванса, а я под расчет. Мы друг друга всегда уважали. Есть что вспомнить – не то, что сейчас. Ну, со встречи сперва подымали, За друзей, как всегда, пару раз. А потом вспомним Маньку с Крестьянки: Вот огонь! Вот страстей-то поток! За нее опрокинем по банке И в конце разольем посошок. Я души в своем друге не чаю, Ног не чую, но знаю вперед, Что довериться можно трамваю – До подъезда меня довезет. А в трамвае к тебе с пониманьем, Нет досмотра и теплый прием, Нет кондукторов с их подаяньем. Красота! Век бы ездил на нем! Но от умных не вижу покою, Подмывает их делать прогресс: Пробурили метро под землею И заветный трамвайчик исчез. Изметрили московское чрево. Даже раньше – в эпоху карет На дорожку хлебнут для сугрева, А теперь не пройдешь турникет. Вот и маешься полный сомненья: Завязать? Перед другом грешно. Не могу совершить преступленье – В Текстили доберусь и пешком. осень 1979 г. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
