* * * Истаскалась моя рубашонка... Истоптались ботиночки в рвань... Может трудным и был я ребёнком, Но трудна была жизнь моя – дрянь. Были пьянью хронической оба, И папаша мой, и моя мать. Водку «жрать» ненасытной утробой, Вот и вся их была благодать. Как «нажрутся», давай придуряться, Опрокидывать стулья, столы, Рожи бить, да ножами кидаться, А потом, ползать – гадить в углы. Как то «батя» привёл домой шлюху. И забуду ли я за свой век? Как меня он, порвав мне пол уха, Ночью сонного выбросил в снег. Я бежал босиком по морозу. Сквозь деревню, сквозь тьму, дрожь и страх. Вперемежку и сопли и слёзы, Кровь из уха, и скрежет в зубах… Мать, однажды, кривясь ртом беззубым, Мне сказала: «Обид не держи. Папка твой до тюрьмы не был грубым, Не хватался, чуть что, за ножи». И, синяк свой под глазом припудрив, Закурив, выпив стопку глотком, Кое-как причесав свои кудри, В «Жигулях» укатила с дружком. А ещё через годик я плюнул На паскудную всю эту грязь! Нож папашин за пояс засунул, И из дома ушёл, не простясь. По полям я скитался народным, С псом бездомным, что другом мне стал. Было мне ль привыкать быть голодным? Да и пёс сроду сыт не бывал… Летом яблок и ягод навалом, Да и рыбы немало в пруду. Сноп травы тёплым был одеялом. Жаль, что лето один раз в году! Осень свистнула ветром над речкой. Первый снег молча лёг на лужок. Грел всю зиму землянку я печкой, И во всём помогал мне Дружок. Шли холодные дни по сугробам. Новый Год вскоре встретили мы. И, назло всем всемирным потопам, Стойко ждали кончины зимы. Мир весною капелью заплакал. Лес проснулся, ожил и запел. Отхворали! и я и собака! Значит, жизни ещё не предел! И пускай мне не стать знаменитым, И богатым, наверно, не стать, Не узнать, что такое - быть сытым, Ну а значит, всю жизнь голодать, Не по мне на судьбу обижаться! Знаю, сам виноват, что изгой… Прежде, чем на свет божий рождаться, Надо думать немного башкой! Январь 2008 | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
