Что хочет автор. Литературные конкурсы

Например, каждый человек, услышав слово рак, практически на время теряет самообладание и начинает думать о смерти, о неосуществленных мечтах, недоделанных делах и о близких людях, которых возможно вскоре придется навсегда оставить…

Но есть другие, не менее грозные заболевания, которые в народе почти неизвестны и не вызывают паники.

Более того, они забирают жизнь так незаметно, что всю трагедию человек понимает и узнает, когда уже поздно….

Еще более трагично, что до недавнего времени, при этом заболевании, ничего нельзя было сделать, даже если диагноз уже поставлен… Лечения не было.

А занесенный над пострадавшим меч, срабатывал, только примерно через десять – пятнадцать лет после заболевания…

Но получение этого диагноза равносильно приговору, не подлежащему обжалованию.… А длина, оставшейся жизни – уже определена: – 10-15 лет…

Примерно десять лет нет симптомов, и человек не подозревает, что отсчет дней его времени на земле – пошел…

Потом появляются и нарастают симптомы интоксикации, то есть самоотравления организма.

Речь идет о ГЕПАТИТЕ С.

В период развития заболевания и нарастания симптомов, постепенно перестает выполнять свои функции наша самая главная лаборатория, наша печень.

И все то, что она, пропуская через себя кровь, должна очищать и удалять, остается в крови, отравляя человека и отправляя его в кому.

Это очень серьезный тонкий и уникальный процесс.

Который здесь описывается в общей, доступной и примитивной форме, для элементарного понимания происходящего.

Поначалу больным в клиниках оказывают помощь, очищая кровь и проводя различную заместительную и дезинтоксикационную терапию.

Человек снова живет, а интоксикация снова постепенно нарастает, до очередной комы.

Со временем периоды между комами сокращаются, и если не провести операцию по пересадке печени, то однажды наступает уже заключительный, смертельный момент интоксикации, когда врачи становятся бессильны помочь…

Таков он, этот коварный убийца, это роковая болезнь, когда момент заражения и является роковым моментом, предопределяющим конечный, смертельный исход…

Коварство этого убийцы в том, что чаще всего, человек долгое время не знает, что он уже заразился и болен Гепатитом С.

Инфицирование происходит где угодно, когда кровь уже инфицированного человека, попадает в кровь здорового: это может быть у стоматолога или при переливаниях крови, при операциях.

В любом случае, когда кровь больного смешивается с кровью здорового.

Диагноз чаще всего обнаруживается случайно.

И только тогда больной в определенной мере, перестает быть опасным для окружающих…

С этих пор он обязан, при любом обращении к врачам, сообщать, что он болен Гепатитом С.

Тогда на его медицинских документах делают специальную маркировку, и при всех манипуляциях, применяется специально обрабатываемый, отдельный инструментарий, а персонал применяет методы предосторожности и самозащиты.

Но до тех пор, пока диагноз неизвестен, больной очень опасен.

Особенно в медицинских учреждениях, где в основном и происходит распространение инфекции.

Это в некотором смысле напоминает ВИЧ-инфекцию, распространение которой принимает такие грандиозные размеры не только и не столько половым путем, но слишком часто бытовым, внутрибольничным методом, иди даже при лабораторных обследованиях. Увы!

И ВИЧ-нифекцией и Гепатитом С, очень часто заражаются совершенно здоровые, ни в чем не повинные люди, ведущие достойный образ жизни.

Поэтому не судите, - да не судимы будете…

Очень часто люди, даже больные СПИДом, это безвинно пострадавшие жертвы, не говоря уже о больных Гепатитом С, и других заболеваниях, передающихся через кровь от больного к здоровому.

Сейчас во всем мире, благодаря внедрению одноразового инструментария и посуды в местах общественного пользования, – опасность случайного заражения, уменьшилась, но не исчезла.

Итак повторим в чем коварство Гепатита С: (ГС)

1. Случайное, чаще скрытое инфицирование.

2. ГС – бессимптомен. Человек ощущает себя вполне здоровым, а когда появляются симптомы, то уже поздно. Потому что печень в это время уже практически не функционирует…

Каков же механизм поражающего действия вируса Гепатита С?

В кровь здорового человека попадает вирус. Его пока мало, и он внедряется в печеночную клетку, где живет и размножается до тех пор, пока полностью не разрушит клетку. Затем наступает выброс вируса в кровь, но уже не одного, а значительно большего количества, и каждый вновь внедряется в новую печеночную клетку….

Таким образом, количество вирусов неуклонно растет, а количество печеночных клеток неуклонно уменьшается до полного замещения всех печеночных клеток, рубчиками из соединительной ткани, т. е. образуется тотальный цирроз печени…

Между прочим, цирроз печени алкоголиков, менее злокачественный, так как у них есть перспектива, что часть клеток все же сохранится.

При гепатите С этой перспективы нет, вирус разрушает все клетки печени…

Но человеческий организм так гениально устроен, что способен долгое время справляться с проблемами за счет выполнения необходимых функций остающимися резервными силами. Поэтому так долго организм пытается выжить за счет меньшего количества печеночных клеток…

А теперь я должна рассказать, как и почему появился этот очерк.

На нашей Прозе.ру есть замечательный автор Нина Петлярская.

Она пережила операцию по пересадке печени в связи с Гепатитом С, и написала потрясающий рассказ «По ту сторону сознания».

Я прочла этот рассказ и была совершенно шокирована и как врач….

И как человек, перенесший Гепатит С….

И у меня мгновенно родилась мысль написать очерк, который я первоначально назвала «Две женщины и один вирус», имея в виду исходы леченного и не леченого ГС.

У меня появилось непреодолимое желание рассказать об этом, чтобы предостеречь людей, какое это опасное и коварное заболевание.

Как бы «убрать камни с дороги».

Я написала Нине Петлярской письмо с предложением представить читателям этот очерк в соавторстве, так как решила рассказать и свои воспоминания о целом годе страданий, во время прохождения лечения.

Вот это письмо с определенными сокращениями:

Дорогая Нина!

Прочла Ваш рассказ и была шокирована тем, как тяжело было пережить эту операцию! Но, Слава Богу – все позади. Теперь надо жить и радоваться каждому дню.

Для меня читать это было особенно тяжело, потому что я тоже, у нас в Швеции, где я постоянно живу, при переливании крови получила гепатит С. …

И узнала об этом случайно. И попала на прием к безответственной «врачихе», которая сказала, что ничего страшного в этом нет, что может пройти десять и больше лет, пока болезнь проявится…. Видимо так же было и с Вами…

Но мне повезло, и, тоже случайно, я попала на прием к другому врачу – ученому.

Он мне объяснил, что если ничего не делать, то вирус съедает всю печень, клетку за клеткой и тогда наступает необратимый цирроз.

Что и довелось, увы, пережить вам.

Он сказал, что лечения пока нет, но есть метод, который только в процессе изучения.

Я согласилась быть подопытным кроликом.

Но метод не сработал, хотя был довольно длительным и тяжелым.

Лечение не дало успеха…

Однако врач сказал, мне, что сейчас проходит испытание другой метод, который будет готов через год.

И мы ждали год, а через год стали и его пробовать.

Это зверский метод: туда входит Интерферон, воздействующий на иммунитет больного и еще средство, которое ослабляет вирус, но, увы, не способно совсем убить его.

Но, как я теперь понимаю, это средство ослабляет не только вирус, а токсично воздействует и на пациента, ничуть не меньше ослабляя его, чем на вирус…

Горькая ирония издержек любых медикаментов – побочный эффект, который иногда проявляется значительными осложнениями.

Таким образом, для того, чтобы победить вирус, пациенту – то есть мне, создаются условия, при которых идет перенапряжение всех иммунных и прочих сил организма, на уровне: ПОГИБНУТЬ ИЛИ СПАСАТЬСЯ, против ослабленного, и якобы заторможенного вируса.

Лечение должно было длиться целый год и стоить баснословные деньги, но платило государство.

Я снова должна была стать подопытным кроликом.

И это на фоне, когда в настоящий момент ничего не беспокоит, и, кажется, что стоит ли страдать сегодня, когда впереди целых десять лет!

Но я врач, и знаю, что такое цирроз печени и знаю об этом «приговоре», то есть, что если упустить время, то назад дороги нет.….

В чем Вам и довелось, увы, убедиться.

Однако я не знала, каким зверским и почти смертельным окажется этот метод…

Лечение я начала дома, но потом была поездка на Кипр, на три месяца.

И вся трагедия разыгралась потом здесь, на Кипре, где я и в этом году, также провожу три зимних месяца

Лечение заключалось в том, что раз в неделю, по средам я сама делала себе укол, а всю неделю принимала капсулы. Это было ужасно!

После первого же укола, было состояние, как будто я умираю…

Я помню, что я тогда познакомилась с очень симпатичным мне мужчиной, и он пригласил меня в один из лучших ресторанов Стокгольма.

Мы должны были встретиться около шести часов вечера.

По случайному, увы, роковому стечению обстоятельств, в этот же день, это была среда, я должна была посетить в час дня моего доктора, получить лекарства на первый месяц лечения и получить первый укол.

Кто мог знать!

Медсестра мне просто посоветовала после укола, принять обезболивающее и антиаллергическое средство…

А я то! Сама доктор! Перенести бы свидание на другой день!

Но мало ли уколов было в моей жизни.

Таблетки, по совету медсестры я все же приняла.

Красиво оделась и спокойно отправилась на свидание.

Я благополучно доехала, встретила импозантного прекрасно воспитанного кавалера, и мы зашли в этот ресторан, в самом центре города, где обслуживают вылощенные официанты, а приходит элегантная публика…

Но, на мое «счастье», в шесть часов народу еще было немного, и мое фиаско не стало столь публичным…

Мы успели заказать какие-то супердорогие и, наверное, столь же вкусные блюда, как я почувствовала себя плохо…

Я еще пыталась как-то держаться, но мне становилось все хуже и хуже, причем совершенно незнакомое состояние, ничего подобного со мной никогда не было.

Я почти была уверена, что умираю.

Я не находила себе места, мне было страшно, покрылась холодным липким потом, смертельно побледнела, и я почти теряла сознание...

Мой спутник вел себя безупречно, но плюс ко всему мне было очень и очень стыдно.

Это внешне весьма напоминало «ломку» наркоманки…

Всполошились работники ресторана, хотели вызвать скорую помощь.

Он вел себя так, как если бы это был муж, а не мужчина, пригласивший женщину на первое свидание…

Пока вызывали скорую, видимо подействовали таблетки и меня немного начало отпускать, но всю колотила от неудержимого озноба.

Я отказалась от скорой помощи и попросила только горячего чая и такси.

До сих пор сожалею, что так и не попробовала тех деликатесов в знаменитом ресторане, и навсегда уехала в такси от этого возможно потенциального любимого человека…

Но мне было так плохо и так стыдно…

Я попросила не провожать меня. И никогда больше ему не позвонила.

Он, к сожалению, тоже не позвонил.

И это была моя первая плата за лечение и за избавление от угрожавшего мне, цирроза печени…

И так длилось весь год.

Нет, не потери кавалеров, а мучения после еженедельных уколов.

Каждую среду я делала себе укол и ложилась в постель, и мне казалось, что на этот раз я уже не выживу…

И это еще не все.

Ведь организм был поставлен в такие условия, что от него требовалось либо выжить, либо умереть! И мой бедный, немолодой уже организм, жил на пределе.

Но метод то был новый, практически не опробованный, и меня никто не предупредил, что для «такой жизни» потребуется много белка и витаминов.

А у меня совсем пропал аппетит, я мерзла, и была не дома, а совсем одна на Кипре.

Я исхудала, выпадали волосы, в ход шел белок собственных мышц, ноги и руки стали тонюсенькие, а меня почти качало ветром.

И в ненастную погоду я не выходила из отеля.

Сил не было никаких.

Но я не пропустила ни одну среду!

Это очень напоминало харакири…

И передо мной встал вопрос: либо прекратить лечение, когда оставалось уже немного, либо, возможно, умереть от истощения всех жизненных ресурсов организма???

Слава Богу, думать я еще могла.

И меня осенило.

Господи! Мне же нужен белок и витамины!

И я начала через силу есть мясо, сыр, яйца и принимать витамины.

Я выдержала и, проведя ВЕСЬ курс до последней инъекции, закончила лечение.

Потеряла почти все волосы. Была совершенно ослабленная и измотанная.

Меня постоянно знобило, и я натягивала на себя все, что только могла.

Но это не помогало.

У меня сохранились фотографии с тех времен. Вид был!

Нет, такую меня бы никто в ресторан не пригласил.

Когда я вернулась домой, то сразу же пошла на прием к моему доктору.

Мы сделали все положенные обследования и на присутствие вируса тоже.

Результат был потрясающим. Стопроцентное излечение.

Он, как ученый, тоже ликовал.

Но я ему рассказала про белки и витамины и посоветовала всем последующим пациентам давать такие рекомендации… и никуда их далеко от дома не отпускать, во избежание короткой фразы в полицейском протоколе:

«Его или ее нашли мертвым в постели. Причина смерти выясняется.

Но в квартире были обнаружены ампулы с интерфероном и одноразовые шприцы….»

Видимо, сильна была во мне и моем теле воля к жизни.

Что особенно интересно: справившийся с врагом и победивший организм, праздновал победу: отросли волосы и наросли мышцы, вернулась энергия, я перестала мерзнуть, даже помолодела и покрасивела.

Вот когда надо было бы встретить того мужчину!

Но поезд в прекрасную жизнь, полную любви, ушел без меня…

Потом доктор проверил мои анализы через полгода и через год - все было хорошо.

Однако теперь, после Вашей истории, мне стало неспокойно….

Как только вернусь домой в апреле, снова пойду на прием к врачу, и пусть он снова сделает анализы на вирус и печеночные пробы...

Не сохранилось ли там несколько экземпляров, готовых начать новую войну?

Я надеюсь, что за это время медицина добилась новых результатов и лечение не настолько иезуитское.

Если будет надо, я готова сделать все, потому что по-прежнему дорожу жизнью.

Но будем все же надеяться, что мне не придется повторять курс лечения….

Даже думать об этом не хочу, но провериться надо. Прошло с тех пор 4-5 лет.

Вот так, Ниночка, переплелись наши с Вами истории: то есть мы увидели два варианта течения Гепатита С.: не леченый вариант и лечение, как оно есть.

Эти две истории надо бы объединить в один очерк под названием: «Две женщины и один вирус (Гепатита С)»

Как Вы думаете, не сделать ли нам это в соавторстве?

Я начала писать Вам просто, как обещала – письмо.

Но, написав его, поняла, что этот опыт стоит обобщить.

Ведь есть много больных, пусть знают правду об этом несчастье, и есть много медиков, которые должны знать, во что обходится их небрежность, в результате которой на карту ставится жизнь человеческая...

Да и люди должны знать, что этот коварный диагноз, никак не дающий о себе знать, заносит над, ничего не подозревающим человеком, дамоклов меч.

И отмеривает ему жизнь отрезком в 10 лет.… Ведь далеко не каждому, и не в каждой стране может «посчастливиться» получить новую печень.

И, чего уж греха таить, не каждому может посчастливиться хоть и в таких муках, но все же ПЕРЕЖИТЬ ЭТО!

Мне кажется, что такой совместной работой мы можем помочь людям.

А это очень важно.

Я это обычно называю: попробовать убрать камни с дороги.

На самом деле очерк практически готов, надо только объединить Ваше «По ту сторону сознания» и добавить этот мой рассказ.

Снабдив все предисловием о том, как из самой жизни, и опять же, согласно Божественному Закону Мозаики, мы к этому пришли.

Если Вы согласны, мы так и сделаем.

Если нет, то я просто напишу этот рассказ и сошлюсь на Ваш рассказ, послуживший поводом для написания.

В любом случае цель - привлечь внимание людей к проблеме, - будет достигнута.

Вы уж меня, Ниночка, извините, но я так живу.

У меня жизнь переплетается с творчеством. Как, впрочем, и у Вас.

Успехов Вам, здоровья! Берегите себя!

С уважением

Глубоко уважаемая мной Нина Петлярская, любезно согласилась на соавторскую работу,

Однако прислала мне подробное описание того как, на самом деле, она тоже мучительно проходила не один курс лечения…

Но результат оказался не столь успешным.

Это меняло дело, и мы изменили название очерка.

На самом деле эти два рассказа, дополняют друг друга,

рисуя картину «Тихого убийцы» - Гепатита С.

Лечение Нины было начато с опозданием и поэтому ей пришлось пережить весь этот ужас.

Но, Слава Богу! Она жива и радуется каждому ее дню!

Давайте же пожелаем ей и ее семье, которая мужественно выстояла в этой борьбе за жизнь, здоровья, благополучия и счастья!

Далее я прощаюсь с тобой мой дорогой Читатель и передаю слово Нине Петлярской. Вот ее потрясающий рассказ «По ту сторону сознания», который захватывает и шокирует.

ПО ТУ СТОРОНУ СОЗНАНИЯ

НИНА ПЕТЛЯРСКАЯ

Много лет назад , во время операции, меня заразили гепатитом С, но почувствовала я

болезнь двадцать лет спустя. У меня началась энцефалопатия-следствие сильной интоксикации в организме. Это ужасное состояние: замедленная, косноязычная речь, неадекватное поведение и в результате оказываешься в больничной палате, где приходишь в себя и не можешь вспомнить, что было с тобой до этого. Итак, в очередной раз я оказалась в терапевтическом отделении больницы. Здесь я уже несколько дней.

Ночь. Лежу с открытыми глазами. Не могу заснуть. Рядом в кресле дремлет муж. Прислушиваюсь к звукам за окном. Слышу за окнами какое-то движение и на ломаном русском языке:

-Я не знаю где,- отвечает кто-то.

-Ищи! Работай! Не найдёшь, убью!

Кто эти люди и что они ищут?- думаю я. Мною овладевает страх. Муж открывает глаза, видит, что не сплю, спрашивает:

-Почему не спишь?

-Чего ты боишься?

-Не чего, а кого,- отвечаю я.

-Слышишь? За окнами какие-то люди.

-Не слышу. Никого там нет,- успокаивает меня муж.

Откуда-то раздается: «Ало! Ало! Ответьте мне!» Вероятно, звонившему никто не отвечал, потому что он повторял много раз: «Ало! Ало! « Вдруг слышу: «Нашёл!» И тут зажурчала вода. Муж, видя, что я по-прежнему не сплю, уже сердито спрашивает: «Ты почему ещё не спишь?»

-Лёня , они нашли кран водоснабжения и открыли его. Нас хотят утопить. Это диверсия!

-Ну что ты выдумываешь! Какая диверсия?

-Ты мне не веришь, но скоро на полу появится вода.

-Успокойся и спи. Всё это тебе показалось, - ответил Лёня .

Я претворилась, что сплю, а сама продолжаю смотреть на пол.

-Уже почти утро. Почему никто из медсестёр не появляется в палате?- спрашиваю я у мужа.

-Сегодня же шабат. (суббота. Иврит.) Все хотят подольше поспать.

И тут в палату вошла заспанная медсестра и направилась прямо к моей кровати.

-Дина, почему вы не спите?

-Здесь всё в порядке?- спрашиваю я у неё. - Ничего не случилось?

-А что может случиться? Вы где находитесь?

-В больнице,- отвечаю я.

Она как-то странно на меня посмотрела и спросила: «Так что же может здесь случиться?»

Я успокоилась, закрыла глаза и заснула.

Утром, вспоминая то, что со мной происходило ночью, я вдруг осознала, что медсестра , не знающая русского языка, говорила со мною по-русски. Я подумала о том, что последнее время мне постоянно слышится русская речь. Несколько дней назад я сказала сыну, что мои соседки по палате ночью бредили на русском языке. Как потом оказалось, они говорят только на иврите. Я поняла: у меня начались галлюцинации.

Всё. Попрошу, чтобы меня выписали домой, иначе я здесь с ума сойду.

Я недолго пробыла дома. Спустя несколько дней снова пришла в себя в больнице. Возле моей кровати сидела дочь Ирина. Она живет на севере страны, и её появление здесь, в Иерусалиме , удивило меня.

-Ирина, привет! Когда ты приехала?

-Я уже полдня с тобой, мама. Слава позвонил, что ты уже второй день в коме, и я сразу выехала. Мама, ты же меня уже видела, даже улыбнулась мне. Я уже тебя и в туалет возила,- с удивлением ответила дочь.

-Да? Ничего не помню, - в свою очередь удивилась я. Осмотрев палату, я остановила свой взгляд на противоположной кровати. Там лежала полная пожилая женщина с очень густыми седыми волосами, сверху прикрытыми шапочкой. Она тяжело дышала и попросила медбрата Игоря помочь ей сесть в кресло. Через какое-то время женщина сползла на пол и осталась там сидеть. Я не могла оторвать от неё взгляда. Игорь принёс мне лекарства.

-Здравствуйте, Дина. Вы сейчас с нами?- спросил медбрат.

-Думаю, что с вами. Игорь, почему женщина на полу?- спросила я.

-Наверное, ей так удобней.

Я разговариваю с Ириной, но всё время поглядываю на женщину. Что-то меня в ней настораживает. Вечером в нашу палату вошли полицейские: двое мужчин и женщина. Они направились к кровати заинтересовавшей меня больной.

-ВЫ Иоанна Глебская, польская шпионка, - заявил один из полицейских.

-Нет. Вы ошиблись. Я Ада Землянская – гражданка Израиля.

-Это по вашим документам. И вы моложе,- сказал второй. Они тоже почему-то говорят по-русски. – Вас выдал Станислав Лещинский. Вам знакомо это имя?

-Нет, не знакомо.

- А он вас хорошо знает. Они ещё что-то говорят, но я не слышу. Потом Ада вдруг как закричит: «Раз так, я их всех выдам!» И тут за шторкой, загораживающей мою кровать от соседней, я слышу мужской голос.

-Почему в женской палате мужчина?- спрашиваю я у дочери.

-Вероятно, в мужской палате нет мест, - отвечает Ирина. Мой сосед убеждает кого-то, что Ада не могла поступить иначе.

-Вы знаете, как они умеют заставлять!? Наверное, он имеет в виду тех, на кого работала Ада. – Они не останавливаются ни перед чем , не брезгуют никакими средствами. Если бы похитили вашу семнадцатилетнюю дочь , вы бы пошли на всё, чтобы сохранить ей жизнь.

Спустя какое-то время полицейские ушли, привязав руки больной к кровати.

К женщине подошла медсестра.

-Вам связали руки?

-Да. Развяжите, пожалуйста. У меня проблемы с кровообращением. Девушка развязала больную и ушла.

В палате тихо. Все спят, но мне не спится. Я думаю о том, что произошло. Чувствую себя прескверно. Подзываю медсестру и говорю, что мне плохо: болит голова и тошнит. Она уходит и через несколько минут приносит раствор для капельницы, но не подключает её. Я снова жалуюсь на своё состояние. «Подождите,- отвечает медсестра,- и уходит. Спустя некоторое время она подошла к Аде. Женщина была без сознания. Девушка, задернув занавеску, что-то делала с больной. Вероятно, Ада пришла в себя, так как оттуда послышался приглушённый разговор. Я не слышала , о чём они говорили, но вскоре медсестра вышла. Ко мне она так и не подошла. Позже Аду на носилках унесли. «Странно,- подумала я,- почему на носилках? Если везут на процедуры, то на кровати". К утру я, кажется, задремала и сквозь сон услыхала голос диктора: « В больнице скончалась польская шпионка Иоанна Глебская.»

- И вовсе она не умерла. Ей просто помогли сбежать,- подумала я. А за занавеской громко рыдал мужчина: «Что ты наделала? Ты почему так поступила со мной? Я же тебя любил!»

В палату вошла моя дочь.

- Ирина, по радио сказали, что та женщина умерла, а она просто всех обманула и сбежала!

-Какая женщина? И где тут ты видишь радио?

-Ты что, не помнишь? Вчера вечером в нашей палате разоблачили шпионку. Она лежала вон на той кровати.

-Какая шпионка? О чём ты говоришь? На этой кровати уже несколько дней лежит одна и та же больная.

-Тогда о ком плакал мужчина за занавеской?

- Нет здесь никакого мужчины. Тебе показалось.

-Ну и ладно, - подумала я, - пусть будет так. Сама же была при этом.

Подошла медсестра , повозилась с капельницей и ушла.

-Она издевается надо мной? Мне плохо, а со мной в прятки играют,- возмутилась я.

- Ирина, почему мне капельницу не подключают?

-Мама, успокойся, капельница давно уже подключена.

-Но я же вижу, что медсестра подходит, потом снова уходит.

-Верно. Она следит за капельницей. Посмотри, лекарство идёт прямо в твою вену. Я успокаиваюсь.

Сквозь сон слышу голос дочери: - Доктор, моя мама уже вторые сутки спит, почти не просыпаясь. Не хочет ни умываться, ни кушать. Только автоматически принимает лекарства и снова засыпает.

Ко мне подходит дежурный врач. –Здравствуйте, Дина, как вы себя чувствуете?

-Нормально.

-Почему же у вас плохое настроение?

-А разве у меня может быть хорошее настроение, если здесь надо мной издеваются!- Я заплакала. – Мне предстоит операция, а здесь я совсем ослабла.

-Не надо плакать. Чтобы были силы, нужно кушать,- успокаивает меня доктор. Ирина отзывает врача и они о чём-то тихо разговаривают. Я оглядываюсь. Вижу какие-то большие коробки. Ими заставлена вся палата.

-Где я? Почему здесь коробки? Подходит дочь.

-Ирина, почему здесь коробки? Где мы?

-Мы в палате и нет здесь никаких коробок,- отвечает дочь.

-Какой сегодня день? – спрашиваю я.

- Шабат. Она заставила меня позавтракать.

Когда я в следующий раз открыла глаза, дочери рядом со мной уже не было. Её сменил сын.

-Где Ирина? - спрашиваю у сына.

-Уехала. Ей завтра надо на работу .

- Уехала не попрощавшись?- удивилась я.

-Как же не попрощавшись? Вы попрощались. Я сам видел,- сказал Слава.

Дни в больнице тянутся мучительно долго. Я уже не сознаю, какой сегодня день, число. Но я знаю, что сейчас декабрь и мне в этом месяце должны сделать операцию, позже будет поздно. Но пока нет донорской печени. В больнице, как могли, поддерживали меня , чтобы дотянуть до операции.

-Какое сегодня число?- спрашиваю у сына.

-25 декабря,- отвечает Слава. Через два дня заберём тебя домой. Хотели сегодня выписать, но я попросил, чтобы подержали тебя здесь ещё пару дней.

- Вот и всё. В больнице больше ничего не могут для меня сделать. Донорской печени нет и меня отправляют домой умирать,- думаю я, чувствуя, что нового года у меня уже не будет . Постоянные кровотечения из пищевода, дёсен, носа, низкий гемоглобин, много жидкости в ногах, животе, лёгких,- всё говорит о том, что дни мои сочтены. А мне совсем не хочется умирать. Я согласна мучиться, но жить. И тут я вспомнила. Это мне рассказала младшая сестра.

Уже после смерти отца однажды, когда мы, три сестры и наша мама были дома, к нам в дверь постучали. Мама, открыв дверь, впустила в комнату цыганку с детьми. Они попросили попить и что-нибудь из еды. Перед уходом цыганка, взглянув на меня, сказала матери: «Эта не твоя дочь. Вон те две твои, а эта не твоя. Она трижды встретится со смертью, но два раза останется живой, а в третий – как захочет Бог». Я плохо помню этот эпизод моей жизни, но если сестра помнит, то, наверное, так оно и было. И я стала молиться: «Господи! Не забирай меня! Дай мне ещё один шанс. Я не всё еще сделала в этой жизни и нужна своим близким. Я не могу сейчас уйти и предать их. Ты дважды отвёл от меня смерть, помоги ещё раз. Обещаю: я не нарушу ни одной Твоей заповеди и буду свято выполнять все традиции своего народа».

Возле меня никого нет. Сын уехал домой отдохнуть, а муж куда-то вышел. Я молюсь, а слёзы текут по моим щекам. И вдруг в палату заходит Минна, медсестра, готовившая меня к операции, и говорит, что есть печень. Я не верю. Неужели мне показалось? В последнее время мне всегда что-то кажется. Но в палату входит группа врачей. Они подходят ко мне. Врачи переговариваются между собой, поглядывая на меня. Я думаю, что они сомневаются, стоит ли мне, умирающей, пересаживать печень. Я хватаю за руку того, кто стоит поближе ко мне, и умоляю: «Доктор, пожалуйста, не отдавайте никому другому эту печень! Она для меня! Я же первая в очереди на пересадку!» Я прошу на русском языке, но врачи меня понимают. Один из них, улыбаясь, спросил: «Хочешь операцию?»

-Да! Да! Хочу!

-Хорошо. Сейчас принесут бумаги, чтобы твои родные подписали, сделаем несколько проверок и поедешь в операционную,

Я волнуюсь, Мужа в нужную минуту нет рядом, а сын дома. Меня успокоила Минна. Она позвонила к нам домой, и Слава уже едет в больницу. И вот поставлены подписи, сделаны нужные проверки, а я продолжаю волноваться: вдруг обнаружат какое-нибудь противопоказание. Всё обошлось , и вечером меня повезли в операционную.

Наконец-то, я еду на операцию, Трудно передать, что я сейчас чувствую. Я счастлива! О том, что могу не выжить, даже не хочу думать, Мне дан шанс и я его беру, За последние два года я впервые улыбаюсь. Сын говорит, что у меня даже глаза блестят. Это, наверное, от слёз радости. В операционной много людей. Мне что-то вводят в вену и я проваливаюсь в темноту,

Я с мужем и сыном во дворе больницы. Слава в стороне разговаривает с двумя женщинами: пожилой и молодой. Наверное, мать и дочь. Вернувшись к нам, он сказал:

-Девушка ждёт операции по пересадке печени. Они надеются, что ты вдруг откажешься от операции и тогда будут делать ей.

-Пусть не надеются. Не откажусь,- отвечаю я.

К нам на скамейку подсела симпатичная моложавая женщина. Она рассказала, что ей сделали пересадку печени. После операции она внешне очень изменилась: стала совсем другой и хочет ещё и имя поменять.

-Зачем?- спрашиваю я.

-Уеду и начну новую жизнь.

- Бред какой-то.

Открываю глаза. Я лежу в кровати посреди огромной комнаты. Слышу шум машин. Я одна. Лежу и смотрю в потолок. Открываются большие стеклянные двери и входят, даже не входят, а будто вкатываются на коньках один за другим люди в синей униформе. Они по одному подходят ко мне и говорят:

«Шолом , Дина, как вы себя чувствуете? Бэсэдэр?»

-Как дела, Дина? И т.п. Сами же отвечают: "Бэсэдэр" и так же, как вошли, уходят. "Явление народа к телу",- усмехаюсь я про себя.

-Я снова одна.

Тяжело дышать.

Временами дыхание внезапно прерывается и кажется, что меня скручивает в пружину. Мною овладевает паника: я сейчас задохнусь! Но в комнату кто-нибудь входит и что-то делает, чтобы дыхание восстановилось. Хочу спросить, где мои родные, но не могу. Нет голоса. Почему? Вспоминаю: кажется, мне что-то попало в горло. Мне подносят написанный от руки русский алфавит, но я не вижу букв.

А вот и мой муж! Я радуюсь родному лицу. Разговариваю с ним глазами. Вернее, Лёня говорит, а я только глазами отвечаю. Наверное, прошло уже несколько дней после операции, так как каждый, кто заходит ко мне в комнату, поздравляет меня с Новым годом. Значит, уже 2007 год! Я живу! Ура!!! Вошёл Слава. Он тоже поздравляет меня. Кажется, у него звонит сотовый телефон.

-Мама, это Ирина. Слава подносит телефон к моему уху. Слышу голос дочери. Она тоже поздравляет меня. Я только радостно киваю в ответ. А потом пошли поздравления от моих сестёр. Я очень устала и, кажется, откючилась.

…Выхожу во двор. На скамейке вижу своих сестёр. Они ждут меня. Давно не видела их вместе. Заметив меня, сёстры подошли, восклицая: «Как хорошо ты выглядишь!»

-Я знаю,- последовал мой ответ.

Меня разбудили голоса. Открываю глаза. Вижу незнакомых мне людей. Они стали меня мыть, перестилать постель, переворачивая меня с боку на бок и больно ударяя по ранам. Хочу закричать, но не могу: нет голоса. Остаётся только молча плакать.

Опять одна. В комнату заходит невысокая полноватая женщина. Она окутывает меня широкой длинной белой лентой, помогает подняться и говорит:

-Мария, сейчас ты пойдёшь со мной. Я встаю с кровати и иду за ней. Комната, куда мы пришли, была совершенно пустая. Я стою посередине и жду.

-Мария, ты должна умереть, - сказала женщина. Я хочу спросить, почему она называет меня чужим именем и почему я должна умереть? И вдруг у меня закружилась голова , я упала на пол. Откуда-то слышу: «Мария умерла». А затем: «Дина жива!»

Открываю глаза. Я лежу в своей кровати, но уже в другой комнате, поменьше. Сбоку стеклянная дверь, напротив кровати стоит буфет, затем дверь в туалет, раковина с водопроводным краном, зеркало, а рядом ещё одна дверь. На стене висят часы. Возле кровати стоит капельница с какой-то бурой массой в пакетах и монитор, на котором я почему-то вижу разноцветные прямоугольники. Через стекло на двери вижу какую-то другую комнату. Там много женщин. Они сидят за столами и что-то делают. Рядом с ними роботы-животные и роботы-люди, лицом похожие на своих создателей. У стойки стоят мужчины в белых халатах. Думаю, что это врачи. Один из них зашёл ко мне . Он подошёл к кровати и спросил: «Хочешь знать, почему тебе сделали вторую операцию?» «Вторую операцию?» - удивлённо подумала я и кивнула головой. Доктор что-то говорит, но я уже его не слышу.

Подходит симпатичная молоденькая девушка и, улыбаясь , говорит: «Здравствуйте. Я медсестра. Меня зовут Люда. Сейчас мы почистим зубки и умоемся». Занимаясь мною, она что-то напевает. Приятная девушка.

К кровати подвозят какое-то сооружение из деревянных реек с ремнями. Ремни опускаются в кровать и меня к ним пристёгивают. Затем поднимают над кроватью и опускают в кресло. Мне предстоит просидеть в нём несколько часов, чтобы не застаивались лёгкие. Когда поднимают над кроватью, мне становится страшно: то где- то застревает нога, то откидывается голова.

Сижу. Подходит девушка и, назвав себя физиотерапевтом, начинает мною заниматься.

-Пошевели руками, -велит она мне. Шевелю.

-Подними правую руку. С трудом поднимаю.

-А теперь левую. Но левая не поднимается. Беру её правой и тяну вверх.

-Теперь пошевели ногами. С этим сложнее. Я с трудом шевелю ступнями, но поднять ни одну из них не могу. От усталости начинаю засыпать. А девушка настойчиво заставляет меня выполнять упражнения. Она сердится, а я уже не реагирую на неё. Физиотерапевт приходит каждый день, но у меня с ней сразу не сложились отношения. Когда со мной занимался кто-нибудь другой, занятия проходили успешней.

Я в комнате одна. Лежу и смотрю через стекло на людей по другую сторону двери. Кто эти люди и что они делают? Где я? Что это за здание, в котором нахожусь? Родные говорят, что я в реанимации, но я им не верю. Почему же я здесь одна? Может быть, это гостиница?

Сильно болит голова. Слава просит Феликса (кто он: врач? медбрат? хо

зяин гостиницы?) оказать мне помощь. Тот ставит мне укол и боль постепенно стихает. Муж с сыном собираются уходить. Я прошу их остаться со мной

-Уже поздно,- говорит Слава. В реанимации посетителям нельзя оставаться на ночь. Они уходят, а я беззвучно плачу. Мешает зонд в носу. Рука всё время тянется к нему, Феликс меня ругает: «Уберите руку и спите». Прошу пить. Феликс подаёт воду: два глотка, не больше. Рука снова тянется к носу. «Спите. Не будете спать, привяжу руки к кровати». Не спится, но я лежу с закрытыми глазами.

Утро. А, может быть, полдень? Не знаю. У меня всё перемешалось в голове. На руках синяки. Болит всё тело.

-Ты меня избила, -говорю пожилой белокурой медсестре. – Я на тебя в суд подам. Женщина, кажется, её зовут Рути, удивлённо посмотрела на меня.

-Она меня избила,- жалуюсь другой медсестре, только что вошедшей.

-Нет, Рути тебя не била. Ты хотела вытащить из носа зонд, пришлось руки связать. Некоторое время спустя думаю: «Мы говорили по-русски, но ведь они не знают русского языка, да и я не могу говорить. Что же это было?» Постоянно хочу пить. Дают только по два глотка. Мечтаю добраться до туалета, который находится в двух шагах от кровати, чтобы тайком вволю напиться водой из-под крана, к сожалению, не могу даже одеяло откинуть, не то, что встать с кровати. Всех, кто подходит ко мне, прошу помочь мне дойти до туалета, но они меня не слышат. Хоть бы Лёня скорей пришёл. Уже несколько дней ко мне никто не приходит. Мне обидно, и я плачу. И вдруг, будто прочитав мои мысли, входит мой муж.

-Ты почему не приходишь ко мне? – с обидой спрашиваю я. Лёня подносит ко мне тетрадь с алфавитом

- Что ты хочешь сказать? Надо спросить коротко.

-Ты не приходил.

-Я здесь с тобой каждый день, только вечером ухожу. В реанимации не оставляют посетителей на ночь,- отвечает муж удивлённо.

-Не знаю. Я давно тебя не видела. Кажется, он обиделся.

-Лёня, помоги мне встать с кровати,- прошу я жестами.

-Зачем? Ты не можешь вставать. Показываю, что хочу пить. Он подносит к губам щёточку, смоченную в воде, несколько раз. Лёня уже немного понимает меня по губам, если я говорю односложно.

-Дина, тебе включить телевизор? Я отрицательно мотаю головой. Все спрашивают, хочу ли я смотреть телевизор, как будто я что- то сейчас соображаю. Никто и не настаивает. Зато музыкой меня достали. Где-то в комнате стоит магнитофон. Я его не вижу, но хорошо слышу. Оттуда раздаются каждый день одни и те же песни типа: «Говорила мама мне про любовь обманную…» или « Ромашки спрятались…». И я должна всё это терпеть, потому что не могу говорить, а все хотят, чтобы мне было веселей. Да, очень весело! Слышу, как медсестра на иврите спрашивает у медбрата Ильи:

-Ей нравятся эти песни?

-Думаю, что нет,- отвечает Илья.

-Зачем же она слушает?- удивлённо спрашивает девушка.

-У неё нет выбора. Верно, у меня нет выбора.

Тяжело дышать. Сильный затяжной кашель. Я задыхаюсь.

- Что с мамой?- спрашивает сын у медсестры.

-мы на время отключаем её от аппарата, чтобы привыкала дышать самостоятельно. Это просто кашель.

- Но мама задыхается!

-В трубке скопилась мокрота, сейчас прочищу. Медсестра стала какой-то металлической тросточкой чистить моё горло. Процедура довольна неприятная, но зато потом легко дышится. Я уже смирилась с тем, что не могу вставать с кровати. Ежедневно по несколько часов сижу в кресле. С каждым днём всё дольше.

Слева возле кровати сидит мой муж. Я называю его Сашей. Открывается справа дверь, и в комнату заходит мужчина, точная копия моего мужа. Он подходит ко мне. Я подозрительно на него смотрю.

-Мама, ты что, нашего папу не узнаёшь?- удивлённо спрашивает Слава.

-Это же я, твой муж, Лёня!- подтверждает мужчина.

Так, рассуждаем спокойно. У моей свекрови было два сына: Володя и Лёня. Откуда взялся Саша? Мои дети Леонидовичи, значит муж Леонид. Кто же Саша? Я посмотрела налево, но там кроме моего сына никого не было.

Новый день. Кажется, сейчас утро. Снова лежу и смотрю на часы на противоположной стене. Это моё единственное развлечение. Жду родных. Заходит молодой доктор Даниель.

Он сам, без подъёмника, перетаскивает меня в кресло.

- Дина, сегодня вы посидите подольше. Он что-то достал из кармана, освежил мне лицо и подкрасил губы. –Сейчас придут ваши родные, пусть увидят вас такой. Доктор ушёл.

Слышу голос дочери. Она кричит моей внучке: "Таня, смотри, наша бабушка сидит в кресле"!

Пришла медсестра и сделала со мной несколько физических упражнений. Я сижу и опять смотрю на часы. Никто ко мне не приходит. Наверное, прошло уже много времени. Болит спина и поясница. И. вообще, тяжело сидеть на костях, даже если они твои собственные, а я превратилась в живой скелет, обтянутый кожей. Можно было бы сказать в "ходячий", если бы я ходила. Уже больше не могу сидеть и начинаю сползать с кресла. И тут заходит доктор.

-Как дела?- спрашивает он. Показываю, что хочу в кровать. –Посидите ещё немного. Я сижу и плачу. Не помню, как оказалась в кровати. Открываю глаза. Доктор, сказав, " Всё, хватит", закрыл дверь на ключ. Возле кровати стоит Лёня. Вопросительно смотрю на мужа.

-Кажется, доктор объявил забастовку, а ты у него в заложницах, - сказал Лёня, ответив на немой вопрос.

- Там, с полицией, - показал Лёня на дверь. За дверью вижу много людей: полиция, врачи и с ними мой сын. Один из врачей, наверное, старший, что-то сказал доктору Даниелю. Тот кивнул головой и вышел к ним. Все куда-то ушли. С ними ушёл и Слава. Наверное, этому доктору что-то обещали и не выполнили, но причём тут я? Не заметила, как вернулся сын.

-Доктор Даниель дал срок до трёх часов дня, - сказал Слава отцу шёпотом . но я услыхала.

- А потом я умру?- спросила я. Мне ничего не ответили. Вошёл доктор, чтобы поставить мне капельницу. Я убрала руку. Не хочу, чтобы он меня отравил. Сопротивлялась до тех пор, пока он не оставил меня в покое. Я снова одна, мужа и сына почему-то нет. Где же они? Входит медсестра. Я её не знаю. Назвалась Леной. Сказала, что должна поставить в вену укол. Кажется, сын мне рассказывал о ней. Он говорил, что эта медсестра из приёмного покоя лучше всех ставит уколы в вену. Я её не помню, как не помню и приёмный покой. Меня всегда привозили в больницу уже без сознания и только через день-два я приходила в себя в палате. Девушка подошла ко мне, но я тотчас

убрала руку.

-Не бойтесь, вам не будет больно, - уговаривала она меня.

-Когда убьёшь , будет не больно, - подумала я, по-прежнему сопротивляясь. Несостоявшаяся убийца ушла. Откуда-то снова появился Лёня.

-Где ты был? Меня хотели убить. Он, наверное, понял меня.

-Не бойся, никто тебя не убьёт, я же всё время рядом с тобой,- успокаивал меня муж, вытирая слёзы на моём лице. Я держу мужа за руку и посматриваю на часы. Лёня понял это по-своему.

- Не волнуйся, солнышко, Я ещё долго буду с тобой, до самого вечера. Успокоившись, я, кажется, заснула. Когда я снова посмотрела на часы, было пять часов.

-Я ещё жива?- спрашиваю сама себя.

-Не волнуйся, я ещё не ухожу,- сказал Лёня, заметив моё беспокойство.

Время пролетело незаметно. 8 часов вечера. Лёня собирается домой. Я не отпускаю его.

-Не уходи!- прошу мужа.

-Уже поздно. Ты же знаешь, как долго добираться домой. Я приеду только ночью. Я плачу и продолжаю его умолять:

-Забери меня отсюда.

-Как же я тебя заберу? На улице сильный дождь, а у тебя нет одежды.

-Заверни меня в одеяло,- показываю ему жестами,- и вынеси вон в ту дверь. – Меня хотят убить,- снова говорю мужу.

-Солнышко, ты сейчас уснёшь, а завтра я приду. Поцеловав меня, Лёня ушёл, а я горько от обиды плачу.

Ночь. Я борюсь со сном. Меня мучает страх. Входит дежурная медсестра.

-Дина, вы что-то хотите?

-Нет,- качаю головой.

-Спите, - говорит она и выходит из комнаты, выключив свет.

…Кажется, сейчас утро следующего дня. Я жива. К кровати подходит Илья, муж Сони, сестры моей невестки. Стоит и ехидно улыбается. Почему он здесь? Оказывается, Илья работает медбратом. А я и не знала, что он медик.

-Скоро придут гости прощаться с вами,- сказал Илья, улыбаясь.

Хорошо, что я увижу своих родных и близких, но почему они будут прощаться со мной? Я что, умираю? Я бы о многом хотела спросить Илью, но не могу.

-Сейчас вас помоют и переоденут. Ну вот, вчера не убили, так сегодня умру. А почему я должна умирать? А если я не хочу? Как меня могут заставить?

И вот я лежу умытая на свежей постели в чистой одежде. Лежу и жду: что будет дальше? Кажется, слышу за дверью слабый шумок. Собираются люди, но я никого не вижу. Вдруг слышу голос Танечки, моей старшей внучки,: "Бабушка!"- кричит она, но её обрывают.

И так, приехала Ирина с Таней, но почему они не заходят ко мне? Лежу и жду. В соседней комнате никого не видно. Где же все? В ожидании прошёл весь день, но я никого не увидела и не умерла.

Ночь. Борюсь со сном. Боюсь уснуть навсегда. Я так и не поняла, спала ли я, но снова наступило утро. Со мной повторили те же процедуры, что и вчера, и я опять лежу и жду. Снова всё то же: за дверью приглушенные голоса, а ко мне никто не заходит. Почему? Кажется, люди начинают роптать. Конечно, им работать нужно, а я умирать не собираюсь.

Так прошёл ещё один день. Наверное, решили разъехаться по домам. К дверям подошла моя старая знакомая. Мы учились когда-то в одном классе и уже не виделись сто лет. Галка? Она –то как здесь оказалась? Галка помахала мне ручкой и убежала. Подошла Моя доченька. –Прощай , моя воздушная!- воскликнула Ирина. В каком смысле "воздушная"? Ушла. Я всё не умираю. Наконец-то, за дверью, у стойки собрались мужчины. Среди них Лёня со Славой. Сейчас войдут! Нет, не входят. Мужчины стали молиться. Неужели по мне кадиш (молитва по умершему) читают? Зачем? Я же не умерла!

День закончился, я жива и торжествую: не дождётесь! Не похоронили, но в меня вселилось чувство страха.

-Лёня, забери меня домой,- прошу я мужа, неизвестно как оказавшимся в комнате.

-Диночка, пойми, тебе ещё надо здесь немного полежать. Скоро тебя переведут наверх, в отделение.

-Конечно, переведут наверх, когда убьют,- подумала я, поняв его слова по-своему.

Обидевшись на мужа, я отвернулась.

-Хочешь пить?- спросил Лёня. Я кивнула. Надо воспользоваться и напиться впрок, ведь я никому не доверяла и не брала воду ни с чьих рук. Муж напоил меня и стал собираться домой. Я уже не уговаривала его остаться или забрать меня отсюда. Поняла, что это бесполезно. Лёня ушёл, я снова одна. Вдруг вижу: в ногах сидит Мириам, моя маленькая двухлетняя внучка. Я так редко видела её, что почти не знала внучку в лицо, но интуиция мне подсказала, что это Мириам. Взяв внучку на руки, вышла из комнаты. Вдруг мы оказались в палате, где я увидела сестру моей невестки Соню.

-Соня, мы переночуем здесь? Я боюсь остаться в своей комнате. Меня хотят убить.

-Оставайтесь. Вот свободная кровать.

Мы легли в кровать, и я успокоилась. Утром просыпаюсь в своей комнате. Рядом стоит Люда- моя любимая медсестра. В её дежурство я спокойна.

-Доброе утро, Дина! Сейчас мы умоемся и почистим зубки,- ласково говорит она. Мне тяжело дышать. Такое ощущение, что меня туго затянули в корсет, а ещё болит живот, там, где обычно находится пояс. Морщусь от боли.

-Вам что-то мешает, Дина?- спрашивает меня Люда. Киваю головой:

-Что? Показываю, где болит и прошу:

-Расстегни. Люда посмотрела на живот и сказала:

-Здесь повязка.

Я хочу выйти погулять. Прошу медсестру помочь мне выйти на балкон, но всегда внимательная медсестра почему-то совсем не реагирует на мою просьбу. Слышу шум моря. Даже морским воздухом пахнуло.

-Неужели этот дом стоит на берегу моря?- мысленно спрашиваю себя. А вообще в комнате всегда душно, и меня преследует запах стираного белья.

Вечер. Сквозь стеклянную дверь вижу, как люди упаковывают какие-то коробки. Наверное, переезжают. А я? Что будет со мной? Заполненные коробки выносят из помещения. Комната опустела. Наверное, мне надо что-то делать? Как я буду здесь одна? Но мной овладевает апатия, и я только молча наблюдаю за происходящим. Ко мне подошла полная женщина, кажется, её зовут Сюзан. Она надевает мне на палец какую-то прищепку и уходит.

-Это ещё что такое? Она смеётся надо мной?!- возмущаюсь я про себя. Из-за трубки в горле я не могу возмутиться вслух. – Специально сунули мне в горло трубку, чтобы я не могла пожаловаться. Прищепку я сбросила на пол.

Лежу и продолжаю смотреть на действо в соседней комнате. Вижу: заносят столы и стулья. Похоже, что здесь будет кафе. Столы застилают скатертями. Вот уже и посетители входят. Наверное, кафе ночное. Столики обслуживают те же девушки, что днём работают медсёстрами. Ими командует Феликс.

-Феликс здесь хозяин?- удивляюсь я.

Очень хочу спать, но по-прежнему борюсь со сном. Боюсь, что если засну. меня похоронят живьём. Надо как-то выбираться отсюда. Ко мне снова подошла Сюзан

-Позвони моей сестре, чтобы забрала меня отсюда, - прошу я. Медсестра ничего не ответила , подобрала с полу прищепку и снова прицепила её мне на палец. Как только она ушла, прищепка полетела на пол.

Сегодня пришла новая медсестра. Она высокая, красивая, с короткой стрижкой. Её зовут Дана. После всех процедур Дана предложила мне мороженое.

-Какое мороженое хотите: клубничное или ванильное?- спросила девушка. Я кивнула головой.

-Клубничное? Я снова кивнула.

-Сейчас принесу. Дана пошла за мороженым. Возле меня Лёня. Я не заметила, как он вошёл.

-Здесь Мириам, - говорю я мужу.

-Да вон, у меня в ногах. Видишь: одеяло дышит. Там Мириам.

-Это у тебя на ногах вибраторы, чтобы не было пролежней,- сказал Лёня.

-Значит, она где-то бегает. Я ведь видела её, - продолжаю убеждать мужа. Пришла Дана с мороженым.

-Я накормлю её . Лёня взял у девушки мороженое.

-Я сама,- протягиваю руку, но муж говорит: Ты ещё не можешь кушать сама.

-Заказать мороженое на завтра?- спрашивает Дана.

-Да,- отвечаю я.

Пришёл Слава. "Здесь Мириам,"- говорю я. Он вопросительно посмотрел на отца. Тот пожал плечами.

-Хочу с ней домой. Вероятно, сын понял меня, потому что ответил:

-Мама, ты пока не можешь уйти отсюда. Ты подключена к аппарату. Скоро тебя переведут в отделение. Конечно, я ни одному его слову не поверила. Повернув голову к двери, вижу через стекло у стойки Ольгу Слуцкер. Я видела её по телевизору в спортивных шоу. Ольга машет мне рукой и кричит:

-Я Королева!

-Королева чего? - думаю я.- Красоты? Так красивой её не назовёшь. Спорта? Так я не слышала об особых её достижениях. Когда снова посмотрела туда, где стояла Ольга, её уже там не было.

Прошёл ещё один день, два, три… Не знаю сколько, но у меня появилось чувство голода.

-Хочу кушать,- сказала я мужу.

-Дина просит кушать,- передал Лёня мою просьбу медсестре Люде.

-Я спрошу у врача, - ответила девушка. Через несколько минут она пришла и сказала:

-Её недавно кормили. Вмешался Слава:

-Мама, тебя кормят искусственно. По-другому пока нельзя. А я так хочу почувствовать вкус еды! Это стало моим навязчивым желанием. Я все время прошу есть.

На следующее утро, когда я снова попросила кушать, Люда сказала: "Сейчас придёт ваша семья и вам принесут еду." Жду, жду – ни семьи, ни еды. Теряю терпение. Пристаю к медсестре: "Хочу есть!"

-Почему я должна кого-то ждать? Что, не могу поесть сама?- возмущаюсь про себя.

-Они уже пришли, сейчас войдут-сказала Люда. Но ещё долго никого не было. Наконец, пришёл Лёня.

-Принёс еду? - спрашиваю у него. Лёня откуда-то из-под полы достаёт бутылочку с компотом.

-Еле пронёс. Сюда ничего не разрешают проносить. Зная своего пронырливого мужа, я ему не поверила. Как же, не смог пронести! Наверное, все деньги растратили, теперь даже на еду не хватает. Интересно как они будут расплачиваться за то, что я нахожусь здесь?

Наступило очередное утро. Мне принесли целую горсть таблеток и стали меня ими кормить.

-Вот уж точно, решили долечить за один день, подумала я. Вошёл Илья с подносом, полным еды. Хоть мне и хотелось кушать, но как только посмотрела на поднос, сразу расхотела. На подносе ненавистные мне молочные продукты: йогурт, кефир, сметана и многое другое. Я не осмелилась отказаться, а Илья с таким напором меня кормил, что незаметно всё съела. Затем он ушёл и вернулся со шприцем.

-Последний,-ехидно, как мне показалось, улыбаясь. - сказал он и поставил мне укол.

-Ну вот и всё. Добился своего,- подумала я. Смотрю: Илья собирает мои вещи: зубную щётку с пастой, крем, духи… туда же , в пакет, сунул какой-то большой серебристый предмет.

-А это ещё что?- подумала я. Пришёл Лёня и сказал:

-Сейчас тебя перевезут наверх.

-Конечно, наверх, на небо,- успела ещё подумать я, так как глаза мои уже слипались.

Проснулась я в больничной палате. Да, это была самая настоящая палата, только кроме меня больных в ней не было. Огляделась. Две кровати, вторая свободная, тумбочка, на ней магнитофон (так вот что Илья сунул в мой пакет), сбоку от кровати висит телевизор, в углу стоят две капельницы.

-Где я? – спрашиваю у мужа.

-На седьмом этаже, в хирургии.

-Где была раньше? Лёня уже неплохо понимал меня.

-Здесь же, на первом этаже.

-Здесь? В больнице?- удивлённо подумала я.

-Вторая кровать для меня. Отсюда я уйду только с тобой,- сказал Лёня.

Мне очень хотелось о многом его спросить, но, к сожалению, не могла. Зато я знала, что самое страшное позади и мне ничто больше не грозит. Через неделю у меня из носа убрали зонд и я могла кушать самостоятельно. Муж стал помогать мне разрабатывать руки и учил держать ложку. Ещё через две недели убрали трубку из горла. Первые произнесённые мною слова дались с трудом. Врач велел мне говорить как можно больше. Меня не надо было об этом просить. Проведя много времени в молчании, я стала многословна. Меня будто "прорвало". Мне просто необходимо было выговориться. Рассказать о том, что я пережила в реанимации. Я долго рассказывала, как старалась выжить, когда меня " пытались убить".

- Никто не собирался тебя убивать. Это тебе всё казалась,- сказал Лёня, слушая меня.

-Откуда тебе знать, если ты почти не бывал у меня? - спросила я с обидой у мужа.

-Как же не бывал, если я уходил только на ночь. Всё время был с тобой.

- Я тебя не видела.

-Конечно, не видела, ты же была под воздействием лекарства. Когда пришёл Слава, я рассказывала об Илье.

-Мама, ты что-то выдумываешь: не мог быть там Илья.

-Не только Илья, но и Соня там работает,- уверяла я сына.

-Они никакого отношения к медицине не имеют и просто не могут работать в больнице.

-А что случилось с доктором Даниелем, который объявил забастовку, а меня взял в "заложницы"?

-Мама, не было никакого доктора Даниеля, и не была ты заложницей. –А вторая операция была?

-Желчь прорвала протоку. Тебе угрожало заражение,- ответил Слава.

Выходит, всё, что происходило со мной, мне казалось. Что же было на самом деле? Ну, ладно. Всё уже позади, теперь нужно постараться быстрее восстановиться. Пока я ещё как новорождённый ребёнок ничего не умела, даже поворачиваться с боку на бок.

Спустя ещё несколько дней, я уже не только поворачивалась, но и, правда с помощью мужа, вставала с кровати, чтобы сесть в кресло. Понемногу начала читать газету, затем книги и даже смотреть телевизор. Ежедневно Лёня занимался со мной физиотерапией. Он терпеливо учил меня вставать и садиться, кушать без посторонней помощи, делать первые шаги. Он взял на себя почти все обязанности медсестры , только уколы не ставил. С каждым днём я чувствовала себя всё лучше и уверенней и через три месяца со дня операции мы вернулись домой. И так, я начала вторую жизнь.