БЕСПЛАТНЫЙ ЦИРК

(рассказ быль)

 

Неуютная остановка неожиданно осветилась. Те-ни деревьев разбежались как шайка воров, когда с на-езжающей темнотой и до нее, кряхтя, дополз автобус. Пара рыскающих глаз еще раз заскользила по тополи-ным оградам.

После знакомого скрежета открывающихся две-рей дребезжание старого холодильника (так называют старые автобусы) стало перемещаться в пространстве, пока и этот грохот, подзвученный ревом выхлопной трубы, не поглотил глубокий осенний вечер.

В автобусе было теплей, чем на улице.

Немного ощущался запах газа в салоне из вы-хлопной трубы автобуса.

Несколько пассажиров сидели разрозненно. По-кидая окрестности пригорода, они везли в город свои новые заботы.

Все было обычным, скучным, в общем, – как все-гда. Как вдруг на одной из остановок в салоне раздался звонкий смех. Молодая девушка быстро забежала по ступенькам автобуса и вызывающе окликнула своего кавалера.

– Антон! Ну что же ты такой неловкий! А ну, за-бронируй даме место! – следом поднялся подросток и растерянно огляделся по сторонам.

– Ну что же ты? Дама ждет! – продолжала де-вушка, оглядывая пассажиров, не смотря на то, что свободных мест было предостаточно.

– О! Какое доброе милое лицо!? – сразу обратила она внимание на толстяка, сидящего ближе всех к пе-редней площадке.

– Разрешите присесть к вам на ваше гостеприим-ное колено? – бесцеремонно, но по-доброму, обрати-лась она к толстяку. И, пока он соображал, быстро при-села к нему на колени, слегка обхватив его плечо одной рукой.

– Сейчас так трудно найти настоящего джентль-мена! – пожаловалась она непонятно кому, в простран-ство.

– Кстати, не найдется для дамы спички? – с эти-ми словами она достала из кармана сигарету и приго-товилась подкурить. Но толстяк разочаровал.

– Что, неужели ни у кого не найдется для дамы спичек? – оглядела она пассажиров, сидящих за тол-стяком.

– Здесь не курят! – ядовито, отозвалась какая-то женщина, сидящая рядом со своим мужчиной.

– Билеты приобретайте в кабине у водителя! – прозвучал по микрофону грубый голос водителя.

– У-у... Какая скучная программа! – стала паяс-ничать девушка, покидая удобное место.

– Ну, хорошо! Пойдем к вездесущему водиле. – Согласилась она, но скоро вернулась, продолжая ло-мать комедию.

– Антон! Ну что же ты, любимый племянник! Где наши лучшие места!? – опять окликнула она подростка, который все это время не знал куда спрятаться.

– Сразу видно, что ты плохо чувствуешь себя на сцене. А ну взбодрись дружок! – слегка толкнула она его и приятно засмеялась.

– Актриса! – язвительно заметила какая-то жен-щина, и по салону поползло легкое недоумение.

– Сара Бернар! – согласилась с ней и пенсионер-ка. Пьяница, все время дремавший у окна, попытался найти центр внимания и что-то хмыкнул.

– А почему бы нет!? – зацепилась за реплику де-вушка. Между прочим, было время, когда я шесть ко-пеек на билет не могла собрать, чтобы до города доб-раться. А теперь я на самолете чаще летаю.

– Ага, по тебе заметно... – снова съехидничала женщина, и сидевший с ней мужчина, как истинный подкаблучник, согласился.

– В самолетах не курят! – спохватилась и пен-сионерка, когда актриса снова достала сигарету.

– Имею право! – неожиданно сорвалась незна-комка. Руки ее затряслись, а голос задрожал. На мину-ту, всем показалось, что девушка не совсем нормаль-ная.

– А курю я, потому что здесь когда-то на моих глазах мой родной отец зарезал мою родную мать, а в местной школе меня не брали даже в самодеятельность, потому я не вписывалась вообще ни в какую самодея-тельность. Потому что моя классуха – курица слепая. Ей и кличку такую дали не зря. Она просто не замеча-ла, не видела, не чувствовала. А кто замечал, видел, чувствовал? Они только углы замечали, да квадраты, да пионерские галстуки. Да что вы обо мне знаете...

А еще я здесь ходила подъедаться к тете Тане. А когда меня выперли из комсомола, и когда мне промы-вали мозги в комитете, ко мне никто не подошел и не сказал: «Таня! Мы тебя понимаем!», – все боялись... А что изменилось? Зайдите в свой клуб – детей не найде-те. В подъезде кружок легче организовать. А эти козлы теперь комитетом по делам молодежи называются! Сколько лет прошло...

Незнакомка всхлипнула, брызнув чувствами. Ее темные глаза сверкнули, когда она повернула голову и посмотрела в конец салона. На заднем ряду сидел ма-ленький мальчик рядом со своей мамой. Девушка слег-ка смутилась.

– Мы как будто так не жили. Мы до сих пор так живем, так че теперь демонстрировать? – Отреагирова-ла женщина.

– Вы не живете – вы плывете... – огрызнулась де-вушка и, достав платок, утерла слезы.

– Да уж цирк не показываем! – посмеялась в сто-рону женщина.

– Цирк так цирк! – громко провозгласила девуш-ка, соскочив со своего места, и раскинув в стороны ру-ки так, что сигарета вылетела из ее пальцев, а стильное полупальто слегка расстегнулось.

От минутной слабости не осталось и следа. Ис-кренняя улыбка осветила ее лицо, и даже тени неровно-го земного мира, отбрасываемые придорожными фона-рями прямо на витрины автобуса, показались театраль-ным шествием – выходом новых актеров.

– Впервые, в истории маршрута номер двадцать пять, – бесплатный цирк! – она быстро скинула на ко-лени племянника свое пальто и шапку, оставшись в де-ловом красном костюме, и обворожительно оглядела пассажиров.

Мужики, сидевшие на задней площадке, грубо загоготали. Еще мальчик звонко засмеялся, пока его не одернула мама. Пьяница все еще пытался что-то раз-глядеть. Толстяк добродушно смотрел на происходя-щее.

Женщина с мужчиной о чем-то заговорили, а пенсионерка покачала головой.

– Итак, Антон, занавес! – обратилась она к опе-шившему подростку и быстро заскочила на одномест-ное сиденье, ухватившись одной рукой за верхний по-ручень и вытянув ее, повисла над проходом как обезья-на, делая другой рукой непроизвольный жест.

После чего ловко спрыгнула на пол и сделала сальто вперед по проходу с колесом и бальным «па» между показываемыми трюками.

Затем, вернувшись на переднюю площадку, поль-зуясь вертикальным поручнем как шестом, она изобра-зила какой-то элемент стриптиза и буквально загипно-тизировала зрителей пластикой, идеальным попереч-ным шпагатом и замысловатым модерном исполнения.

Заканчивая красочное антре, она продолжила свое автодорожное шоу сольным исполнением, обна-ружив и вокальные данные, кланяясь в конце програм-мы зрителям. Вставая на мостик на сиденьях левого и правого рядов, прямо над проходом, артистка подняла одну из рук, изображая просящую. Затем медленно поднялась и улыбнулась.

Не обошлось и без обращения к самому малень-кому. Ему был показан театр одного актера в виде ска-зочного персонажа.

Публика была покорена. Праздничная атмосфера, захлестнувшая монотонность дороги, заполнила салон автобуса.

Толстяк медленно и лениво хлопал, по-доброму ухмыляясь. Женщина и мужчина смотрели на акробат-ку, как на пришельца из космоса, пенсионерка по-матерински качала головой, а пьяница порывался встать со своего места и похлопать, но притоп у него был удачнее. Его восхищенное: «Ух, ты мать!» – про-звучало очень внушительно, вызвало дополнительный смех у окружающих. Мужики на задней площадке за-хлопали еще громче, ребенок смеялся и аплодировал, его мама искренне радовалась.

Антон больше не стеснялся за свою госпожу, а водила старался аккуратно объезжать каждую рытвину.

Разгоряченная акробатка стала искать потерян-ную сигарету, ее длинные вьющиеся волосы и краси-вые выразительные черты лица зазвучали по-новому.

Непонятно кому посвящался этот крик души: системе образования или комитету по делам с молоде-жью, а может быть родным местам и творческому че-ловеческому началу, но он произвел впечатление и ос-тался в памяти.

Наконец-то она высказалась и была счастлива, может быть понята.

Появление первых светофоров после серой по-лоски с садовыми участками напомнило о приближе-нии светлого города. И, правда, скоро цветные квадра-тики квартир запрыгали по сторонам, а автобус стал останавливаться все чаще и чаще.

Когда в салон вошла молодая пара, то актриса успела собраться и успокоиться.

- Ой, как он тебя любит! А как ты к нему отно-сишься? Ой, уведу я его от тебя! Ой, уведу! – по-доброму и оригинально повела она свою интересную беседу. Уже через пять минут девушка рассказывала влюбленным о какой-то тибетской науке, посвящая их в тайны знаков и символов.

Похоже, слушать ее было интересно, потому что молодые все время о чем-то ее спрашивали, подставля-ли ей руки с линиями жизни и весело смеялись.

Когда маршрут выехал на светлую площадь и красные значки-солдатики, светящиеся буквы метро, как часовые встали по бокам праздничного эскорта, в салоне еще раздавался звонкий смех, и насчет Антона сыпались разные указания.

Артистка агитировала всех пойти в какой-то рес-торан, обещая показать свое выступление и угостить всех шампанским. Приглашала в Москву и посвящала в предстоящие гастроли. И на площади еще долго раз-давались мелодичные оттенки ее голоса, когда она, в сопровождении своих новых друзей, пропала в подзе-мелье метрополитена, спрятав от ночного города еще одну частичку человеческой души. Такой творческой и неповторимой.