Была унылая пора, но – золотая. Еще ласкали поздние лучи, Невнятно птицы собирались в стаи, Возможно, утки… или же… грачи. Не орнитолог я, и птиц не разбираю, Зато я помню запах миндаля, Когда прислуга подавала к чаю Печенье…а я подал три рубля… Пожалуй, нет, не три, наверно – тридцать, Ах, время! – прыткий рыжий таракан! ОНА сказала: ты забыл побриться, И завершила приторным: sharmant… Я ЕЙ поцеловал манерно руку, Добавил в чашку ложку коньяка, Отпил, чуть потрепал борзую суку, Спиной учуял холод сквозняка, И, извинившись, удалился в «келью» – Пошел к себе, дочитывать Рабле… На лестнице полюбовался елью, И вспомнил про бутылку божоле, Что со вчера забыл на секретере… Вошел... налил бокал… и потеплел. Прихлопнул ловко муху на портьере, Ушел в Рабле и тихо засопел…. …мне снился фаэтон… и чьи-то ножки, Обжоры – сын с отцом, в Гаргантюа… (сквозь сон стучали в кухне поварешки) …потом коньяк, портьеры, пеньюар, что медленно стекал по телу девы и обнажал прелестные черты… А после стойка пойнтера - жгут нервов, Почуявшего дичь за полверсты. И тут приснилось, будто кто-то ползал По моему небритому лицу… Клянусь творцом, я многое бы отдал, Чтобы испортить праздник подлецу. Но это кто-то поползло за ухо, Я головой задергал и вскочил. То тешилась на мне живая муха, Что на портьере давеча убил. Я взвел, не дрогнув оком,пистолеты. Та, donnervetter, села на бокал. Шмальнул. Пришиб (бокал не сбив при этом). И тут к обеду Фирс меня позвал. …и снова навалилась скука-осень, хоть и ласкали поздние лучи… а птицы - стаились - засиживали просинь… ...возможно, утки… или же… грачи… |