Когда это случилось? Трудно сказать. Одно можно утверждать точно: за месяц (или два?) до знаменательного случая Самопёлкина придавило во сне бревном. Потом он пошёл в пивнуху и после четвёртой кружки его подавленное (или придавленное?) состояние рассосалось. Затем к нему пристала замурзанная цыганка и накаркала выгодное для Самопёлкина становление каких-то планет (или звёзд?) в какую-то позу. Или позицию? А так как сделала она (цыганка) это (накаркала) бесплатно, то Самопёлкин перепугался и решил закодироваться от водки, пива, табака, баб и телевизора. А закодировавшись, закономерно выпал в такой тоскливый осадок, что впору в унитаз головой. Ведь без бухла и баб Самопёлкину делать стало практически нечего. К тому же деньги, оставленные ему в наследство экономными родителями, стали подходить к концу. И что делать, Самопёлкин не знал, потому что злокозненные родители, умудрившись помереть почти одновременно, загодя не приучили своё чадо добывать деньги самостоятельно, поэтому теперь… В общем, было ему довольно хреново. Но ещё хреновей Самопёлкину было от зависти. Ведь в своё время он получил высшее экономическое образование, почти без труда отучившись в Плехановском институте, но как-то всё не мог применить его в новых экономических условиях в смысле добывания нехилых денег не то в качестве бухгалтера, не то аудитора, не то просто банкира. А всё дело в том, что Самопёлкин отличался крайней бездарностью, усугублённой паразитским существованием на шее любящих родителей. Поэтому о добывании собственных денег он задумался только тогда, когда стали кончаться финансовые припасы, оставленные ему умершими родителями. При этом Самопёлкин не мог обратиться за помощью к своим бывшим, ныне хорошо упакованным, однокурсникам. Дело в том, что их Плехановский ликбез выпустил в свет много выдающихся личностей, но большинство из них оказалось выдающимися сволочами. А станет помогать сволочь выдающаяся сволочи бездарной, каковой являлся Самопёлкин, это большой вопрос.

В общем, маялся так Самопёлкин, маялся, трезвый, без баб и почти без жратвы в опустевшем холодильнике, и уже начал подумывать о размене квартиры, как вдруг вспомнил о некоем Гоголе Николае Васильевиче. Надо сказать, с русскими классиками вообще и с Гоголем в частности бездарный Самопёлкин состоял в довольно натянутых отношениях. Поэтому, вспомнив Гоголя и его поэму «Мёртвые души», Самопёлкин понятия не имел, о чём в ней речь. Он даже не знал, что это поэма, а не роман, рассказ или повесть. Просто помнил, что кто-то как-то заработал на мёртвых душах. И это сильно мучило жадного и глупого Самопёлкина. Он бездарно валялся на диване и тщетно пытался вспомнить, как же всё-таки можно заработать с помощью мёртвых душ?

«Как-то там у этого хрена (Самопёлкин имел в виду Чичикова) всё без напряга получалось. Только в одном месте заминка вышла, когда другой хрен (теперь Самопёлкин имел в виду Ноздрёва) первоначальному хрену то ли чуть морду не набил, то ли вообще всё дело чуть не испортил…»

Надо сказать, мысль о мёртвых душах запала в голову бездарного выпускника нынешней академии. Дело в том, что о честном способе добывания денег Самопёлкин даже не думал. А какой дурак ещё хуже Самопёлкина станет думать, когда деньги теперь принято не зарабатывать, а примитивно тырить?

В общем, однажды вечером Самопёлкина от бездарного продавливания диванных пружин отвлёк звонок в двери. Выпускник славного учебного заведения, не отягчивший своего девственного звания магистра экономических наук ни одним экономическим преступлением или жульничеством в особо крупных размерах, оторвал свою задницу от дивана и поплёлся в прихожую. Недовольно ворча, магистр выглянул в глазок и слега остолбенел. И было от чего: звонивший имел на себе чёрную сутану и пасторскую шляпу, о каковых предметах одежды и должности их обладателя Самопёлкин знал по кинофильмам.

Зачарованный неожиданным «видением», Самопёлкин пощёлкал замками и высунулся наружу. И обнаружил, что физиономия у странного посетителя ещё более примечательная, нежели одежда. Да что там примечательная! Харю гость имел премерзейшую: донельзя рябая, поросшая кустистой, неопределённого цвета щетиной, она смотрела на Самопёлкина глазами хорька после двухнедельного запоя.

- Чё надо, ты? – недружелюбно буркнул Самопёлкин.

- По делу я, молодой че-а-эк, по делу, - жандармским противным голосом ответствовала харя. – Есть предложение, имеющее быть выгодным для обеих сторон.

«Красиво излагает, собака», - с уважением подумал Самопёлкин, впуская незнакомца в квартиру, чего раньше за ним не водилось.

Вошедший прошёл в комнату, небрежно бросил шляпу на диван, обнажив не менее мерзкую рябую плешь, и бесцеремонно развалился в кресле.

- Н-да, - как бы про себя сквозь зубы процедил он, разглядывая Самопёлкина, - такой же, как миллионы ему подобных, но слепой случай выбрал именно его. Максвелл {автор теории распределения случайностей}, язви его…

- Ну чё, какие дела? – нетерпеливо потряс незнакомца Самопёлкин.

- Ведите себя приличней, молодой че-а-эк, - брезгливо сбросил руку с плеча гость.

- А я чё? А я ничё, - оробел обладатель экономического димплома.

- Стойте прямо и отвечайте, - буркнул незнакомец в сутане, вынимая из кармана записную книжку. – Фамилия? Имя? Отчество?

Самопёлкин отвечал, вытянув руки по швам: что-то в незнакомце, таком плюгавом и отвратительном, заставляло тянуться по струнке и подобострастно заглядывать в препротивные глазёнки.

- Так, всё сходится, - удовлетворённо крякнул посетитель. – Меня, между прочим, звать Велиал.

- А по отчеству? – Самопёлкин чуть сдуру не сделал реверанс.

- Совсем тёмный, - проговорил Велиал и продолжил бесцветным тоном. – Мне ваша почтительность по барабану – ближе к делу. Имели желание разбогатеть с помощью мёртвых душ?

- Я-а, эта-а, во-от… - заныл знаток экономики, - видите ли…

- Имеете представление о классическом принципе осуществления мероприятия?

- Чего-с? – не понял Самопёлкин.

- Гоголя читал? – рявкнул сутаноносец.

- Читал, но ничего не понял! – бодро доложил экономист без портфеля.

- Вот и прекрасно, - пробурчал Велиал, - тем более что мы будем действовать нестандартно.

Ещё раз оглядев Самопёлкина критическим и презрительным взглядом, Велиал заговорил сухим официальным тоном:

- Объясняю популярно: вы являетесь тем, кому крупно повезло получить право продажи нашей организации мёртвых душ. Но ваши возможности ограничены – вы можете продавать нам души только невостребованных покойников – бродяг, пьяниц, бомжей и прочая. Усекли?

- Усёк! - радостно выдохнул Самопёлкин. Его не интересовало – кого, ему было интересно – почём?

- За каждую душу – сто баксов, - словно прочитав его мысли, сказал гость.

- Ух, ты! – счастливо ахнул бывший студент экономического вуза, но тотчас помрачнел: - А где их взять, души-то?

- Пусть вас это не беспокоит, - равнодушно возразил Велиал, - мы сами ведём учёт усопших на территории вашей такой симпатичной страны. Ваше дело – скреплять своей подписью купчие на разные партии свежепоступивших душ и получать деньги.

- Так давайте! – с восторгом воскликнул Самопёлкин, протягивая благодетелю скрюченную судорогой желания руку.

- Сейчас, - иронически улыбнулся Велиал. – По своей, гм, простоте вы упускаете один нюанс: акт купли-продажи должен скреплять юрист.

- А на чё он нам? Ему ж отстёгивать надо, а, товарищ Велиал?

- Гусь свинье не товарищ, - одёрнул Самопёлкина гость, - но юрист нужен. И не простой, а такой, чью биографию вы знали бы с момента его рождения. Увы, это одно из условий контракта…

«Контракта», – мысленно с уважением повторил Самопёлкин и раскинул мозгами, благо их у него было немного. Соображал он недолго, потому что нужный юрист имелся под боком в единственном числе. Это был сосед и сверстник Самопёлкина Витюша Порнодухов. Витюша, в отличие от бывшего друга детства, не упустил своего шанса коренного москвича с высшим образованием и теперь держал целую юридическую контору, выгодно паразитируя на толковательном плюрализме закона РФ. Самопёлкин быстренько дозвонился соседу, более-менее складно изложил дело и, самое смешное, уговорил его посетить свою квартиру. Дело в том, что Порнодухов был ужасно занятым человеком и не шлялся в гости к профессиональным неудачникам, пусть даже бывшим друзьям детства. В общем, спустя самое непродолжительное время договаривающиеся стороны имели удовольствие лицезреть упитанного преуспевающего дельца от постсоветского взаимовыгодного для всякой сволочи закона.

- Эт-та что? – невольно поморщившись, ткнул пальцем Велиал в золотую цепь с увесистым крестом на шее успевающего юриста.

- Золото, - важно ответил юрист, - высшей пробы. Цепь – сто граммов, крест – сто пятьдесят.

- Мода? – понимающе улыбнулся Велиал.

- Символ веры! – оскорбился Витюша.

- Что вы говорите! – изобразил почтительное удивление Велиал, но сделал это показательно ехидно. – С делом, я слышал, вас ознакомили. Приступим?

Он достал из допотопного портфеля – Самопёлкин растерянно поморгал глазами: заходил гость без портфеля – несколько листов, заполненных каллиграфическим почерком с приличествующими ему всевозможными завитушками.

- Сначала оговорим условия моего участия, - деловито заявил верующий законник.

- Десять процентов, - предложил Велиал.

- Ну, вы это бросьте! Это смешно даже. К тому же я не знаю, насколько рискую своей репутацией при заключении сделок подобного рода.

- А за сколько рискнёте? – уточнил Велиал.

- За сорок процентов.

Глазки юриста алчно сузились.

- Не, ты ваще! – обомлел Самопёлкин, когда в уме с грехом пополам посчитал, что его приятель просит почти половину будущих доходов. – Соображаешь?

- Не тебе, кретин, учить меня, как соображать надо, - огрызнулся Витюша.

- Придётся уступить, - равнодушно подытожил Велиал, - без его свидетельства сделка недействительна. И потом, господа, не стоит ссориться. Вы ведь не цветметом собираетесь торговать, за который конкуренты вас могут запросто грохнуть. К тому же, вам не придётся платить за крышу и налоги. Сколько мне известно: в налоговой службе ещё не придумали такую облагаемую статью дохода, как торговля мёртвыми душами…

 

В тот памятный вечер Самопёлкин снял чистоганом за пять тысяч пятьсот двадцать четыре души чуть меньше трёхсот тысяч долларов. Если бы не этот долбанный Витюша, вышло бы гораздо больше, но… В общем, и такие дурные бабки показались глупому Самопёлкину бешеными. Он тотчас сменял трехкомнатную родительскую квартиру на пяти, набил её всевозможным барахлом, и принялся строить на Оке загородную виллу с башнями, колоннами, витражами и ставнями. Затем стал выбирать тачку и, когда уже собрался купить двенадцатигоршковый ройс наполовину из хрома, а наполовину из пуленепробиваемого стекла, оказалось, что денег осталось совсем ничего: всё сожрала вилла с падающими друг на друга башнями. Подбив дебет с кредитом, Самопёлкин сильно затосковал и уже, было, стал прикидывать, куда деть последнюю зелёную тысячу: то ли закупить жратвы на полугодие, то ли ещё один персидский ковёр на потолок в спальной, явился благодетель. Вид он имел, кстати, ещё более отвратительный: от замызганной сутаны попахивало какой-то гадостью, а шляпа окончательно потеряла форму.

- Здр-с-с-те, - процедил Самопёлкин, запахивая на груди бухарский халат, - вот сюда, пж-л-с-та.

Как все сдуру разбогатевшие хамы, Самопёлкин сделался ужасно спесив. И вид пришедшего его сильно раздражал.

- Я, видно, не ко двору? – вежливо поинтересовался Велиал.

- Нет, нет, что вы! – спохватился Самопёлкин, вспоминая давешние хлопоты по поводу скудного сальдо. – Есть свежий проект?

- Да так себе, проектишко, - недовольно буркнул гость. – В прошлый раз мы сильно издержали ресурс. И, если честно, не все оформленные тогда души принадлежали усопшим. Многим кандидатам в невостребованные покойники мы немного помогли, так сказать, перейти в новое качество. Иные попали под транспорт, иные утонули, иные угорели, – в нашей фирме подобное практикуется. Но нынче я получил чёткие указания на сей счёт: без вашего согласия, засвидетельствованного должным образом, мы не можем покупать кандидатов, а только окончательно усопших невостребованных, - всего три тысячи триста сорок штук.

- Три тысячи – это мало. Давайте-ка сюда и неокончательно усопших! – не вдаваясь в подробности, потребовал Самопёлкин.

- Но учтите: кандидаты – это ещё живые люди. И лишь после заключения сделки мы сможем довести товар до нужной кондиции. Но поскольку ответственность, в виду вашего приоритетного права, ложится на ваши плечи, то…

- Долго вы мне будете моги пудрить?! – заорал Самопёлкин. – Давайте бумагу, я щас Витьке позвоню!

- А юрист рогом не упрётся? – вкрадчиво спросил Велиал.

- Не упрётся, - засопел продавец кандидатов и окончательно усопших, - юристам тоже деньги нужны.

И торговлишка оживилась.

Самопёлкин втемяшил в свою глупую башку купить отдельный остров в экзотических местах, а Порнодухов затеял баллотироваться в президенты горе-державы. Сколотил партию и орал на митингах, что переделает приватизированную собственность в пользу тех, кто за него, а военным увеличит оклады в сто раз. В общем, деньги у компаньонов не задерживались. Кончилось тем, что в один прекрасный весенний вечер Велиал – приятели как раз были на самопёлкинской даче и ругались из-за процентов, отстёгиваемых богобоязненному юристу, - огорошил их пренеприятнейшим известием:

- Я, господа, весьма сожалею, поскольку от этого могут пострадать интересы и нашей фирмы, представителем коей я являюсь, но, увы, товарный ресурс, по данным нашей статистической службы, исчерпан.

- Эт-то как? – запыхтел потолстевший Самопёлкин.

- Вы, господин хороший, зря так шутите – у меня выборы на носу, - занервничал Порнодухов.

- А вы как считаете, вас выберут? – неожиданно заинтересовался Велиал. – Ведь нынешнее руководство как нельзя лучше подходит для вашей страны. И зря ваше население возмущается: какое о н о, такое и правительство.

- Но о н о имеет право выбирать наиболее достойных! – загорячился юрист. – Поэтому я не сомневаюсь в своей победе. И потом, я пообещал, что водка и колбаса будут продаваться по цене, в два раза меньшей их себестоимости. А за счёт сэкономленной разницы в три раза увеличить пенсии.

- Не понял, - искренне удивился гость.

- И не поймёте, - отрубил Порнодухов. – Вам, простому князю, не дано постичь логики моих отношений с моим любимым электоратом. Короче говоря: нашей кооперации сворачивать никак нельзя, потому что знаете какие у меня конкуренты?

- Так-так, - встрял Самопёлкин.

- Ну, что ж, - вкрадчиво улыбнулся Велиал, - на совете директоров нашей фирмы мы тщательно проработали тему истощения известного нам ресурса. И меня уполномочили предложить вам следующую альтернативу: мы будем покупать у вас души не только невостребованных покойников. но только с одним условием…

- Любые условия, - брякнул Самопёлкин.

- Нам не нужны души почивших по причинам, не от нас зависящих, - продолжил Велиал, – а только души тех людей, которых вы санкционируете на отправку в мир иной.

- А кто их туда будет отправлять? – осведомился кандидат в президенты.

- Рок, - бесстрастно ответил Велил.

- Вы мне мозги не пудрите, ваше сиятельство, - язвительно возразил Порнодухов, - на хрена тогда вам наши санкции, если речь идёт о Роке?

- Ну, что ж, объяснюсь. Право деятельности в сфере Рока принадлежит двум фирмам, нашей и…

- Я понял, - быстро перебил Велиала Порнодухов.

- Вот и прекрасно. Пока что контрольным пакетом душ владеет конкурирующая фирма, поэтому мы вынуждены действовать не совсем законным образом. Дело в том, что деятельность двух фирм в одной сфере ограничена сроком, и к моменту его истечения мы должны иметь перевес, иначе нашу фирму объявят несостоятельной и конкурент добьется монополии.

Велиал пожевал губами и продолжил усталым голосом:

- Момент Истины не за горами. Поэтому мы решили форсировать события. Ваша страна была избрана как хорошая сырьевая база и идеальное место для заключения сделок подобного рода. Также были нужны подходящие люди. В вашей стране таких предостаточно. Но звёзды указали именно на господина экономиста в тот решающий момент, когда он задумался над проблемой обогащения за счёт мёртвых душ.

- Слушайте, чё за трёп собачий? Мы будем сегодня торговать? – возмутился глупый Самопёлкин, ни слова не понявший из того, что сказал Велиал.

- Будем, будем, - утешил его гость в сутане. – Единственно: хотелось бы узнать у господина юриста, позволит ли его вера в бога приступить к следующей фазе наших коммерческих отношений?

- А вы моего бога не троньте! – благородно возмутился Порнодухов. – У нас с вами чисто деловые отношения, за которые я перед богом потом отчитаюсь.

- Мне это нравится, - ухмыльнулся Велиал, - вот, ознакомьтесь…

Он достал из портфеля бумаги.

- …Тут списки людей, каковых вы должны санкционировать на переработку в целях извлечения из них нужного нам материала. Адреса, фамилии, пол, возраст…

- Давайте сюда, - грубо вырвал бумагу Порнодухов. – Мы-то подпишем, но как же акт купли-продажи, а с ним и деньги?

- Души покупаются на корню, деньги сразу же по получении ваших санкций, - кротко опустил глаза Велиал.

Друзья подмахнули документ, не удосужившись ознакомиться с содержанием.

 

Смертность в стране чересчур бурно развивающегося капитализма резко увеличилась. Уходили из жизни безработные сталевары, спившиеся доярки и спятившие трактористы. Давали дуба богатые официанты, мёрли, как мухи, бывшие и действующие военачальники, возросла детская смертность, люди стали отходить в мир иной из-за таких смешных болезней, от которых раньше даже бюллетень не давали. Мочили друг друга в разборках бизнесмены и депутаты. Крякали на своих постах главные менеджеры компаний с ограниченной ответственностью. А ещё больше растолстевший и поглупевший Самопёлкин сделался издателем собственной газеты. Он летал на собственном самолёте в Чикаго играть с тамошними мафиозами в гольф, чтобы заручиться их поддержкой в деле присовокупления к уже приобретённому экзотическому острову остального островного государства. Единственно, что мешало ему жить, – это сорок процентов, отстёгиваемых приятелю Витюше Порндухову, который успешно двигался к намеченной цели. И быть бы Витюше президентом или, на худой конец, губернатором, потому что чем он хуже остальных? Ведь любил он свою страну и свой народ не меньше других кандидатов, а денег у него собралось даже больше, чем у некоторых. Но не повезло Витюше. Впрочем, как не повезло и его приятелю Самопёлкину, который к тому времени сделался уважаемым издателем. Вернее, жадность Самопёлкина погубила. Другими словами, отравил Самопёлкин своего компаньона после очередной сделки. Но отравил неумело и оказался под следствием. А так как оригинальный бизнес в силу отсутствия юриста приказал долго жить, то деньги у Самопёлкина очень быстро кончились. Часть денег пошла мафиозам, которые обещали подсобить с островным государством, остальные – следствию. А пока суд да дело - и квартира его с дачей накрылись медным тазом. Дача рухнула, а квартиру Самопёлкин сдал каким-то отчаянно жестикулирующим иностранцам. Иностранцы, пронюхав об интересных отношениях Самопёлкина с внутренними органами, дали кому надо в лапу, и Самопёлкина из его хазы выписали. И попал глупый Самопёлкин на нары. В тюрьму, то есть. А там, будучи согнанным с нар на холодный пол фармазоном Чичиковым, простудился и умер. Вот такой нетипичный конец самой что ни на есть правдивой истории.

 

1996 год