- Повторите!

- Зарич Марк-Ло младший. Командир правого крыла имперских воздушных сил. Погиб в битве за Шотл-скри. Надеюсь, геройски!

- Странно. Нет такого в списках. Как Вас пропустили в приёмной, не представляю?! Может, ещё и не погибли? Может, в коме или просто без сознания? Что-нибудь помните из последних минут?

- Мало. Мы атаковали с высоты семнадцать атти, сбросили пару бомб, вдруг снизу ракета, взрыв, дирижабль в клочья, я – вниз…. Дальше – ничего. Вообще ничего. Потом сразу – здесь.

- … Битва при Шотл-скри…. Шотл-скри…. Шотл-скри…. Нет, не могу найти. Даже самого Шотл-скри не могу найти. Последняя битва – Ирак, двенадцать человек, все американцы. Но ей уже неделя, все погибшие зарегистрированы, оприходованы и распределены. Есть ещё неразобранные: террактик один, пара хулиганских стычек, десяток особо тяжких…. Никакого Шотл-скри. …Хорошо, давайте поищем по национальности. Ваша национальность, амиго?

- Груандец. Чистокровнейший груандец, сэр! Мать из Эдона, отца не помню. Есть пара дальних родственников за границей, но это так, третья пена.

- Ничего не понимаю. Ни груандцев, ни Эдона.

- Может, спросить кого?

- Не может. Наоборот, все у меня спрашивают. Если только у соседей внизу попробовать, но и то навряд ли: ошибки практически невозможны. По крайней мере, за последнее время не было их, а последнего времени уже – ох, сколько! Ну ладно, спросим….

 

- Эй, ТАМ! Зарич Марк-Ло не ваш случаем? Точно нет? …Да уж, амиго, случайная Вы у нас личность. Загадочная, надо сказать. Попробуйте вспомнить подробности какие-нибудь. Ну, например, не знаю, ну, хотя бы пару сослуживцев, погибших вчера – сегодня.

- Рядовой Эмст, капрал Юл Мо, рядовой Нибул. Все были со мной в последнюю минуту. Остальных не могу назвать: секретность, сэр, извините.

-Хха! Какая теперь секретность, особенно у нас? Ну ладно, все-таки лучше, чем ничего. Та-ак…. Нет, амиго. Все либо попали ТУДА, либо остались ТАМ. Ну что же, разберемся. Посидите пока в уголке, полистайте рекламку.

 

- Кто там на дежурстве сегодня, срочно проверьте ВСЕ списки по нашему департаменту! Ищите всех, похожих на Зарич, на Марк и на Ло! Похоже, начальство проверочку решило устроить. Учения, так сказать. Сейчас, вычислим мы тебя, таинственный и непостижимый, посмотрим, что ты за птица!

 

- Марк Ло, нектарчику глотнуть не желаете? Свеженький, только что с ледничка. Вы, амиго, не тушуйтесь, спрашивайте, если что. У нас безлимитное снабжение, только свистни. Вам, похоже, долго сидеть придется. Сами понимаете, права не имеем ошибиться. Все согласно списков. А Вас – то в списках – увы…!

 

- Дорогулечка, доложи руководству: путаница какая-то, заблудшая душа, разбираемся, конечно, но пока – увы…! А потому и звоню, милашка, что положено сразу…. А был такой циркулярчик, красотулечка, посмотри по старым папочкам…. Нет, в архиве помотри, у тебя папочки только за последнее время….

 

- Ну что, амиго, не заскучали? Что в рекламочке, говорите? А, так это – в рекламочке, а на самом деле все прозаичнее: и девушки попроще, и нектарчик пожиже. Нет-нет, амиго, все достойно, поверьте, только краски чуточку бледнее. Попробуете еще, попробуете, если вы наш. …Разберемся, несомненно!

- Может, чтобы вас не занимать, пока разбираетесь, мне того… обратно, в смысле? А как разберетесь – призовете. Жарковато у нас, каждый на счету!

- У нас, амиго, жесткие инструкции. Если инструкция допускает – тогда и этот вариант не исключен. Бывают, знаете ли, случаи: вроде совсем «кирдык», все симптомы указывают, ан нет – летаргия, а «пропуск» уже выписан. Ну, прокатим бедолагу по туннельчику, и обратно.

 

- Не нашли? Как так «ничего похожего»? Ну, и что делать прикажете? А вдруг он не наш? Это же прецедент! Да нас всех сразу в хвост и в гриву – и на выселки! Это сколько выслуги одной потеряем! Так, сделаем, как он говорит, но с некоторыми поправками….

 

Федюня резко затормозил, так, что все пассажиры «Газели» слетели с сидений, но было поздно: странного вида пешеход в синем театральном мундире с огромными золотыми эполетами, появившийся неизвестно откуда на дороге, гулко стукнулся о капот и отлетел под колеса груженой фуры. Пока приехали соответствующие службы, пока разбирались, опрашивали свидетелей, пока забирали труп – стемнело, и домой Федюня добрался в аккурат к вечернему скандалу.

Личность погибшего установить не удалось, и по всем документам он прошел как «неизвестный мужчина в возрасте от двадцати пяти до тридцати лет». Похоронили его за казенный счет в том уголке кладбища, где «почивают в бозе» бомжи и такие же неопознанные.

Походили, правда, в медицинской среде недолго некоторые «разговорчики», которые списались на пьяного патологоанатома и шутника санитара.

 

- Вот, теперь нормальненько! Проходите, амиго! Справочку Вашу разрешите? Замечательненько, причина смерти указана, печать, дата – все как нужно. Что там красненьким подчеркнуто? …Особые приметы: семикамерное сердце, суставы с четырьмя степенями свободы…. Где же это Вас так угораздило, милейший? Ну, ничего, наверное, медики ошиблись, с кем ни бывает! Та-ак: добродетелей не указано, но и грехов не зарегистрировано. Чудненько! Ну, что же, добро пожаловать в Рай!