Олегу Горшкову Евгению Коновалову В метельной мути древняя земля, укрытая лавинами печали, пластами леденеющих перин, во снах блаженных спящие поля с бегущими белёсыми смерчами, где избы, как сомнамбулы, качают дымком седин. Под вьюгою склоняя древеса, кресты столбов с куделью бесконечной влекутся вдоль обочин ледяных сквозь белые безлюдные леса, сиротство стужи пьют в тоске извечной, погребены в сугробах млечной гречи и тишины. Не го - мо - ни! В слезах ли, немоте - пригубь печаль и стынь цикуты белой сквозь льдистую проталину стекла… Метёт, метёт на вепревой версте, бараночным серьёзным занят делом, водитель со щекой орозовелой, что так кругла, ворча, дорогу взором ворожит, спина ковшом, и где-то под Ершовым откроет дверь замёрзшую... Легка, впорхнёт пичуга в облаке снежин, в жемчужном свете северных покровов. Горит румянец в ворохе вишнёвом воротничка, как бубенцы, мерцают в полумгле сосульки из-под шапочки лиловой над крохотными блюдцами ушей… Господень дар в унылом феврале под глыбою эпохи ледниковой - сквозь тёмные хрустальные оковы остылых дней. Как свет из бездны вьюжистых небес, предвестие и звук грядущей встречи - “друзья мои, прекрасен наш союз…” В тумане Ярославль-златоуст Укутан в скань серебряных древес - зима-зима на сотни вёрст окрест, где в рокоте ли, в лепете ль словечек воркуют родники родимой речи сквозь снежный хруст… | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
