Ох, ты, цыган седой, уговаривать не заставляй, Забеги лучше в гости, пока там буран за окном. В эту злую погоду посидим с тобой вместе. Давай, Все проблемы залечим лекарством отменным, – вином. Мы беседовать будем, друг друга сердечно поняв. Ты не знаешь, как близок ты мне, друг мой, цыган седой. В старой шляпе, не модной, сидеть будешь рядом. А я Вспомню годы гражданской войны, что стоят за спиной. Там, где в пламени грустно белорусские сосны звенят, А из медных стволов колокольного звука прибой, Нам в фургонах мелодии те же родные звучат. Так похожи они. Их нам матери пели с тобой. На полесских лугах наши деды пасли лошадей И печёной картошкой делились они у костра. Подгоревшие бороды гладя, как старый пырей, Отдыхали в тиши, под опёкой дурманящих трав. А отцы наши в Слуцке, хоть кто-то глядел, точно сыч, Руки жали друг другу на конном базаре не раз. Из одной медной кружки пили терпкий крутой магарыч, И гуляли отменно, запорожцев напомнив сейчас. … Наших братьев курчавых и свет-чернооких сестёр Гнали в печи Освенцима рядом по улице той… И священный их пепел сгребали. И плакал костёр… Стали пеплом одним за оплаканной нами чертой… А у нас так похожи зигзаги всех кардиограмм, Свет нам дарит одна негасимая веры звезда. Будет праздник на улице нашей, мы выпьем сто грамм, Приходи, старый цыган, из прошлого снова сюда… |