Яко ехал я внутренними дворами аки крыса, потому как нетрезв снова был, радехонек был воссоединению с крузером моим стипендиями выстраданным, камрадом моим, отстоявшим срок положенный на штрафплощадке, и яко узрел я ладу битую прред собой, скорость превышавшую, и посему кошку переехавшую, и билась несчастная в невозможности идти далее али богу душу отдать, и остановился злодей, дабы оглядеть свои повреждения. И покинул я черное прибежище мое, и вышел я к нему, и шатался я. И сказал я лиходею - в ответе будь за животину несчастную, ни в чем пред тобою не провинившуюся, да отвези в лечебницу страдалицу. И ответом мне было "Нахуй дуй, пидарас лохматый". и сжал в кулак я длань правую, и въебал холопа по небритым ланитам его, и переменился тон его, потому как узрел он мое транспортное средство, и почуял гнев мой. И сказал лиходей "ладно, ладно", и поехали мы в лечебницу, ако кошка никак в царствие небесное вознестися не могла. и вмазал лекарь животину по-золотому, и отправилася она на небеса. Поехал я далее, и неминуема была встреча сия, и пришлось мне выложить злато мое полосатым, потому как по прямой линии вести стопы свои я не мог. И да обобрали меня полосатые, и машина моя при мне осталася, и приехал я домой. и да открыл бутылку, и приложился к горлу ее. и да мяса хотелось мне, но злато мое грело карманы полосатых лиходеев. и обогреваюсь я газом, потому как мороз на улице незаснеженной. и холодно мне, и пьяно.