История была громкая – в расследовании и обсуждении этого дела и его последствий участвовали и милиция, и спасатели, и врачи, а также руководители почти всех предприятий Нефтегазодобывающего Управления (НГДУ), а уж не злословили и не фантазировали по поводу происшествия только самые ленивые.

Собственно, начало этой истории было положено в кабинете главного инженера Морского Управления буровых работ Эрнеста Аркадьевича Карева, куда в один прекрасный день, спросив разрешения, вошла молодая женщина приятной наружности с бросающейся первым делом в глаза ярко рыжей пышной причёской:

– Здравствуйте, меня зовут Елизавета Фёдоровна Чернова, мне порекомендовала обратиться к вам моя соседка по дому, Катя Воронцова, она здесь работает, сказала - нужны люди…

– Садитесь, пожалуйста… , – он, кажется, понял, почему она величала себя по отчеству, – скажите, Фёдор Чернов – ваш родственник?

– Это мой отец, а вы его помните? Он же ушёл на пенсию лет пятнадцать назад, а уже лет десять, как умер.

– Да, я его ещё застал, толковый был буровой мастер, мы у таких учились… Несколько лет вместе работали… И на похоронах я был…, – Карев вспомнил, как кто-то кивнул ему тогда на рыжую девочку, суетившуюся на поминках: "Поздний ребёнок Феди, ещё и школу не кончила", – так чем можем, Елизавета Фёдоровна? А на фамилию свою вы совсем непохожи, между прочим…

– Да уж… В школе меня по-доброму звали Рыжиком, а со злости – Мухомором, – она улыбнулась красивой белозубой улыбкой, и продолжила, – я бы хотела у вас работать.

Он мельком взглянул на её ухоженные руки с ноготками вишнёвого цвета и спросил так, на всякий случай:

– А вы знаете, где работает Воронцова?

– Не очень. В каком-то цехе, я забыла название…

– В тампонажном. Они цементируют стальные колонны в скважинах. Мешок с цементом – 50 кг, а в скважины надо успеть закачать за 40-50 минут до пятидесяти тонн цемента, это до тысячи мешков на пятерых рабочих… Цементная пыль столбом, марлевые респираторы… Мужчины не выдерживают – уходят… Катя вот держится, уже лет восемь. Хотите попробовать?

– Ммм… Не знаю…

– Где вы работали до сих пор? И почему решили, что здесь, посреди моря, вам будет лучше?

– В издательстве газеты "Бакинский рабочий", корректором, вот трудовая книжка, – она порылась в сумочке и положила документ на стол Карева, – а ушла, потому что их ста десяти рублей даже на чулки и помаду не хватает… , – она опустила голову, – меня, правда, предлагал "озолотить" начальник отдела, но очень уж омерзительный тип…

Эти подробности Эрнеста уже не интересовали, но он посчитал своим долгом помочь дочери дяди Феди Чернова. Он поднял трубку телефона и попросил соединить с отделом кадров НГДУ.

– Валентина Игнатьевна, добрый день. Карев. Тут у меня сидит опытная работница газетного издательства… Да нет, не интервью… Техничка – корректор, машинистка, секретарь. Работа нужна. Кстати, дочка нашего бывшего бурового мастера. У меня в этом плане полно, а у вас в приёмной я вчера обратил внимание на Шурочку в профиль – по-моему, ей давно пора в декрет. Если надо, я звякну вашему управляющему. И вы ищете? Ну, прекрасно, посылаю к вам, спасибо, её Лизой зовут, то есть Елизаветой Фёдоровной Черновой. Появятся у вас крепкие мужики – посылайте ко мне. Долг платежом… Ну, пока.

Так "Лизка" появилась на морском промысле, а уже через год Эрнест благодарил Бога за то, что она не оказалась в штате его Управления буровых работ, а волею случая поступила "секретарщицей" в НГДУ. Не хватало ещё буровикам при их и так неспокойной, богатой на ежедневные сюрпризы жизни, погрязнуть в разборке сложной бытовухи.

А дело в том, что в конце прошлого лета, ранним утром молодой парнишка, один из "тружеников метлы" в посёлке на сваях, состоящем из десятка двухэтажных общежитий, контор, магазинов, оранжерей, пассажирского причала с любовно высаженной в огромных кадках аллеей "Приморского бульвара" и даже Домом Культуры, вдруг взволнованным криком призвал к себе товарищей. Подбежавшим мужчине и женщине, "соратникам по оружию" он, потерявший от неожиданности дар речи, лишь показал рукой за ограждение эстакады, а сам закорчился в рвотных конвульсиях.

На почти штилевой воде лицом вниз, раскинув руки и ноги, плавно покачивалась рыжеволосая женщина. Платье её, подолом зацепившееся за обрез чуть выступающей из воды старой ржавой сваи, было надорвано от пояса и ниже, обнажая из-за отсутствия нижнего белья белоснежные ягодицы, а длинные распущенные волосы, сбившись в отдельные пряди, извивались на поверхности воды живыми багровыми змейками.

Женщина-"дворничиха" всплеснула руками:

– Господи, да это ж рыжая шалава Лизка из Управления… Догулялась, значит… Кто ж её так-то, насмерть, поди… А ты, Мамед, что стоишь, как дубина стоеросовая, уставился на голожопую бабу, – набросилась она на "коллегу", – беги за спасателями в восьмое общежитие, Тофика разбуди – милиционера, в десятом, нет, сначала к дежурному по Управлению, давай быстро…

Мамед уже с нетерпением ожидал окончания её командной тирады, как горячая скаковая лошадка перед стартом, разве что не ржал и копытом не бил.

– Одын минут, Фрося, всо сделим, – и понёсся выполнять.

– А ты давай подальше отсель, раз тебя от мёртвых выворачивает, войны вы не видели, малолетки… И не дай вам Бог, – добавила после паузы. Себя Фрося назначила наблюдателем и охранником жертвы преступления.

…Экспертиза обнаружила синяки и кровоподтёки на теле, свидетельствующие о неоднократных избиениях, удар по затылку тяжёлым предметом, признаки сексуального насилия. Прибывшая назавтра для формального опознания мать Лизы была потрясена происшедшим, но не устраивала истерик и показных причитаний, а подписав акт, в беседе со следователем районной прокуратуры Натальей Ивановной Большаковой лишь сокрушённо покачивала головой:

– Сколько ей говорено было, что её поведение до добра не доведёт, только мужики на уме – что на старой работе, что на новой. И там из-за неё в драке чуть не убили одного, ладно, уволилась, а тут, вишь, до неё добрались. Смеялась всё: "Один раз живём, мама, и молодость один раз, а замуж успеется…" Отец-то её покойный в строгости держал, может и перегнул палку-то…

Катер с телом Лизы в сопровождении матери дал по традиции длинный прощальный гудок и взял курс на берег.

Об этой истории поговорили ещё несколько дней, и, как обычно, мысли людей обратились на другие дела и события. У всех, кроме Натальи Ивановны… Она искала. Искала преступников и причины, обстоятельства и свидетелей, опрашивала десятки сотрудников и знакомых. Прямых свидетелей преступления не нашлось, остальные, в основном, придерживались жизненного принципа "о покойнике – либо хорошее, либо ничего", поэтому большинство и ориентировалось на "ничего".

По собственному опыту Наталья Ивановна знала, что совершенно бесследных преступлений не бывает, тем более бытовых, спонтанных и непрофессиональных. Помимо прочих обязательных следственных действий, она тщательно ещё раз просмотрела все личные вещи Черновой, скрупулёзно изучила содержание её тумбочки, кровати и шкафа в общежитии, письменного стола на работе. Во время последнего обследования, проводимого повторно, к отчаявшейся было Наталье Ивановне, сидевшей за столом Лизы, подошла девушка-курьер из категории сослуживцев, знающих о покойнице "ничего":

– Извините, Наталья Ивановна, сейчас вы убрали в стол какую-то папку, и я вспомнила, как пару раз при моём появлении Лиза так же убирала в ящик одну и ту же толстую тетрадку. Я даже подумала, что за секретные дела в рабочее время…

– А как выглядела эта тетрадь, – живо заинтересовалась Большакова, – новая или старая, потрёпанная; какая обложка – светлая, тёмная, мягкая, твёрдая, вспомни, девочка, вспомни, это важно. Ты подойди ко мне, э-э… Наиля, если не ошибаюсь, да? Давай поглядим, нет ли её здесь…, – она стала вновь поочерёдно уже не выдвигать, а извлекать и ставить на стол каждый ящик, демонстрируя его содержимое девушке, стоящей возле её стула перед левой тумбой стола. В верхнем ящике оказались канцелярские принадлежности – две новые канцелярские книги, начатые пачка бумаги для пишущей машинки и пачка копировальной бумаги, коробочки с кнопками и скрепками, карандаши, резинки, бутылочка с клеем, несколько почтовых конвертов с наклеенными марками, в общем, ничего интересного; второй ящик представлял собой, в основном, склад косметики – кремы в баночках и тюбиках, помада нескольких цветов, набор лаков для ногтей и волос, несколько коробок "теней" всех цветов и оттенков, пара сумочек-косметичек с наборами этих средств, дополненными несколькими пакетиками импортных презервативов, три нераспечатанных пакета с колготками, и никаких следов записок, тем более, записных или телефонных книжек, блокнотов.

– Всё это уже записано-переписано… Так какая, говоришь, была та тетрадка, Наиля?

– Н-не знаю, нет, не новая, но целая и толстая, а обложка, знаете, тёмная – кажется, коричневая, из… из… , ещё так загибается она всегда… и двери обивают…

– Коленкоровая, что ли?

– Ага, ага, коленкоровая…, – она присела на корточки, помогая следователю вытащить нижний ящик из тумбы, – да вот же она, на полу, под ящиком, – и извлекла на свет толстую, действительно, коричневую тетрадь. Наталья Ивановна, мысленно обругав свою голову "у-у, дурья башка" и фигуру "корова неповоротливая, где ж ты раньше была…", взяла у девушки тетрадь, наугад раскрыла её и, оценив содержание, через несколько мгновений захлопнула.

– Наиля, девочка, ты здорово помогла мне. Теперь, пожалуйста, сунь все ящики на место, а сама садись вон за тот стол и опиши подробно всё с момента, как ты вошла сюда и обратилась ко мне, и до этой минуты. Подробно, понимаешь? Закончишь – позови меня.

Сама Наталья Ивановна заперла входную дверь в приёмную "чтоб нам не мешали", прошла в пустующий кабинет управляющего, вылетевшего с утра на совещание в Объединение, расположилась там в его удобном поворотном кресле и открыла тетрадь на первой странице. Обычная тетрадь в клеточку, заполненная красивым почерком Лизы, содержала пятьдесят семь пронумерованных и ещё некоторое количество пустых листов. Каждая пронумерованная страница начиналась с имени, отчества и фамилии одного из работников "Каспвостокнефти" и была полностью посвящена только ему. Как правило, это были работники высшего и среднего звеньев управления, проживающие не в общежитиях, а в "дежурках" в виде отдельных строений или кают притопленных кораблей- волноломов. В каждом "досье" было скрупулёзно учтено количество её посещений по датам и времени суток, способ расчёта с ней – угощением, подарками или деньгами, её оценка мужских достоинств данного партнёра, его физические особенности и предпочтения, и, наконец, её собственные ощущения, позиции и другие данные практической "камасутры". И так по этой схеме о пятидесяти семи "доблестных нефтяниках Каспия", опробованных Елизаветой Фёдоровной Черновой за неполный год собственной "трудовой" деятельности.

Наталья Ивановна обратила внимание на то, что часто даты свиданий с двумя, а то и с тремя партнёрами совпадали, различаясь лишь по времени суток, а также на то, что с течением времени должностной ранг в перчне лизиных "рыцарей" неуклонно полз вниз, и в последние пару месяцев не поднимался выше операторов, слесарей и подобных рабочих категорий, а встречи с ними подчас становились групповыми.

– Ну, машина какая-то, а не баба, тьфу! – вслух возмутилась Большакова, хотя находилась в кабинете одна. Наилю она давно отпустила, оформив надлежащим образом свидетельские показания, и теперь вся картина преступления чётко встала перед её глазами. В числе последних "ухажёров" Лиза описывала двух братьев Самедовых, рабочих продуктового склада (он же и место свиданий) с явно садистскими наклонностями, грозящими ей убийством, если станет отказывать или жаловаться. Последняя запись в день гибели гласила: "Вечером надо идти к братьям. Если опять будут бить, завтра пожалуюсь милиционеру Тофику, не убьют – испугаются, сволочи".

Братьев взяли в тот же день "тёпленькими" прямо на квартире в посёлке им. Артёма.

Для остальных же участников этой трагикомедии началась как раз её комедийная часть. После первых же бесед следователя с каждым из них в качестве свидетелей, стараниями холостой части клиентов из "списка Лизки" интерес публики к скандальному происшествию разгорелся с новой силой. Поскольку количество и состав "шалунов" в интересах следствия широкой общественности не разглашался, "семейная" часть списка больше остальных делала на людях удивлённые глаза и высказывала осуждение в адрес "некоторых безответственных руководителей предприятий и их подразделений". При встречах же tet-a-tet со следователем слёзно молили её "не разрушать семейный очаг", "только бы жена не узнала" и извечное "мы больше не будем"…

Возможно, для большинства “свидетелей” эти беседы со следователем послужили хорошим уроком на будущее, но главный практический вывод сделал начальник НГДУ, срочно собрав на совещание руководителей всех предприятий, с участием милиции и начальника Пожарной охраны.

Речь его на совещании была короткой и предельно исчерпывающей.

- Слюшите, доволно посередин моря бардак разводит! Пажарник издес? Гордеев, садис,

я тебе вижу... Вот ишто... Завтра утром, в 6 часов, бери свой ребята, свой пожарный машын, и давай зажигай подрад все дежурки, и потом каюты на стары затопленны корабли. Зажигай, потом туши, но читоб ни один крыс там не остался, и читоб никто и никогда, сылышиш, Гордеев – ни-ког-да, не смог там не толко жить, но на минут зайти с никакой бабой! Вам понатно, подполковник Гордеев? И завтра вечером, лубой врем, лично мине будеш докладыват, что всо сделал, что надо... Ясно? Сделиш – скоро полковник будеш... нет – майором на пенси пойдош!

Где началник коммуналный хозайство? Ты чего, Аллахвердов, так далеко спраталса? Думал – не найду тебя? Тоже мине, бабник нашёлся... Сичас же, отсюда пойдёш организоват в общежити место для всех твоих родственников через любовнису... Ай-яй-яй, не стыдно вам, отцы семейства?.. У кого вопросы? Что хочешь, Гордеев?

- Курбан Абасович, мои ребята и я приучены тушить огонь, а не поджигать... Так что, я не знаю...

- Я тебе понимаю, твой совест будет чистый... Аллахвердов, ты понял? Будеш завтра поджигател... твой же хозяйство – ты и поджигай... Бабник! Тьфу! Всо! Идите работат!

 

Назавтра над морским нефтепромыслом клубилось много чёрного дыма, но с бл..ством в индивидуальных жилищах было покончено...

 

------------------------------------------- -------------------------------------

 

Дата публикации:24.09.2006 21:41