Сломанный карандаш. Две третьих когда-то целого заканчиваются резинкой, одна третья остриём. Крошки от хлеба перемешанные с пылью, смятый в комок листок А4.

Боль…

Кофе из упавшей жёлтой кружки растекается по клавиатуре, маленькому зеркалу.

Стекло…

На полу рассыпаны яркие витаминки. Две штучки оказались на корке от грепфрута, одна на исписанном листке в клетку, другая на гитарном аккорде в росчерке звучащей из колонок песни.

Обрывки…

Пыль слетается к солнечному лучу нашедшему лазейку между шторами, создаёт движение в комнате, вторя стрелке наручных часов брошенных на кровать.

Время ещё видно, но оно уходит всё дальше.

Тепло.

Страница из журнала наклеенная на стену чуть правее остальных висит на последнем кусочке скотча в левом нижнем углу. Смятые джинсы, брошенная на них футболка.

Он.

Его тело лежит в метре над голубым ковром в трёх метрах от одной стены, в одном от другой, перед зашторенным окном. Пыль ложится на полосатые носки.

Не хорошо. Хорошо, что плохо.

Только тогда он может не касаться того, что касается земли.

Точка.

Маленькая зелёная лампочка в углу почерневшего монитора моргает раз в две секунды