Здесь был Я!

 

Добрый Великан

и

Великий Волшебник

 

Парень вошел в кабинет очень своеобразно. Слегка приоткрыв дверь, он долго, по частям в нее протискивался. Сначала появилась голова, потом нога, затем правая рука вместе с половиной тела. После этого он остановился, будто задумавшись над тем, что же ему делать дальше – продолжать заходить или нет. Решившись, он глубоко вздохнул, закрыл глаза и одним рывком втолкнул себя в комнату. Постоял, глядя на ручку двери, опять шумно вздохнул и, наконец, медленно закрыл за собой дверь. Замерев у порога и смотря в пол прямо перед собой, он начал нервно переминаться с ноги на ногу. Высокий, худой и очень сутулый, он совсем немного не доставал до потолка. На мое приглашение пройти и сесть он кивнул и промычал что-то невнятное. Но остался стоять на том же месте.

Приглашение пришлось повторить и лишь тогда он неуклюже, почему– то боком, маленькими шагами, абсолютно не соответствовавшими размеру его огромных тяжелых ботинок, очень осторожно продвинулся вперед. Казалось, он боится задеть невидимое «нечто» в почти пустой комнате. Проложив себе путь от двери до середины кабинета, будто пройдя по минному полю, он с видимым облегчением сел в кресло. Я очень удивился, потому что от этого он почти совсем не стал казаться ниже.

И, конечно же, знакомство началось с вопроса о его росте:

 192 сантиметра, – угрюмо сообщил он. В прошлом году я вырос на двадцать восемь сантиметров. Сейчас я самый высокий в классе и еще продолжаю расти. Мне даже запретили спортом заниматься, чтобы не перегрузить сердце. – У него был не совсем устоявшийся голос. Эти несколько слов он произнес, говоря то басом, то почти мальчишеским фальцетом.

Стояла поздняя осень. Утренний морозец недвусмысленно напоминал о близкой зиме, он же был одет в очень легкую, тесную куртку. Его длинные, покрасневшие от холода руки вылезали из слишком коротких рукавов. Он сидел на самом краешке кресла, штанины узких потрепанных джинсов задрались вверх, и тонкие ноги были видны чуть ли не до колен. Эти торчащие из одежды руки и ноги делали его похожим на клоуна, пародирующего неуклюжего мальчика–переростка.

Однако пародия не удалась. Для «клоуна» он был слишком грустен и хмур.

У него на голове была летняя кепка со сломанным посередине большим козырьком. Ее цвет был навсегда потерян после многих стирок и постоянного пребывания на солнце. И только сияла вышитая неувядаемым золотом надпись «New York».

Кепка была натянута очень низко. Так никто такие кепки не носит. Это было странно. Подростки могут одеваться как угодно, могут совершенно не думать о том, что на них надето, но подобные кепки они носят одинаково «правильно».

У него было хорошее имя – Питер. Оно очень ему подходило: Большой Питер. Долговязый Питер. Веселый Питер. Скромный Питер. Добрый Питер. Застенчивый Питер...

 Жалуйся, – сказал я, – интересно, с чем мог прийти ко мне такой молодой и такой здоровый на вид человек.

 Я и есть здоровый, – медленно проговорил Питер. У меня есть проблема, но не со здоровьем. На здоровье она не влияет. Ума не приложу, к кому мне можно обратиться, куда пойти. С этим что-то надо сделать. Если это будет так продолжаться, то я просто не знаю, смогу ли жить дальше. – Он поднял на меня печальные глаза и тут же, будто испугавшись чего-то, отвел их в сторону. – Моя проблема слишком сильно испортила мне жизнь. Ее даже показывать стыдно.

 Тебе придется это сделать. Мне нужно знать, с чем придется работать. Или ты свою проблему сегодня забыл дома? – попробовал я пошутить.

 Моя проблема всегда со мной, – совершенно серьезно произнес он, – она у меня... под кепкой. – С этими словами он взял кепку за козырек и потянул ее вверх.

Кепка не поддалась. Она как будто приросла к голове. Питеру пришлось приложить явное усилие, прежде чем ему удалось ее освободить голову. Он положил злосчастную кепку на колени, смял ее, затем расправил, опять смял. Было видно, что Питер очень смущен.

Голова Питера была абсолютно голой. Что называется, – «лысой, как колено». Белая, «полированная» до блеска поверхность головы контрастно выделялась на фоне смуглых от загара лица и шеи.

Лицо было загорелым только в нижней половине. Тень от козырька провела четкую границу, отделявшую бледную, не тронутую загаром кожу лба и верхней половины носа от бронзовых щек и шеи. Стало ясно, что он все лето проходил, не снимая головного убора.

Абсолютно лысый череп Питера был слегка неправильной формы. Ассиметрично расположенные теменные кости «смотрели» в разные стороны. Уши жалобно торчали по бокам, усиливая контраст между богатырским ростом Питера и трогательной наивностью его детского лица.

 И давно это у тебя, – спросил я озадаченно.

 Сегодня будет ровно один год, два месяца и восемнадцать дней.

 А что случилось?

 Не знаю. И никто не знает. Волосы выпали за одни сутки. Это произошло в конце лета прошлого года. Я проснулся утром. Встал с кровати и пошел в ванную. Увидел себя в зеркале и... закричал! Голова была в абсолютно круглых проплешинах. Как будто кто-то нарисовал их циркулем. Я вернулся в комнату и увидел на белой подушке черные клочки волос. Они лежали аккуратными кучками. До этого я был кудрявый и длинноволосый. К вечеру у меня на голове не осталось ни одного волоска. Они весь день падали, падали... Это было очень страшно. Я потом даже заикался несколько месяцев. Сейчас я уже немного привык. Мама тут же повезла меня в больницу. Но там ничего не смогли сделать. Все анализы были хорошими.

Питер вздохнул со всхлипом, шумно перевел дух. Ему стало легче. Теперь я знал его тайну. Он все рассказал и... показал. Он избавился от самого неприятного, и я увидел, как он постепенно смягчается, будто напряжение туго натянутой, нервной струны внутри него начало ослабевать. Лишь теперь он смог сесть поудобнее. Однако по– прежнему избегал смотреть на меня. Будто боялся увидеть насмешку на моем лице.

Я понимал его. Даже взрослые порой неделикатны. А в среде подростков желание посмеяться над чьей– то ущербностью доходит до крайности, до примитивного издевательства. Я представил себе огромное количество грубых и глупых насмешек, которые Питер терпит от своих «друзей” – одноклассников и обидность кличек, которые они ему дают. Вспомнил свои собственные юношеские разочарования, обиды и острое чувство одиночества, вызванные моими первыми реакциями на несправедливость этого мира, которые я не забыл и не забуду, пока жив.

Постоянная настороженность и страх перед насмешкой появляются у подростка с неординарной внешностью или с поведением, не вписывающимся в дурацкую «общепринятость», как естественные реакции на саркастическую и унизительную оценку грубого и, к сожалению, почти всегда доминирующего большинства его ровесников. Человек в период взросления необычайно жесток и безжалостен к другим. В угоду своему «остроумию», которое на самом деле не что иное, как обычное «желание выделиться», – подростки могут наносить смертельные оскорбления, не чувствуя меры и никогда не зная, что это такое – «вовремя остановиться».

Питер внимательно рассматривал надпись на кепке. Потом зачем-то погладил ее гладкую, вышитую поверхность. Всем своим видом он показывал, насколько ему плохо и как он удручен тем, что с ним произошло.

Я почувствовал, что должен, обязательно должен сделать все, что только смогу, для Питера. Иначе жалость к нему не даст мне покоя. С острым чувством сострадания я смотрел на сияющее безобразие его лысой головы и пытался собраться с мыслями.

 Сколько тебе лет? – спросил я, стараясь выиграть время.

 Шестнадцать, – гордо сказал Питер и уточнил поспешно, – с половиной. А что, это важно? – с надеждой спросил он. – Может, хотя бы возраст может помочь? Все мне говорят: «Ты – такой молодой! Все еще отрастет!» А оно лысое и лысое. Все время. И никто не знает, что тут делать. Никакие мази не помогают. Мама что только мне не давала, к кому только не водила. А я все в этой кепке. Сижу дома и никуда пойти не могу. Везде говорят одно и то же: «Молодой человек, снимите вашу кепку! Вы находитесь в доме, в котором никто и никогда не сидит за столом в головном уборе».

Он явно передразнивал кого-то. Я живо представил себе эдакую зловредную «Тетку– Синий Чулок» в круглых очках, смотрящую. на Питера сквозь толстые линзы. Она вся переполнена чувством педагогического вдохновения и пытается «прожечь» Питера взглядом и словом, чтобы тот на месте «сгорел со стыда». При этом «Тетка– Синий Чулок» безумно радуется выпавшему ей редкому случаю сделать «умное и справедливое» замечание такому высокому и столь молодому человеку.

 Все думают, что я просто невоспитанный, – продолжил Питер, – да какое уж тут воспитание! – Он безнадежно махнул рукой и начал было надевать кепку на голову, потом вдруг раздумал. И вдруг резким движением руки сбросил ее на пол. – Ух, как она мне надоела! Пусть хоть здесь голова от нее отдохнет. Я все время боюсь, что она упадет в самый неподходящий момент, и поэтому очень сильно затягиваю ремешок. – Ну, что скажете? – обратился он ко мне.

 Не торопись, дай подумать, – сказал я. – Хотя думать здесь нечего. Давай мы с тобой поработаем, а там – видно будет.

 Хорошо. Я согласен – сказал Питер и опять тяжело вздохнул. – Меня к вам мама послала. Она говорит, что вы ее подругу от мигрени избавили. Я толком не знаю, что такое «мигрень». Но мама так это говорит, что даже мне понятно – это было очень трудно сделать.

Питер закрыл глаза. А я еще несколько секунд сидел, ничего не предпринимая. Потому что... не знал. Не знал с чего начать. Такой необычный, непонятный случай.

Я вспоминал свой прошлогодний опыт работы с молодой женщиной. У нее были очень редкие волосы, и они продолжали выпадать. Ее проблема появилась после сильнейшего нервного потрясения. Женщина находилась в лифте собственного дома, когда на нее напали двое пьяных идиотов. Избили, отняли сумку... Тогда я понимал, с чем имею дело. Как только мне удалось «перекрыть», а потом растворить в сильнейшей энергии жуткую, отпечатавшуюся в мозгу женщины информацию ее смертельного Испуга и инстинктивного, животного Страха, – волосы сначала перестали выпадать, а затем начали расти снова, как и положено. Через два месяца голова женщины приняла нормальный для ее возраста вид.

Какие нервные потрясения могут быть у такого юного человека, как Питер? Я не мог ничего предположить. Его мама, судя по всему, так любит своего сыночка, что ограждает его от всего.

Я начал работать. Вдруг неожиданно для самого себя я вздохнул, шумно набирая в легкие воздух, повторив манеру Питера тяжело вздыхать по каждому поводу. Тут же поймав себя на этом, я подумал:

 Ну вот, мало мне своих дурных привычек, теперь заразился еще одной.

 



 

Это было много лет назад... Встреча с Питером произошла в переломный, трудный и, быть может, один из самых счастливых периодов моей жизни.

Очень многое заканчивалось, но еще больше начиналось...

Я так хорошо помню этот случай, потому что он был одним из двух важнейших СОБЫТИЙ, которые помогли мне окончательно определить мою новую Судьбу. Одновременно с Питером, простодушно доверившим мне свою загадочную проблему, в мою жизнь вошли Мистика и Тайна. Он был одним из первых, кто помог зарождению во мне уверенности, ощущения собственной необходимости и осознания своих способностей помогать тем, кому никто другой ничем помочь не может, и кто без меня и моей работы был бы гораздо несчастнее.

Это было так давно, что еще не появилась сегодняшняя повальная мода на «мистическое». Тогда это увлечение только начиналось. Питер пришел ко мне на гребне большой волны людей, которых приводил ко мне слух о том, что в городе появился некий Чудодей. Появился и скоро уедет, поэтому надо торопиться успеть воспользоваться его помощью. Люди с огромной надеждой ехали на встречу со мной со всех концов большого города.

Новичку везет. Я много и успешно помогал в те дни. Теперь, после стольких лет упорной работы, теперь, когда у меня самого есть ученики, – я знаю, что это на самом деле не везение. Моя работа совсем не похожа на игру в карты. Просто Новичка – ВЕДУТ. Ведут как маленького ребенка «за руку», помогая и ни на минуту не оставляя без внимания.

Когда у кого-нибудь из моих учеников начинается подобный период везения, я знаю: Он избран. Ему помогают и его начали вести. А это значит – он может. На него надеются.

И вместе с этим – это «проверка успехом». Стоит привыкнуть к тому, что все получается замечательно и легко. Стоит позволить, чтобы появились в голове мысли о собственном «всемогуществе», как сразу же приходят неудачи. Без паузы, и не дав опомниться, все становится трудным и тебе придется на своей шкуре почувствовать и прочувствовать горечь поражения и ощущение собственного бессилия. Проблемы, с которыми ты будешь работать, будут вдвое, втрое сложнее и тяжелее. Они заставят тебя искать, мучительно постигать следующий уровень своих возможностей. А потом в награду – опять успех и так, как я теперь понимаю, – до бесконечности. Потому что бесконечен путь развития и всем приходится начинать с нуля.

За месяц моего отпуска, который я провел, не отдохнув ни одного дня, в большом и далеком от родного дома городе, работая с людьми от зари и до позднего вечера, мне удалось помочь многим. Были случаи серьезные и не очень. Но все проблемы, с которыми люди приходили ко мне, были, что называется, «средней степени сложности». Все были довольны результатами. Они с удовольствием и удивлением повсюду рассказывали о том, как избавились от многолетних проблем после всего нескольких визитов ко мне.

В то время люди еще не потеряли способность удивляться!

Передо мной серьезно стоял вопрос о том, буду ли я всю оставшуюся жизнь заниматься целительством. И там «Наверху» решили помочь новичку. Успех следовал за успехом, выздоровление – за выздоровлением.

Создавалось впечатление, что кто-то мудрый, всеведающий и всемогущий, следовал хорошо составленному плану моего профессионального обучения. У меня все время было ощущение (оно со мной и по сей день), что кто-то специально занимается подбором людей и проблем. Каждый случай мог меня чему-то научить, помочь узнать что-то новое.

Там «Наверху» будто торопились предоставить мне возможность поработать с максимальным количеством самых разнообразных биоэнергетических проблем и использовать как можно больше способов избавления от них. Бесценный опыт этого периода моей жизни помогает мне и сегодня.

Пишу не только о себе. Я знаю, как тяжело бывает решиться. Я помню, как трудно мне было понимать все, что я делаю, вникать в детали очень разных случаев. Все они, как потом оказалось, были уроками мастерства.

Самым трудным было до всего доходить в одиночку. Очень хочется верить, что опыт моего такого трудного становления сможет помочь тому, кто сейчас читает эти строки. Тому, кто уже начал получать подобные УРОКИ и, пройдя полосу первого успеха, вышел на дорогу первых неудач. Я видел, как многих людей останавливали первые поражения, а чувство одиночества заставляло свернуть с намечающегося пути и ввергало в мучительные сомнения в своих собственных возможностях. Таким людям я хочу сказать: эти неудачи – кажущиеся. Они – свидетельство перехода на другой Биоэнергетический Уровень. С тебя спрашивают строже и «дают», вернее доверяют, проблемы посерьезнее.

Но ты всегда – не один! Тот Кто «Наверху» – всегда с тобой.

 



 

Я начал работать. Вдруг неожиданно для самого себя я вздохнул, шумно набирая в легкие воздух, повторив манеру Питера тяжело вздыхать по каждому поводу. Тут же поймав себя на этом, я подумал:

 Ну вот, – мало мне своих дурных привычек, теперь – заразился еще одной.

Биополе Питера было большим и сильным. Энергии было много. Молодой, быстрой Биоэнергии. «Ощупывая» параметр за параметром, я ничего аномального не обнаруживал.

То, что сегодня занимает у меня одну, две минуты, тогда требовало значительно большего времени.

Прежде чем что-то «делать», необходимо было выяснить, что происходит на «поле будущей деятельности». Надо ли здесь «сеять» или пора уже «убирать» урожай. А, быть может, – все поле в сорняках? А может быть, не хватает питания? Жирная или худосочная почва? Есть ли движение жизненных соков и достаточно ли оно? Все ли на месте? А может быть, есть что-то опасное? Может быть, что-то сдвинуто с правильного места, не работает и это «что-то» надо вернуть к нормальной жизни?

Чем дольше я работаю с Биоэнергией, тем больше деталей вижу и узнаю. Я не устаю поражаться тому совершенству, которое все шире открывается передо мной и тому нескончаемому разнообразию природных биоэнергетических изобретений, которые организм человека рождает для того, чтобы обеспечить бесперебойное перемещение и трансформацию энергии в его каналах и энергетических центрах. И все это происходит для того, чтобы как можно лучше продолжался и никогда не останавливался загадочный и прекрасный процесс Жизни.

Моим инструментом обследования биополя человека является специальное природное приспособление – «Энергетический Луч». Для меня – это основной источник информации о состоянии Биоэнергетического «Каркаса» организма человека.

Энергетический Луч работает по принципу Эхолота. Чтобы получить и собрать информацию о биополе человека, я посылаю концентрированную до состояния острой «шпаги» Биоэнергию в невидимую для всех людей «Неизвестность». По характеру ответной реакции, которую приносит мне Энергетический Луч, я могу судить – о мягкости, твердости, напряженности, текучести, насыщенности или недостаточности силы того, во что мой Луч–Шпага упирается и – о форме объекта, если это объект. «Энергетический Луч» может стать для меня лучом прожектора или карманным фонариком, потому что иногда надо «осветить» что-то в целях лучшего «опознания» непонятного энергообразования.

Обследуя Ауру Питера, я решил, что буду просто «прощупывать» сантиметр за сантиметром все его Биополе. В результате такого тщательного обследования я очень скоро наткнулся... на желеобразный, медузоподобный «Мешок».

Чужеродная Энергия, туго затянутая сверху, по форме напоминала большую набухшую каплю, которая свисает с края сосуда, вот– вот готовая упасть. Но «Мешок» никуда не падал. Похожий на сказочную котомку с человеческими бедами, перевязанную руками злой Феи, он висел в пятнадцати сантиметрах от левого уха Питера и абсолютно никак не реагировал на излучение волн и силовых линий, окружающих голову каждого человека. Не раскачивался и не перемещался... Это явно инородное тело было молчаливо и индифферентно ко всему, что происходило вокруг. Совершенно равнодушно оно воспринимало мои энергетические «толчки» и попытки сдвинуть его с места или зацепить хоть что-нибудь в его внутреннем пространстве. Луч проходил насквозь через его то ли жидкую, то ли газообразную, а скорее, – «грязевую» сущность и не давал никакой дополнительной информации о том, что находится внутри. Странная, неподвижная и еле заметная «Тень» тянулась от «Мешка» и покрывала бедную, лысую голову Питера.

 Ухо болит, – вдруг сказал Питер, и его левая рука инстинктивно потянулась к голове.

 Не волнуйся, сейчас пройдет, – успокоил я Питера и понял, что мои попытки хоть что-то сделать с «Мешком» все– таки дали результат. Иначе бы не было столь определенной реакции у того, кто все это время, – «один год, два месяца и восемнадцать дней», – ходил, ел, пил, спал, терял волосы... и не знал, не мог знать о существовании рядом с ним грозного и грязного энергетического монстра.

Я понял, что здесь, внутри этого «Мешка», кроется причина несчастья, в прямом смысле «упавшего на голову» бедного Питера. Энергетическая Тень от «Мешка», заслонившая от него весь мир здоровых людей, сотворила эту беду, и Питер потерял все волосы со своей головы.

Но что делать дальше?

Инородные тела, отрицательные вибрации и энергетические враждебные образования, встречавшиеся мне во все годы предыдущей работы, были гораздо меньшего размера и ощущались мною совсем иначе. Они всегда бурно реагировали на мои «толчки» и прикосновения. Пытались спрятаться, «замаскироваться», убежать и, в конце концов, рассыпались или «таяли» под слишком сильным для них свечением моего Биоэнергетического Луча. Я знал, что делать с ними.

«Мешок» же меня не боялся и никуда не убегал. Он висел, как тяжелая боксерская груша, которая абсолютно никак не реагирует на удары кулачков маленького ребенка, потому что у того просто не хватает сил заставить эту тяжелую штуковину хотя бы один раз качнуться. Это было что-то новое. Нечто – совсем «из другой материи».

Время встречи закончилось. Я знал, что меня уже ждут. До завтра надо было во что бы то ни стало найти выход. «Я должен что-то сделать, чтобы расправиться с этим «Мешком» и узнать его Тайну», – решил я и, успокоившись на этом, попросил Питера открыть глаза.

 Ну, вы даете! – сказал он, открыв глаза, раздвигая руки далеко в стороны и потягиваясь всем своим длинным телом. – Я все время чувствовал, как по мне что-то ходит. То тут нажмет, то здесь надавит. Я даже несколько раз приоткрывал глаза. Мне не верилось, что вы сидите за два метра от меня и, не трогая меня руками, так меня изучаете, что я чуть ли не качаюсь. Вы меня потом научите? Я своих друзей буду вот также толкать «без рук», чтобы они меня больше уважали.

 Не говори так, – сказал я сердито. – Это глупая шутка, – я был сильно зол из-за безуспешности моих попыток добиться хоть какой-нибудь вразумительной информации о зловещем и неподатливом «Мешке». – Придешь ко мне завтра.

 Хорошо, я приду. Я теперь уверен, что вы мне поможете. То, что вы умеете делать, не каждый может. – Питер смотрел на меня с явным уважением и надеждой.

 Ребенок. Какой он еще маленький, хоть и вымахал под потолок, – подумал я. – Но как мне ему помочь? Что же это такое? И что мне с этим делать?

Я еще не знал, – да и не мог знать, что вечером того же дня ответы на все эти вопросы придут ко мне сами.

 



 

Правило «парных случаев» широко распространено среди профессий, связанных с работой с людьми. Оно заключается в повторении очень похожих случаев в течение короткого времени. Если к семейному врачу годами никто не обращается по поводу какого-нибудь редкого заболевания, то, уж если кто-то обратился, вскоре обязательно будет еще одно обращение по тому же поводу, а потом опять долго не будет ничего похожего. В моей практике это происходит часто. То это связано с тем, что все, как один, обращаются только по поводу больной спины, и начинает казаться, что другими болезнями никто никогда не болеет, то это головные боли, то депрессии, то еще что-то, совсем необязательно часто встречающееся среди людей. Иногда доходит до смешного. Повторяются не только проблемы, но даже имена и ситуации.

В этот раз это был парный случай обращения по поводу редкого, трагического и опасного факта из жизни нашей «биоэнергетической среды обитания».

 



 

Я еще не знал, – да и не мог знать, что вечером того же дня ответы на все эти вопросы придут ко мне сами.

«Парный случай» оказался хорошим знакомым людей, у которых я остановился в этом городе. Когда я поздно вечером вернулся в их дом, он ждал меня уже часа два. Как-тоуж явно обреченно он посмотрел на меня, встал со стула и скорее уронил, чем опустил голову на грудь. Потом он долго не мог справиться с прерывистым, тяжелым дыханием, прежде чем смог с трудом произнести:

 Я – Макс. Помогите мне пожалуйста!

Ему было не больше двадцати пяти лет, но его очень светлые волосы, так сильно подчеркивали его противоестественную худобу и бледность, что ему можно было дать все сорок. Макса одолевала тотальная слабость. Он с трудом передвигался по комнате, шаркая при ходьбе, как старик.

Нас быстро оставили одних.

 Врачи определили, что у меня острая сердечная недостаточность, – стал рассказывать Макс, – ее еще называют предынфарктным состоянием. Я чувствую все время сильное сердцебиение и слабость во всем теле. Мне трудно ходить и подниматься по лестнице.

 Как и когда это началось? – спросил я.

 Все началось месяц назад во время похорон моего старшего брата. Он умер от инфаркта. Ему было всего тридцать три года. Такой трагический и слишком ранний уход из жизни! – И все же, я до сих пор не понимаю, почему его смерть вызвала у меня такую сильную негативную реакцию.

Ровно год назад умер наш отец. Внезапно оторвавшийся тромб перекрыл легочную артерию. После его смерти мы узнали мудреное название его болезни – «Тромбоэмболия». Неожиданный уход отца из жизни мы с братом восприняли как катастрофу. Но я быстрее, чем он, оправился от шока. Никаких проблем со здоровьем у меня тогда не возникло. А у брата появилась сильная депрессия. Он так и не смог избавиться от нее до последнего дня своей жизни.

Раньше я никогда не жаловался на сердце. С детства занимаюсь боксом. В семнадцать лет сумел стать чемпионом города среди юниоров. У меня всегда было отличное здоровье. Мне приходилось проходить много медицинских комиссий и осмотров, и никто никогда не обнаруживал никаких проблем с сердцем. А теперь вот... Лекарства почти не помогают. За этот месяц я потерял половину своего веса. И день ото дня мне все хуже и хуже.

Макс нервничал. Было видно, что он никак не может привыкнуть к своей болезни. Болеть так сильно для двадцатипятилетнего спортсмена – непривычно и странно. Здоровье для таких, как Макс, всегда кажется чем-то бесконечным. Любая болезнь, воспринимается ими как стихийное бедствие и нечто совершенно противоестественное.

Его руки дрожали. Макс все время потирал ладони характерными для всех боксеров движениями. Он будто растирал их, разминая перед тем, как надеть боксерские перчатки.

Его биополе меня поразило. – Макс умирал. Аура выступала за границы его физического тела не более чем на несколько сантиметров. Как у столетнего, разрушенного временем старца на больничной койке перед смертью.

Движение Биоэнергии внутри тела было суматошным, даже «истерическим». Логика последовательности перехода Биоэнергии из одного состояния в другое была нарушена. Чакры в паническом испуге судорожно пульсировали, то замирая, то бешено вращаясь по искривленным и удлиненным орбитам своих спиралей.

Я обратил внимание, что все чакры были сильно вытянуты в одну сторону, как будто бы их влекло что-то, находящееся слева и обладающее огромной силой притяжения.

Я проследил своим Энергетическим Лучом за этой тянущей силой, так странно и фатально изменившей правильность обычного, спирально– конусного вращения чакр, и был приведен к огромному очень плотному Энергообразованию, которое расположилось на прямой линии от левого плеча Макса на расстоянии вытянутой руки. Мне вспомнилась утренняя встреча с Питером и «знакомство» с его страшным, грязным «Мешком». Новое Энергообразование, принадлежащее Максу, было очень на него похоже. Такое же желеобразное и непроницаемое для исследования.

Но на этом сходство заканчивалось. Новая «находка» была идеальной овальной формы и гораздо большего размера, чем та Энергетическая Грязь, собранная в мешок, что плавала в воздухе рядом с головой Питера, отбрасывала на него свою «Тень» и была причиной странного, издевательского облысения трогательного подростка.

Огромная, тяжелая, темная, овальная Туча нависала сбоку над головой Макса и грозила ему смертью. Все дальние эллипсы орбит сильно растянутых влево чакр Макса соприкасались с этой Тучей, отдавая ей свою энергию. Вернее, это Туча высасывала Биоэнергию Макса, протягивая свои щупальца к его чакрам и лишая его жизненных сил. Это было намного страшнее, чем в случае с Питером.

 Опять! – подумал я. – Если эта магическая, грозная «Медуза» пришла ко мне еще раз, значит, я могу и должен с ней разобраться.

Пока я раздумывал, энергично «ощупывая» Овальную Тучу обеими руками (беру это слово в кавычки, потому что я это делал, не вставая с места), что-то с ней стало происходить.

Я почувствовал у нее внутри самостоятельное движение, по моим рукам пробежала холодная дрожь. Я понял, что мои руки, задержавшись чуть дольше обычного в положении, напоминающем попытку раздавить или смять в лепешку странный Овал, создали между собой поле сильного биоэнергетического напряжения, которое этому инородному телу явно не понравилось. Я усилил излучение, идущее из моих ладоней. Сделал его целенаправленным, более концентрированным и жестким.

Внутри Темного Облака что-то дрогнуло. Оно вдруг «отпустило» энергетические орбиты с трудом вращающихся чакр Макса.

Я продолжал держать мрачное, едва шевелящееся, отвратительное энергообразование в напрягшихся руках. Пальцы стали тяжелыми. Я увидел как, вопреки всем физическим законам, кровь вместо того, чтобы покинуть поднятые вверх руки, стала наполнять их все сильнее и сильнее. Я уже с трудом удерживал руки на весу. Обе они по локоть посинели и слегка подрагивали от напряжения. Я физически ощущал, как поток Биоэнергии, струившийся из моих ладоней, прожигает этот плотный энергетический «кисель».

Такую сильную энергию я еще не получал, или мне такую никогда не давали, – подумалось мне.

И то и другое было правильным. Я отчетливо понимал всю необычность и серьезность происходящего.

Это продолжалось долго. Очень долго. Рукам было больно. Они задеревенели. Стали будто чужими.

 Нам надо выдержать это, – все время говорил я про себя, обращаясь к своим неимоверно напряженным рукам. – Слишком все серьезно, чтобы можно было обращать внимание на какую– то глупую усталость. Жизнь Макса того стоит!

Я упрямо продолжал держать между ладонями зловещую «Тучу», сжимая ее с двух сторон. Внутри нее происходили какие– то смутные, непонятные колебания. Ее Цвет периодически менялся. Он становился то буро– красным, то серым, то грязно– свинцовым. По поверхности пробегали туманные волны. Было странно видеть, как при помощи этих судорожных конвульсий ожившее Энергообразование пытается освободиться из моих рук.

«Туча»... дышала! Ее движения напоминали судороги вытащенной из воды диковинной рыбы, раздувающей жабры в тщетной попытке вдохнуть воздух, – свою последнюю надежду на выживание.

Энергетическая «Медуза» медленно тяжелела и давила на руки все сильнее и сильнее. Мне стало еще труднее удерживать руки на весу в совершенно неподвижном состоянии. Понятно было, что самым главным в этом момент было беспрерывное облучение «кисельной Тучи». Ни в коем случае нельзя было ослабить поток энергетических вибраций, которые производили явно положительное для Макса воздействие на шевелящееся, как в предсмертных конвульсиях, энергетическое чудовище.

Радостное зрелище придавало мне дополнительные силы. Прямо на моих глазах быстро вырастало биополе Макса, восстанавливая свой нормальный объем. Его Чакры, получившие возможность вернуться к своим обычным, «правильным оборотам», принялись делать свое привычное дело с удвоенным старанием. Постепенно появилось сначала слабое, а потом все более усиливающееся и яркое горение Радуги Жизни внутри главных центров «Энерготела» Макса. Мощно набирая вибрации своего основного цвета, каждая чакра восстанавливала необходимый объем Биоэнергии во всех физических, жизненно– важных органах и энергетических каналах. Движение Энергии, возвращающейся в сердце Макса, напоминало стремительный горный поток, наполняющий пересохшее озеро чистой и свежей водой до самых краев его высоких, к счастью, уцелевших берегов. Лицо Макса порозовело. От этого его волосы стали еще светлее.

 Спасибо, – вдруг произнес Макс, до этого хранивший глубокое молчание. – Я чувствую, что сердце бьется нормально и дышать стало намного легче.

Я увидел, что на лице Макса разгладились глубоко прочерченные борозды, проходившие от крыльев носа к губам. Только теперь мне стали хорошо видны белые, четкие рубцы от шрамов, тремя резкими штрихами пересекающие его левую бровь.

 Этот боксер, наверное, дрался отчаянно, когда был здоров. Какой же он был бледный, если такие большие шрамы раньше совсем не были заметны, – подумалось мне. – Что ты еще чувствуешь? – спросил я Макса.

 Тепло. Особенно в груди. И облегчение. Руки и ноги ватные, слабые, но легкие и горячие. Я сильно взмок под рубашкой. Ощущение даже приятное. Это напоминает мне мои тренировки. Свежая, прохладная влажность на теле и разливающееся тепло внутри. Весь этот месяц мне казалось, что я уже никогда не согреюсь. Меня все время бил озноб, и мне постоянно было очень холодно. То, что я согрелся сейчас, – просто удивительно, – сказал Макс.

«Тепло внутри и прохладно снаружи» – типичная картина возрождающейся гармонии баланса энергий «Инь» и «Ян». Я часто наблюдаю похожие реакции у людей, проблема которых связана с нарушениями движения энергии «Чи» в китайских меридианах. Обычно эти нарушения вызываются сильной «утечкой» энергии из системы китайских меридианов. Крупные энергопотери делают непрерывный переход энергий «Инь» в «Ян» и «Ян» в «Инь» неполноценным, и их постоянное встречное взаимопроникновение друг в друга становится фактически невозможным.

У Макса эти потери были настолько велики, что энергии «Инь» и «Ян» буквально перескакивали из канала в канал. Обходные, аварийные пути движения энергии, которые в Китае называются «Чудесными» Каналами, уже не справлялись даже с самой простой энергопередачей. У Макса опасно нарушился баланс противоречивого и поэтому очень «капризного» соединения противоположностей активной «Ян» и пассивной «Инь». В этом была причина того, что его все время лихорадило и знобило.

Очень характерно в такой ситуации появление внутреннего ощущения «тряски». Подрагивания нервных окончаний по всему телу – это уже очень серьезный симптом, который говорит о тотальном поражении всей системы китайских меридианов в целом.

 Я мог придти к вам еще раньше, но меня все время что-то удерживало, – продолжал удивляться Макс. – Не могу понять, – чего я боялся?

 Ты и не мог прийти ко мне раньше, – подумал я. – Мне еще было рано встречаться с тобой и с твоей жуткой проблемой. Я не был готов еще вчера делать то, что сейчас, хотя и с трудом, но все же делаю.

Я бодро сказал:

 Все нормально, ты никуда не опоздал. Мы решим твою проблему. Ты же чувствуешь, что тебе уже помогло? Правда? Не волнуйся и сиди спокойно. Так мне будет легче с тобой работать. Хорошо?

 Конечно. Я не буду вам мешать. Я выполню все, что вы мне скажете, – ответил Макс.

Если бы он знал, что я делаю. Если бы Макс знал, что, говоря с ним бодро и весело, я держу в руках его возможную и скорую смерть!

 



 

«Проклятие»! Настоящее, энергетическое, профессионально сделанное «Проклятие» – вот что это было! Теперь я понимал это совершенно точно. Годами я ждал этого момента. Ждал с неуверенностью и с замиранием сердца. Я все легче и легче расправлялся с чьим-нибудь маленьким противным «сглазом» или, по– другому говоря, «последствиями» черной эмоции и плохой, злой мысли невежественных, издерганных несправедливостями нашей жизни и озлобленно относящихся друг к другу людей. Каждый такой случай предупреждал меня о том, что когда-нибудь, рано или поздно мне неизбежно придется встретиться и с «Проклятием».

«Дурной глаз», «Злой взгляд», «Черная Эмоция», «Взгляд Дьявола», «Инородная вибрация», «Чужое энергетическое вторжение», «Отрицательная мыслеформа» – за этими разными названиями скрывается одно и то же биоэнергетическое явление. Оно давно стало чуть ли не самым частым объектом моей работы с людьми.

Практически не проходило дня, чтобы я кого-нибудь не избавил от «Сглаза». Я освобождал каждого встреченного мною человека от этой жуткой маленькой инородной злой вибрации всюду, где бы я ни находился. Теперь я понимаю, что это был потрясающий тренинг, а тогда я просто не мог пережить того, что фактически у каждого человека «сглазов» всегда много и они все такие злые, отвратительные и... незаслуженные. Дома, на работе, на отдыхе, в гостях, в транспорте, в компании и без нее, я без конца снимал с людей гадкие, чужие порождения несовершенства человека.

Очень скоро я понял, что люди «насылают» их друг на друга, сами того не осознавая. Специально редко кто думает, например, так: «Чтоб ты сдох, как я тебя ненавижу и как ты меня раздражаешь!» Но ненамеренно, сплошь и рядом – ВСЕ.

«Мы– всего– лишь– Люди» за очень редким исключением, очень часто завидуем, грустим, злимся и теряем душевное равновесие в момент лицезрения чужого успеха и счастья. Как сильно «Мы– всего– лишь– Люди» негодуем по поводу «несправедливого», по нашему мнению, распределения красоты, удачи, ума, здоровья и жизненных благ и удовольствий. К сожалению, всех касается «вечный» закон человеческого общения, говорящий о том, что «бифштекс в чужой тарелке всегда больше и вкусней». Все проблемы мира, с которыми сегодня, вчера, сто лет, пять тысяч лет назад сталкивался человек, происходят и происходили из-за того, что всегда и во все времена самыми трудными для исполнения библейскими заповедями были шестая, девятая и десятая:

«И говорил Бог все слова свои, сказав: «...дабы продлились дни твои на земле, которую Господь Бог твой дает тебе.

6. Не убий.

9. Не отзывайся о ближнем твоем свидетельством ложным.

10. Не домогайся дома ближнего твоего; не возжелай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего».

Долгие тысячелетия люди учились не убивать, физически не уничтожать себе подобных или, по крайней мере, во всеуслышание признавать, что это плохо и неправильно. Долго. Слишком долго зависть заставляла убивать камнем, ножом, ядом, пистолетом, бомбой, газовыми печами... Человеческая агрессивная Фантазия и безудержная Зависть всегда подсказывали и сегодня все еще продолжают «вдохновлять» людей на сотворение все новых и новых орудий убийства.

Вот уже и самолет, с доверху наполненным баком горючего или невинный почтовый конверт, несущий смертельную болезнь, стали изощреннейшими способами массового убийства людей. Что будет следующим?

Оболгать ближнего прежде всего перед самим собой, а затем в праведном гневе натравливать на него других. Как много псевдо– колдуний, самых красивых женщин в своем поколении, было сожжено на костре? Просто потому, что кому– то хотелось объявить их красоту преступлением и таким образом избавиться от предмета своей мучительной зависти?

А сколько еще лет пройдет, пока мы научимся не убивать друг друга мысленно? Пусть даже невольно???

Я долго расстраивался, видя это. Потом расстраиваться перестал. В конце концов, это слишком легко – осуждать. Лучше сделай то, что ты можешь, а исправлять людей будут Высшие Силы и сама Жизнь. Таково было мое решение. Никто не знал об этом. Но я замечал, как подсознательно или интуитивно люди чувствовали мою помощь. Многие косвенно отмечали это и благодарили примерно так:

 Ничего особенного ты мне не говорил, но после разговора с тобой я вернулся домой окрыленным. Мне стало легче, будто я сбросил с плеч целую гору.

Тем, кому доверял, я рассказывал о сглазе, от которого я их избавил. Если я предполагал, что эти разговоры показались бы некоторым людям странными... Или я считал, что они просто еще не были готовы говорить со мной на такую острую и опасную тему... Тогда я просто благодарил за внимание к моей персоне, ничего не рассказывая о том, что же происходило с ними на самом деле. С теми же, кто приходил ко мне на прием, я просто проводил форменную чистку, раскапывая залежи старых и новых «сглазов».

Постепенно я начал понимать, что нет смысла в войне с биоэнергетическими чужеродными новообразованиями. Они долго играли со мной, воюющим забиякой, в игру «кошки– мышки», будто насмехаясь над моим невежеством. Я их «уничтожал», а они, как птица Феникс, возрождались из того пепла, в который я их превращал.

Долго– долго так продолжалось, пока... Пока я не осознал, что необходимо найти выход из этого заколдованного круга. Я понял, что уничтожить ничего нельзя, пока не поняты основы биоэнергетической механики возникновения и причины невероятной стойкости существования этих гадких, постоянно возрождающихся, энергетических химер.

Годы упорной борьбы помогли мне выяснить причину жизненной силы и распространенности этого позорного для всех нас явления. И когда причина была определена, мне стало намного легче расправляться со сглазами.

 



 

Если бы Макс знал, что я делаю. Если бы он знал, что, говоря с ним бодро и весело, я держу в руках его возможную и скорую смерть!

Заканчивался второй час с того момента, как я взял «Темную Тучу» в руки. Из последних сил я сжимал «Проклятие», облучая его особыми, новыми для меня тепловыми, жесткими вибрациями, которые я «получил» специально для этого случая, и думал о том, что именно к этому моменту готовился все время моих занятий Биоэнергией и бесконечных поисков наилучшего способа избавления людей от проблем со здоровьем. Я был очень рад тому, что у меня есть достаточно много времени и после Макса никто не ждет меня в соседней комнате.

Я вдруг почувствовал чью-то помощь и поддержку. Руки перестали болеть, стали легкими и будто «поплыли в воздухе». Это новое ощущение сопровождалось реальным чувством, что воздух, обычно не замечаемый и не ощущаемый, стал каким-то «другим», более густым и тягучим. Это было очень похоже на открытие «второго дыхания» после пробега дистанции в несколько десятков километров у бегуна-марафонца. Я понял, что Энергии у меня и у Макса сейчас так много, скорость ее вибраций так велика, что воздух вокруг нас становится «плотнее» и может поддерживать физические объекты. Голова Макса странно покачивалась из стороны в сторону.

 Как хорошо, – повторил он уже несколько раз за эти два часа. – Я чувствую себя таким же, как и прежде. Сильным и невесомым. Мне всегда было легко двигаться. Я никогда не знал усталости. На ринге я часто побеждал только благодаря своей выносливости.

Солнце за окном окончательно закатилось за горизонт.

В комнате стало совсем темно. Я не мог отойти, чтобы зажечь свет. Макс сидел с закрытыми глазами и молчал.

Совершенно неожиданно внутри мутного, серо– красного Проклятия, будто раскаленного сильным потоком жесткой Энергии, исходившей из моих ладоней, появилось слабое тускло– оранжевое свечение. Я удвоил излучение энергии из моих рук. Свечение в ответ стало ярче. От дрожащего, неверного света, колеблющегося в моих руках, по полу и по стенам комнаты поползли длинные светлые и таинственные тени. Я перестал ощущать реальность происходящего и все время чего-то ждал. Чего именно, я не знал, но продолжал упорно ждать.

Счет времени был потерян. Время вообще исчезло из комнаты, уйдя за горизонт вслед за погасшим солнцем. В комнате наступила глубокая тишина. Все, кто были в доме, ушли, чтобы нам не мешать.

Черты лица Макса стали почти неразличимыми, и только мои руки были освещены призрачным светом, идущим из пустоты мрачного Овала между ними.

И тогда я решился применить не так давно открытое мною сильнейшее средство. Я уже хорошо опробовал его в борьбе со сглазами.

 



 

Все гениальное – просто. Сглазы могут быть уничтожены окончательно, только если удается разгадать тайну их возникновения и хоть как-то узнать про них любого рода ПРАВДУ. Я хорошо «отшлифовал» это средство, и оно работало у меня практически безотказно.

Все маленькие, сильно сконцентрированные злые вибрации «сглазов» рождались из... Обмана. Не зря народная мудрость учит бояться лживых льстецов и не доверять им: Разбираться надо с «друзьями»;– понимать врагов и распознавать их намерения гораздо легче.

В свою очередь, «сглазы», как и любой обман, очень боятся Правды о себе. Она для них губительна. Появление света Истины заставляет «сглаз» исчезнуть так же быстро, как приход утреннего Солнца за несколько минут разгоняет густой, плотный ночной туман, казавшийся в белесой темноте абсолютно бесконечным и вечным.

Присутствие Правды означает невозможность Лжи!

Если ребенок родился красивым, то мамы всего мира замечают одну странную закономерность. Стоит вывести ребенка на свежий воздух и встретить дальнюю знакомую, которая обязательно будет умильно хвалить пухленькие, розовые щечки и замечательно здоровый вид ребенка, как назавтра же у того подскакивает температура. Он мечется в горячке, и весь его здоровый вид и румяные щеки надолго покидают его.

И тогда мамы во всем мире говорят:

 Сглазили мое сокровище. В следующий раз никогда никому не покажу ребенка и буду обходить всех знакомых стороной.

Типичная ситуация обмана и появления «сглаза». «Добрая» льстица умильно говорит одно, а в сердце испытывает острую зависть и вольно или невольно, но творит зло.

Если зависть к чужому успеху, пусть он выражается хотя бы в том, что у кого– то родился удачный ребенок, достаточно сильна, то болеть сын или дочь будут долго и сильно. Если же нет, – тогда ребенок поболеет два дня и все быстро пройдет.

Глаза человека или их цвет абсолютно ни причем в этой ситуации. Это общее широко распространенное заблуждение. Все творит наша мысль. Мысль человека. Мы – разумны. Наш разум – огромная, Биоэнергетическая Сила. Именно она рождает новую, уродливую и опасную мыслеформу.

Острая, завистливая мысль получает право на жизнь. Она «выстреливается» в адрес чужого успеха, радости, «не его» или «не ее» достатка, здоровья, достигнутого равновесия, морального или физического превосходства и, благодаря невероятной силе эмоционального заряда, сконцентрированного сильным чувством ненависти, легко достигает цели. Любое событие, которое дает счастье другому, неважно, большое или маленькое, безумно раздражает завистников во всем мире и вдохновляет их на «подвиги» Предательства.

 Так было во все времена.

 Так есть.

 Надеюсь, что ТАК – НЕ будет!

А для чего нужен обман и откуда берется такая потребность в нем?

Без обмана не прорвется биоэнергетическая защита, которая есть у каждого человека. Иначе мы бы все болели без начала и конца.

Льстивой улыбкой приоткрывается чужая полевая «броня», нарушается «государственная, священная граница» суверенной страны под названием «Другой Человек». Усыпив бдительность и вызвав к себе доверие ласковыми речами, завистник удовлетворяет свое предательское стремление уколоть, унизить, обидеть и в конечном итоге – лишить всего того, что, по его мнению, должно быть только у него и ни у кого другого. Но ему надо сделать это так, чтобы никто ничего не заподозрил.

О! Он знает, очень хорошо знает, что это стыдно, но ничего не может поделать со своими подлыми чувствами и эмоциями.

В ответ на лесть сердце, разум и душа человека, с большим трудом добившегося успеха в жизни (никому из нас ничего не достается даром), открывают «двери» Биополя неопознанному врагу, и таким образом нарушается природная, автоматическая Энерго– Защита простодушного обладателя «Удачи». Простаки не виноваты ни в чем, кроме своего невежества.

Все люди живут по законам Энергообмена. Все люди «покупаются» на льстивые слова только потому, что таким образом надеются получить энергию этих притворных слов, сказанных с улыбкой и с обещанием чего-то хорошего.

Но это обман. В таких речах нет Добра. И нет в них Энергии. Только – Ложь! Пустая обертка от конфеты, аккуратно завернутая, – так, что не отличишь ее от настоящей. Ты берешь ее, разворачиваешь... и видишь пустоту. С конфетой мы разбираемся просто и быстро.

Как разобраться в людях–пустышках?

Вместо доброй энергии и энергетического взаимообмена, которые все люди ищут и хотят получить, всем нам обманом подсовывают пожелание зла, порождаемое черным сердцем, жадной мыслью, злобной завистью и лишь слегка прикрытое тонким слоем лести.

В любой стране мира есть народные способы защиты от сглаза. Существуют много исторически сложившихся традиций создания охранных амулетов, булавок, «заговоренных» браслетов, ладанок и тому подобных вещей. Многие покупают их и бездумно обвешивают себя ими со всех сторон. Как будто завистника можно испугать, подкупить или заставить не желать зла какой– то побрякушкой.

Побрякушки помогают очень мало. Все равно все ходят окруженные сглазами внутри своей ауры, как кусок сахара, который облеплен со всех сторон злыми осами, слетевшимися на запах сладкого. И все потому, что в погоне за дешевыми амулетами за сотнями сотен лет утерялось знание того, как на самом деле можно уберечься от сглазов. Стало непонятным и мистическим простое, глубокое, проверенное много раз знание, хорошо известное нашим предкам. Для всех нас – это непостижимая тайна.

Древние знали: уберечь человека от сглаза могут только здравый смысл, разум и понимание человеческой психологии. В старые времена даже слова такого «психология», не знали, но людей определяли точнее и отношение к собеседникам было более верное.

Вместе с таким охранным амулетом на самом деле должно быть «надето» не то чтобы недоверие к каждому встреченному человеку, а скорее неподкупность на лесть, строгая, серьезная, критическая самооценка и соответствующее отношение к другим людям. Мы обязаны как можно тщательнее выбирать того, перед кем собираемся открыться.

Доверять можно только тому, кто этого стоит. Кто заслужил твое доверие не словами, а делами. Вот и вся премудрость!

Совершенен мир Природы. Мир Людей, мир нашего общения друг с другом еще очень далек от совершенства.

Если амулет настроил тебя на такую критичность и трезвость, он обязательно «сработает». И льстецу действительно не удастся прорвать энергетическую защиту человека, ставшего объектом завистливой ненависти. Если же нет, мы по– простецки таем и жмуримся от удовольствия в лучах обманной лести и за собственную глупость получаем все свои «сглазы» сполна. Даже если держим амулеты у всех на виду.

На самом деле можно избежать получения сглаза и без амулетов и ладанок. Но с ними, как-то спокойнее. Мало знаем, поэтому себе не доверяем, а верим бездушным предметам, верим потенциальным врагам и завистникам, которые, в отличие от нас, простаков, умеют сладко говорить. Они тщательно скрывают свое постыдное, но такое притягательное – наслаждение тайно желать зла и обманывать доверчивых, падких на лесть и обижающихся на критику глупцов.

А где же наши глаза и ум? Где наша любовь к друзьям? Похвала и критика Друзей настоящих и искренних дороже всего на свете. Но они слишком часто уходят от нас непонятыми и неоцененными по достоинству.

Врагов же подлинных и опасных, но не разгаданных нами – так много! Друзей же настоящих – так мало! Ими надо дорожить, а не разбрасываться по пустякам.

 



 

И тогда я решился применить не так давно открытое мною сильнейшее средство. Я уже хорошо опробовал его в борьбе со сглазами.

Пора было узнать правду о Проклятии. Если у меня получится, я смогу избавить Макса от опасности. Я смогу уничтожить Проклятие, несущее ему скорую смерть.

 Кто ты? – спросил я, обращаясь прямо к вздрагивающей в моих руках «Грязной Туче».

 Ты – Слово? – и я замер в ожидании. Минуту спустя я понял: ответа не будет. И спросил, продолжая свой «допрос»:

 Ты – Предмет? – и опять тишина, продлившаяся достаточно долго, чтобы мой вопрос был понят и услышан.

 Ты – Человек? – Проклятие в моих руках резко «дернулось и попыталось подпрыгнуть» вверх. Затем ярко вспыхнуло и... погасло. Проклятие стало черным и непроницаемым.

 Это – Человек!!! – понял я.

Ожидание дальнейших событий, которые должны были произойти в ответ на мою верно угаданную, «первую» ПРАВДУ, заставило меня внутренне напрячься. Я почувствовал, как внутри меня, где-то в середине груди, начала концентрироваться знакомая Сила, приходящая к каждому из нас в момент смертельной опасности.

Я неотрывно вглядывался в черноту Овала в моих руках. Так охотник на тигра, чувствующий близость хищника, бдительно всматривается в каждый подозрительный куст и дерево перед собой. Охотник научен всем своим опытом: тигр – зверь опасный и хитрый. Поведение его непредсказуемо. Надо быть готовым ко всему.

Минуты ожидания показались мне вечностью. Продолжая настороженно смотреть на слабо мерцающую черную «Тучу», я машинально помотал головой, чтобы отогнать муху, жужжащую прямо над ухом. Но очень скоро я понял, что это не муха.

Звук исходил из середины моих рук. Он напомнил мне гудение сильного электрического трансформатора. Я слышал подобный звук, когда в детстве побывал с экскурсией на горной электростанции.

Руки стало потряхивать. Что-то внутри «Проклятия» сдвинулось и, тяжело ворочаясь, создавало эффект небольшого землетрясения.

Времени не было. Страха не было.

 Мне кажется, что-то гудит, – сказал Макс, не открывая глаз.

 Это за окном, на улице. Не обращай внимания. Все в порядке, – успокоил я его.

Свечение между моими руками появилось опять. Оно слабо колебалось. Внутри этого неправдоподобного, призрачного света без видимого источника стали появляться какие–то непонятные всполохи темно–зеленого цвета.

И я с изумлением увидел, что держу в руках... Большое Зеркало.

Я почти реально ощущал резную поверхность его позолоченной рамы. Зеркальная поверхность была мутной и непроницаемой. Тяжесть в моих руках многократно увеличилась. Неожиданно «Большое Зеркало» освободилось из моих рук, медленно поплыло по воздуху, увеличиваясь в размерах. Я инстинктивно вытянул руки вслед улетающему от меня Энергообразованию. Сила, скопившаяся у меня в груди, вырвалась через руки наружу вслед убегающему от меня Проклятию, облучив его мгновенной вспышкой аккумулированной Энергии. И тогда Зеркало, успевшее увеличиться и занять пространство почти от пола до потолка, остановилось в верхнем углу комнаты, слева от Макса.

«Большое Зеркало» среагировало на моё невольное движение, истолковав его по– своему, и стало медленно, очень медленно мне себя... – «показывать».

У «Большого Зеркала» обнаружилась собственная глубина. Сначала в нем почти ничего не было видно, только угадывалось в самом центре перемещение непонятных, блуждающих теней. Неразборчивое гудение перешло в пение:

 Ммм– ммм– ммм– а– о– а... Ммм– ммм– ммм– а– о– а... – еле слышно напевал мужской, очень низкий голос. Мелодию я не узнавал, но уже понял, что тот, кто напевает, чем-то очень сильно занят. У многих есть такая привычка напевать при сильной концентрации на чем-то серьезном, сначала про себя, а затем, не замечая этого, уже вслух.

Макс ничего не слышал. Он сидел на стуле, откинувшись назад. Его голова склонилась влево. Он блаженно улыбался, и его дыхание было ровным, почти неслышным.

Увидев, как Макс поправляет упавшую на глаза прядь волос, я понял, что с ним все в порядке. Я успокоился, убедившись в его явной непричастности к мистическому Действу, медленно разворачивавшемуся передо мной, и все свое внимание обратил на «Большое Зеркало».

 



 

Работая со сглазами, я уже давно пользовался тем, что узнавал информацию и ПРАВДУ о них – у них же. Иногда это был просто диалог типа «Да» и «Нет». Порой я «видел» автора злого взгляда. Бывало, я получал сведения о ситуации, которая возбудила злого человека на ненависть, зависть и агрессию. Когда нельзя было узнать о «сглазе» ничего существенного, всегда удавалось выяснить хотя бы точную дату смертельного «броска» убийственной Мыслеформы. Даже эта «маленькая Правда» могла помочь развеять в дым любой «Сглаз».

Ненависть, Зависть, Жадность, Злость, Ревность, Агрессия и есть главные побудительные мотивы для того, чтобы метнуть злобный взгляд, насыщенный концентрированной Энергией сильной, импульсивной Мысли:

 «Убить его мало за такие слова!»

 «Даже то, как он «это» говорит, как произносит слова, – мне ненавистно!»

 «За что ему так много? Почему не мне!»

 «Я не желаю ему зла, но его надо сильно наказать!» – думают люди, чувствуя гневную волну Злости, поднимающуюся из самой глубины сознания. Некоторые буквально физически ощущают эту волну, как поднимающееся с самого низа живота желание ударить другого человека. И ударяют! – Мысленно!!!

На такие мысли и желания у всех есть одно стандартное оправдание:

- Это было сильнее меня! Я ничего не мог с собой сделать. Не надо было – ему, (ей) – доводить меня до этого!

Человек часто раскаивается в том, что он почувствовал или подумал. Тем более что потом чаще всего выясняется никчемная пустячность повода для раздражения и злости. Может стать ясным и то обстоятельство, что человек обманулся. Сам же себя и обманул.

 Ему показалось, а на самом деле все было совсем не так.

 Он неправильно истолковал слова, взгляд, намек.

 Говорили вовсе не о нем. Имели в виду совсем другое.

 И так далее, и тому подобное...

Мысль же успела улететь. «СГЛАЗ» уже поразил цель. Большей частью незаслуженно. Но результаты его попадания самые реальные и печальные. Печальные для того, кому был послан «Сглаз», если уж случилось так, что у адресата в тот момент оказалось мало энергии и сил. Тогда человеконенавистническая, концентрированная информация о подлом желании «Отобрать – Чужой – Успех – Во – Что – Бы – То – Ни – Стало» может действительно «сработать», не встретив должного отпора и сопротивления.

Но еще более грустные последствия настигают того, кто, послав зло, дает ему «право на жизнь» и допускает в свое сердце завистливую мысль.

Я до сих пор горжусь тем, что смог понять и проследить дальнейшее движение этих насыщенных сжатой энергией «Мыслеформ», узнать «судьбу» тех из них, которые, хотя это и не очень часто случается, все же «сбываются».

«Сделав Злое Дело», Мыслеформы возвращаются к тому, кто их послал и сотворил. Таков энерго-вибрационный Бумеранг биоэнергетической Справедливости. И, вернувшись, такой сглаз, такая «мыслеформа» творят больше беды и горя для своего родителя и автора, чем мы можем себе это представить.

Невежественны те, кто верят сладким речам, но еще более темны разумом завистники. Если бы они знали, что творят зло и для себя тоже. И не просто зло, а Очень Б–о–л–ь–ш–о–е З–л–о, неизмеримо большее, чем то мимолетное удовольствие от лицезрения чужого падения с высоты успеха, которым они наслаждаются втихомолку. Даже называют это «Возмездием». (За что – непонятно! Возмездие за тяжелый труд, терпение и целеустремленность?) Обычно проходит много времени, прежде чем мысль, посланная в «командировку», наконец, сделает свое черное дело. И вернувшийся «Бумеранг» (квинтэссенция «Зла») начинает вредить тому, кто его породил и на ком заканчивается круговое движение «Программы на поражение». И она поражает, и она лишает сил того, кто потом наивно спрашивает, обращаясь к Небесам:

 За что мне все это? – Я такой хороший!

Мне всегда одинаково жалко и тех, кто становятся первыми жертвами этого Бумеранга, и тех, кто по заслугам получает свои же возвратившиеся пожелания зла. Мы все – только люди. «Мы–всего–лишь–люди» – слабы и невежественны. Надо не судить других, а помогать и... просвещать! Поэтому с тех пор и по сегодняшний день мое самое любимое занятие – аннигилировать, растворять в «не нашем – не вашем» небытие все сглазы, которые я встречаю на своем пути.

Сказано: «Прости им! Ибо не ведают, что творят!»



 

Увидев, как Макс поправляет упавшую на глаза прядь волос, я понял, что с ним все в порядке. Я успокоился, убедившись в его явной непричастности к мистическому Действу, медленно разворачивавшемуся передо мной, и все свое внимание обратил на «Большое Зеркало».

 Ммм– ммм– ммм – а– о– а... Ммм– ммм– ммм – а– о– а... – продолжал напевать кто– то.

За матовой поверхностью Зеркала было очень темно. Но вот в глубине что-то слабо засветилось в правом нижнем углу. Колеблющийся свет приблизился к передней поверхности зеркала. Звук «Ммм– ммм– ммм – а– о– а» стал отчетливей и громче.

Я увидел горящую свечу. Еще минута – и я смог рассмотреть заплывший воском, низкий бронзовый подсвечник.

Свеча горела давно. Растаявший воск образовал вокруг основания старинного подсвечника причудливый узор. Рядом со свечой что-то смутно белело.

Пришлось немного подождать, прежде чем я привык к непроницаемому сумраку и смог разглядеть, что белое пятно рядом со свечой не что иное, как... Книга. Очень большая, толстая Книга, раскрытая посередине. К этому моменту Книга заняла больше половины видимого пространства Мистического Зеркала.

Я не случайно написал слово «Книга» с большой буквы. Это была такая внушительная по размерам «КНИГА», что я невольно почувствовал к ней уважение.

КНИГА возлежала на специальной подставке–пюпитре. Мне были видны ее светло–желтые, пергаментные, тронутые временем, исписанные бисерными буквами листы и, одновременно с этим, – кожаная, украшенная тисненным, сложным, готическим узором, чернильно-черная обложка. Свеча хорошо освещала переплет. Но ее света не хватало на то, чтобы я смог прочитать текст ее слегка выступающих из темноты страниц.

Пламя свечи стало ярче. Темнота, будто нехотя, начала отступать вглубь зеркала и сгустилась около краев золоченой рамы.

Спустя несколько минут пламя Свечи смогло, наконец, осветить бледную, очень тонкую руку человека. Пальцы руки крепко сжимали большое серое гусиное перо. Человек медленно, от слова к слову, водил им по тонким строчкам «Книги». Человек, явно ничего не замечал вокруг себя, уйдя с головой в содержание текста и продолжал напевать свое «Ммм– ммм– ммм– а– о– а».

Невнятное чтение становилось все громче и громче.

Я замер...

Сейчас я!

Быть может!

Смогу разобрать слова!..

 



 

Теперь пришло время объяснить, что же такое я «видел» и как я это «делаю». Вокруг таинственной способности человека «видеть невидимое» много шума и замалчивания, вымысла и правды. За всю историю нашей цивилизации накопилось невероятно много обмана, которому верят все, и не меньшее количество правдивых озарений, которые никто не хочет признавать. «Видение» – одно из самых трудно– доказуемых, интересных и впечатляющих ЯВЛЕНИЙ в истории человечества. Природу способности «ВИДЕТЬ» то, что «никто больше не видит», с трудом могут объяснить даже те, кто пытается передать свое умение и способность узнавать и получать о прошлом и будущем достоверные сведения. Еще более невразумительно это «Видение» выглядит для тех, кто тщится ее понять и перенять.

Вопрос в том, – «каким образом» и «почему» одни могут это делать, а другие нет?

Я не могу и не хочу обсуждать вопрос «Почему?», но попробую рассказать о самом процессе постижения таинственных мистических видений, чтобы ответить на вопрос: «Каким образом?».

Не случайно это явление обозначается тем же глаголом, который обозначает действие, аналогичное нашему обычному зрению. «Видеть» картины прошлого или будущего. Видеть ауру человека в красках, события из его жизни, которые никто не видел, и многое другое, о чем рассказывают истории о Великих Пророках в книгах всех религий, означает – действительно ЭТО ВИДЕТЬ И НА Э–Т–О С–М–О–Т–Р– Е–Т–Ь.

Начнем с самого необходимого условия, определяющего саму возможность любого исследования, без которого в принципе невозможно научное (и не научное тоже) постижение нового и непонятного, всегда окружающего нашу жизнь со всех сторон. Начнем с «Допустим, Что...».

Ведь это совсем не трудно: только предположить существование неизвестного явления, прежде чем отвергать его, не попытавшись получить хотя бы минимум информации о нем. Допущению поможет множество свидетельств об этом древнем, как наш мир, явлении. Число их огромно, и все они только ждут того часа, когда придет время для серьезного познания и объяснения.

Механизм обычного зрения хорошо известен. Сетчаткой глаза воспринимается отраженный от разглядываемого объекта свет. Полученная информация о распределении света и тени на поверхности объекта обрабатывается специальными участками нашего головного мозга, и в результате мы мгновенно получаем «картинку» того, что видим. Качество картинки полностью зависит от степени освещенности объекта:

Слова «Было слишком темно»: означают, что было видно слишком мало деталей и из-за этого трудно было разобрать, что же это такое.

Слова «Добавили света»: вот теперь все хорошо видно и понятно.

Похожий механизм и у способности видеть при помощи «Третьего Глаза». Этот невидимый глаз стал так популярен в последнее время, что, упомянув, наконец, о его существовании, я думаю, что сразу сделаю более понятным то, о чем идет речь в случае, когда такие люди, как я, «видят» образы и картины, запечатленные в Биоэнергетическом поле Человека.

Разнообразие вибраций энергетических объектов бесконечно. Энергообразования сильно отличаются друг от друга по форме и по внутреннему наполнению. Но и в случае «видения невидимого» объекты и их форма и содержание также опознаются благодаря игре света и тени, как становятся узнаваемыми для нас реальные, материальные предметы, видимые при помощи простого зрения. Разницы нет, но возможности «Третьего глаза» дают человеку гораздо больше, чем просто видеть внешнюю форму и содержание.

Весь секрет в том, ЧЕМ они, энергетические объекты, – ОСВЕЩЕНЫ!

В этом «освещении» кроется разгадка того, что все «Озарения» и «Видения» чаще всего сопровождаются и вызываются большими эмоциональными потрясениями у тех, кто оказывается способен увидеть Будущее и Прошлое. Кто может прочитать мысль врага и предвидеть его дальнейшие действия. В такие судьбоносные моменты происходит концентрированный всплеск человеческой Эмоции, несущей с собой сильнейшую Энергию. Чтобы увидеть хорошо скрытое от нас Будущее, надо осветить его Светом соответствующей ему СИЛЫ!

Я использую все тот же Энергетический Луч и для «освещения» энергетических объектов, невидимых при обычном дневном свете. Сначала луч «обнаруживает» энергообразование, затем «светит» на него и после этого «показывает» его мне, раскрывая его внутреннюю сущность.

Но только увидеть форму Энергии при помощи своего светящего Луча – еще недостаточно. Самое непостижимое и интересное заключается в том, что оказывается можно видеть... СОДЕРЖАНИЕ, «зашифрованное» в энергетических вибрациях невидимого объекта. Надо светить дальше и сильнее, получить и излучить еще более высокую вибрацию, чтобы, наконец, раскрылась подлинная картина тайного содержания, скрытого для нас из-за общей для всех людей духовной, все еще младенческой «слепоты».

Темнота внутреннего мира Человека обманчива. Появление и усиление света Энергии и Духовности оживляет врожденную способность каждого человека «видеть» при помощи «третьего глаза».

Вот и весь механизм метафизического «Видения» в очень простом изложении.

 



 

Пламя свечи стало ярче. Темнота, будто нехотя, начала отступать вглубь зеркала и сгустилась около краев золоченой рамы.

Спустя несколько минут пламя Свечи смогло, наконец, осветить бледную, очень тонкую руку человека. Пальцы руки крепко сжимали большое серое гусиное перо. Человек медленно, от слова к слову, водил им по тонким строчкам «Книги». Человек, явно ничего не замечал вокруг себя, уйдя с головой в содержание текста и продолжал напевать свое «Ммм– ммм– ммм– а– о– а».

Невнятное чтение становилось все громче и громче.

Я замер.

Сейчас я!

Быть может!

Смогу разобрать слова!

 

Внезапно в комнате стало тихо.

Пение прекратилось. Рука замерла и повисла в воздухе. Пламя свечи заметалось, как будто кто-то пытался ее задуть.

Я боялся потерять «картинку» и изо всех сил старался усилить излучение Энергетического Луча.

Рука, держащая перо, потянулась вперед, мне навстречу, будто захотела выйти за пределы Зеркала.

Рука, держащая перо, наткнулась на невидимую стену между двумя реальностями: Реальности «Большого Зеркала» и моей с Максом Реальности.

Рука, держащая перо, уперлась в нее сначала пером, затем всеми пятью растопыренными пальцами, потом всей ладонью. Гусиное перо выпало и стало медленно сползать по зеркальному стеклу. Я услышал чье– то тяжелое, неровное дыхание. Оно не дало перу упасть. Перо взвилось вверх и... опустилось на горящую свечу. Вспыхнувшее пламя мгновенно загоревшегося гусиного пера на долю секунды осветило передо мной все пространство за призрачной преградой энергетической границы Зеркала.

Перо сгорало быстро и ярко.

Как при вспышке молнии, за спиной человека я успел увидеть полукруглый сводчатый потолок, переходящий плавно в стены помещения, в котором он находился. И потолок и стены были из крупного, грязно– серого камня, почти черного из-за копоти, осевшей на его древних, неровных выступах. Сквозь огонь ярко горевшего пера я увидел огромные черные, горящие холодны огнем. глаза, смотрящие прямо на меня. Я понял, холодея от мистического ужаса, что Хозяин этих страшных глаз не просто смотрит в мою сторону.

Я понял!

Что ОН!

Меня!..

ВИДИТ!

Человек из «Зазеркалья» смотрел мне в глаза, холодным, глубоко проникающим в душу взглядом всего секунду или две. Его рука. Рука человека, смотрящего на меня и Макса из непостижимой глубины потустороннего мира и видящего нас через зеркальную преграду, отодвинулась от края Зеркала, накрыла собой горящее перо и погасила пламя Свечи.

Внутри «Большого Зеркала» снова все стало черным и непроницаемым.

Растерянно оглядевшись, я убедился, что нахожусь в тихой и очень темной комнате, в которой никого не было, кроме Макса и меня. Было странно осознавать, что в этом уютном, мирном месте минуту назад происходили таинственные, нереальные, жуткие события.

В этой комнате произошел контакт с «Невидимой стороной Мира», о существовании которой, как о безусловном существовании обратной стороны Луны, знают все, но, кроме спутника, сфотографировавшего для нас обратную сторону Луны, никто никогда не видел!

Ощущение чего-то более значительного и огромного, чем просто обычная комната, в обычном доме явственно присутствовало в окружающем пространстве.

В центре комнаты сидел Человек! Ничего необычного в этом факте не было. Кроме того, что «НЕЧТО» таинственное, непостижимое и очень опасное находилось рядом с ним. И, хотя сейчас ничего не было видно, я уже не мог смотреть на Макса, как на «еще одного человека из толпы». Не каждый постоянно носит на себе такое «украшение».

«Большое Зеркало», лишь минуту назад еще грозно качавшееся в пустом теперь углу, только что приоткрыло мне завесу над невероятной тайной вечной близости и слияния Реального и Потустороннего, Жизни и Смерти, Добра и Зла, Ненависти и Борьбы Света и Тьмы.

Этот мир биоэнергетических страстей не был плодом моей фантазии. Я точно знал это. Еще три часа назад сидящий посередине комнаты человек неотвратимо умирал из-за того, что невидимый «Грабитель», с пронзительным холодным взглядом огромных, черных глаз, методично и совершенно безнаказанно отнимал, ТАЙНО ВОРОВАЛ его Энергию.

Силы Жизни вернулись к Максу. Реально, абсолютно реально я видел, что Аура Макса полностью восстановлена. Он опять был тем, кем на самом деле являлся, энергичным, полным сил, молодым человеком.

Темнота обычной комнаты, в обычном большом городе скрывала в себе Тайну. Она была не менее интересна и значительна, чем Тайна Рождения новой, огромной Звезды или Секрет движения и жизни электронов внутри мельчайшего атома. Это была Тайна еще одного мира, в метафизическом пространстве которого приходится жить человеку и о котором нам всем надо знать, как можно больше. По крайней мере, не меньше, чем мы сегодня знаем о звездах и строении атома.

Мистический Мир человека, освещенного светом моего Биоэнергетического Луча, обнаружил свое существование. Еще минуту назад передо мной разыгрывалась его Магическая Мистерия. Во мне нарастала уверенность в том, что я смогу узнать все тайны этого Зазеркального Мира, хотя бы потому, что в них заключена возможность продолжения полноценной жизни для смертельно раненного этим миром Человека.

Макс, – причина всех этих волнующих событий и мыслей, – по– прежнему тихо улыбался, радуясь чему– то своему. Внезапно я понял, что по– прежнему сильно сжимаю… воздух между ладонями. Руки мои сами собой давно соединились в индийское приветствие «Намасте». Я сидел в молитвенной позе, с воздетыми вверх руками, глядя на Макса. Это выглядело так, будто я молюсь то ли «НА него», то ли молюсь «ЗА него»!

Эта маленькая комната, затерянная в огромном мире, только что была Храмом, где совершались поистине настоящие Чудеса, достойные самого высокого и святого места.

Совершенно не смущаясь пафоса своих слов и возвышенных интонаций своего внутреннего голоса, я произнес:

 О, Творец! Молюсь ЗА Человека! Потому что жизнь его – дороже всех сокровищ Мира!

 О, Творец! Молюсь НА Человека! Потому что он – Вершина Вершин всего Мира, сотворенного тобой!

 О, Творец! Дай нам, – Людям, – силы познать и справиться с огромностью Тайны, которую ты вложил в каждого из нас!

Руки мои сами собой медленно опустились. Я понял, что на сегодня все закончилось.

За дверью стали слышны голоса людей, вернувшихся домой. Я встал и включил Свет.

Макс вздрогнул от неожиданности и открыл глаза. Жмурясь от лучей яркого света, он ошеломленно смотрел на меня и бессознательно ощупывал грудь, будто искал следы той боли, с которой уже свыкся за месяц болезни.

 Не болит, – сказал он, – и дышится хорошо. Я все это время сидел и думал: «Ну вот, сейчас это закончится и опять все будет как прежде, мучительно и страшно». – Моя боль не вернется? Правда?

 Нет, конечно, – ответил я, как можно спокойнее.

Спокойствие давалось мне с большим трудом. Я едва переводил дух. Мне не хватало воздуха. Сердце бешено колотилось в груди.

Высокая эмоция «Религиозного Экстаза» моей самодеятельной молитвы смешивалась с ужасом, который я почувствовал, ощутив на себе неистовую Силу больших черных глаз, смотревших прямо на меня, глаза в глаза несколько минут назад. Этот взгляд пронзил меня насквозь холодным огнем яростной ненависти Человека из «Зеркала».

Теперь он ненавидел меня не меньше, чем Макса!

Я спрятал за спину предательски дрожащие руки и попросил Макса встать и пройтись по комнате.

 Ноги еще слабые, но уже не подгибаются, как раньше, – сказал Макс. С понятным удовлетворением я уловил в его голосе большую уверенность.

Часы показывали половину второго ночи. Мы распрощались с Максом, договорившись о встрече на следующий вечер. Я проводил его до двери.

Спускаясь по ступеням, Макс несколько раз останавливался, оборачивался ко мне и делал попытку заговорить, потом махал рукой и медленно продолжал спускаться. Я подумал, что он на самом деле вообще не хочет уходить отсюда. Вдруг, уже совсем перед выходом на улицу, он резко повернулся и, почти взлетев вверх по лестнице, «приземлился» на лестничной площадке в метре от меня. Макс посмотрел на меня снизу вверх и взволнованно сказал:

 Не могу в это поверить. Я специально решил убедиться, что смогу быстро подняться вверх. Вы видите, я даже не задохнулся. Спасибо вам!

Макс крепко пожал мою руку. Хотел сказать что-то еще, но только еще раз благодарно сжал мою ладонь и сбежал по лестнице так быстро, как и положено это делать молодому, спортивному человеку в двадцать пять лет. Входная дверь открылась и закрылась за ним, показав мне на мгновение абсолютную черноту ночного города в светлой раме дверного проема.

Не отдавая себе отчета в том, что делаю, я спустился вслед за Максом. Вышел на улицу. Там уже никого не было.

Посередине двора горел уличный фонарь. Его оранжевый свет очертил ровный круг в центре бесконечного, темного пространства. Мрак поглотил даже очертания высоких стен многоэтажных домов, стоящих по кругу вокруг пространства внутреннего двора. В домах вокруг меня не светилось ни одно окно. Ничего не было видно за пределами апельсинового, лежащего на земле светового круга. Резкость границы между светом фонаря и непроглядной тьмой вокруг напомнила мне невидимую преграду, несколько минут назад отделявшую меня и Макса от мистического мира «Большого Зеркала».

Я подошел к световой границе под фонарем. Встал левой ногой на светлую сторону, а правой на темную. Левая половина моего тела осветилась светом фонаря, который исказил цвет моей рубашки, сделав ее призрачно– сиреневой.

Правая же половина моего тела исчезла.

Было так темно, что я не видел в этой черноте даже собственной правой руки, протянутой в самую гущу беспросветного мрака.

Я стоял на границе двух миров Света и Тьмы. Эта граница точно так же разделила надвое и меня. Я пытался понять, постичь и вобрать в себя тайный смысл этой раздвоенности. Потом закрыл глаза.

Я хотел, как можно хладнокровнее принять новую картину Мира, который уже никогда не будет для меня таким же, как прежде. Мир теперь всегда будет для меня другим.

ДРУГИМ!!!

Мысли лихорадочно кружились вокруг невероятного СОБЫТИЯ, только что произошедшего в моей жизни.

Я позвал мою правую руку из темноты, в которой она пропала.

Светящаяся рука вернулась ко мне, как только я положил ее на свое левое плечо.

Но темнота звала.

Я протянул свою руку навстречу зову темноты. И та снова пропала.

Исчезла...

Растворилась во мраке, перечеркнутая четкой границей Света и Тьмы.

 Мистика, миф, галлюцинация, легенда, игра воображения? Или все-таки еще одна реальность и не более того? – думал я, открыв глаза и наблюдая за тем, как моя медленно движущаяся рука то возвращается ко мне, появившись на свету, то исчезает из этого мира, утонув в ночи.

Я поднял глаза.

Увидел небо.

И мне стало хорошо.

Холодный, прозрачный, осенний воздух беспрепятственно пропускал свет дальних и ближних звезд в глубокий колодец двора. Стены высоких домов без единого светящегося окна смыкались наверху в идеальную окружность. Свет звезд был нестерпимо ярок. Я видел над собой круглое, блистающее яркими искрами серебра «Звездное Солнце», сотканное из соединения множества звезд.

На мгновение ко мне пришла мысль о том, что этот одинокий фонарь освещает светом своей тоскливой лампы всю огромную землю, пропавшую в кромешной темноте. Что Человек, стоящий в центре двора-колодца, то есть Я, как и этот фонарь, освещаю собою, вернее самим фактом своего существования, я освещаю все это бесконечное глубокое звездное небо над головой.

Без меня не было бы этого НЕБА!

Оно бы тоже пропало! Некому было бы его освещать!

Я ощутил чувство гордости и радости, которые невозможно было выразить в словах. Еще ничего не было достигнуто, все еще могло оказаться вымыслом, но ощущение победы и восторга перед величием этой Другой Реальности, другого реального мира, в котором есть, оказывается, место и для меня, все больше и больше охватывало мою душу.

Голову начала сжимать неведомая сила, стянувшая ее своей тяжестью, как обручем. Я почувствовал, как в моей голове начали происходить какие– то странные вещи.

Что-то очень острое, жгучее, сильно концентрированное двигалось внутри левой половины головы, следуя ведомому только ему одному, замысловатому маршруту.

Щемящее ощущение перемещалось от затылка ко лбу, ото лба к левому виску и обратно... Сначала очень медленно, затем все быстрее и быстрее, старательно выписывая резкие, прыгающие вверх и вниз, красивые линии кардиограммы человека с острой сердечной недостаточностью.

Схватившись двумя руками за голову, – боль становилась все более нешуточной, – я подумал:

 Выглядит так, будто какой-то Мальчишка Великан стоит надо мной с увеличительным стеклом и, пропуская через него лучи «Звездного Солнца», выжигает на мне, как на сидении садовой скамейки, надпись:

 «Здесь был Я!

Добрый Великан

и

Великий Волшебник».

Я еще раз поднял глаза вверх и стал смотреть на звезды, пытаясь в рисунках созвездий отыскать руку, водившую увеличительным стеклом.

Я опять ощутил неимоверную боль в голове. Сдавило так сильно, что мне показалось, будто теперь эту выжженную лучом звездной линзы надпись хотят вдавить, впечатать мне в мозг. Острейшая Боль легла глубоким оттиском на мою память и через мгновение исчезла.

В голове стало легко, звонко и светло. И только что-то неуловимо–нежное тянуло меня за волосы вверх. Будто легкий энергетический «дымок» курился над моей макушкой. Это ни с чем не сравнимое чувство напоминало ощущение, наверное, испытываемое Вулканом, закончившим свое очередное извержение. Для него только что завершились сильнейшие «переживания», связанные со «сложностями» трудного процесса «пропускания» через себя огненной лавы, идущей из самого сердца Земли, извергшей в наш мир Огонь своего гнева на людей. Над Вулканом еще долго–долго колышется столб белого дыма, величественно венчающий его вершину своей короной. Этот дым есть свидетельство славы загадочной тайны чуда освобождения недр Земли от измучившего ее перенапряжения.

«Звездное Солнце» у меня над головой стало расширяться, потом звезды завертелись. Я опустил голову. Руки обессилили и упали вниз. Я еще долго стоял неподвижно с плотно закрытыми глазами, приходя в себя. Потом решил разрядить обстановку:

 Голова закружилась от успехов, – съехидничал я, обращаясь к самому себе. – Пора возвращаться в реальность.

Мои мысли вернулись к тому, что ждет меня завтра. Я вспомнил о Питере.

 Я теперь знаю, как «прочесть» его проблему. Я знаю, как «развязать» и победить «Мешок» с бедой, висящий около его левого уха, – обрадовано подумал я. Меня охватило чувство нетерпения:

 Скорее бы наступило ЗАВТРА!

 



 

До этого мою голову иногда «схватывало» нечто необъяснимое. Оно мало походило на приступ головной боли. Я понимал, что это что-то другое и что оно напрямую связано с тем, чем я занимаюсь. До того, как я начал работать с Биоэнергией, у меня никогда не болела голова. Поэтому каждый раз, когда это случалось, до таблеток дело не доходило, да и боль всегда появлялась на очень короткое время.

Со временем это явление стало более разнообразным. Безо всякой причины подскакивала температура до сорока градусов, держалась два– три часа и уходила так же непонятно, как и появлялась. Какие– то приливы слабости и общего чувство «разобранности» наплывали и исчезали. Я не придавал этому значения, пока не заметил, что всегда после таких странных происшествий с моим здоровьем на следующий же день отмечался приход Энергии Нового Высокого Уровня. В работе появлялась новая глубина. Темп работы сдвигался. Результаты приходили быстрее. Все начинало происходить сильнее и эффективнее, чем накануне.

Многие авторы, пишущие на эту тему, многословными, туманными намеками пытаются передать смысл того, что они называют «качественным изменением», «вылетом», «расширением сознания», «озарением». На самом деле, все это является «обыкновенной» перестройкой всего организма, который таким образом подстраивается под те Энергии, которые «Хозяин» организма, благодаря своим стараниям, смог получить и начать использовать.

Хозяин – это тот, кто развивается сам и усиливает свою Биоэнергию, стремясь освоить ее Бесконечность

Я встречаю намек на подобную «перестройку» в какой-нибудь книге. И вижу, что этот намек так затуманен, будто сам автор не очень понимает, что это такое. Тогда я, переживающий этот момент так часто, понимаю, что книга пересказывает чужой опыт, а не опыт самого автора.

– Значит, она вторична.

– А посему и веры ей меньше.

Так много спекуляций на модную тему, что еще один способ проверить подлинность информации помогает мне не тратить время на практическую проверку вымышленных упражнений не очень добросовестных авторов.

Восстановление баланса соотношения биоэнергетических сил и установление нового «энергетического соответствия» Личности и Тела одного и того же человека всегда включается автоматически, а посему поведение этого приспособительного Механизма абсолютно непредсказуемо.

В эту волшебную ночь, когда я стоял в центре колодца, сотворенного игрой вечного противостояния Света и Тьмы, столь сильно со мною это случилось впервые.

Впервые так мощно и так ясно, что я смог окончательно понять и осознать смысл того, что же произошло со мной на самом деле.

По сей день со мной, с разрывом в несколько дней или месяцев, происходят подобные «Настройки» и «Соответствия». Я привык к ним. Теперь они меня радуют, а не пугают. Более того, если я начинаю понимать, что «уже слишком давно этого не было», то это сигнал для того, чтобы пересмотреть отношение к работе. Если нет автоматических «Саморегуляций», то их долгое отсутствие может означать только одно: в последнее время в моей жизни было недостаточно поиска и риска.

 



 

Мои мысли вернулись к тому, что ждет меня завтра. Я вспомнил о Питере.

 Я теперь знаю, как «прочесть» его проблему. Я знаю, как «развязать» и победить «Мешок» с бедой, висящий около его уха, – обрадовано подумал я.

 Скорее бы наступило ЗАВТРА!

Ранним солнечным утром, увидев Питера у себя в кабинете, я вспомнил об этом. Питер широко открыл дверь, уверенно вошел и сразу же снял кепку. По всей видимости, ему очень хотелось напомнить о своей проблеме.

Лысая голова, понуро опущенные плечи, но при этом блестящие, полные надежды глаза Питера заставили меня вновь ощутить острые уколы жалости. Прошел всего один день, прошла всего одна ночь с тех пор, как я впервые узнал его, но это были такие День и Ночь, что они перевернули и изменили очень многое в моей жизни.

Я мало спал ночью, но был бодр и свеж, как никогда. Вчерашнее чувство восторга не покидало меня. К нему прибавилось сильнейшее нетерпение. У меня все «кипело» внутри от желания как можно скорее применить на практике все то новое, что открылось мне в работе с «Большим Зеркалом».

Вот и пришло то «Завтра», которое я так торопил прошлой ночью.

Не потратив ни одной лишней минуты, я уверенно нашел «Мешок с бедой». Взял его в руки. И с удовольствием почувствовал приход «ночной» жесткой энергии. Она стала для меня уже знакомой, несмотря на то, что я познакомился с ней всего несколько часов назад.

«Мешок», почти весь умещающийся в моих раскрытых ладонях, тихо «возлежал» на них и не реагировал на мои попытки сжать его или смять. Упругое ощущение, возникшее от прикосновения к его «стенкам», напоминало воздушный шарик, только наполненный водой вместо воздуха. «Мешок» не дергался и ничем не выказывал своего недовольства. Субстанция внутри него, – «тяжелая, как Вода», перекатывалась из стороны в сторону. Я не чувствовал никакого сопротивления излучению Энергии, текущей из моих пальцев, хотя оно было даже сильнее, чем этой ночью.

Прошло минут десять. Ничего не поменялось.

 Почему-то «не работает», – стал понимать я. – Тепловая, жесткая Энергия ничего с этим «Мешком» сделать не может. Опять поторопился радоваться. И здесь ничего не будет просто, – подумал я, – придется опять искать что-то новое.

Я положил руки на колени и стал смотреть на подвешенный в воздухе «Мешок». Как только я это сделал, будто в благодарность за догадливость, дала о себе знать вчерашняя «Надпись на садовой скамейке», выжженная увеличительным стеклом шаловливого Мальчишки– Великана в моей голове. Оттиск незабываемых слов: «Здесь был Я! Добрый Великан и Великий Волшебник», как при опускании фотобумаги в раствор, стал проявляться сначала «бледно», только угадываясь в контурах, а потом стал давить на мой мозг все ярче и сильнее. Вся энергия и тяжесть этого давления стали постепенно перемещаться вперед. Вскоре я почувствовал, как в середине лба, точно между бровями, собралось «Нечто». Оно создало очень сложное ощущение в центре моей шестой чакры, в той точке, что считается обиталищем «Третьего глаза».

 Что дальше, – спросил я вчерашнего «Доброго Великана и Великого Волшебника», кто, расписавшись в собственном присутствии, оставил автограф в моей голове, – Ты собираешься открыть мне этот дополнительный глаз, да? А я то считал, что он у меня уже давно открыт.

Шутки – шутками, но я чувствовал очень нежное и трепетное вибрирование прямо в середине лобной кости. Это длилось несколько томительных минут. Слово «томительных» я употребил не случайно. То, что я чувствовал там, где располагается «Третий глаз», нельзя было назвать иначе, как сильным чувством ТОМЛЕНИЯ.

Об этом чувстве гениально сказано у Экклезиаста несколько тысяч лет назад:

 Все суета сует и томление духа.

Дух мой сейчас действительно «томился», накапливался, концентрировался в очень тесном пространстве энергетического центра, расположенного в середине моего лба.

Минуты этого «Томления» показались мне часами. Я не выдержал неизвестности и еще раз спросил «Великана и Волшебника»:

 Что же, в самом деле, будет дальше?

Ответ пришел незамедлительно.

Клубясь, вращаясь, колеблясь, то удлиняясь, то укорачиваясь, из центра шестой Чакры стало выдвигаться вперед маленькое энергетическое «Торнадо». Красивое свечение синего, «лазерного» конуса упрямо двигалось вперед и, наконец, уперлось в середину «Мешка».

Так родился мой следующий Исследовательский и «Рабочий» Биоэнергетический Луч. Еще один «Инструмент следующего поколения» для работы с более тонкими биоэнергетическими вибрациями.

«Синий лазер» Биоэнергетического Луча не стал колоть «Мешок» или пытаться разрезать его на части. Он начал обволакивать «Энергообразование», висящее над ухом Питера, и создавать вокруг него новую оболочку.

 Это не орудие войны, – понял я. – Это «Инструмент Познания».

«Мешок» повел себя совсем не так, как вели себя все «сглазы», когда я буравил их Лучом «предыдущего поколения». – Это была совершенно неожиданная для меня реакция. «Мешок» стал... впитывать в себя сине–голубую Энергию маленького «Торнадо» и начал медленно расти в высоту.

Постепенно исчезла его свинцово–грязная окраска. Он стал голубым и прозрачным. В глубине этой прозрачности стали появляться смутные очертания лица и фигуры человека. Прошло еще несколько минут, и я увидел внутри энергообразования «портрет» очень старой женщины.

На голове ее был небрежно повязан черный платок. Из– под платка, низко опущенного на лоб, на меня смотрело лицо старого, очень мудрого человека. Множество резко очерченных морщин, легли глубокими бороздами на ее лицо и придавали всему ее облику значительное и величавое выражение. Несколько длинных белых прядей выбилось из– под платка, брови старой женщины были высоко подняты, как будто она замерла на полуслове в середине гневной речи. Казалось, она вот– вот заговорит со мной, и я узнаю, что заставило ее так разгневаться. Странно, но никакой злости, которую я уже приготовился встретить, нельзя было увидел в ее глазах. Лучистые добрые глаза никак не подходили разгневанному выражению ее лица. Я подождал, надеясь на продолжение, но его все не было и не было.

Портрет не заговорил. Старая женщина смотрела на меня, молчала и будто подталкивала меня самому разгадать ее тайну.

 Вот это да, – воскликнул я про себя, – а где же мне теперь искать злобные силы, наведшие на Питера колдовские чары. Эта старая женщина совсем не похожа на ведьму или Бабу–Ягу. К старушкам с такими добрыми глазами ходят в гости «на яблочный пирог», с восторгом слушают их рассказы «о том, что было в годы давние, седые», и просят дать совет в случае сложной житейской ситуации. – Ну и что мне теперь делать?

Я решил, что придется привлечь Питера к процессу разгадки тайной причины гнева Старой Женщины, чей портрет оказался содержимым его «Мешка с бедой».

 Можно я задам тебе несколько вопросов, – обратился я к Питеру, – только, пожалуйста, не удивляйся ничему и не спрашивай меня ни о чем, хорошо? Просто отвечай, и все.

 Спрашивайте, – сказал Питер, – я отвечу на любой вопрос.

Я описал внешность Старой Женщины и спросил Питера, напоминает ли она ему кого-нибудь. Питер подумал и сказал:

 Нет. Не знаю такую. Мои родители поженились очень рано. Все мои бабушки очень молодые и не носят платков. Одна из них – учительница математики в школе и до сих пор работает, а другая, папина мама, работает медсестрой в больнице и так одевается и выглядит, что все думают, что она и есть моя настоящая мама. Мы с ней очень похожи.

 Подумай, постарайся вспомнить, может, она твоя соседка или дальняя родственница. Или ты когда-нибудь видел кого-то похожего на фотографии.

 А во что она одета? – спросил Питер. – Может мне так легче будет вспомнить.

Я посмотрел на голубой портрет, светящийся передо мной, удивился еще раз, что яркий солнечный свет, заливающий в это утро мой кабинет, не мешает синему свечению этого бывшего «Мешка с тайнами и бедами», и начал описывать одежду Старой Женщины.

 Светлая кофточка с воротником и очень длинный, черный, наверное, бархатный жилет. Сейчас такие уже давно не носят.

 Я вспомнил, – прервав меня, почти вскрикнул Питер, – Вы сказали «бархатный жилет», и я вспомнил. Я видел эту женщину один раз в жизни. Но запомнил ее и этот жилет на всю жизнь. Неужели это из-за нее у меня выпали волосы?

Долгая пауза повисла в воздухе. Вместе с молчанием Питера в комнату вошла Тайна.

 Можно я открою глаза, а то мне вдруг страшно стало сидеть с закрытыми глазами, – попросил Питер неожиданно тонким, по–детски жалобным голосом.

 Открой, конечно, – сказал я.

Питер открыл глаза и взволнованно посмотрел на меня. Я решил помочь и как можно спокойнее попросил:

 Мне надо знать про эту женщину все, что ты помнишь, и особенно мне надо понять, что тебя с ней связывает, и что плохого ты мог ей сделать.

 Я действительно сделал нечто очень плохое тогда, когда мы с ней встретились. Только не ей, а ее правнуку, – сказал Питер, закрывая пылающие щеки руками. – Мне до сих пор стыдно говорить об этом. С тех пор, как это случилось, я никому об этом не рассказывал.

Он был так потрясен своими воспоминаниями, что даже не спросил у меня, откуда я знаю про черный бархатный жилет и платок на голове. Я заметил, что Питер безотчетно прижимает руки к лицу, пытаясь остановить нервную дрожь в пальцах.

 



 

Я заметил, что Питер безотчетно прижимает руки к лицу, пытаясь остановить нервную дрожь в пальцах. История, рассказанная им, была настолько серьезной, что ее нельзя было рассказывать без волнения.

Прошлым летом Питер гостил в маленьком городке, откуда родом был его отец. Это была и не деревня, и не город, а именно такой маленький городок, в котором все жители знают друг друга и каждый здоровается с тобой при встрече.

Городок стоял на высоком берегу большой реки, и родители Питера хотели, чтобы он побывал там, подышал свежим воздухом, поплавал и набрался сил. В то время Питер был чересчур худым и слабым, потому что слишком быстро рос.

Событие, послужившее причиной его встречи со Старой Женщиной, случилось в воскресенье на довольно большой, заросшей зеленой травой площади около единственной в городке Церкви. Перед утренней службой здесь собирались почти все жители. Церковная служба было одним из центральных событий недели, и даже те, кто не ходили в храм молиться, – все равно приходили на площадь рано утром, чтобы узнать последние новости.

Питер тоже пришел на площадь вместе со своими родственниками. Было душно и жарко, несмотря на ранний час. В воздухе сильно пахло грозой. Небо было затянуто пеленой серых туч. Люди, разбившись на маленькие кучки, оживленно переговаривались между собой, поглядывая на небо, обсуждая самую популярную во всем мире тему о погоде. Лето было жаркое и засушливое. Поэтому тяжелые облака, обещавшие долгожданный дождь, обсуждались громко и радостно.

Питер стоял в толпе людей около входа в церковь и думал, что вряд ли сегодня удастся поплавать в реке, если действительно будет сильный дождь. Ему стало скучно стоять вместе со взрослыми, и он стал оглядываться вокруг.

Недавно отремонтированная белоснежная и высокая Церковь стояла на холме, прямо над рекой. Одна сторона площади перед ней заканчивалась крутым обрывом. С его края, как с высоты птичьего полета, можно было видеть теряющиеся в дымке голубовато– зеленые луга на противоположном, равнинном берегу и все изгибы спокойно текущей, широкой реки.

Вблизи обрыва, на противоположном от него конце площади Питер увидел десятка два бегающих по кругу, громко хохочущих местных мальчишек. С некоторыми из них он уже успел познакомиться. Заинтересовавшись тем, что там происходит, он направился прямо к ним.

Подойдя поближе, он увидел, что все мальчишки играют в одну и ту же очень веселую, но непонятную игру. В игре участвовали и совсем маленькие дети и почти взрослые подростки. В центре круга, образованного бегающими мальчишками, стоял незнакомый Питеру высокий, широкоплечий парень. Он был ровесником Питера, но в игре почему-то участвовали даже пятилетние. Парень был одет очень празднично и красиво во все белое: рубашка, штаны, ботинки. Даже волосы у него были светло– русые в тон его праздничного наряда. Он то стоял, слушая слова песни, которые выкрикивали мальчишки, то, срываясь со своего места, гнался за кем– нибудь, кто кричал громче всех, а мальчишки, гогоча, бросались от него врассыпную. Бегал парень в белом плохо, ему никак не удавалось поймать даже самого маленького из тех, кто дразнил его. Мальчишки дружно скандировали:

Белый – Белый... Идиот!

Он за нами все идет!

Белый – Белый... Идиот!

Не поймает – пропадет!

Белый – Белый... Идиот!

Он за нами все идет!

Белый – Белый... Идиот!

Не поймает – пропадет!

Питер стоял в сторонке и смотрел, как они бегают, потом знакомые ему ребята схватили его за руку, и он тоже стал бегать и убегать, хохотать и выкрикивать слова глупой дразнилки.

Белый – Белый... Идиот!

Он за нами все идет!

Белый – Белый... Идиот!

Не поймает – пропадет!

Он никак не мог понять правил этой игры, но все больше поддавался всеобщему веселью. Было так приятно убегать и уворачиваться от этого высокого и такого неуклюжего подростка в белом. Так продолжалось долго, мальчишки не уставали бегать и готовы были кричать и дразниться до бесконечности, пока... Пока парень в белом не сел на траву, прямо на землю и не заплакал. Питер этого никак не ожидал и остановился, как вкопанный. На него налетели продолжающие бежать и кричать мальчишки и сшибли его с ног, затем кто-то споткнулся об него, лежащего на земле, больно ударив его по коленке. От боли и злости у Питера потемнело в глазах и сами собой сжались кулаки. Он злился, потому что никак не мог встать на ноги. Наконец, он поднялся, все еще сжимая кулаки, готовый дать отпор любому, и увидел, что все мальчишки разбегаются в разные стороны, а около сидящего на земле, перепачканного парня в белом стоит высокая, седая, очень Старая Женщина и грозит вслед убегающим мальчишкам высоко воздетым к небу пальцем. Видно было, что она бежала сюда с другого края площади. Она тяжело дышала, черный платок на ее голове сбился назад, седые волосы растрепались.

Старая Женщина повернулась в сторону Питера, и ее палец уперся ему в грудь. Не чувствуя за собой никакой вины, он хотел что-то сказать в оправдание, но она не дала ему промолвить и слова:

 Ты что же это, окаянный, делаешь? – закричала она, обращаясь к Питеру и одновременно помогая подняться с земли мальчишке, который, размазывая тыльной стороной руки грязь и слезы по лицу, плакал громко и очень жалобно, как плачут очень маленькие дети. – Ты, ты... – Тут ее голос перекрыл внезапный раскат грома, прокатившийся в небе над церковной площадью, как телега, груженная пустыми, железными ведрами, и Питер так и не услышал ее дальнейших слов.

 Я ничего не... – начал было говорить Питер, но и его голос переехал сухой оглушительный треск все той же небесной телеги.

 Мать Пресвятая! Богородица! – услышал он начало следующей реплики разгневанной Старой Женщины, но ее продолжение опять потонуло в раскатах грома.

 Я никого не хотел обидеть, я просто играл вместе с ними... – опять начал говорить Питер, когда на минуту стало тихо. Но в это же время в небе сверкнула ослепительная молния, прямо над его головой раздался сильный удар грома. Питер даже пригнулся от неожиданности.

Это была очень странная картина. Только они одни остались на площади. Гром и молнии уже не прекращались. Люди, спасающиеся от неминуемого скорого дождя, толпились в высоких дверях церкви и смотрели на то, как Питер и Старая Женщина, глядя друг на друга и размахивая руками, старались перекричать разбушевавшуюся стихию, а резко прекративший плакать высокий перепачканный мальчишка с интересом переводил взгляд со Старой Женщины на Питера.

Он уже забыл обо всем. Ему нравилась новая игра. Она была лучше той, – обидной, когда его только дразнили.

Внезапно налетевший сильный порыв ветра сорвал с головы Старой Женщины черный платок. Он высоко взлетел, раскрылся на всю свою ширину, как будто страшная ворона распустила над ними огромные крылья, затем упал на землю, надулся как парус, и ветер начинающейся грозы, будто ликуя, потащил его к обрыву.

Перепачканный мальчишка бросился за ним вдогонку.

Черные крылья летающего платка и рукава «Белого– Белого» мальчишки будто соревновались между собой в трепетании на ветру. Повинуясь сильному, внутреннему порыву, Питер кинулся вдогонку за ним, потому что вдруг окончательно понял все:

 Сейчас Белый–Белый прыгнет вниз!

 Он же ничего не соображает!!

 Он же – сумасшедший! Он же – больной!!!

Питер успел схватить мальчишку сзади за белые брюки в самый последний момент, когда тот, взмахнув руками, подражая бешеному полету черного платка, – уже был готов шагнуть в бездну.

Питер и Белый – Белый парень стояли, удерживая шаткое равновесие, застыв в нелепой позе на самом краю обрыва на долгие, – опасно долгие секунды. Как завороженные, оба следили за полетом черного платка.

Платок будто стал живым и не собирался падать никогда. Ветер играл с бахромой его огромных крыльев, и он, как черная, волшебная птица, совершал один за другим крутые, красивые виражи в открытом для порывов ветра пространстве над обрывом. Платок то поднимался, подхваченный вертикальным потоком воздуха, то стремглав падал вниз, будто собирался накрыть черными крыльями всю реку. Но новые стремительные воздушные потоки вновь и вновь поднимали и бросали его.

Ветер дул в спину двум подросткам, замершим на краю обрыва, так сильно, будто хотел непременно сбросить их вниз. Питер не мог даже на сантиметр сдвинуть «Белого– Белого» с самой кромки, такой тот был большой и тяжелый. Пытаясь изобразить из себя птицу, «Белый– Белый» навис над обрывом и ничего не боялся, напротив, – ему очень нравилось ощущение бесконечной пустоты под ногой. Питер все сильнее и сильнее упирался ногами, стараясь сохранить равновесие. Свободной рукой он пытался зацепиться за землю, но только вырывал клочки травы, слабые корни которой не могли задержать их медленное движение в сторону БЕЗДНЫ обрыва, и все сильнее чувствовал, как они оба, подталкиваемые ветром, все больше поддаются его порывам.

 Мы падаем, – подумал Питер. – Падаем, как этот черный платок, – и почувствовал, как смертельный страх холодной змеей пополз у него по спине. – А это, наверное, его бабушка. – Питер даже удивился тому, что в такой момент может спокойно рассуждать, не понимая, что скорость его мысли сейчас превышает скорость ветра в десятки раз. – Неужели она думает, что я намеренно издевался над этим дурачком?

И тут же сам себе ответил:

 Намеренно или не намеренно – это уже не важно. Издевался, так же, как и другие, и никаких моих оправданий она не примет.

Ветер становился все сильнее и сильнее.

 Все! Мы падаем! – обреченно подумал Питер, уже почувствовав ледяное дыхание падения с обрыва на своем лице...

И тут Питер ощутил, что кто-то тянет его за руку, спасая ему и сумасшедшему «Белому–Белому» Жизнь.

Сделав два первых шага назад, Питер повернул парня к себе лицом и увидел бессмысленно– блаженную, счастливую улыбку «деревенского дурачка». Обернулся назад и прямо перед собой увидел морщинистое лицо Старой Женщины и ее испуганные, ставшие добрыми глаза. Она продолжала тянуть его за руку, а он продолжал мертвой хваткой держать мальчишку за штаны.

Питер и Старая Женщина, два человека, еще несколько минут назад бесконечно разделяемые несколькими поколениями, не отрываясь, смотрели друг на друга. Они пытались постичь смысл событий, связавших их судьбы, и сверкающие молнии помогали им запомнить этот миг навсегда.

Еще минута... и все закончилось.

На площадь перед церковью обрушился ливень.

Питер стремглав помчался к церковным дверям, а когда добежал и обернулся, то увидел абсолютно пустую площадь, заливаемую косыми струями дождя.

И только ветер продолжал дуть в сторону обрыва, заставляя некошеную траву то клониться к черной, мокрой земле, то вновь подниматься, подражая движениям речной волны.

 Потом я узнал, что ей было не меньше ста лет, – подошел Питер к концу своей истории. Он так и рассказывал мне ее, не отнимая рук от лица. Он явно не хотел, чтобы я видел, как стыд заливает румянцем его щеки.

Старая Женщина всегда и всюду ходила только в черном бархатном жилете. Она была примечательной личностью и хорошо известна всем в этом маленьком городке. К ней тайком и открыто ходили по очереди все жители и даже приезжали издалека, потому что она знала старинные рецепты травяных лечебных настоев, слыла знахаркой, умеющей делать заговоры и, как говорили про нее, была способна нашептать «Присуху»–на–Любовь» или заставить разлюбить какую-нибудь соперницу– разлучницу. Ее жизнь была окутана тайной даже для всезнающих сплетниц маленького городка. Ее побаивались и сторонились, как всегда предпочитают делать люди, когда сталкиваются с чем-то непостижимым и непонятным.

Она пережила всех своих ровесников. Даже самые старые жители городка помнили ее уже пожилой. К ней ходили только по делу и в гостях не засиживались.

Она очень долго была совершенно одна. Все ее родственники переехали в большие города. Но последние два года она жила вместе со своим слабоумным правнуком, которого привезли к ней лечиться, да так и оставили в надежде, что она сможет вернуть ему разум.

Из дома в дом шепотом ходили слухи о том, что старуха колдует над своим правнуком-идиотом, потому что когда он только приехал к ней, то совсем не мог разговаривать, а спустя год научился говорить, уже как пятилетний ребенок.

 Я узнал ее по черному бархатному жилету, – сказал Питер, – я видел такой только на ней.

Мы молчали. Питер, наконец, отнял руки от лица и смотрел на поцарапанные пальцы, будто видел их впервые. Я же молчал, потому что...

Потому что смотрел на портрет, слегка качающийся вблизи головы Питера, и видел, как в нем что-то неуловимо меняется. Голубой свет становился темно-синим, контуры лица Старой Женщины смягчались, грозящий палец медленно прятался в ладонь.

 С тех пор у тебя есть постоянное ощущение чувства вины? – спросил я Питера как можно спокойнее.

Старая Женщина на портрете скрестила руки на груди и невозмутимо смотрела на нас обоих. Лицо ее расправилось, брови опустились. Суровый гнев, вначале отражавшийся на ее лице, сменился выражением легкой укоризны. Теплый сине-сиреневый свет мягко струился с ее лица, выходя за рамки бывшего «Мешка».

 Да, конечно, – сказал Питер. – Я очень много думал все это время. Тогда я быстро уехал и не нашел в себе смелости объясниться со Старой Женщиной и ее правнуком. Сейчас я об этом очень жалею. Хотя и понимаю нелепость моих запоздавших извинений. Ведь я ничего не знал, когда пел эти дурацкие стишки:

Белый–Белый... Идиот!

Он за нами все идет!

Белый–Белый... Идиот!

Не поймает – пропадет!

Питер произносил слова очень трудно, запинаясь и останавливаясь перед началом каждой фразы. Он так искренне раскаивался, как будто все это случилось с ним буквально вчера.

 Я не верю во всякую чертовщину. Даже сам себе я боялся признаться, что догадываюсь, почему у меня выпали волосы. Вы – первый, кому я рассказал об этом. Я не знаю, как вы смогли догадаться обо всем. Наверное, вы прочитали мои мысли или еще что-нибудь такое. Вы ведь все можете!

 Закрой глаза и посиди спокойно. У нас осталось немного времени, и мы успеем еще поработать, – сказал я.

Я не хотел, чтобы Питер видел, что я делаю.

Голова моя покачивалась сама собой в такт пульсированию Энергии, лучащейся из середины лба. Синий Лазер Биоэнергетического Луча сливался с сиянием лица Старой Женщины. Очертания ее глаз, платка на голове, черного бархата жилета стали размываться.

На портрете медленно проступало Другое Лицо!

Какие-то волны пробегали сверху вниз по этой постепенной смене одного лица другим. Пространство, на котором происходило слияние моего Лазерного Луча и свечения уже почти не различимого образа Старой Женщины, стало менять объем. Лицо, которое пыталось прорваться сквозь ставший маской облик Старой Женщины, было гораздо крупнее, и поэтому рамки портрета раздвигались во все стороны.

Я вспомнил документальный фильм, в котором рассказывалось о работе реставраторов старинных картин и о том, как из-под картины, слой за слоем, извлекается на свет божий, написанный ранее на том же холсте, шедевр старого мастера.

Когда размер «Мешка» увеличился почти вдвое, внутри него будто погас свет, и он стал наполняться глубоким, темным фоном портретов Рембрандта. Из этой темноты проступило юное и прекрасное лицо... Пресвятой Девы Марии.

Ее руки окутывала густая темнота, и младенца Христа не было видно. Его светлый силуэт только слегка угадывался в рембрандтовской темноте картины. Светились только огромные глаза старинной Иконы, написанной не менее двухсот лет назад, и нежный овал слегка наклоненного лица.

Дева Мария не смотрела на меня. Она смотрела на Питера. Ее глаза были грустными мудрыми и всепрощающими.

Темный фон стал наплывать на лицо Богоматери, прошла томительная минута, и я опять увидел «Мешок», завязанный сверху. Его завязали проклятья Старой Женщины.

Так она прокляла всех обидчиков ее правнука – Ангела, сосредоточив свой гнев на одном несчастном Питере. И хотя было понятно, что Питер обидел Ангела, сам того не зная и не понимая, что же он ТАКОГО сделал, – дело было сделано. И теперь мне предстояло исправить чрезмерную несправедливость Проклятья, наложенного старой знахаркой на Питера.

Без вины виноватый Питер сидел тихо и ничего не подозревал о том, что его окружало. Я знал, что ничего ему не скажу.

Старая Женщина просила защиты у Матери Христа. И Пресвятая Дева Мария услышала ее.

ОНА СЛЫШИТ ВСЕХ, КТО ПРОСИТ ЗА ОБИЖЕННЫХ ДЕТЕЙ.

Сила негодования Старой Женщины. Гнев, вызванный издевательствами над ее Правнуком – Ангелом, помогли Проклятью Старой Женщины достичь Небес.

Во мне зрела догадка о том, что Питер и я должны будем сделать во время следующей встречи. И я уже начал думать о том, как, используя свой новый Лазерный Луч, буду вечером распутывать тайну истории с «Большим Зеркалом».

 



 

Во мне зрела догадка о том, что Питер и я должны будем сделать во время следующей встречи. И я уже начал думать о том, как, используя свой новый Лазерный Луч, буду вечером распутывать тайну истории с «Большим Зеркалом».

В этот вечер Макс пришел не один. На правах старого знакомого хозяев дома он привел с собой жену и трехлетнего сына. Макс был по-прежнему очень бледен, но все же не задыхался, как это было вчера. Я удивился тому, как похож на Макса его маленький сын. У них было общее выражение лица и одинаковые черты. Что-то насторожило меня, и поэтому, скрывая истинный смысл моих расспросов за естественным интересом к здоровью малыша, я узнал, что ребенок растет не болезненным и крепким. Незаметно для матери и отца, чтобы зря их не пугать, я «прощупал» Биополе малыша и ничего особенного в процессе беглого осмотра не обнаружил.

 Пойму позже, что мне здесь не понравилось, – подумал я, – а теперь, ЗА РАБОТУ!

 Всю ночь я чувствовал себя прекрасно, – сказал мне Макс. – Я спал, как младенец, и проснулся очень поздно. Жена даже стала волноваться, что я так долго сплю. Ровно в одиннадцать утра я открыл глаза оттого, что сильно закололо в сердце. Я не стал сразу брать лекарства.

 В одиннадцать утра начало фазы активности сердечного китайского меридиана, – подумал я. – Хозяин черных глаз не дремлет! Хорошо уже то, что он смог собрать силы для ответного удара только к одиннадцати утра. И он явно не смог вернуть все свои позиции.

 Я решил посмотреть, может быть, пройдет само, – продолжал говорить Макс. – Боль прошла примерно через полчаса. Но пока сердце болело, куда-то исчезло вчерашнее хорошее настроение и уверенность в том, что все будет хорошо. Пропала сила, так легко поднявшая меня вчера по лестнице.

Сегодня я увидел вытянутую эллипсоидную форму орбиты лишь у сердечного энергоцентра Макса. «Проклятье» восстановило свое пагубное влияние только здесь. Остальные Чакры работали в нормальном режиме. Я не стал трогать руками «Большое Зеркало» над левым плечом Макса, а сразу пустил в дело приобретенный утром Биоэнергетический Лазер, исходящий из середины лба.

В несколько раз быстрее повторилось все, что я чувствовал утром.

Оттиск подписи Великого Волшебника сильно сдавил левую половину моей головы и тут же перешел вперед. Более уверенно, все также колеблясь и удлиняясь, но уже не укорачиваясь, хоботок лазера «Третьего Глаза» быстро вырос и прикоснулся к поверхности Темного Энергообразования. Оно – «вздрогнуло» и быстрее, чем вчера, прекратило «воровской отсос» энергии через сердечную чакру Макса.

Спустя мгновение передо мной обнаружилось тусклое зеркальное стекло в овале резной золоченой рамы. Совсем немного времени на «подсветку»... и внутренняя часть «Большого Зеркала» вновь открылась передо мной.

Меня уже ждали.

Вся сводчатая келья зазеркалья была ярко освещена. Множество горевших ярким пламенем свечей разной величины было беспорядочно расставлено на полу. Я увидел стол с красиво изогнутыми тонкими ножками. Он стоял, выдвинутый далеко вперед, как на подмостках какого-то фантастического театра, на самом краю «авансцены», прислоненный вплотную к невидимой «четвертой стене» «Зеркала», отделяющей мой Реальный Мир от злонамеренного мира Зазеркалья.

На столе стояла всего одна свеча. Поэтому основной поток света шел снизу от тысячи свечей, расставленных на полу кельи. Черты лица «Хозяина Черных Глаз», сидящего за столом, были гротескно искажены страшным усилием его злой воли. Тени легли на это лицо в направлении снизу–вверх. В нем было мало «человеческого». Длинные волнистые волосы, разделенные посередине на пробор, достигали середины груди «Хозяина». Его лицо, и без того удлиненное, еще больше вытягивали книзу прыгающие светотени. Высокий лоб был весь на свету и отражал пляску огня, исполняемую дрожащими фитилями стоящих на полу свечей. При таком освещении было трудно определить возраст, но я решил, что «Хозяину» явно под сорок. Вся картина, представшая передо мной, выглядела ненатуральной, искаженной и не страшной.

 Маска Дьявола в плохом кукольном театре, – подумал я.

Но глаза! Глаза были единственно живыми во всей этой картине.

Они еще пытались ненавидеть. Но было очевидно, что их «Хозяин» на самом деле чего-то страшно боится. Так боится, что даже дьявольская мизансцена со свечами и подсветкой снизу, не могла скрыть от меня его СТРАХА.

Спектакль, к которому он так хорошо подготовился, был явно из серии постановок какой-нибудь средневековой мистерии из жизни Святого Великомученика Себастьяна. Но для меня, человека конца двадцатого века, испорченного «кино-ужастиками», это было слишком преувеличенно и театрально. Я моментально уловил неестественность в том, что вижу.

«Хозяин испуганных теперь глаз» смотрел прямо в мою сторону, но я понял, что в этот раз он меня не видит. Он настороженно ждал любого признака моего появления. Но пока ничего не замечал.

Я поблагодарил «Тех, кто Наверху», за то, что вовремя получил новый «Инструмент Познания». Он был явно не из того «поколения» вибраций, с которыми был знаком Хозяин ярко освещенной кельи.

Сейчас Книга лежала на столе уже без пюпитра и была открыта на другой странице. Вместо бисерных, сливающихся строчек виднелись странные круги с непонятными значками в них. И только две строки отделяли один магический круг от другого.

Видимо, устав ждать, «Хозяин испуганных теперь глаз» перевел взгляд на Книгу и положил руки на страницу. Но положил как-то очень странно – ребром! Будто взял один из нарисованных в книге кругов в ладони. Его губы начали шевелиться. Я ничего не слышал, но понял, что он медленно читает слова, написанные под кругом.

Мне не было страшно.

Искусственность мизансцены, подготовленной «режиссером», который, конечно же, не знал многих современных кино–изощрений, не позволила мне испугаться. Но то, что стало происходить дальше, – остановило биение моего сердца!

Закончив читать, «Хозяин» поднял сомкнутые в кольцо руки высоко над столом и стал медленно поворачивать их ладонями вверх. Я увидел, что в ладонях лежит зеленое, светящееся «Яблоко».

Хозяин неслышно проговорил еще несколько слов, приблизив шевелящиеся губы к «Яблоку», затем легко подтолкнул его вверх и убрал руки под стол. «Яблоко» посветлело и стало похоже на большой мыльный пузырь. Оно подлетело кверху почти под потолок кельи, затем на мгновение остановило свое движение и, двинувшись в мою сторону, легко прошло сквозь невидимую преграду «четвертой стены» зеркального стекла.

Я настолько оторопел от неожиданности, что сидел, наблюдая за призрачным полетом изумрудного Шара уже в пространстве комнаты, и даже не пытался что– либо предпринять.

Я никогда не слышал и нигде не читал про что-нибудь подобное! Я совершенно не понимал, что это такое.

«Шаро–Привидение» медленно приблизилось к сердцу Макса и... вошло в него, будто всосалось прямо в середину груди. Я увидел, как Макс вздрогнул всем телом.

 Ох! Как жжет в сердце! – схватившись за грудь, вскрикнул Макс. – Закололо так же сильно, как сегодня утром.

 Я вижу, что это такое, – сказал я. – Не волнуйся, этого сегодня больше не будет. Я знаю, что мне делать.

Сердечный энергоцентр Макса лихорадочно увеличил свои обороты. Новые порции энергии полетели по появившимся опять эллипсам в сторону «Зеркала» и пропали в нем, создав волну огня, прокатившуюся от свечи к свече на полу кельи, будто над ними прошла струя чистого кислорода.

Человек, сидящий за столом в центре кельи, провел руками по волосам. На его лице появилось неприятное, хищное выражение, как у лиса, держащего в зубах пойманного цыпленка.

Меня передернуло от отвращения. И я избавился от наваждения. Мне стало противно.

 Грабитель. Вампир. Мерзкий Колдун. Чернокнижник, – ругнулся я про себя. И понял, что вижу перед собой действительно Чернокнижника.

Человека, читающего «Черную Книгу».

Человека, использующего ее «Черные Знания».

«Чернокнижник» снова положил ладони, сложенные в кольцо, ребром на страницу Книги. И вновь зашептал.

 Сейчас он будет делать то же самое, – догадался я.

И не ошибся. Все в точности повторилось.

С той только разницей, что в этот раз я успел противопоставить новорожденному «Зеленому Шару» свечение моего Лазера. Я поймал его «на мушку» Энерго-луча Шестой чакры в тот момент, когда он, подброшенный Чернокнижником, завис в воздухе и уже двинулся в мою сторону для преодоления зеркальной преграды...

Я смог прекратить его «полет»!

Как только я прикоснулся к «Зеленому Шару» биоэнергетическим Лучом, он моментально остановился и не стал даже пытаться что-то делать. Повисел, повисел в воздухе и легко растворился в нем. Просто исчез, как будто его никогда и не было.

Чернокнижник по-прежнему не видел ни меня, ни Макса.

 В прошлый раз он смог увидеть нас, потому что я же и помог ему своим светом, – понял я. – Низкие вибрации «предыдущего поколения», которые я использовал в работе раньше, были ему более доступны. Теперь же, по всей видимости, я работаю на тех частотах, которые намного выше уровня его возможностей.

Чернокнижник догадался об исчезновении испарившегося в воздухе энергетического «Шара–Монстра» не сразу. Я видел, как он напряженно ждет очередной волны «кислорода», которая должна была дать ему информацию о том, что «дело сделано». Он нетерпеливо ждал добавления сил для продолжение его немыслимого «существования после смерти» в параллельном нашему зазеркальном мире. Для него и для меня секунды тянулись, как часы. И вот он понял, что «Шар–Монстр» не смог преодолеть преграду между двумя мирами.

Чернокнижник меня удивил. Он не стал выказывать своего возмущения. Он просто испугался. Его ненависть сменилась на трусливую злобу шипящей змеи, которая нападает и боится одновременно.

Чернокнижник стал озираться по сторонам кельи, пытаясь найти кого-то или что-то, что вдруг помешало ему заниматься обычным делом. Потом со злостью захлопнул Книгу. Он встал передо мной во весь свой немалый рост, распростер руки в длинных рукавах монашеской мантии так широко, что они закрыли от меня почти все пространство «Большого Зеркала», и стал смотреть прямо перед собой. Он не видел меня, но знал, что Я ВИЖУ ЕГО!

Взгляд его буквально буравил воздух между нами. Брови сошлись на переносице, от перемены угла освещения нос еще больше заострился. Он был страшен. Но что-то все-таки было не так. Я чувствовал, насколько Чернокнижник потерял уверенность в себе по сравнению со вчерашней первой встречей.

 Психологическая атака, – понял я. – Но силы у него уже не те. Все крысы смелы до тех пор, пока ощущают свою безнаказанность. Когда же приходит противник и они не чувствуют себя сильнее в десятки раз, тогда крысы «празднуют труса» и готовы сбежать в любой момент.

Я спокойно ждал дальнейшего развития событий, поглядывая на Макса, который так же, как вчера, дышал ровно и становился все розовее. Он уже не держался руками за грудь. Я понял, что он чувствует себя хорошо, ведь теперь никто не отбирал у него энергию.

Я включился в «игру в гляделки», которой всерьез занимался Чернокнижник. Я стал смотреть на него также безотрывно и почувствовал, что делаю нечто правильное. Мне стало тяжело смотреть в одну точку, захотелось отвести глаза, а потом вообще закрыть их. Я почувствовал, что мистический ужас сжимает мне грудь. Безотчетно для себя я стал «закрываться», как щитом, лучом Третьего глаза, пытаясь оборониться. Мне стало легче, к глазам постепенно вернулась обычная острота зрения.

Теперь Чернокнижник, в свою очередь, почувствовал неудобство. И стал «проигрывать» навязанное им же соревнование в «кто кого пересмотрит». Он поднял руки к глазам и стал нервно тереть их. Он отнимал руки от лица, пытался опять сосредоточить на мне свой взор, но ему что-то сильно мешало, будто соринка попадала прямо в глаза. Чернокнижник начинал тереть их опять. Так продолжалось долго. Наконец он не выдержал.

Чернокнижник опустил руки и закрыл глаза. Все в келье стало темнеть, блекнуть и уменьшаться. Через минуту передо мной опять был лишь темный Овал мистического Энергообразования, которое сегодня больше не хотело ни перед кем открываться.

Мне было чем заняться в оставшееся время на «поле» Биополя Макса. Все его чакры ждали энергии, которой я наполнял их, чтобы стать еще сильнее, «моложе» и активнее. Остаток времени я посвятил работе с опустошенным сердцем Макса.

То, что я делал сейчас, было обычной технической работой. Мои мысли были уже не здесь. Я думал о Питере и о том, что я попрошу его сделать, когда увижу.

 



 

Мои мысли были уже не здесь. Я думал о Питере и о том, что я попрошу его сделать, когда увижу.

Питер в этот раз пришел ко мне совсем другим. Повзрослевшим и серьезным. Он коротко поздоровался и начал говорить первым:

 Я еще вчера почувствовал, что мне придется рассказать вам все до конца. С тех пор я очень часто вижу один и тот же сон. Я видел его и сегодня ночью. Мне снится все та же Церковь и площадь перед ней. Я вижу, как Подросток в белом бежит к обрыву, а я бегу за ним, хватаю его сзади и мы... продолжаем бежать вперед. Не останавливаясь, мы отталкиваемся ногами от самой кромки земли и начинаем парить над пропастью. Я вижу далеко внизу под собой темные тучи, реку и дождь над ней. Я держу Белого за руку, потом рука моя разжимается, и мы парим с ним рядом высоко над дождевыми тучами. Внизу сверкает молния и гремит гром. А там, где мы летаем, светло и солнечно. Белый поворачивается ко мне. Я вижу его довольное, смеющееся лицо, умные и добрые глаза. И мне, и ему очень хорошо здесь. Так высоко и так свободно. Но вот рядом с нами появляется летящий черный платок. Мы оба запутываемся в нем и начинаем падать вниз, все быстрее и быстрее. Пролетаем сквозь тучи над рекой, попадаем под дождь и мокрые несемся обратно к краю обрыва, от которого мы оторвались перед полетом. Над обрывом стоит Старая Женщина в черном бархатном жилете и грозит нам пальцем. Мне страшно, а Белый смеется и ободряюще подталкивает меня к ней, потом обгоняет меня и первым приземляется. И сразу же протягивает мне руку. Я лечу прямо к нему и вижу, что не могу долететь до земли, мне мешает что-то или мне просто не хватает сил. И я понимаю, что, наверное, – упаду в реку. Я протягиваю руки и... пролетаю мимо. Начинаю падать, падать. Вижу, как Старая Женщина и ее Правнук, похожий на Ангела, продолжают тянуться руками мне вслед. Темная, холодная вода реки все ближе и ближе. Внутри меня все обрывается... и я просыпаюсь, тяжело дыша, чувствуя, что сердце сейчас выпрыгнет из груди, весь мокрый от пота. Сон всегда один и тот же. В нем никогда ничего не меняется. Поэтому я смог рассказать его так подробно. Я видел его уже много раз.

 Это хорошо, что ты рассказал мне свой сон, – сказал я, – теперь мне будет легче попросить тебя сделать нечто очень необычное.

Я протянул ему Книгу, которую приготовил для него еще вчера. Это была Библия.

 Открой, пожалуйста, на странице, отмеченной закладкой, и читай громко и медленно:

 1 Живущий под кровом Всевышнего под сению Всемогущего покоится, – начал неуверенно произносить Питер священные слова «Девяностого» Псалма. – 2 Говорит Господу: «прибежище мое и защита моя, Бог мой, на которого я уповаю»! 3 Он избавит тебя от сети ловца, от губительной язвы. 4 Перьями Своими осенит тебя, и под крыльями Его будешь безопасен; щит и ограждение – истина Его.

5 Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днем.

...

Питер увлекся величием содержания текста, который читал. Голос его окреп. Он говорил басом и уже не срывался на фальцет.

Я смотрел на Портрет Старой Женщины, появившийся передо мной после первого же прикосновения моего Луча.

Лицо и взгляд Старой Женщины были обращены к Питеру. Она слушала слова Псалма Давида, и черты ее лица теплели и смягчались.

 8 Только смотреть будешь очами твоими и видеть возмездие нечестивым. – Красиво, нараспев читал Питер. Голова Старой Женщины стала покачиваться в такт словам великого Псалма.

 ...

11 Ибо Ангелам Своим заповедает о тебе – охранять тебя на всех путях твоих. 12 На руках понесут тебя, да не преткнешься о камень ногою твоею.

...

Облик Старой Женщины стал уступать свое место другому Святому Лицу.

 14 « За то, что он возлюбил Меня, избавлю его; защищу его, потому что он познал имя мое.

Осиянное добротой и святостью лицо Богоматери, светящееся во мраке, проявилось в середине Энергообразования. Она внимательно слушала все, что читал Питер.

 15 Воззовет ко Мне, и я услышу его; с ним Я в скорби; избавлю его и прославлю его;

 Долготою дней насыщу его и явлю ему спасение Мое».

Питер поднял голову, посмотрел на меня и сказал:

 Это все.

 Читай все сначала, – поспешно ответил я, – читай все сначала – до конца, а потом опять все сначала, пока я не скажу тебе остановиться.

 Мне очень нравится, – сказал Питер. – Никогда не думал, что это может быть так красиво. – Он опустил глаза и начал уверенно и громко читать:

 

 1 Живущий под кровом Всевышнего под сению Всемогущего покоится...

 

Пресвятая Дева Мария прослушала весь Псалом.

Питер, не останавливаясь, снова читал с самого начала.

Облик Богоматери стал удаляться, будто сворачиваясь в глубину «Мешка», и вскоре я видел только ее тонкую, изящную руку, поднятую над головой Питера для его благословения.

Мне оставалось доделать немногое: растопить, снять с головы Питера остатки Энергетической Тени, все еще отбрасываемой «Мешком». Что из этого всего получится, я не знал. Но я старался не думать об этом.

 Придешь ко мне через два дня, в понедельник утром, – сказал я Питеру, когда он прочитал «Девяностый Псалом Давида» в двадцатый раз.

Одновременно с этим я подумал:

 Старая Женщина уже не помнит Зла. Ее гнев и ненависть были не совсем справедливы. Дева Мария, как могла, смягчила ее проклятья. Надеюсь, что благословение Богоматери означает для Питера прощение и избавление от наказания. Но что мне делать с другим Проклятием? С Максом не будет также легко! Надо думать и думать. Я все еще чего-то не понимаю. Необходимо найти ключ к решению этой сложной проблемы.

 

-

 

Но что мне делать с другим Проклятием? С Максом не будет также легко! Надо думать и думать. Я все еще чего-то не понимаю. Необходимо найти ключ к решению этой сложной проблемы.

Вечером, когда Макс сел напротив меня, я смотрел на его бледное лицо и опять выслушивал его жалобы. И думал, думал.

 Весь день у меня не болит сердце, но я чувствую сильную слабость, – безнадежным тоном глубоко уставшего человека говорил Макс. – Все время кружится голова и мне хочется только лежать на кровати и больше ничего не делать. Я устал от своей беспомощности. Такое впечатление, что мне невозможно помочь.

Сын Макса в соседней комнате заплакал, мы услышали топот детских ножек, дверь открылась, и маленький человечек с разбега запрыгнул отцу на колени и сразу прекратил свой плач.

 Он иногда хочет быть только со мной, – извиняющимся голосом начал говорить Макс.

 Ничего, пусть посидит с нами, – сказал я, – он не будет мешать.

Отец и сын тихо играли друг с другом, Макс шептал сыну что-то ласковое на ухо, а тот заливался смехом, реагируя не столько на слова, сколько на щекочущие прикосновения губ отца к его уху и шее.

 Как жесток этот мир, – подумалось мне. – Отец так необходим этому маленькому, только вступившему в жизнь человеку. Если я не смогу помочь Максу, его сын станет сиротой.

Что-то не давало мне покоя. Странное чувство беспокойства. Как будто я упустил что-то.

Я понял, что незаметно для себя уже начал работать.

Вот оно, «Зеркало». Висит над плечом Макса, как ни в чем не бывало. А вот еще что-то новое... И я понял, что нашел то, о чем даже боялся подумать!

Над левым плечом маленького сына Макса висело нечто, что было похоже на маленькую копию того Энергообразования, с которым я уже боролся, пытаясь спасти жизнь его отца. Еще не убив отца, Чернокнижник уже «прорастал» в биополе его сына, готовясь к захвату новой жертвы.

Макс и его сынишка продолжали играть в свою игру «в щекотку словами».

 Скажи мне, что тебе известно об истории вашей семьи? – спросил я Макса. Тот, не прерывая игры с малышом, спросил:

 Что именно вас интересует?

 Все! Все, что знаешь.

 Отец мой был архитектором, а брат – учителем немецкого языка, как и наша мама. Только я вот стал боксером и учился на биологическом факультете.

 Почему такая любовь к немецкому языку в одной семье.

 У нас дома очень много литературы на немецком. Отец тоже хорошо читал и говорил на нем. Я помню, что он всегда говорил мне и брату, что мы должны знать этот язык, потому что корни нашего рода уходят в Германию. Очень давно один наш далекий предок приехал сюда из этой далекой страны.

 Что еще он говорил об этом?

 Что это очень старая история. Про то, как один мой далекий предок был вынужден бежать из Германии из-за преследования каких-то врагов. Я точно не помню, но, по– моему, это была таинственная, запутанная семейная история. Какая– то борьба из-за наследства, и почему– то этому предку грозила смерть. Враги его были очень могущественными. Наследство он все– таки получил, и поэтому опасность смерти от рук других претендентов увеличилась. Моему предку пришлось срочно покинуть страну. Я не помню всех подробностей. Это больше интересовало моего брата. Он даже пытался отыскать в Германии каких-нибудь родственников. Писал куда-то письма, получал ответы. Я никогда серьезно этим не интересовался.

 Сколько лет этой истории?

 О, очень много. Она случилась что-то около четырехсот лет тому назад. Или даже больше.

 Спасибо, это все, что мне надо было знать, – сказал я.

В моей голове наконец-то все сложилось.

 «Семейное Проклятье», – определился я окончательно. Оно движется во времени по мужской линии рода Макса. От одного представителя семьи к другому. И никого никогда не щадит. Продолжение его истории уже растет за левым плечом малыша.

Сыну Макса надоело слушать непонятные разговоры взрослых, ему стало скучно и он, с присущей всем детям непосредственностью, слез с коленей отца и убежал к маме в соседнюю комнату.

Началась настоящая работа.

Опять та же келья с горящими свечами на полу. Стол. Книга. Чернокнижник.

Мизансцена, призванная вселить ужас в любого, кто ее видит, своей утрированной, театрализованной атмосферой «Дьяволизма». По крайней мере, именно так я воспринимал ее.

Чернокнижник не сидел за столом. Он стоял посередине кельи. Свечи на этот раз были поставлены вокруг него двумя правильными кругами. Непонятно как, но он знал о моем появлении и о том, что я вижу его. Он опять смотрел прямо в мою сторону.

Я смотрел на него, используя всю возможную силу давления Биоэнергии в середине моего лба.

Вскоре Чернокнижник вновь начал тереть свои глаза. Но вот он собрал всю свою волю и, медленно подойдя к столу, взял Книгу в руки.

Чернокнижник задумался.

Чернокнижник с трудом поднял книгу вверх и прижал ее к своему лбу.

Я увидел, что Книга очень тяжела.

Чернокнижник опять положил Книгу на стол, раскрыл ее и стал что-то сосредоточенно в ней искать. Мелькали страницы, сплошь исписанные вязью букв, листы с вереницами загадочных рисунков.

Чернокнижник нашел, наконец, то, что искал.

Всю открытую Чернокнижником страницу занимал один большой круг. Его середина была испещрена значками, фигурками зверей и птиц. Отдельные слова были написаны крупным латинским шрифтом и какими– то восточными, незнакомыми мне тогда буквами.

Чернокнижник вернулся на середину кельи. Он стал в центре двух кругов, образованных горящими свечами, и начал странные приготовления к явно магическому действию.

Он сложил руки на груди, закрыл глаза и начал раскачиваться вперед и назад. Бормоча непонятные мне слова, он качался все сильнее и сильнее. Воздух в келье пришел в движение. Волны света вздымались и меркли. Полы его длинного, монашеского одеяния развевались и заставляли клониться колеблющиеся языки пламени чуть ли не до самого пола. Капюшон, лежащий на его плечах, то поднимался, то опускался в такт его ускоряющемуся раскачиванию, и это придавало ему вид фантастической королевской кобры, встающей в свою знаменитую угрожающую позу.

Одна за другой стали гаснуть свечи, стоящие на полу. В келье становилось все темнее и темнее. Вот уже только одна свеча, одиноко стоящая на столе, с трудом освещала происходящее. Чернокнижник, окруженный зловещим сумраком, стал похож скорее на Тень от Человека, чем на самого Человека.

Пришло время для следующего действия его «Черной Магии».

Чернокнижник внезапно прекратил раскачиваться и вытянул руки вперед.

И показал мне, что владеет еще одной тайной.

Свеча на столе освещала страницу с кругом. Вытянутые руки Чернокнижника сделали с Книгой что-то непонятное. Открытая страница зашевелилась, стараясь подняться абсолютно самостоятельно, потом опустилась опять. И стало видно, что Большой Магический Круг отделился и еле заметно плывет в воздухе вместе со всеми нарисованными значками, буквами и фигурками птиц и зверей по направлению к середине кельи.

 



 Живущий под кровом Всевышнего под сению Всемогущего покоится, – само собой вспомнилось мне начало Девяностого Псалма, услышанного утром. Я даже вспомнил интонацию Питера, который читал его так неожиданно проникновенно.

 Ибо Ангелам Своим заповедает о тебе – охранять тебя на всех путях твоих...

 На руках понесут тебя, да не преткнешься о камень ногою твоею. –Так же, как и Питер, я чувствовал Помощь, обещанную святыми словами. Их Защита витала надо мной. Надежда была внутри меня.

 



 

И стало видно, что Большой Магический Круг отделился от страницы Книги и еле заметно плывет в воздухе вместе со всеми нарисованными значками, буквами и фигурками птиц и зверей по направлению к середине кельи. Я светил и светил своим Лучом, боясь в наступившем мраке потерять нить происходящих событий.

Большой Магический Круг был плоским. Пространство между буквами и фигурками было прозрачным. Вот он достиг головы Чернокнижника и увенчал ее собой, как короной.

Большой Магический Круг повернулся ко мне. Жутко было смотреть на то, как висели в воздухе рисованные фигурки и буквы.

Чернокнижник стоял неподвижно. Глаза его были закрыты. Лицо отражало состояние глубокого транса, в которое он себя ввел.

Большой Магический Круг стал зеленым, потом темно– синим и стал превращаться в шар. Фигурки зверей и птиц стали уходить в одну сторону шара, а латинские и восточные буквы – в другую. Изнутри, будто из головы Чернокнижника, шла волна фиолетового цвета, такого густого и темного, что уже с большим трудом можно было увидеть очертания фигурок и букв по сторонам Шара.

Чернокнижник открыл глаза и посмотрел сначала на меня, потом на Макса. Потом снова на меня. Я всем телом ощутил, что он опять видит нас.

Шар отделился от его головы и медленно– медленно поплыл прямо на меня.

Опять в голову пришла мысль о том, что Чернокнижник теперь ненавидит меня не меньше, чем Макса.

Все ближе и ближе подходил Темно–фиолетовый Магический Шар к границе «Зеркала». Я очнулся от оцепенения и вспомнил, для чего я здесь нахожусь!

Магический Шар был такой большой, что не нужно было быть очень метким стрелком, чтобы попасть в него Лучом.

Голубой Луч моего третьего глаза, как и прежде, остановил движение Шара.

Время шло. Магический Шар не исчезал. Свет моего Луча тонул в ночном цвете его Фиолета.

Время шло. Противостояние началось.

Я смотрел на Чернокнижника с нарастающим чувством приобретения небывалой Силы, восстающей из самых потаенных глубин моей личности. Магический Шар неподвижно висел в воздухе.

Время шло. Противостояние продолжалось.

Чернокнижник смотрел на меня, не отводя взгляда. Никакой другой эмоции, кроме холодной, сосредоточенной ненависти, невозможно было прочесть на его лице. Магический Шар по-прежнему неподвижно висел в воздухе.

Время шло. Противостояние продолжалось.

В моей голове происходило что-то непонятное. Какая– то спираль жестко раскручивалась на макушке. Магический Шар неподвижно висел в воздухе.

Время шло. Противостояние продолжалось.

Спираль в моей голове стала потихоньку выдавливаться вверх. Магический Шар неподвижно висел в воздухе.

Время шло. Противостояние продолжалось.

Над моей головой стал куриться энергетический белесый дымок. Магический Шар неподвижно висел в воздухе.

Время шло. Противостояние продолжалось.

В моей голове отсутствовало даже малейшее движение хоть какой-нибудь мысли. Я почувствовал, как что-то зреет во мне. Магический Шар неподвижно висел в воздухе.

Время шло. Противостояние продолжалось.

 Предательство, – пронеслось у меня в голове.

 Предательство – вот в чем твоя Сила, – обратился я мысленно к Чернокнижнику. Тот скривился, как от удара пощечины.

 Обман! Ты обманул много лет назад даже смерть, – сами собой сложились у меня в голове слова, полетевшие прямо в глаза, смотрящего только на меня Чернокнижника. Этот удар оказался для него еще сильнее. Он даже пошатнулся.

 Предательство! Обман! И все это из-за ничтожного Наследства! – вихрем пронеслась интуитивная догадка в моем мозгу. – Чернокнижник отступил на шаг назад, с трудом удержав Магический Шар на голове.

 Ради временного богатства ты предал свою бессмертную Душу. Ты, который знаешь такое! Ты пал так низко! – Чернокнижник с ужасом смотрел на меня. Лицо его отражало сильнейшую внутреннюю боль и муку.

 Ты предал своего родного брата! – сказал я. Чернокнижник схватился обеими руками за сердце. Я понял, что это была догадка, пришедшая свыше.

 Ты преследуешь уже столетия всех его потомков, убивая их и продлевая свою никому не нужную жизнь, – продолжал я. – Ты не «Здесь» и не «Там». Ты никому не нужен. Даже сам себе. Только Ненависть дает тебе силы продолжать и не уставать от бесполезности того, что ты делаешь! – Судорога исказила лицо Чернокнижника. Стало ясно, что теперь боль пронзила все его тело.

Все слова, произнесенные мной, были чистой Правдой! Я понял, что редчайшая «Информационная Волна» интуитивного Прямого Знания наполняет меня, и я все делаю правильно.

Мысли были мои. Говорил я, но что-то, что гораздо выше меня, двигалось во мне, руководило моими поступками и мыслями, придавало мне силы и смелости.

 Покорись! – сказал я Чернокнижнику, удивляясь сам себе.

Я открывал в себе что-то новое. Борьба со Злом обнаружила нечто такое во мне, о чем я даже не догадывался раньше.

Только ненависть и злоба с удвоенной силой отразились на лице Чернокнижника. Он ничего не хотел признавать. Он ничего не хотел менять добровольно. Слишком долго его преступные действия оставались без наказания. Фиолетовый шар у него над головой стал увеличиваться.

Время шло. Противостояние продолжалось.

И тогда я обратился прямо к Большому Магическому Шару:

 Ты наполнен драгоценной Энергией. Обман заставляет тебя творить Зло. Энергия становится разрушительной только в руках невежественного Человека, который не ведает, что творит. Энергия сама по себе не может быть злой! Слушай меня! Я – Человек, который хочет Добра. Того же хочет и Энергия, тебя наполняющая. Слушай меня!

Большой Магический Шар взлетел высоко над головой Чернокнижника: мои слова были поняты правильно.

 Слушай меня! – продолжил я. – Только Добро бессмертно. Как бы долго ни держался обман, – пусть даже столетия, – ему всегда приходит конец. Только Правда имеет право на Жизнь! Зло – это всегда Бумеранг, возвращающийся к тому, кто его породил!

Большой Магический Шар опустился на голову Чернокнижника и стал медленно входить в нее. Чернокнижник упал на колени, схватился за голову. Последний раз на меня посмотрели пылающие нечеловеческой ненавистью глаза.

Большой Магический Шар окончательно погрузился в голову Чернокнижника.

Как мягкое черное покрывало густой Мрак упал и покрыл собой все пространство Большого Зеркала.

Передо мной опять была только «Темная Туча». Но теперь она была гораздо меньше, чем раньше.

 В следующий раз обязательно приходи вместе с сыном, – сказал я Максу, – мне нужно будет поработать с ним и с тобою одновременно. Я думаю, что сейчас ты понимаешь гораздо больше в том, что я делаю. Больше, чем в первый день знакомства. Твоя проблема очень сложна. Ты и твой сын – носители сильной Энергетической информации об очень старом семейном «Проклятии». Ты поймешь, что я прав, – сегодня. Уже сегодня ты будешь чувствовать себя намного лучше. Еще одна встреча со мной – и это «Лучше» останется с тобой навсегда.

Макс молча кивнул головой и тихо вышел из комнаты. Шагал он легко. Спина его выпрямилась. Для него заканчивалась трагедия магического наваждения, преследовавшая столетиями его семью.

Я остался в комнате один. Во мне росло ощущение, что я должен что-то сделать. Должен:

Благодарить...

Прыгать от радости...

Молиться...

Я сложил руки вместе, поднял их перед собой и... сказал вслух, громко, окончательно перестав стесняться самого себя:

 О, Творец! Молюсь ЗА Человека! Потому что жизнь его – дороже всех сокровищ Мира!

 О, Творец! Молюсь НА Человека! Потому что он – Вершина Вершин всего Мира, сотворенного тобой!

 О, Творец! Дай нам, Людям, силы познать и справиться с огромностью Тайны, которую ты вложил в каждого из нас!

Макс был уже почти здоров. Я знал это. Осталось лишь одно – уничтожить это «Почти».

 



 

Интуитивное Прямое Знание, проявившееся в этот день в работе со сложнейшим «Семейным Проклятьем», и сегодня – та Высота, к которой я стремлюсь. Прошло много лет с тех пор. Я досконально изучил это явление. Интуитивное Прямое Знание приходило ко мне за эти годы много раз. Это были разные поводы и разные проблемы. Но оно всегда помогало мне победить, одолеть Зло даже в самых запутанных и непонятных случаях.

Ничего нет сильнее Правды. Ничего нет слаще Правды. Ничего нет горше ее. «Мы–всего–лишь–люди» еще идем и идем к ее вершине.

«Мы–всего–лишь–люди» из «жизни в жизнь» совершаем индивидуальное, одиночное восхождение к вершине Истины.

Каждый из нас идет по своей тропинке.

Каждый из нас находится на своем уровне.

Каждый из нас достигает своей личной ВЕРШИНЫ, идя своим путем.

Каждый из нас падает и расшибается сильно или не сильно – в зависимости от того, с какой высоты произошло падение.

Но каждый из нас всегда, из любой глубины падения, опять должен упрямо начинать и бесконечно продолжать свое Восхождение.

 ...Щит и ограждение – ИСТИНА Его.

(Псалом Давида № 90.)

Чем ближе к Истине, тем больше каждый из нас – ЧЕЛОВЕК.

 



 

Макс был уже почти здоров. Я знал это. Осталось лишь одно – уничтожить это «Почти».

Я не удивился тому, что Макс пришел ко мне на следующий день абсолютно здоровым. Непонятно, как это могло случиться за одну ночь, но он даже выглядел уже не таким худым и изможденным.

Макс сел передо мной и взял сына на колени.

 Малыш проплакал всю ночь. Весь день сильно капризничает и отказывается от еды. Еле уговорил жену привезти его сюда. Она думает, что он простудился.

Маленький сын Макса действительно был болен. У него были красные, воспаленные глаза, и его губы были белыми и потрескавшимися. Он обвил ручонками шею отца, прижался к нему всем телом и никого больше не хотел видеть, больше ничем не хотел заниматься.

 Посидите спокойно, – попросил я. – Я постараюсь его не испугать. Я сделаю все возможное, чтобы его «простуда» прошла как можно скорее.

Вот она – «Темная Туча».

Вот оно – «Большое Зеркало».

Вот она – келья Чернокнижника.

Вот он сам – сидит за столом.

Вот она – свеча.

Вот она – Книга, в этот раз даже не открытая, лежит перед ним.

Время ПРИШЛО!

Противостояние продолжается!

Чернокнижник уже ждал меня. Он ничего не стал делать. Только смотрел в мою сторону, и глаза его все так же сильно ненавидели меня.

Я почувствовал, что подпись «Доброго Великана» в моей голове стала собираться к макушке. Снова появилось знакомое нежное и трепетное ощущение щемящего сжимания и вытягивания вверх за волосы.

 Я не буду играть с тобой в игру «кто кого пересмотрит», – обратился я прямо к этим ненавидящим меня глазам. Я скажу тебе Правду!

 Ты проиграл, Чернокнижник! – проговорил я чуть слышно, отчетливо выделяя каждое слово.

 Время ПРИШЛО!

 Противостояние должно закончиться!

 Время ПРИШЛО!

 Ты – родной брат далекого предка Макса, который под угрозой смерти бежал из родной страны. Именно Ты преследовал его. И предок Макса уехал далеко в другую страну для того, чтобы спасти жизнь себе и своим будущим потомкам!

Глаза Чернокнижника широко раскрылись.

Давно умерло его тело, но колдовская Воля его злой ненависти упорно продолжала удерживать душу Чернокнижника в нашем материальном мире.

Знания его были велики, но еще больше были его злоба и ненависть. Благодаря невероятной силе обмана, ненависти и обладанию древними, потерянными для нас знаниями «Черной Магии», Чернокнижник удерживал себя между Светом и Тьмой. Он стал орудием Тьмы в борьбе за уменьшение Света в этом мире.

Глаза Чернокнижника широко раскрылись.

В глазах этого Привидения, отголоска страшного и мрачного периода в истории человечества, периода торжества ханжеского невежества, в глазах Колдуна эпохи европейского средневековья, отразилась боль мучительного и трудного прозрения.

 Ты проиграл! – сказал я!

Тяжелые веки Чернокнижника медленно опустились и погасили огонь неправедной, грешной жажды жизни после смерти.

Хотеть жить – это свято, но это – страшный грех, если жизнь продлевается за счет Энергии другого человека.

 Ты проиграл! – повторил я!

Голова Чернокнижника стала медленно клониться вперед. Еще и еще вперед. Закончилось тем, что он, будто потеряв последние силы, положил ее на руки, лежащие на столе. Вот и руки его упали со стола. Упираясь лбом в черную тисненую поверхность Книги, Чернокнижник больше ничего не мог сделать. Я понял это спустя пятнадцать или двадцать минут, в течение которых в келье больше ничего не менялось и не происходило.

Маленький сын Макса все это время молча лежал у отца на руках. Его клонило в сон, но он упрямо открывал слипающиеся глаза, капризно не желая засыпать не в своей кроватке.

Я посмотрел на маленькое темное Энергообразование над левым плечом малыша.

Вот оно – «Темное Облако».

Вот оно – «Маленькое Зеркало».

Вот она – келья Чернокнижника.

Вот он сам – сидит за столом и читает Книгу, освещенную одиноко горящей свечой. Серое гусиное перо в его руке ползет по странице Книги от одного слова магического заговора к другому.

 Ты проиграл, Чернокнижник!

 Время ПРИШЛО!

 Противостояние должно закончиться!

 Время ПРИШЛО!

 Я всегда буду видеть тебя! Я всегда буду говорить тебе:

 ...Щит и ограждение – ИСТИНА Его.

Перо выпало из руки. Голова Чернокнижника стала медленно клониться вперед. Еще и еще вперед. Закончилось тем, что он, будто потеряв последние силы, положил ее на руки, лежащие на столе. Вот и руки его упали со стола. Упираясь лбом в обложку Книги, Чернокнижник больше ничего не мог сделать.

 «Finite la Comedian», – понял я.

Макс крепко прижимал к груди уснувшего сынишку. Малыш крепко спал. Краснота вокруг его глаз исчезла, губы приоткрылись и порозовели. Трещинки и белый налет в уголках рта исчезли.

 Я буду в городе еще три дня. В понедельник придете ко мне вместе. Ты и твой сын, – шепотом сказал я Максу. – Постарайся не будить его до дома. А когда вернетесь, сразу уложите в кровать. Сегодня Малыш будет спать очень долго.

Я был почти уверен, что все сделано и «Семейное Проклятье» над родом Макса потеряло свою силу навсегда.

 Понедельник должен стать для меня «Днем сбора урожая», – подумал я.

 



 

 Понедельник должен стать для меня «Днем сбора урожая», – подумал я, когда увидел Питера рано утром у себя в кабинете.

 Посмотрите на меня! – сказал Питер и снял кепку.

Это было очень смешно, странно и трогательно. На голове Питера проросли короткие ежики светлых волосков. «Ежики» группировались ровными кружками. Их было не меньше десяти на всей голове.

 Ты же говорил, что у тебя были черные волосы, – воскликнул я от неожиданности слишком громко.

 Да, были черные, а теперь растут желтые–желтые, – радостно подхватил Питер. – Посмотрите, как они интересно растут! Точно такими же кругами мои волосы выпали год и почти три месяца назад! Я уверен, что скоро зарастет все остальное. Мне неважно, будут они белыми или черными. Лишь бы волосы отросли опять. В некоторых местах вокруг этих кружочков уже видны маленькие волоски. Посмотрите! – Питер подошел ко мне поближе, наклонил голову и пальцем стал показывать на место между кругами около его левого уха. – Видите, да? Вот здорово, правда?!

 Да, да! Конечно, здорово! – спохватился я.

Нельзя было показывать Питеру, что я удивлен не меньше его. Он, наверное, думает, что я сделал это специально. Что это я заставил его волосы расти кругами, потому что так будет правильно.

 Да, вижу. Все идет по плану. Все должно возвратиться по тем ступеням, по каким происходило, – серьезно сказал я.

 Ну и что мы теперь будем делать? – спросил Питер.

 Садись и читай. Вот, возьми Библию на столе.

Спустя несколько минут в комнате раздался голос Питера:

 1 Живущий под кровом Всевышнего под сению Всемогущего покоится, – сразу начал он читать громко и выразительно.

 2 Говорит Господу: «прибежище мое и защита моя, Бог мой, на которого я уповаю»!

 ...

Питер читал Девяностый псалом царя Давида торжествующе и звонко:

 5 Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днем. ...

Я искал и не мог найти даже тени от «Мешка», еще несколько дней назад висевшего над левым ухом.

Все «поле Битвы» Биополя Питера было чистым и солнечным.

 ...

11 Ибо Ангелам Своим заповедает о тебе – охранять тебя на всех путях твоих. 12 На руках понесут тебя, да не преткнешься о камень ногою твоею.

Голос Питера ликовал. Он гордо и проникновенно, с пониманием глубокого смысла древнего текста произносил каждое слово:

 15 Воззовет ко Мне, и я услышу его; с ним Я в скорби; избавлю его и прославлю его;

 Долготою дней насыщу его и явлю ему спасение Мое.

Питер закончил и сказал:

 Это все. Если хотите, я могу это прочитать наизусть. Я дома нашел Библию и все выходные читал и читал, пока не выучил. Вот, послушайте! – Питер закрыл Библию и, глядя прямо мне в глаза, торжествующе начал:

 1 Живущий под кровом Всевышнего под сению Всемогущего покоится.

 Продолжай, – сказал я, – мне нравится то, как ты это делаешь!

 2 Говорит Господу: «прибежище мое и защита моя, – с явным удовольствием декламировал Питер...

 Что теперь? – спросил Питер, когда до конца наизусть прочел Девяностый Псалом, ни разу не сбившись и не забыв ни одного слова.

 Ничего. Будь здоров! И никогда не забывай того, что с тобой случилось, – ответил я.

 



 

Понедельник должен стать для меня «Днем сбора урожая», – вспомнил я, когда вечером вернулся в дом моих друзей.

Макс, который пришел раньше, встретил меня с сыном на руках.

 Малыш выздоровел. Он не просыпался ни разу за все время пути, пока мы ехали домой, не почувствовал как мы его переодевали и укладывали в кровать. А утром проснулся, как ни в чем не бывало, как будто и не болел никогда. С тех пор с ним все абсолютно в порядке.

 А как ты себя чувствуешь, – спросил я.

 Я тоже чувствую себя хорошо. Объясните только, что это было, и что я теперь должен делать.

 Давай я сначала посмотрю на вас обоих, а потом и поговорим, – сказал я, проходя в комнату, где работал с Максом и с его сыном раньше.

Я огорчился, когда увидел, что в Ауре Макса и в Ауре его сына по– прежнему можно было видеть Большое и Маленькое «Зеркало».

Чернокнижник был там. Он ничего не делал. Сидел и смотрел перед собой, будто ожидая кого– то.

Тот, кого он ждал, – был я.

Почувствовав, не увидев, а именно почувствовав мое присутствие, Чернокнижник стал смотреть в мою сторону. Будто ожидая, что я сделаю что-нибудь и для него. Книга на столе была закрыта. В его глазах не было уже никакой ненависти. Только глубокая печаль.

 Не все так просто, – осознал я, – не все так однозначно. «Мы–всего–лишь–люди» остались что–то должны Чернокнижнику. Он – тоже Человек!

Все в мире людей похоже на знаменитый китайский символ взаимопроникновения энергий «Инь» и «Ян». В победившем «Инь» всегда есть начало рождения энергии «Ян». И, наоборот, – в «Ян» обязательно есть хоть немного «Инь». Любое добро, оттого, что его делают люди, может содержать зло. А то, что «нет худа без добра», известно всем уже как аксиома народной мудрости.

 Есть что-то еще, о чем я не догадался, – спросил я присмиревшего Чернокнижника.

Он в ответ раскрыл Книгу и медленно положил голову на ее раскрытые страницы.

То же самое он сделал и внутри «Маленького Зеркала» сына Макса.

Больше ничего не происходило внутри двух «Зеркал». Аура отца и Аура сына были в полном порядке.

 Послушай меня, Макс, – сказал я. – Ты и твой сын больше не будете болеть серьезными болезнями. Но... – и я сделал паузу, пытаясь найти правильное продолжение.

 Что-то еще грозит моему сыну? – взволнованно спросил Макс.

 Да. И тебе и твоему сыну придется совершить в жизни что-то... необычное. Все проблемы, накопившиеся в вашей семье, должны быть решены именно вами – обоими! И тогда больше никогда у твоих внуков, то есть у детей твоего сына, не будет кармических проблем.

 Что именно я должен сделать? – еще более забеспокоился Макс.

 Я не знаю. Просто следи внимательно за всеми событиями в твоей жизни и в жизни твоего сына. Они подскажут тебе все необходимое.

 Хорошо, – сказал Макс.

 



 

 Что теперь? – спросил Питер, когда закончил наизусть произносить Девяностый Псалом, ни разу не сбившись и не забыв ни одного слова.

 Ничего. Будь здоров! И никогда не забывай того, что с тобой случилось, – ответил я.

Каждый раз, когда я вспоминаю о Питере и смотрю на расстоянии «поле Битвы» его Биополя, я радуюсь тому, что у него в Ауре по-прежнему много солнечной и доброй Энергии.

ПИТЕР РАБОТАЕТ УЧИТЕЛЕМ В ШКОЛЕ.

 



 

 Что именно я должен сделать? – еще сильнее забеспокоился Макс.

 Я не знаю. Просто следи внимательно за всеми событиями в твоей жизни и в жизни твоего сына. Они подскажут тебе все необходимое.

 Хорошо, – сказал Макс.

Раз в два–три месяца я обязательно проверяю Большое и Маленькое Зеркало в биополе Макса и его сына. Чернокнижник по-прежнему сидит за столом кельи, освещенной одинокой свечой, и голова его безвольно лежит на раскрытой странице Магической Книги.

ЧЕРЕЗ ГОД МОИ ДРУЗЬЯ СООБЩИЛИ МНЕ, ЧТО МАКС СТАЛ СВЯЩЕННИКОМ.

 



 

ДЕСЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ Я ОТКРЫЛ ТАЙНУ БОЛЬШОГО МАГИЧЕСКОГО ШАРА.

 



 

На третьем занятии второго уровня курса «Биоэнергетической Интуитивной Саморегуляции «Константин» Тайной Большого Магического Шара легко овладевают все мои студенты.

Волшебные возможности «Зеленого Яблока» позволяют им не только помочь самим себе, но и передавать необходимую энергию ПОМОЩИ заболевшим родным и друзьям.

Некоторым из моих учеников при помощи тайны Большого Магического Шара уже удалось спасти жизнь Человека.

Они теперь, как и я, тоже знают, что:

 ...Щит и ограждение – ИСТИНА Его.

 ТЫ ВСЕГДА – НЕ ОДИН! ТОТ, КТО «НАВЕРХУ», – ВСЕГДА С ТОБОЙ!

 

Константин Фридланд,

29 октября 200... года,

понедельник – «День сбора урожая».