Иванов Вова раскинул свои шершавые члены на заднем сиденье вибрирующей маршрутки. Ему казалось, что то, как активно работает его челюсть в процессе жевания резинки, специально для этого предназначенной, выглядит очень привлекательно. Ибо активнее челюстей свет никогда не видал и плевать хотел на перспективу это сделать. Движение челюсти сопровождалось подёргиванием не в такт вибрациям маршрутки худосочных ног из шерсти.

 

Маргарита Иннокентиевна, будучи в славном пятилетнем возрасте, жаждала познаний, в основном лингвистических. После обозначения голосом остроты проблематики «И у стен есть суши», Маргарита впала в высочайшего сорта депрессию. По-прежнему пребывая в данном состоянии, Маргарита Иннокентиевна неуверенно ступила каблуком на ступень маршрутки. Плюхнула обременённые тяжёлыми сумками части тела на сиденье подле Вовы Иванова.

 

Если бы в переполненной маршрутке оставалось ещё хоть одно место, в неё бы с удовольствием влез опаздывающий на работу Константин Игоревич Марионов - пожилой интеллигент с коричневым портфелем, по уверениям, из кожи крокодила. Но Константин Игоревич Марионов по старой памяти интеллигенции не стал мять костюм, грустно вздохнул и отошёл на безопасное расстояние. В окна маршрутки уставились 2 пары глаз. Маргарита Иннокентиевна узнала в Марионове своего одноклассника. Она страстно любила его всю начальную школу. Вова Иванов не упустил возможности прибегнуть к специально припасённому для таких случаев приёму. Он прислонил к стеклу средний палец правой руки и высунул язык. Жвачка белой кляксой выскочила изо рта и упала на пол. Больше делать стало нечего.