Кому из нас не приходилось терять нужную вещь, а потом переворачивать вверх дном все в доме в попытках ее найти. Однажды мне сказали заговор, помогающий в таких тяжелых случаях найти пропажу – он мной вынесен в заголовок. Хотите, верьте, хотите – нет, но часто это помогает. Наверное, этому могут быть и научные объяснения (например, произнося заклинание, человек успокаивается и может сконцентрироваться на важных для поиска моментах). А вот что делать, если потерялась не вещь, а человек? У меня есть целая коллекция случаев, когда мы с друзьями или с членами семьи теряли друг друга среди бела дня, при этом сразу же возникали достаточно неприятные ситуации. Страшно даже подумать, что было бы, если бы... не хочу даже и думать об этих «если бы».

 

Однажды мой муж потерялся в музее им. Пушкина, что в Москве на Волхонке. Нашей дочери в ту пору было 12 лет. Мы решили воспользоваться тем, что все вместе оказались в Москве, и пойти в знаменитый музей.

Сначала все шло прекрасно. Дочери очень понравились скульптуры (великолепные копии самых знаменитых произведений античного искусства и Возрождения), мы долго ходили по залам первого этажа, и дочка утомилась. Она села на скамью, но было ясно, что для первого раза с нее довольно. Хотелось посмотреть еще экспозицию картин на втором этаже, но что поделаешь... Вдруг муж что-то тихо сказал мне, но я не очень хорошо поняла, о чем он спрашивает. Мне показалось, что он просто собирался отлучиться по некоторым обычным делам, и я просто не обратила на это внимания. Прошло некоторое время, в течение которого я смотрела еще какую-то экспозицию, а дочка отдыхала. Муж все не появлялся. Наконец, я подошла к дочке, спросила, не видела ли она папу, но нет, он не подходил к ней. Прошло еще минут 15, музей уже вскоре должен был закрываться, а папы все не было. Мы решили спуститься вниз, к раздевалкам и туалетам. Может быть, он нас ждет там? Но и там его не было. Мы оказались в затруднительном положении: двум дамам никак невозможно было проникнуть в мужской туалет. Да и что же там такое могло случиться, что он не появляется уже более получаса? Наконец, рискнули попросить кого-то из мужчин заглянуть в оное помещение и окликнуть мужа по имени. И тут выяснилось, что его там нет. Но где же он?!

Мне стало нехорошо. Воображение начало рисовать картины одну страшней другой. Тут, кстати, вспомнилось одно страшное шотландское предание о пропавшей невесте. Суть его, вкратце, состояла в следующем: после свадьбы новобрачные и все гости собрались в огромном замке. После ужина молодежь затеяла играть в прятки, причем девушки прятались, а молодые люди их искали. Невеста тоже решила спрятаться, и забежала в какой-то отдаленный покой, где стоял большой сундук с открытой крышкой. Туда она и решила залезть. Но как только она закрыла крышку, замок щелкнул, и она уже не смогла его открыть. В итоге всех девушек нашли, а невеста как сквозь землю провалилась. Все искали ее, особенно несчастный жених, но тщетно. Из бесконечной вереницы комнат эта оказалась именно той, о которой никто не знал, и никто туда не заглянул случайно. Несколько дней продолжались поиски, но ни к чему не привели. Под конец все отчаялись и перестали искать – все, кроме жениха. Но так уж сложилось, что и он не сумел разыскать суженую. Говорили, что он немного помешался после всего этого. И только много лет спустя, когда в замке появились новые хозяева и начали ремонт комнат, вдруг рабочие обнаружили комнатку с сундуком, из которого извлекли останки злополучной невесты в подвенечном наряде.

Как вы сами понимаете, такие реминисценции очень способствуют успокоению нервов в описанной ситуации. Я взвыла. Несмотря на призывы более уравновешенной дочери вести себя прилично и аналогичные просьбы смотрителей, я стала бегать по залам и звать своего драгоценного супруга. Такого безобразия на Волхонке никто, наверное, не видывал с момента основания этого музея (хотя, как знать, бывали в истории Москвы разные потрясения, когда и не такое могло произойти).

Никто не отзывался. Тут уже и служащим стало не по себе – ведь музей уже закрывался, что прикажете делать в этой ситуации?

Так мы еще какое-то время (мне оно показалось вечностью), побегали и повопили, как вдруг увидели невозмутимо спускающегося с верхнего этажа моего муженька. Увидев мечущихся и зовущих его дам, он очень изумился. Оказывается, он меня предупредил о том, что хочет посмотреть экспозицию художника Нольде, а я ничего не поняла из его бормотания. Не буду описывать последующей сцены и воспроизводить ее текст. Каждый сам волен себе представить себя на моем месте или на месте моего мужа.

Кстати, одна наша знакомая в похожей ситуации повела себя намного хладнокровней, хотя муж ее и в самом деле попал в затруднительное положение. Они поехали в Израиль на экскурсию, и в один из дней их повезли на Мертвое море. Там им предложили искупаться и, кажется, принять сеанс грязелечения. Наш приятель взял полотенце и пошел к купальням. Но почему-то не вместе с другими экскурсантами, а один — жена купаться не захотела. И зашел в воду не по специальным мостикам, а напрямую. И вдруг провалился по колено в целебную рапу. Попробовал вытащить ноги, но не тут-то было. Он понял, что увяз не на шутку. А вокруг, как нарочно, не было никого. Но судьба его хранила, и он смог через какое-то время с трудом выкарабкаться из трясины и выбраться на твердую почву. Весь этот «сеанс грязелечения» отнял много времени, так что все экскурсанты уже успели вернуться к автобусу. Вернулась и его жена. Увидев, что мужа нет, она сказала об этом гиду. Они подождали минут десять, и гид заявил, что они не могут долго ждать, у них расписание... Спросил, остается ли она на пляже для поисков мужа или же едет с группой. Она посмотрела, сколько у нее денег в кошельке, прикинула, что ее знаний иврита и (на тот момент) английского отнюдь не достаточно для объяснений с полицией или с иными представителями властей, и сказала, что едет с группой. К большому счастью, в эту самую минуту объявился потерянный объект, целый и невредимый, и они благополучно уехали.

Может быть, кому-то покажется, что она повела себя эгоистично, но я склонна думать, что ее поведение было более рациональным, чем мое, и при неблагоприятном раскладе могло бы привести к большему успеху поисков, чем беготня по берегу моря и крики.

А вот случалось ли вам потерять целую группу студентов? Нет, я надеюсь что вам не случалось терять студентов! Причем иностранных, и в чужом городе. А по нынешним временам это считалось бы в чужой стране.

Работая на кафедре русского языка для студентов-иностранцев, я, как и другие преподаватели, выполняла некоторую часть нагрузки за счет проведения экскурсий, которые нашим студентам полагались. Обычно эти экскурсии приходились на зимние, а иногда на летние каникулы, или же на праздники.

Может быть, кому-то это покажется замечательной формой работы: садишься в поезд и катишь в какой-нибудь интересный город, обычно имеющий какие-то достопримечательности и красивую природу. Не нужно готовиться к лекциям или семинарам, или заботиться о пропитании группы: все включено, по приезде группу встречают экскурсоводы-профессионалы, везут или ведут, куда надо, все рассказывают и показывают. Гуляй и смотри вокруг вместе со всеми, чего еще!

Но это только на первый взгляд такая райская жизнь, а на самом деле эти поездки всегда были источником больших неприятностей для всех. И вот почему.

Во-первых, это все очень утомительно – нужно много ходить и ездить, а ведь ночью в поезде не очень-то и выспишься, да и с удобствами там плоховато. Питание – как повезет. Бывает, что кормят в хорошем ресторане, а бывает, что у всего вагона происходит пищевое отравление с ужасающими последствиями.

Студенты могут быть довольны экскурсиями, а могут и ныть. Не могу забыть, как в Одессе мы пошли в оперный театр на «Орлеанскую деву» П. И. Чайковского. Спектакль был очень хороший, прекрасные исполнители, отличное оформление...

В антракте ко мне подошли афганские студенты и стали слезно меня умолять отпустить их. Они честно хотели послушать оперу, но это оказалось им не под силу. Они ничего не могли понять, а я сидела от них далеко и не могла объяснять, да и трудно это делать во время спектакля. А самое главное, что они не привыкли к такого рода музыке, а это требует достаточно длительного времени. Они клялись, что будут очень хорошими, будут примерно посещать и конспектировать все лекции и так далее, и тому подобное. Сердце мое дрогнуло: ну, зачем мучить несчастных детей (мы все относились к ним как к детям, оставшимся без родителей, что было достаточно близко к истине). К тому же, они поступили благородно: не сбежали, не исчезли, а подошли ко мне и отпросились.

Это возвращает нас к тому, о чем шла речь – к пропаже студентов. Вот это было самое страшное во время всех экскурсий: не дай Господь, потерять «поголовье». А этот народ обладал какой-то особой способностью разбредаться, как козы. Все же во время экскурсий они еще держались вместе, хотя однажды было и так, что две парочки кубинцев оторвались еще днем (дело было во Львове) и исчезли. А появились они за пять минут до отхода нашего поезда, когда я уже выпрыгнула со своим чемоданчиком на платформу, готовясь идти в милицию и заявлять о пропаже четырех иностранных студентов. Предстояла веселенькая ночь в незнакомом городе в приятных объяснениях с властями. Поэтому я, увидев идущую прогулочным шагом «великолепную четверку», настолько вознегодовала, что в знак протеста отказалась от ужина в вагоне-ресторане. Это произвело впечатление на всю группу, они потом передо мной извинялись, а провинившихся отругали, как следует. А меня это, кстати, спасло от того самого пищевого отравления, которое омрачило нам всем оставшуюся поездку.

Это был далеко не единственный случай, когда ребята терялись или опаздывали – ведь нам всем полагалось свободное время после экскурсий, и многие студенты торопились встретиться со своими земляками, учившимися в данном городе. А их было множество повсюду.

И вот приезжаем мы как-то в Киев, всего на один день. Весна, нет морозов, распустились листья и цветы. Все обещает приятную и не слишком хлопотную поездку. Нас трое преподавателей, так как группа большая: кроме наших «родных» филологов едут еще иностранцы с других факультетов, в том числе и группа из Лаоса, где ребята-первокурсники еле-еле говорят по-русски (представители разных наций обучаются языкам очень разными темпами).

Едем ночь, под утро прибываем на перрон специального вокзала для туристов (его называют поэтическим словом «отстойник»). Всем не терпится выйти из поезда, добраться до туалетов, где есть и душевые комнаты. Скоро завтрак, а затем экскурсия. Но поезд наглухо закрыт, никого не выпускают, а время идет. Ко мне подходят возмущенные кубинцы, требуют, чтобы им разрешили почистить зубы перед завтраком. Говорю им, что и сама бы этого хотела, но пока ничего не получается (туалеты в поезде, разумеется, давно заперты). Наконец, после томительного ожидания нас выпускают на волю, объявив, что автобусная экскурсия заменяется на пешеходную.

Когда мы выходим из поезда после завтрака, погода резко портится, дует сильный ветер, начинается мелкий дождь. Студенты-лаотяне еще до завтрака пришли с просьбой отпустить их повидаться с земляками и «поесть национальные блюда». Святое дело, но кто их туда отвезет? Мои коллеги не знают города, бывали только в центре. К счастью, мои родственники живут прямо рядом с университетским кампусом, так что я прекрасно знаю эту дорогу и берусь отвезти группу. А заодно и повидаться с родней и тоже «поесть национальные блюда». Все складывается очень удачно, вот только автобусов в городе почему-то нет, а в район кампуса ходят только троллейбусы. Но не беда, доедем и так. Студенты мои нашли нужный корпус общежития, я помогла им в переговорах с вахтером, и они встретились со своими земляками.

Прощаясь, я им несколько раз повторила, что они должны возвращаться не на центральный вокзал, а именно в район «отстойника». Еще раз напомнила им название станции метро и номер троллейбуса. И на всякий случай дала номер телефона моих родственников для контакта. Они послушно кивали головами, но им явно не терпелось приступить к поеданию национальных блюд, так что я их оставила в покое.

К вечеру возвращаюсь к месту «прикола» нашего поезда. День прошел неплохо, только вот дождь моросил все время, да и ветер был сильный.

Но я решила вернуться пораньше, проверить, на месте ли студенты. Оказалось, что все пришли, кроме «моей» группы из Лаоса. Но время еще есть, вернутся скоро, они люди дисциплинированные. И все же на душе у меня неспокойно. Они так плохо говорят по-русски! Но, с другой стороны, их родичи живут в Киеве уже не первый год, помогут в случае чего. Однако, время идет, а студентов нет.

Привычно начинаю укладывать свой чемоданчик, выпрыгиваю на перрон. Хорошо, что я не в чужом городе, есть, где переночевать, есть, к кому обратиться за помощью. Основная группа поедет с двумя преподавательницами, доберутся и без меня. И, к тому же, я знаю, где оставила студентов. И все же, где они?

На всякий случай звоню родственникам, и жена кузена Римма говорит, что ей звонили иностранные студенты, которые заблудились и не могут найти нашего поезда. Они с трудом говорят по-русски, с трудом понимали ее объяснения. Ничего себе! Где же теперь их искать, куда они пропали? Наш поезд отходит через пару минут... И вдруг я вижу... или мне померещилось? Какие-то маленькие ребята, скачут, как зайцы, пробегают через пути, выскакивают из-под стоящих поездов, потом опять исчезают... И, наконец, передо мной возникают мои «зайчики»-лаотяне! А дальше мы мчались к поезду, который должен был вот-вот отчалить. Жаль, что никто не зафиксировал рекорд скорости, который мы, наверное, поставили. Не помню, как вскарабкалась на высокие ступеньки вагона – кажется, меня втащили мои коллеги. Вообще, какое-то время я не могла отдышаться и плохо соображала. И так же чувствовали себя студенты. И все же я хотела понять, что произошло.

Оказывается, когда они собрались возвращаться к поезду, то попытались объяснить землякам, что остановились не на центральном вокзале, а в каком-то другом месте. Назвали станцию метро, но те не знали, где это. Посему сели в троллейбус и повезли их прямиком... на главный вокзал. Когда же поняли, что там нашего поезда нет, то развели руками, да и поехали восвояси, оставив родичей на произвол судьбы. Хороши земляки! И только благодаря контактному телефону и четким объяснениям Риммы мои ребята все же сумели понять, куда им ехать дальше.

Вернувшись домой после этой тяжелой поездки, я не сразу вошла в квартиру. Стоя у порога, снимала с себя верхние вещи, а потом кидала мужу, который волок их в ванную и, по возможности, смывал с них пыль (тщетная предосторожность). Когда этот ритуал был завершен, муж произнес формулу: «Дезактивация закончена», и я переступила порог дома. Вы спросите, зачем это делалось, может быть, у меня от всех этих волнений слегка «поехала крыша». Не знаю, судите сами. Ведь я забыла сказать, что поездка эта пришлась на 2-е мая 1986 года. Когда мы готовились к экскурсии, наш заведующий кафедрой вдруг сказал: «Да, девочки, вы вот собираетесь в Киев, а у них, говорят, там что-то где-то рвануло... В каком-то Чернобыле, кажется...».