Ленив я и социально неактивен. Что есть, то есть. Столько вокруг всего никем нетронутого, непереведенного, а я сижу себе, и в ус свой виртуальный не дую. Пока какой-нибудь собрат по перу на глаза не попадется с трудом своим, душой и ночами бессонными рожденным. Тут бы мне возрадоваться, и собрата поприветствовать. Ан нет, наместо радости чистой, помимо ума трезвого из сердца прямо идущей, вдруг критицизм и сомнения вскидываются, ум-разум без спросу вскакивает и зубы свои в собрата вонзает. Не могу, говорит молчать, когда НЕПРАВДУ вижу. И пошло, поехало...

 

Это присказка такая.

 

А вот и сказка.

 

Так уж получилось, что небогата Америка на больших поэтов. Вообще – богата, а на поэтов – не очень. Поэтому те, которым посчастливилось, ценятся на вес если не золота (это тут вовсе не возможно для поэтов), но где-то близко к поп-звездам средней руки. И то, немало.

 

Робер Фрост – из этой когоры. Классик при жизни. Хотя жил он совсем недавно, почти наш современник, но писал в почти непривычной сегодняшней англоязычной поэзии классической манере. Более подробно можно почитать, например, здесь:

 

 

В этих записках-размышлениях речь пойдет об одном стихе Роберта Фроста – “STOPPING BY WOODS ON A SNOWY EVENING”. Я умышленно сохраняю оригинальное название, поскольку перевод его, как выяснилось, тоже не столь тривиален.

 

Спору нет, переводить англоязычную поэтическую классику на русский язык дело сильно не простое. Но захватывающее. Как ассов превода, так и новичков. Фрост тоже не обделен интересом к себе. Даже очень краткое знакомство с ресурсами Инета принесло урожай в полдюжины переводов одного стиха. Собственно, об этом и речь.

 

«Х-ник мне друг, но истина дороже»

 

А если еще точнее, то недавно снова попался на глаза перевод этого стиха, сделанный Николаем Хлебниковым. И снова «взыграла душа», и снова старые споры нарушили сон мой. И снова сел я за стол, и заклацал... По счастью, не зубами, а клавишами.

 

И получилось вот что.

 

R. Frost.*

STOPPING BY WOODS ON A SNOWY EVENING

 

Whose woods these are I think I know.

His house is in the village though;

He will not see me stopping here

To watch his woods fill up with snow.

 

My little horse must think it queer

To stop without a farmhouse near

Between the woods and frozen lake

The darkest evening of the year.

 

He gives harness bells a shake

To ask if there is some mistake.

The only other sound's the sweep

Of easy wind and downy flake.

 

The woods are lovely, dark and deep,

But I have promises to keep,

And miles to go before I sleep,

And miles to go before I sleep.

 

Предполагая, что английский не является не только родным, но и посто понятным большинству читателей сего опуса, предлагаю мой подстрочник ( я умышленно сохранил, по возможности, порядок слов, близкий к оригиналу):

 

Чей это лес (чья это роща) я думаю я знаю.

Его дом (жилище) в деревне тем не менее (то есть, не здесь);

Он не увидит меня стоящим (остановившимся) здесь

Чтобы посмотреть (понаблюдать) /как/ его лес наполняется снегом.

 

Мой маленький конь (лошадь) должен /по/думать, что это странно (эксцентрично)

Остановиться без фермы неподалеку

Между лесом и замерзшим озером

В самый темный вечер года.

 

Он трясет (дает встряску) колокольчиком на сбруе

Чтобы спросить нет ли тут какой ошибки.

Единственный другой звук это посвист (пролет)

Легкого ветра (ветерка) и пушистых хлопьев.

 

Лес (роща, деревья) прекрасен(чуден), темен и глубок,

Но у меня есть обещания, которые я должен выполнить,

И мили пути перед тем как я усну (перед моим сном),

И мили пути перед тем как я усну (перед моим сном).

 

 

Стих не так прост, как кажется на первый взгляд.

 

Ну, форма, это очевидно (очевидно ли всем? Похоже что не вполне). Рифмы в строфах 1-2-4, а 3 рифмуется с 1 следующей строфы. Это чем-то сродни ТЕРЦИНАМ (Данте), хотя и не терцины. Это я увидел и сам.

 

Фрост не зря выбрал такую «сложную» технически форму. Этого я сам не увидел, но прочел и понял. Отсылка к Данте – это один из скрытых пластов стиха.

 

«Земную жизнь пройдя до половины,

Я очутился в сумрачном лесу,

Утратив правый путь во тьме долины...»

(Перевод Лозинского)

 

Очевидна перекличка сюжетов. Очевидно отличие эмоций и восприятия двух разных авторов. У Фроста лес не мрачен, но прекрасен, и настроение не тревоги, но элегии, философского осмысления, но не печали.

 

Другой источник - Гете. Всем нам знакомый стих «Горные вершины спят во тьме ночной». Переводы этого стиха – тема отдельного разговора. Но отличие и здесь очевидно. Если у Гете что то вроде (вроде, поскольку все переводы чуть разные) «Подожди немного, отдохнешь и ты», то у Фроста ВСЕ не так. Мне кажется, это уже из американского духа, хотя и в английской и, более мне знакомой по Бернсу, шотландской поэзии можно найти то же. Не ПОДОЖДИ-ОТДОХНЕШЬ, так близкое сентиментальному (хотя, на самом деле очень работящему немцу), но в особой степени русскому духу выраженному в переводе Лермонтова. (Предвидя некоторые, вполне законные возражения, заранее сообщаю, что выводы делал, наблюдая не только других, но и себя самого :) Нет, у Фроста первая забота – исполнить свои обязательства, работать, ПРОЙТИ весь назначенный путь, а не ждать его естественного завершения

 

Что, собственно говоря, он и делал всю свою жизнь, работая на своей ферме в Новой Англии (кроме нескольких лет, проведенных в Аглии старой).

 

И еще одна, не менее интересная и легитимная интерпретация этого стиха. Собственно говоря, она нисколько не противоречит, но, скорее дополняет и в какой-то степени, объясняет соединение автором всех этих образов-символов в одно.

 

Лирический герой на грани света и темноты. Размышляет о самоубийстве. Путь в лес – это путь Данте, в мир иной. Он мАнит, он влечет к себе, потому-то темный заснеженный, холодный лес и «прекрасен», а не страшен. Путь Гёте, это другое решение. Ожидание. Покой. Нирвана. ЛГ выбирает путь третий – путь жизни. Поэтому, возможна интерпретация, что скрыто опасный лес притягателен, завлекает в себя.

 

Впрочем, все это – интерпретации «второго и высших» порядков, в то время как сам стих написан языком простым, и оперирует образами вполне понятными и легко представляемыми читателем.

 

О фонетической разметке.

 

На мой слух это что-то вроде

 

-/-/-/-/-

-/-/-/-/-

-/-/-/-/-

-/-/-/-/-

 

Одинаково, с небольшими вариациями длительностей ударных и безударных стоп во всех катренах.

 

А теперь, наконец, и мой перевод. Как я уже писал в предыдущем опусе, я всегда стараюсь сохранить не только смысл, но и структурную ткань стиха, и уж конечно, стараюсь не строить себе красивых, но совершенно посторонних, ИМХО, для честного ПЕРЕВОДЧИКА мостиков из «моего личного ассоциациативно-чувственного отклика по прочтении стиха».

 

Сначала заглавие. Правильно должно быть так : «Остановка возле леса снежным вечером». Не «В лесу», но возле, или около. Что, собственно, подтверждается содержанием. Кстати, и в этом тоже, как я сейчас понял, существенное отличие Фроста от Данте, который УЖЕ ЗАБРЕЛ в чащу леса, свой правый путь утратив. Фрост же, напротив, знает, где он, чего хочет, и что надо делать. И он ТУДА не пойдет.

 

Итак...

 

 

Чей это лес, мне кажется, я знаю.

В своей избушке он в деревне обитает;

Он не увидит, кто прервал здесь бег свой мерный,

Чтоб подсмотреть, как чащу снег скрывает.

 

Конек мой думает, что это блажь, наверно,

Стоять на холоде вдали от фермы,

Сковавшем озеро в поляну ледяную,

Столь темным вечером, и в месте скверном.

 

Он колокольчиком звенит на сбруе

И вопрошает – почему стою я.

И звуков нет других, лишь только вздохи

Пушистых хлопьев в легких ветра струях.

 

Деревья чудны, темны и глубоки,

Но наступают обещаньям сроки,

И до покоя путь мой столь далекий,

И до покоя путь мой столь далекий.

 

Был у меня также вариант финала:

 

И до ночлега путь мой столь далекий,

И до ночлега путь мой столь далекий.

 

Мне кажется, по смыслу это даже ближе к стилистике Фроста, более, если хотите, «приземленной», опирающейся на реальности жизни, а не чистые абстракции. Впрочем, варианты близки в качестве выражения философско-лирического образа далекого «сна».

 

Что мне удалось здесь, это сохранить почти способ рифмовки оригинала (хотя, конечно, «вздохи-глубоки» чуть слабее, чем бы мне хотелось). Более серьезное отклонение, это удлиннение строк до 11 стоп, вместо оригинальных 9. Увы, руский язык не столь экономен в звуках и буквах.

 

Также, некоторая, на мой взгляд, допустимая, «вольность», в привнесении «скверного места». Этого нет в оригинале, но смыслу стиха не противоречит.

 

По большому счету, собственно, и все, что я имею сказать по поводу моего перевода.

 

Теперь о некоторых других переводах. Я не ставил себе целью создания Антологии Перевода Одного Стиха. Просто выбрал несколько заинтересовавших меня по разным причинам.

 

****

 

Первым приведу перевод авторов, ссылку на которых я дал в начале для знакомства с Фростом.

 

Андрей Коряковцев, Георгий Циплаков

 

 

Чей это лес, проведал я.

Не близко до его жилья.

Притормозив, направил взор

На лес и снежные поля.

 

Во взгляде лошади укор:

Пора бежать во весь опор,

Но медлим мы в ночи глухой,

Между деревьев и озер.

 

Звенит бубенчик под дугой:

Здесь нет ошибки никакой?

И тишина. Лишь ветерок

Снежинок разгоняет рой.

 

И чуден лес, во тьме глубок.

Но обещался быть я в срок,

Мой долог путь и сон далек,

Мой долог путь и сон далек.

 

Удивительно. Авторов перевода нельзя заподозрить в незнании стиля и контекста оригинала. И видно, что они старались. Им удалось, в отличие от всех прочих в моей подборке, сохранить рифмовку Фроста. Но не его размер. Почему-то они перешли от оригинально «чуть распевной» женской рифмы к более жесткой «рубленой» мужской. И при этом сократили и так недлинные строки до 8 стоп. А дальше пошлО-поехало. В Прокрустово ложе надо было втиснуть достаточно богатое содржание. Ан, не лезет! А мы его своими словами перескажем. А почему этими? А вот мы ТАК чувствуем. И весь сказ.

 

Ну НЕТУ в оригинале «Пора бежать во весь опор». Даже по духу нет.

Ну нету там «озер». Есть ОДНО озеро.

 

«Здесь нет ошибки никакой?» - это на каком таком языке сказано?

 

«Лишь ветерок снежинок разгоняет рой.» - ну нет там РАЗГОНЯЕТ.

 

«И чуден лес, во тьме глубок» - не ВО ТЬМЕ, а сам лес темен и глубок.

 

В общем, что скажешь. Жаль, что знание не вылилось в содержание.

 

****

 

Автор Олли

 

 

Снежным вечером в лесу

 

 

Я знаю кто хозяин здесь,

Чей это пруд и зимний лес.

Но не увидит он что я,

Любуюсь чудом из чудес.

 

В недоумении мой конь:

Что я забыл в глуши такой,

Здесь, у замерзшего пруда

В канун святого Рождества?

 

Тряхнет упрямой головой,

Раздастся колокольцев звон,

Но слышны только ветра песнь

И шелест хлопьев над землей.

 

О, лес! Так хорошо с тобой!

Манишь меня ты глубиной!

Но... слово дал своей родной.

И долог-долог путь домой.

 

И долог-долог путь домой...

 

Ну что тут скажешь? Рифмы, ритм – все утеряно. Автор, похоже, умышленно, сочинил и добавил лишнюю строчку в последний катрен. Присочинил «Святое Рождество». Откуда? Да и в остальном не лучше. В общем, перевод сильно вольный.

 

****

Автор Бэмби

 

 

Снежным вечером на краю леса

 

Хозяин леса мне знаком,

Вон там, в деревне, его дом.

Но не увидит он, как я

Стою, любуюсь снежным сном

 

Его лесов. Мой добрый конь

Понять не может - что со мной?

Зачем меж озером и лесом

Застыл, окутан темнотой?

 

Ему на месте не стоится,

Трясет уздой: "Ты заблудился?"

В ответ на звоны бубенцов -

Лишь ветра вздох, да снег кружится.

 

Лес манит, темен и глубок,

Но мне еще не вышел срок,

Чтоб в том лесу остаться мог,

Чтоб в том лесу остаться мог...

 

Перевод явно показывает желание переводчика донести определенный смысл стиха. И, отчасти, это удается. Если не обращать внимание на «реверсивную» замену понимания и приятия долгого предстоящего пути на неприятие, отрицание возможности остаться в лесу. Отрицание противоположности – это конечно допустимо в математике, но в переводе – не думаю. Но и все остальное далёко от оригинала.

 

****

Автор Борис Зверев

 

 

 

Чей это лес, я думаю, что знаю.

Вообще-то дом его в деревне с краю;

Он не увидит, что я здесь остановился

Смотреть, как лес его снег наполняет.

Конек мой призадумался глубоко:

Так необычно от жилья далеко

Между замерзшим озером и лесом

Остановиться в самый темный вечер года.

Тряхнул он бубенцами на упряжке,

Чтобы спросить, а нет ли здесь ошибки.

Но ветерка лишь легкий шорох слышен

И падающей с неба вниз снежинки.

Лесная глубь прекрасна и темна.

Но много дел скопилось у меня

И миль немало впереди до сна,

И миль немало впереди до сна.

 

Несомненно, переводчик очарован Фростом. Он и сам об этом пишет. И перевел немало. Огромный труд. А что же получилось. Стих? Не совсем. Подстрочник. Совсем не. Это даже не вольный перевод, а что-то четвертое. Увы.

 

 

****

 

Ну и, наконец, вернемся к истокам сего опуса.

 

Николай Хлебников.

 

 

 

Я знал, кому тот лес принадлежал,

и отчего мой конь тревожно ржал,

ушами прядал, звякал бубенцами...

Но повод я - натянутым держал.

 

Хозяин Леса жил в дому, как в яме,

и, выходя лишь по нужде, да за дровами,

не ведал в этот час, как я смотрю

на плёс и лес, настигнутый снегами...

 

Конь замер, признавая власть мою,

хоть нежелание моё спешить к жилью

считал по-прежнему ошибкою большой

у самой долгой ночи на краю.

 

И падал снег - торжественный, густой,

сияющий волшебной чистотой...

Он с той поры - идёт всю жизнь мою...

Он с той поры идёт всю жизнь мою.

 

Ну что тут скажешь, Николай. За что ты так не любишь «хозяина леса», что засунул его в яму, да еще и под домашний арест. Если уж хотелось написать что-то красивое, то ты мог бы это сделать, несомненно гораздо лучше, чем получилось. Ведь все равно, от Фроста тут нет ничего. Почти. А жаль.

 

****

 

С глубоким уважением к читателям, упомянутым и не упомянутым авторам, как и с несомненным признанием того факта, что я был и остаюсь всего лишь ДИЛЕТАНТОМ, которому все это дело очень интересно.

 

Олдбой

Илья Славицкий

<3/18/07>