Здесь глухая тишина давит уши, И Луна висит меж сосен безмолвно. Первобытный сон вливается в душу, Цепеня ее и милуя, словно Возвратились вновь столетья в начало, И, бездумен и хитер, царь природы, О себе пока что ведая мало, Ловит Бога по приметам погоды. Словно в жилы мне вливаются души Тех лесов, и рек, и гор, и ущелий, И в ночной тиши сторожкие уши Ловят шорохи и смутные тени. Будто вновь я – человек первородный, Только сброшенный на Землю из Рая! Ни на что еще по сути не годный, Согрешивший не со зла, а играя!.. Той игры мы платим вескую цену, Хоть привычен нам платеж, как награда, Оттого-то тишине на подмену Глушим души какофонией ада. И в ночной тиши, когда через сосны Луч Луны, как отблеск Рая убогий Достигает нас укором исконным, Мы дрожим, И просим веры у Бога! |