Фанатам компьютерной стратегии "Казаки" посвящается.

 

 

Войска Англии высадились на континент и пытаются удержаться в неравной схватке сразу с двумя противниками Пруссией и Венецией. Борьба за ресурсы достигает своего апогея, очередной передел мира идет по разработанному сценарию.

(Анонс миссии в стратегии «Казаки»)

 

 

 

 

Ровный, рассеянный свет заливал пологую, однотонную равнину. Насколько хватало взора, окрест простирался один и тот же пейзаж: ровная почва, покрытая зеленой травой, да небольшие группы деревьев, раскиданных беспорядочными пятнами. Где–то у самого горизонта виднелись холмы, но тьма, заливавшая край земли, мешала их рассмотреть. Единственной достопримечательностью была высокая, каменная башня с конусовидной крышей–нахлобучкой, оснащенная бойницами, в которых тускло отсвечивали жерла орудий. Неподалеку от башни, словно монументы, застыли два конных рыцаря, настороженно всматривающихся в подозрительно–спокойный пейзаж.

– Досточтимый, сэр, – обратился первый рыцарь ко второму, – коль мы оказались здесь практически одни, не хотите ли скрасить наше времяпровождение приятной беседой? Я хотел бы задать вам несколько вопросов относительно устройства мироздания, в которых сам я, к моему прискорбию, разобраться не в состоянии.

Второй рыцарь в ответ качнул головой, отчего шлем его металлически лязгнул и ответил предельно коротко.

– Задавайте, сэр.

– Могу ли я, прежде всего, узнать ваше имя, с которым я мог бы обращаться к вам, не рискуя вызвать неудовольствие.

– Вы ведь прекрасно знаете – у нас нет имен. Мы – рыцари и этим все сказано, – ответил второй. Надеюсь, вы уже что–то повидали на этом свете? Сколько сражений на вашем счету?

Если бы не доспехи, то второй рыцарь мог бы увидеть, что первый густо покраснел и некоторое время даже не мог совладать с голосом. Наконец он выдавил.

– Простите, сэр, но это у меня будет первое. Право, я чертовски неловко себя чувствую, сэр, но думаю, что сумею с честью выдержать испытание.

– Браво, сэр! Хорошо сказано! И не нужно стесняться. Все с этого начинали. Я прошел уже через три сражения и дважды побывал в руках священников–лекарей, видел немало, но когда–то я начинал точно так же, как вы – с охраны сторожевой башни. И знаете, сэр, – он оглянулся по сторонам, – я заметил удивительную вещь. На моих глазах противник разрушил несколько башен, остаток боезапаса взрывался и разносил все вокруг, вылетали исковерканные орудия, но ни разу… – он перешел на шепот, – ни разу я не видел людей, которые находились в башне. Это поразительно, сэр.

– Более того, сэр, – подхватил первый, – направляясь сюда, я проезжал мимо батареи орудий и тоже не видел ни одного человека прислуги. Было несколько драгун охранявших орудия, но ведь не будут они сами стрелять.

Второй согласно поцокал языком и хотел что–то сказать, но, сделав знак, приподнялся на стременах и застыл, всматриваясь вдаль. Из сгущавшейся на горизонте тьмы показалась блестящая точка. Она довольно быстро приближалась, и вскоре стало понятно, что это пеший воин, вооруженный копьем. Судя по цвету доспехов, воин был из лагеря противника.

– Разведчик. Пикинер, – процедил сквозь зубы второй рыцарь. Сейчас вам предстоит боевое крещение.

Пикинер, словно не чувствуя опасности, направлялся прямо в их сторону, будто не замечая башню ощерившуюся жерлами орудий и рыцарей, готовых к смертельной схватке.

Первый рыцарь, дав коню шенкеля, и для убедительности гаркнув: – Но! Пошел! – направился в сторону пехотинца, но тут над головой у них грохнуло, остро запахло пороховой гарью, на мгновение все затянуло клубом белого дыма, а когда дым рассеялся – перед башней не было никакого пехотинца. На зеленой траве лежала блестящая кучка металла, медленно растворявшаяся и таявшая, словно снег под лучами летнего солнца.

– Ваше крещение откладывается, сэр, – сказал второй, махнув рукой в сторону трупа, – но разведчик это не очень хорошая примета. Вполне возможно, что главные силы противника пойдут именно здесь и тогда нам несдобровать. Впрочем, может ли для рыцаря быть честь выше, чем честь умереть за короля.

– Виват! Виват! Виват! – законопослушно крикнул первый, видимо вполне разделяя взгляды товарища.

Некоторое время они молчали, вслушиваясь в стрекот цикад. Молчание нарушил первый.

– Знаете, сэр… вот вы сказали про башни без людей. Я тоже нахожу, что многое в нашем мире устроено чрезвычайно удивительно. Например, я совершенно не помню своего детства. Какие–то тени, обрывки воспоминаний, но ни одного образа. Я даже не помню родителей. Такое ощущение, что и родился я в конюшне. А вы? Вы, сэр, помните детство?

Второй отрицательно покачал головой.

– Мы рыцари и этим все сказано. Рыцарь это человек без родных, без семьи. Всё что у него есть – это долг. Святая обязанность умереть за короля. Это великое счастье родиться рыцарем. Мир устроен чрезвычайно разумно. Человек рождается сразу тем, кем он должен быть: крестьянином, воином, рыцарем, священником. Нет никаких сомнений по поводу своего предназначения. Представьте только, какой беспорядок был бы в мире, если б происходило иначе – человек родился, а кем он будет никому не ведомо. Как управлять таким миром, когда неизвестно, сколько у тебя крестьян, сколько рыцарей, а сколько священников.

Он расхохотался, представив эту нелепую картину.

– Интересно, а как обстоит дело у других людей? – задумчиво спросил второй. – Я как–то пытался поговорить с крестьянином, но они все, как заводные, только работают без остановок. Он даже не обратил на меня внимания.

– И правильно. Не стоит общаться с представителями других слоев общества. К добру это не приведет, – согласно кивнул второй, – а сейчас я хотел бы обратить ваше внимание на ещё одну, не менее любопытную деталь. Смотрите, – он указал на горизонт.

– Что? – пожал плечами первый, – ничего не вижу.

– Темная полоса по всему горизонту, со всех сторон. Вам она о чем–то говорит?

– Ничуть.

– Из этой тьмы приходит противник. Но самое парадоксальное не в этом. Куда бы ты не ехал, тьма отступает от тебя и скатывается к горизонту. Её невозможно достичь.

– Да–да… действительно, – подхватил первый, – я только сейчас понял. Ведь когда я ехал сюда, из тьмы выступали какие–то детали местности, я их проезжал, а потом они так же скрывались во тьме. Святые творцы! Да что же это?

– Сначала я думал, что это другое измерение. Вы изучали математику?

– Немного, – потупившись, сказал первый.

– Я тоже, но вполне достаточно, чтобы судить о некоторых вещах. Так вот, вначале я подумал, что это иное измерение. Но если это так, то как мы можем его достичь, просто передвигаясь по местности? Никак.

– Никак, – согласно подтвердил первый.

– Но вполне очевидно, что прорыв в иное измерение можно осуществить, поняв его связь со временем.

– Э–э–э… я не совсем….

– Сейчас поймете. Второй священник–лекарь подтвердил мои предположения. Прорыв во временном континууме позволит нам проникнуть во тьму, а точнее уничтожить её. Об этом говорится в древних книгах, которые хранятся в монастыре. Но для этого требуется неисчислимое количество ресурсов и энергии. Понятно?

– М–да. Озадаченно почесал доспехи первый рыцарь. Ловко вы это придумали. Хорошо бы сделать этот прорыв и посмотреть – а что там, за горизонтом.

– Я знаю, что там.

– Неужели? – с восхищением посмотрел на него первый.

– Да. Чистая логика. Вот вы заговорили о детстве. Вы помните свою мать?

– Нет, я ведь уже говорил.

– И я нет. И никто – нет. Но ведь кто–то же нас произвел на свет? Какая–то женщина нас родила? А вы видели хоть одну женщину?

Второй озадаченно покачал головой.

– А ведь действительно. И где же они?

– Об этом мне тоже рассказал священник. Они там, – он ткнул пальцем в сторону горизонта, – во тьме. И туда их ввергли в наказание. И будет там тьма и скрежет зубовный.

– За что?

– За грех. Он у них всего один, но какой! Они отнимают у мужчин–воинов всё. Силу, молодость, красоту, деньги, здоровье. Алчность их не знает предела, а быть другими они не могут – такими они рождены. А если вам придется встретить другую женщину – опасайтесь её гораздо сильнее. Значит, она настолько ловко маскируется, что производит впечатление другой, но на самом деле она такая же, а может быть и хуже, – он торжествующе откинулся в седле и привстал на стременах.

– Святые творцы, – покачал головой первый рыцарь, – как хорошо, что я встретил вас. Узнал столько полезных и поучительных вещей. Он замолчал и сидел, перебирая повод, обдумывая услышанное.

 

– А вот теперь, действительно наш час наступает, – второй рыцарь указал на горизонт, где из тьмы выкатывались стройные фаланги сверкающих доспехов, доносилось ржание конных отрядов и скрип колес артиллерии.

– Не знаю, сэр, придет ли нам подмога, но уверен, что мы с честью сразимся с противником и примем смерть, как истинные слуги короля.

– Виват! Виват! Виват! – вновь проскандировал первый, и чтобы подтвердить серьезность намерений направился в сторону противника.

– Не спешите, сэр, пусть скажет свое слово артиллерия, остановил его второй. И тут же над головой раздался грохот, и орудия башни одно за другим начали четко и монотонно отсчитывать смертельную добычу. Ряды противника перегруппировавшись, расступились и начали обтекать башню с двух сторон, а из колонны подоспевшей артиллерии выкатилась батарея мортир. Несколько секунд ушло на установку прицела, а потом они дружно ахнули так, что, казалось небо содрогнулось над головами. Ядра посыпались на башню словно град, Осколки кровельной черепицы и камня летели во все стороны, но башня продолжала сражаться.

– Сюда, – махнул второй рыцарь первому, отступая вглубь территории, – иначе нас пришибет осколками, я видел такое десятки раз.

Ещё несколько залпов и башня, вначале осев, вдруг раздулась, словно мыльный пузырь и разлетелась с неимоверным грохотом. Рыцари остались одни перед разъяренным противником. Второй видел, как его товарищ, отбиваясь от десятка насевших пикинеров, в последний раз поднялся на стременах и рухнул наземь тут же погребенный потоком пехотинцев противника, которые рвались вперед словно саранча.

Рыцарь увидел, что в него целится драгун, но, рванув коня в сторону, увернулся от пули и в следующее мгновение развалил того мечом пополам. Справа на него неслись сразу два рыцаря противника, в точно такой же экипировке как у него, но с другой раскраской; он почувствовал, как металлическая пластина доспехов разлетается под ударом коптя пикинера и копье проникает внутрь, разрывая нежную, податливую плоть и с каждой секундой линия жизни становится все короче, и каждый удар может стать последним. Казалось что тьма, висевшая над горизонтом, обступила его со всех сторон, залила глаза, и он уже не видел противника, не видел верного боевого коня, а из тьмы раздался чей–то негромкий, ласковый голос. И он понял, чей это голос и потянулся к нему, и негромко вскрикнул: – Мама–а…

 

И небо раскололось, и череда молний пронзила его во всех направлениях. Молнии сплелись в тугой жгут и образовали причудливую надпись на неведомом языке Save as file cossaks 1, а откуда–то из–за горизонта, наверное, из того самого, другого измерения, донесся отзвук его собственного голоса.

– Мама–а… ну сейчас иду… компьютер выключу.

И всё пропало…

 

Противник, обломки башни, равнина… – лишь над миром, залившемся чернотой, сверкала надпись – МИССИЯ НЕ ВЫПОЛНЕНА