I. Вокзал

 

Судьба перестуком колес

Выбивает двухтактный ритм.

Остановка-Долина Грез,

Я сойду, несмотря на тарифы.*

 

Был обычный зимний день. Отличался от других только тем, что завершал год. Женя, вернее Евгения Александровна, возвращалась в город своего детства, ехала к маме. Двое суток в пути, еще 6 часов в электричке и она дома. Билет куплен, до отправления оставалось два часа.

Женя прогуливалась по вокзалу, про себя замечая, как всего лишь за несколько лет преобразились вокзале по всей стране. Мраморные полы и стены изумрудного оттенка, потолки с лепниной, электронное табло с расписанием движения поездов, жидкокристаллические дисплеи, заменяющие справочную службу, приятно убранный зал ожидания. На одной из стен фреска библейского сюжета, но каким-то странным образом, вписывающаяся в общую картину. Женя удобно разместилась в кресле напротив, чтобы подробнее рассмотреть все детали картины. Она любила живопись, мечтала рисовать пейзажи, натюрморты, но страх что ничего не выйдет, останавливал ее. Получать удовольствие, оставалось, только от созерцания.

 

 

II. Толька

 

Здесь один проживания день

По цене равнозначен году.

Но зато посмотри, как сирень

Здесь цветет круглый год, а природа,

Как бальзам для заблудшей души,

Молочко для усталой кожи.

И улыбкой счастливой грешит

Каждый встреченный мною прохожий.*

 

День у Тольки не задался, вот только минут двадцать прошло, как он сбежал от жены. Сбежал – непонятное слово и эта история требует своего рассказа.

Так вот, прошлым вечером Толька сильно набрался. Ребята объявили репетицию нового года. Как тут откажешься? Детей на каникулы отправили к бабушке с дедушкой. Свободен, как ветер! Ну, Толька и присоединился. «Совсем немножко – рюмашку и больше ни-ни!» - думал Толька. Но не вышло. После первых двух ему подумалось: - «что я, подкаблучник какой?». И он продолжил, хотя пить Тольке было противопоказано. Слабая печень, не справляясь с поступавшей отравой, пропускала все в кровь. Три рюмки и Толька отключился.

А вообще Анатолий не алкоголик, просто ребят очень уважает и дружба - прежде всего! Как добрался до дому – не помнит, проснулся утром. Напялил штаны, накинул фуфайку и бегом на улицу.

- Уф, проспал. На работу опаздываю, опять бригадир будет штрафами пугать. Хоть бы зарплату сначала платил, а потом и пугал…- ворчал Толька, обхватив руками раскалывающуюся голову.

– Валька убежала и даже не разбудила, стервоза… Вредничает. Ну что я, с друзьями что ли не имею права выпить? – рассуждал Толька, продвигаясь по направлению к туалету. Свежий морозный воздух немного взбодрил больное тело. Выйдя из туалета, Анатолий окинул взором окрестности и, немного постояв, поспешил обратно. Пробегая мимо хлева, где они с женой держали живность: двух поросят, пять ярок, корову и десяток куриц, - заметил, что дверь на засов не заперта. На ходу, почти не останавливаясь, быстро подопнул дверь и толкнул задвижку.

- Ну, Валька! Еще меня ругает, сама-то двери раскрытыми оставила, пришли бы вся скотина – померзла. Мороз стоит, а она двери закрыть забывает! - И бросив взгляд на двери, испытывая при этом необъяснимое удовольствие, добавил:

- Тетеря! Вот я ей скажу, пусть потом хоть рас на меня вякнет! - Так и убежал на работу.

А в то самое время, Валентина доила Жданку. Вся живность была уже накормлена, оставалось лишь подоить.

Сегодня Валя припозднилась – проспала. Вчера она до часу ждала мужа, а когда он не вернулся - направилась искать. На поиски и чтобы принести его домой – ушло полтора часа. Пока тащила - пропотела так, что нательную рубаху хоть выжимай. А Валентина была фигуристой, про таких говорят «точеная».

Она работала продавцом в магазине. Она никогда не предлагала старого залежалого товара, следила за тем, чтобы в магазине все было свежим, заказывая для этого небольшие партии товара. Если что-то привозили просроченное – отправляла обратно «Лучше ничего не продам, чем людей обманывать буду» - говорила она своим поставщикам. За это в деревне ее уважали и любили.

Валентина подоила корову, обтерла вымя полотенцем, убрала на заборку самодельную табуретку, попыталась выйти, как вдруг обнаружила, что дверь – не открывается. А у нее сегодня такой важный день – предновогодний! Самые крупные выручки - именно в эти дни. Валя попыталась крикнуть, но бесполезно, она сама выбирала самый лучший сруб. Были у нее не женские способности вести хозяйственные дела, быть хорошим дальновидным с большой буквы «хозяином». Скотина во хлеву жила как во дворце. Кругом тепло, сухо, все продумано до мелочей. Куры на жердочках. Овцы на лежаках. И двери и сами постройки были добротные – просто загляденье. Кричать бесполезно – с наружи ничего не слышно. Как только Валентина не ругала и не проклинала своего непутевого мужа. Он постоянно ставил ее в неловкое положение, хуже чем, с маленьким ребенком.

Магазин сегодня не открылся. Об этом Толька узнал только в обед, когда ему встретилась разгневанная Ирка – первая склочница на деревне. При удачном случае втопчет в грязь и не моргнет. За это ее все недолюбливали и сторонились.

- Ну, что паразит! – вместо пожелания здравствовать противным писклявым голосом набросилась Ирка и, не останавливаясь, продолжила поток ругательств:

- Чего твоя краля выгибается, зазналась совсем или заворовалась? Небось, пол-магазина в дом стащила, так что и открывать для людей добрых в праздник не собирается?! Зажрались паразиты на крови людской, - Ирка плюнула прямо Толькины под ноги и, лишь случайно не попав на брюки, ушла, продолжая выплескивать ругательства.

Тут до Тольки дошло: он запер Валентину во хлеву… Не случалось еще, чтобы Валя без причины на работу не вышла! Заскочил в кабину своего КА-700 и на всех порах, прогнал домой.

Подъехав к дому спрыгнул с трактора и бегом к дверям во хлев. Только отворил засов, как на него обрушился водопад из холодного молока, а потом и ведром трахнуло прямо по голове.

- Валя! – воскликнул было Толька, но, увидев вновь набирающее высоту ведро, ринулся к дому. Валентина не растерялась, казалось, она уже была готова к такому повороту событий. Вылетев будто мячик из хлева, махнула ногой в сторону убегающего мужа. С ноги, совершая вращательные движения, как бумеранг, полетел валенок, отяжеленный калошей. И прямой наводкой торкнул Тольку по затылку. Тут Толька понял, что даже эти страдания не искупят его вину и в доме ему не скрыться, поскальзываясь на снегу, выбежал со двора.

Анатолий работал механиком, руки у него, как говорят, были золотые. Поэтому новый КА-700, подаренный селу президентом перед очередными выборами, доверили именно ему. Вчера, как назло, нападало сантиметров тридцать. Дороги по селу и до тракта, ведущего в город, Анатолий разгреб до обеда. Оставалась дорога до станции. В три часа приходила электричка, на которой односельчане добирались до города.

«Обед сегодня отменяется и ужин похоже тоже… и новый год начинается черте как!» - думал Толька. Запрыгнув в кабину трактора, поехал к станции. «Нужно отвлечься, все утрясется» - пытался успокоиться Анатолий.

Невыносимой тяжестью навалилась на Анатолия вина перед Валентиной, будто это была последняя капля, переполнившая чашу. «Кругом виноват», не чувствовал Толя себя рядом с Валей полноценным мужчиной. И рожденная этим неуверенность в своих силах скрыла его мужскую силу и сноровку. Давно он не видел ее счастливой, с тех пор как малые народились. Тогда она была почти девчонка, искавшая любви и ласки. При всей своей разумности нежная очень. Да не уберег Толя ее нежность, загубил грубостью, как в ту пору ему казалось, выражающую мужество. Ревновал Толя Валентину. Красивая, умная и при фигуре, Валю всегда окружали мужчины. Не понимал Толя за что она его выбрала. Стал вопросы силой решать, с тех пор и исчезла последняя ниточка к ее душе, а его мужская сила стала таять, делая его все более нелепым перед самим собой и другими.

Трактор летел, откидывая далеко в сторону валуны снега. Так незаметно для себя, Анатолий подлетел к железнодорожным путям. Обычно разгребая переезд, построенный не по правилам, Анатолий приподнимал нож, но тут он, даже не вспомнил об этой мелочи…

Огромный трактор КА-700 только чуть запнулся, сгребая вместе со снегом рельсы будто масло с бутерброда, и, когда вторая рельса тоже была срезана, Анатолий опомнился. Понял, что натворил. Теперь проезжающие поезда могут пойти под откос. В голове у Анатолия застучал колокол, он уже ничего не слышал, видел только страшную трагедию: тела, кровь. Ничуть не задумываясь, рванул на станцию, чтобы предотвратить аварию, благо – оставалось пятьсот метров.

Подъехав и чуть не врезавшись в небольшое побеленное кирпичное здание, Толька как угорелый влетел в зал и четкими фразами рассказал дежурному о случившемся. Через минуту об этом узнали на всех ближайших: больших и малых станциях. Движение поездов, проходящих по этим путям, было остановлено, в том числе оказалась электричка Евгении.

 

 

III Не может быть

 

 

Мне б остаться в Долине Грез

Навсегда, на всю жизнь, навечно

Среди сказочных этих берез...

Чтоб не ехать опять до конечной.

Повернуть стрелки времени вспять,

Переправить земную ось,

Чтоб неделя тянулась лет пять,

Всех пропитанных счастьем насквозь.*

 

На предотвращения этой аварии у железнодорожников ушло несколько часов. Расписание пригородных поездов и электричек пострадало больше всего. Для транзитных поездов открыли окна.

Без двадцати два объявили: отправление электрички Евгении произойдет в 23.30 по московскому времени. Евгения, предвкушавшая скорую встречу с мамой, была ошарашена. От такой новости ее будто током стукнуло, она подпрыгнула с места.

- Не может быть! - схватила сумки и побежала к кассе, узнать в чем дело. Почти следом за ней, с соседнего ряда, к тому же окошку подошел мужчина. Евгения уже во всю возмущалась работой железных дорог.

-Я не могу! Мне нужно сегодня, как вы смеете! Что это такое! Я покупала билет на два часа дня!- Девушка за стеклом только качала головой: - на трассе авария, - почти шепотом произнесла она. Только это отрезвило Евгению. В сознании возникла страшная картина. Она машинально отступила назад и случайно наступила на ногу человека, стоящего позади.

- Ой, простите! – оборачиваясь, воскликнула она, сердце ее бешено колотилось. То ли от того, что она проведет последние часы нового года на этом вокзале, то ли от ассоциаций связанных со словом авария. Обернулась и увидела перед собой до боли знакомые черты.

- Женя?– удивленно произнес мужчина.

- Игорь, как ты здесь ... – только и смогла выговорить Женя. Все чувства переплелись в ее душе, будто кто-то нарочно решил ее взорвать, извлекая, секунда за секундой, радугу чувств и ощущений. Сумасшедшая радость так похожая на страх или безумный страх похожий на радость? Только что она взрывалась от негодования. И вот сейчас, всего лишь через секунду безмерно счастлива! «Так, стоп, пожалуйста, притормози» - попыталась собраться Евгения.

- Вот и встретились.. – уже улыбался Игорь.

Теперь эта внезапная заминка в расписании не казалась такой ужасной. Игорь подхватил сумки и, не позволяя опомнится, повел под руку Евгению.

- Я все слышал, представляешь, это и моя электричка.

- Куда мы?

- Отправление ближе к ночи, сдадим вещи в камеру хранения и идем обедать.

- Ты же даже не спросил, хочу ли я?!

- Ты против? - Евгения только улыбнулась и покрепче обхватила его руку.

 

 

 

IV Дежавю

 

 

Чтобы я, чтобы ты, чтобы он

Вдруг поверили в эту возможность.

Просто сели бы в первый вагон

И покинули безнадежность.*

 

Игорь привез Евгению в уютный ресторанчик под названием «Dejа Vu».

- Ты к маме, надолго? Я слышал, ты вышла замуж и уехала куда-то в Сибирь?

- «Да, пыталась убежать от тебя» - произнесла про себя, а вслух усмехнулась:

- На каторгу. А ты почему оказался здесь в канун нового года? Пропустишь семейный праздник. – Спросила, не удержалась.

- Дети уже взрослые у них свои семьи, а с женой мы давно в разводе. Живу с родителями. Здесь в командировке, сам себя командировал. Не посылать же работников в предновогодний вечер в другой город. Закрывал документы с одной бюджетной организацией, у них все, как обычно, в последний момент. Так, ты не ответила?

- Давно?- будто не слышала его вопроса.

- Наташа в восьмом классе училась, а Димка в пятом.

- И больше не женился?

- нет, пустое это… - ответил Игорь. Меж бровей сложилась морщинка, когда мысленно добавил: «не смог убежать от тебя, думал: уйду - пройдет. Ан, нет, чем дальше, тем сильнее тоска сжала, словно рыбу за жабры»

- тебя вспоминал…

- «Что же ты снова меня мучаешь, разве можно так?» - натянутая тяжело сдерживаемая улыбка как маска сползала с лица Жени. Его откровенность в миг разрушила оборонительную позицию, так старательно созданную Евгенией.

- Почему ты ушел и даже не попрощался? - Женю зазнобило, холодом обдало каждую клеточку… время, казалось, остановилось и стремительно понеслось вспять.

Никто не заметил, как они вернулись в свою юность, где она начала второй курс, а ему предстояло провести два года на службе в армии. Когда эмоции напряжены до предела, как оголенные электропровода.

Разве имеет смысл говорить, что боялся за нее, что не выдержит, не дождется… Боялся…

Что каждой клеточкой своей любил ее… Так сильно, что растворился в ней всею своею душой, которую ощутил только благодаря ей. Что вросла она в его тело и душу и не стало его. Лишь целое одно. Что любой ее неверный шаг мог стать смертельным для него. Не справился бы, не выжил… Без нее…

При всем этом в институте Игорь прослыл ловеласом. Девушки влюблялись в него «с первого взгляда» и каждой он подавал надежду. Сколько разбитых сердец, обманутых ожиданий, но расставания проходили без драм. Как истинный покоритель женщин, Игорь устраивал так, что девушки даже при расставании стремились остаться хотя бы друзьями.

Игорь не верил в любовь. И как такое могло произойти именно с ним, влюбился! Почему люди влюбляются, никто не сможет ответить. Какое-то странное мистическое родство душ. Достаточно одного взгляда, улыбки и нет на свете роднее человека. И нет слабее и ранимее человека, чем влюбленный.

С Женей они познакомились на дне рождения друга и одногрупника Игоря и ее двоюродного брата Саши. Саша пригласил своих друзей праздновать день рождения в кафе, расположенном на берегу пруда. Друзья заканчивали четвертый курс машиностроительного института, а Женя первый курс педагогического.

Тогда Игорь в первый раз увидел Женю и запомнил ее русые волосы, забранные в култышку на макушке. Мелкие вьющиеся прядки на висках, по-лисичьи смеющиеся теплые карие глаза. Одетую в цветастую нейлоновую рубашку голубых и розовых тонов и черную юбочку, строгого покроя, чуть приоткрывающую вид на коленки и аккуратные ножки в босоножках. Почему-то в этот раз, незаметно для себя, Игорь рассматривал девушку не с низу в верх, как обычно, а наоборот.

- Вокруг тебя парни роем вились, а мне два года в армии служить, не хотел тебя связывать. – Провел рукой по ежику, коротко остриженных волос, пытаясь поправить будто бы выбившихся пряди волос. Это невольное движение его руки позволило Жене увидеть его прежнего с молодежной стрижкой, тщательно уложенными волосами, которые вечно выбивались, когда он с ней разговаривал. Он прежний и они никогда не расставались, нужно только догнать упущенное время. Вернуть.

Она вспомнила тот же вечер. Может быть, меткий ангел именно в этот миг пронзил их сердца. Игорь стоял с бокалом и произносил праздничный тост в честь именинника, когда к столику подошла Женя. Он был в наглаженных брюках и белоснежной рубашке, две верхние пуговицы которой по-щегольски были расстегнуты. Под батистовой рубашкой просвечивали контуры такой же белоснежной нательной майки. Потом знакомство, смех, танцы. Походы компанией в кино. Игорь не спешил приближаться к Жене, он просто желал быть рядом, как можно чаще.

Прошел месяц, учебный год закончился, на летние каникулы все разъехались по трудовым отрядам. Все лето Игорь думал о Жене, она не выходила у него из головы. От себя не сбежишь, он понял, что влюбился. И Женя, чувствовала то же самое. Она написала ему письмо без глупых признаний… Они ждали осени. Впереди был целый учебный год или всего лишь учебный год, когда они не расставались.

- Потом узнал: ты вышла замуж, уехала и перевелась в другой институт.

- Мне было очень больно. Я укрылась от всех за спиной мужа, он много лет был спасением для меня. Подарил мне спокойствие. Жила будто во сне, как все, как надо. Родила, растила детей, работала, пока дети не выросли, а муж понял, что рядом с ним «спящая красавица». Я ничего не могла ему дать, потом он влюбился. Сердце не может жить без любви, ему нужно …- голос начал срываться. Игорь почувствовал как он ей нужен и, взяв ее ладонь в свою, сказал:

- Все милая, пойдем. Это наш танец, - и , укачивая в такт музыки, нежно прижал к груди.

Женя слушала мерные удары его сердца и не верила себе. Неужели это не сон? И она на самом деле здесь через столько лет, а может и не было этих лет без него.. может, это они приснились? Как приятно ощущать его рядом, его дыхание, его руки, обнимать его. Боже мой! Голова кружилась, все тело стало мягким податливым. Его руки независимо от своего владельца выражали нерастраченную нежность: одна – медленно передвигаясь то вверх, то вниз на талии вдоль позвоночника, другая - нащупывая и распуская крылья за спиной.

За окном также медленно парили пушинки чистого белоснежного снега. Игорь под музыку, шепча прямо на ухо начал читать свои нерассказанные стихи…

Песня закончилась. Женя совсем опьянела. Слова просачивались внутрь и растекались по телу. Женя еле сдерживала желание поцеловать.

- У меня идея! – радостно воскликнул Игорь

- Какая?!

- Пойдем в кино?

- Мне нравится…

Выйдя из ресторана, словно парочка студентов, обнимаясь и целуясь, побежали в сторону центральной площади. Мужчина на бегу подхватил свою спутницу на руки и закружил, а женщина впервые за столько лет снова смеялась звонким заливным хохотом.

Не опуская ее на землю мужчина спросил:

-Женька, ты выйдешь за меня замуж?

- Да! - ничуть не задумываясь, ответила она.

 

* использованы стихи Натальи Ивановой