ГРЁЗЫ ПОД НОВЫЙ ГОД

 

Сегодня – 30 декабря 2006 года. Фейерверк планов, грёзы пожеланий… Но уж если грезить, то с размахом лет эдак на сто!.. Я представляю себе декабрь 2106 года… Передо мной - компьютер будущего. Неважно, как он будет выглядеть и называться… Затаив дыхание, я нажимаю на кнопку поиска и набираю знакомое сочетание букв: «ЧХА».

Я готова увидеть холодную, машинно-корректную надпись: «Вы ошиблись, проверьте правильность написания!» Но… о, чудо! Передо мной страничка, на которой написано, что в годы дикого рынка, бандитских разборок и нефтяных долларов русскую поэзию спасали немногочисленные энтузиасты и среди них - Илья Майзельс и Валентина Макарова из города Рязани. Они не дали затеряться в безвестности, сгинуть в одиночестве некоторым настоящим поэтам. Моё сердце замирает. Чью же фамилию ввести в поиск? Не ошибиться бы с самого начала!

Ну, Господи, благослови! Трепеща, набираю: «Людмила Чеботарёва»… (Ведь, вряд ли, она войдёт в историю литературы как Люче…). Надо же! Есть Чеботарёва! Передо мною – цикл «Вечные Женщины». И число запросов от читателей 2106 года, и знакомые строчки из «Жены Лота»:

Покидая пределы ада,

Одолев миллион преград,

Я твердила себе: не надо.

Не оглядывайся назад!

Ну, как я могла сомневаться?! Значит и им, в их далёком 2106 году это - будет понятно и нужно!

А вот и нежная и страстная, грустная и мужественная Илана Вайсман:

Гуляла луна по небесному лугу,

И в тайне звезда со звездою венчалась,

И нам показалось: мы любим друг друга,

А нам показалось,

А нам показалось…

И стихотворение Верочки Хамидуллиной «Я – маринист», на которое я когда-то писала рецензию… И её же «Персона»: «Ты – моя персона часа…», «Ты – моя персона ночи…», «Ты – моя персона года…», «Лишь моя персона жизни…» Набираю следующую фамилию: Людмила Некрасовская. И читаю строчки из «Старого Ноя»:

…Позабыть бы о днях, когда рос этот мрачный ковчег.

О соседях, друзьях и родне, ребятишках и прочем.

Я доподлинно знал, что уже обречён человек,

Но без воли Твоей разве мог я хоть чем-то помочь им?..

А вот и строчки «Менуэта для двоих» Николая Хлебникова:

…Как чудесная повесть

далёких времён

Менуэт с приглашенья

начнётся для нас…

Я к тебе подойду.

Руку к сердцу. Поклон.

Ты опустишь глаза.

Реверанс…

Ищу дальше. Михаил Козловский. Время, как и следовало ожидать, преодолели не его статьи об эротической прозе, которая вырвалась, как джин из закупоренной бутылки, при ослаблении цензуры, не «Алые простыни», а поэмы и стихи. Поэма «Искушение св. Антония»:

…Непрестанен пост, мой желудок пуст,

А кожа груба, как броня,

Но снова и снова, и снова меня

Одолевает искус…

А вот его, так понравившийся мне, мудрый и остроумный «Философский словарь», в частности, «Закон отрицания отрицаний»:

… Я был безусым мальчишкой, снедаем любовной жаждой,

Но раз из-за стенки подслушав, я заучил навсегда

Этот закон диалектики: «нет», повторённое дважды…

Если «нет» повторяется дважды – оно означает «да».

 

Ссылку на Михаила Козловского я нахожу и в некоей диссертация на звание кандидата психологических наук: «Особенности поэзии людей науки». Н-да, нехорошо: автор позаимствовал идею из Мишиной статьи о Лео Гимельзоне, а ссылки не дал! Впрочем, идеи витают в воздухе! В тексте – имена известных нам соРатников. Кроме уже упомянутых доктора химических наук Козловского и доктора технических наук Гимельсона, в диссертации представлены доктор медицинских наук Виктор Каган, скрывавшийся от нас под двумя псевдонимами; кандидат химических наук Марк Луцкий; востоковед, кандидат физико-математических наук Игорь Бурдонов; кандидат технических наук Лев Ланский… Дан разбор особенностей их поэтического творчества, приведены мудрёные рассуждения о преобладающей роли правого и левого полушария у людей науки и искусства. Всё так серьёзно, академично… Но стихи, стихи…

Ещё опус:: «О роли зарубежных отделений Союза писателей «Новый современник» в развитии поэзии дальнего зарубежья». Мне сходу бросаются в глаза фамилии Корсукова и Крейсера… Интересно, в каком контексте? Особенно, Сол?.. Это надо будет посмотреть подробнее. Ещё предстоит заглянуть в детскую поэзию, в прозу…

А пока… Ух ты! Колоссально! «Лучшие поэты ЧХА». Открываю… И тут же натыкаюсь на две совершенно не учтённых мною фамилии! Н-да! Критик из меня… Впрочем, что с меня взять? Ведь даже Белинский умудрился практически проморгать Тютчева: отнёс его к второстепенным поэтам России! «Большое - видится на расстоянье».

 

Страшный грохот за окном возвращает меня от грёз к реальности. От шума взрывающихся петард не спасают даже европейские стеклопакеты. Подхожу к окну. На противоположном тротуаре расположилась весёлая подростковая компания: абориген, коренной немец, сын смотрителя дома Ганс; приехавший из Биробиджана Славик, сын еврея и украинки, и иракский курд Мухаммед. Здесь же крутится дочка немки – переселенки и крымского грека Афродита. Глядя на неё, вспоминаю, сказанные с удивлением слова Ганса: «Русские девочки, не похожи на наших, они хотят нравится!» Вполне естественное, с моей, не достаточно эмансипированной, точки зрения, желание. А русские мы здесь все - и крымские греки, и евреи, и армяне и даже немцы – переселенцы. Оцениваю на глаз количество припасённых компанией петард. Их должно с лихвой хватить и на сегодня, и на 31-ое. А часов с двух ночи первого января немецкий Шверин, в котором я живу, опять погрузиться в привычную, полусонную тишину. Старик Бисмарк когда-то сказал, что новое приходит в эти края с опозданием лет на сто.

 

И всё же, в хорошее время я живу. Не надо писать в стол. Даже в сонном немецкоязычном Шверине можно подойти к компьютеру, реальному, не из грёз будущего и послать в белый свет своё стихотворение. И уже через минуту его, при желании, смогут прочитать Владислав Эйстрах в Новосибирске, Юля Чиж в Екатеринбурге, Ирина Шухаева в Москве, Андрей Воронов в Минске, Наташа Балуева в Запорожье, Юрий Берг под Висбаденом, Дедушка Эл в Израиле, Марина Мануйлова в Торонто, Gala Edvid в Буэнос-Айресе… И множество неутомимых неизвестных читателей прочтут его, а, может быть и запишут на бумаге или на жестких дисках. И строчки, если они того стоят, чем чёрт не шутит, могут дожить до того 2106 года и, что не менее важно согреть сердца людей года 2007…

 

Вот и этот экспресс-прогноз я сейчас отправлю на ЧХА.

Кто знает, может быть, лет эдак через сто какой-нибудь ищущий приложения своим силам диссертант сравнит нарисованную мною картину с реальностью…

Новый взрыв петард за окном… Завтра я подниму бокал вина и за вас – мои соРатники, и за долгую счастливую судьбу ваших творений! С новым вас 2007 годом!

Инга Пидевич. Германия. Шверин. 30 декабря 2006 года