Дано услышать вечности струну И воплотить в незыблемые ноты, В сотворчества волшебную страну, Где канут в прах заразные банкноты. Зачем судьбе сенаты и синоды? Течёт она спонтанною рекой, Не соблазняясь сладкозвучьем оды, Презренный игнорируя покой. И если по душе размах такой И не пугают с бытием контрасты, То льётся жизнь сверкающей строкой, Чьи волны склонны мчаться в море страсти. В перипетиях радует одно: Живое не опустится на дно. |