(сказка, которая могла случиться и в реальности)

 

Эту историю мне поведала ласточка, которую я нашел раненой на дороге. Я забрал её к себе и ухаживал за ней. Но она просила меня, что б я отпустил её, я не мог это сделать, так как ей было совсем худо, её крыло ещё до конца не зажило. Когда я спросил, куда она так торопится, она ответила мне что где-то за большой башней остались её крохотные птенчики.

-Хочешь, я расскажу историю о Вере? - спросила она. Я кивнул головой в знак согласия, и ласточка рассказала мне историю, которую я расскажу вам.

 

Давным-давно в одной деревушке жила дворняжка с человеческим именем Вера. Она верой и правдой служила своим хозяевам почти всю свою собачью жизнь, несмотря на то, что хозяева, посадили её на цепь и частенько сильно избивали её за мелкие погрешности. Для Веры хозяева были не просто людьми, которым она служила, она ровняла их, своим собачим Богам. Словно Богов она идеализировала их, не замечая недостатков, и была от всей собачей души благодарна им за объедки с хозяйского стола. Каждый раз, когда толстый хозяин, вынося объедки, выходил на улицу, Вера старалась, как можно сильнее вилять хвостом, показывая ему своё покорное благоговенье и трепетную, искреннюю радость, что бы он увидел её, её такую преданную, преданную и улыбнулся ей. Но он не замечал её стараний и, бросив у её ног кости, забегал обратно домой. Погрызя кости, и как, всегда не наевшись, она по обыкновению заползала к себе обратно в конуру и, завернувшись калачиком, засыпала. Ей снились отрывки её жизни, когда – то, когда Вера была ещё щенком, а толстый хозяин не был ещё таким толстым, они часто играли вместе, Вера умела приносить брошенные хозяином палки, бегала за ним везде по пятам, подавала лапу, как он велел, и вообще подчинялась любой его команде. За это хозяин гладил её, обнимал, и говорил много хороших слов, значение которых Вера не могла понять, но знала, что раз их произнес хозяин, то они должны быть только хорошие.

Прошли года, теплая кушетка возле печки и свежее молочко сменилась холодной конурой с цепью и объедками, да и Вера теперь была уже не тем игривым щенком, беспощадное время превратило её в старую дряхлеющую собаку. Теперь хозяин не только не играл с ней, но временами даже забывал покормить. Но, не смотря не на что, Вера была счастлива, и довольна своей скромной собачей жизнью у неё было все, что надо для настоящего собачьего счастья: хозяин, двор который она охраняла, конура, объедки и свой собачий мир которым она любовалась на столько, насколько позволяла цепь. Ну а все то, что скрыто от её глаз, соответственно было ей не интересно.

Однажды во двор хозяина Веры постучалась нищенка. Она просила всего лишь кусок черствого хлеба. Но хозяин хладнокровно прогнал её.

-Пожалуйста, мои дети не ели уже 3 дня, смилуйтесь, - жалобно просила нищенка отчаявшаяся верить в людское добросердечие.

-Пошла вон! Ты не получишь от меня даже крохи, ничтожная попрошайка. Иди прочь!

Но нищенка не торопилась уходить. Тогда хозяин отцепил Веру приказав ей укусить попрошайку. Что делать: слово хозяина- закон, который нельзя ослушаться и Вера впервые за всю свою жизнь намерено нанесла человеку боль. Она укусила нищенку, которая, взвыв от боли и, прихрамывая, отбежала на безопасное расстояние. «Тот, кто холоден к чужим слезам, скоро сам заревет! – вскричала женщина - Плюющий в лицо, залитое слезами, должен плакать». И с этими словами женщина хромая побрела своей дорогой, оставляя капельки крови на своем пути.

Через некоторое время, Вера зачала щенка с грязным бродячим безымянным псом, который частенько наведывался Вере через дыру в заборе. Вера любила этого грязного бродягу за его жизнелюбие, но она не понимала, как можно жить вот так, как он, без хозяина, без конуры и цепи и даже немного завидовала ему. О бродяге не кому было позаботиться, он был отдан сам себе и сам беспокоился о своей пище, ночлеге и спасении своей шкуры, которая была дорога лишь ему самому. Вера искрение восхищалась его способностью выживать даже в тех условиях, в которых выжить не возможно и чисто из жалости позволяла воровать хозяйских кур. Но однажды хозяин поймал бродягу с ворованной курицей в зубах и убил его.

-Что ж ты, старая дура, пускаешь, кого угодно в наш двор - закричал бешеным голосом хозяин и пнул Вере по брюху сапогом. Вера взвыла не столько от боли, сколько от обиды и забилась в конуру.

-Смотри, что ты натворила сука - кричал хозяин и небрежно швырнул возле конуры тело безымянной дворняги с пробитым черепом. Он смотрел на Веру, как живой, но синий язык, высунувшийся наружу твердил об обратном.

Вера не выдержала и, выскочив из конуры, укусила убийцу своего бродяги.

-Ах ты, сука – вскричал хозяин и начал бить её черенком от лопаты. – Ну, погоди у меня: взвыл ей хозяин - пожалеешь ещё. Сдохнешь под забором с голодухи как последняя шавка и поделом будет. На следующий день Веру выгнали из двора, который она сторожила верой и правдой всю свою собачею жизнь, проводив на прощание сильными побоями. Прихрамывая от многочисленных телесных ран и мучаясь от голода, новоявленная бродяжка обошла всю округу в поисках пищи. Теперь и она оказалась в том положении, в котором жил бродячий, безымянный пес. Теперь и ей понадобится беспокоиться о своей пище, ночлеге и спасении своей шкуры. Но Вера смерилась со своим новым положением, которую можно было бы назвать как «свобода поневоле». Она кормилась падалью, которую она частенько находила, на свалке, и ночевала в заброшенной, полуразваленной хижине, на окраине деревни. Так Вера прожила около двух месяцев. Наступили холода.

В ту ночь был сильный буран. Вера чувствовала, что уже готова родить, она хотела забраться под навес из досок, так как знала что там относительно теплее, и нет ветра. Но место было уже занято. В углу навеса, сжавшись от холода, в летнем изорванном платьице сидела та самая нищенка, которую укусила Вера. В руках она сжимала двух грудных детишек- близнецов. Что бы спасти от холода своих малышей она бережно закутала их в свое ветхое отрепье, сама же съежившись от холода, сидела полунагая и, стуча зубами, пела колыбельную песню, и время от времени целовала их в курносые носики. Дети же не реагировали на ласки матери, они были мертвы. Детишки уставились на мать большими зеленовато-голубыми глазками. В этих за стекленевших от холода глазах можно было прочесть, только страх и отчаянье. Видимо только страх и отчаянье чувствовали эти крошки, прежде чем превратиться в крохотные трупики. Холод не только лишил жизни этих малюток, но и законсервировал в их глазах последнее чувство, которое они испытывали в своей не долгой жизни.

Вера родила прекрасного щенка той же породы, как и папа. Малыш прижался к матери, что бы спастись от пронизывающего до костей холода. Вера постаралась закрыть это маленькое нескладное существо собой.

В ту ночь был сильный буран, заметающий вокруг все большими сугробами снега….

 

Весной, когда снега начали оттаивать, озорные мальчишки нашли в заброшенной, полуразваленной хижине 5 мертвых тел прижавшихся друг к другу…